Идеальный мир

      Спустя 16 лет 8 месяцев после победы над Плутарком.       Густой сигаретный дым висел в кабинете главы Марсианской Республики. Он клубился, перекатывался по потолку и стенам, достигая каждого уголка. Трое мужчин, устроившихся вокруг широкого стола, заваленного бумагами, жарко спорили, передавая друг другу документы и показывая на экранах планшетов данные. Пепельница на одном из краев столешницы была заполнена настолько, что окурки грозили начать вот-вот выпадать прямо на пол.       Не обращая на это внимания, Огонек прикурил очередную сигарету, жадно затянулся и указал на одну из строк отчета развалившемуся в соседнем кресле Троттлу:       — Нет, не выйдет! Карабина не представляет, что предлагает! Объединение марсианских рас внутри одного подразделения приведет к тому, что солдаты просто перегрызутся! Дисциплина полетит к песьей матери, мы получим драки и появление неформальных групп по расовой принадлежности! Вспомни, как лютовали крысы во время войны! Любого, кто попадался им, ждала долгая и мучительная смерть! Ни они, ни мы об этом не забыли!       — Но отчеты психологов говорят об ином. Нынешнее поколение настроено значительно менее агрессивно по отношению друг к другу, — возразил Троттл и тоже глубоко затянутся сигаретой. — Спорю, ты сейчас удивишься вопросу, но… Тебе приходилось слышать новую транс-метал группу «МПIIК»?       — Приходилось. У нас все казармы трясутся от их треков в конце дня, когда бойцы отдыхают, как хотят. Хорошо, кстати, парни играют! Я б сходил их послушал живьем… — Огонек замер на секунду, будто вслушиваясь, а потом быстро отбарабанил пальцами свободной руки мотив на подлокотнике своего кресла — вспомнил одну из популярных мелодий упомянутого коллектива. Глаза его азартно заблестели. —  О! Посидите с Карабиной как-нибудь вечерком с Праймер, мы с Наги на концерт сходим? А то после рождения ребенка она или возится с дочерью, или картины свои рисует. Пора вывести ее проветриться!       — Они не смогут, привози нам с Тэсс, — вмешался Стокер. — Мы всегда рады.       — Спасибо, бать! Очень выручишь!..       — Ну вот кем надо быть, чтобы на совещании высшего командования планеты умудряться устраивать личные дела и договориться сбагрить дочь, а? — проворчал Троттл, блеснув очками в сторону Огонька.       — Ммм… зятем министра финансов и отцом девочки, которая главу государства знает как «дедушка Стокер?» — хмыкнул тот. — И это еще моя теща-премьер-министр сбежала, выкуренная с нашего собрания.       Троттл рассмеялся, в последний раз затянувшись и добив сигарету — далеко не первую за время этой встречи. Карабина действительно некоторое время назад покинула их компанию: не вынесла глупых казарменных шуток во время серьезного заседания и густого табачного дыма. Встала, сердито сверкая глазами, бросила в Огонька отчетом, больно шлепнула Троттла тяжелой папкой, а Стокеру ядовито напомнила, как негативно его супруга относится к тому, что он портит здоровье вредными привычками. Уходя, она возмущенно цокала каблуками и нервно стучала по ногам хвостом. А от самого порога кинула через плечо, чтоб разбирались сами в данных социологов и психологов, раз не готовы воспринимать ее презентацию, а она ждет утром минутку встречи и проекты итоговых документов. Мужчины прижали уши: знали, что все это вернется с самыми ехидными и едкими резолюциями.       Но сделанного не изменить. Пожалуй, они и правда сегодня вели себя на совещании скорее как подростки, нежели как взрослые марсиане, от которых зависит судьба планеты. Подкалывали друг друга, пинались, кидались тем, что подворачивалось под руку, и травили пошлые анекдоты. А Огонек со Стокером вдобавок прокурили весь кабинет, хотя и извинялись перед Карабиной за каждую новую сигарету. Троттл, после первых минут совещания начав сглатывать, ерзать в кресле и голодными глазами следить за каждой затяжкой, спустя какое-то время не выдержал этой пытки и тоже схватился за пачку, после чего подобрал хвост поближе к себе и спрятал глаза от жены за стеклами очков и длинной челкой. Это и доконало Карабину окончательно: она вскочила, выругалась и покинула «собрание ясельной группы детского сада».       Троттл знал: дома его будут ждать обиженная женщина и холодный прием. Но это случится позже, а сейчас стоило довести до конца обсуждение вопроса. Надо же показать Карабине, что они не хуже нее способны вершить судьбы мира и не накосячить!       — Так вот, возвращаясь к теме обсуждения. Музыкальная группа популярна, а знаешь ли ты ее состав? И слышал ли, как расшифровывается название? — обратился он к зятю.       — Мммм… Пожалуй, нет, не интересовался. Поясни.       — Фишка в том, что группа эта состоит из представителей трех марсианских рас. Вокалист — мышь, на ударных парень из рейдеров, а на басах и электрогитаре крысы. И расшифровывается название банально: «Мышь, пес, две крысы».       Огонек присвистнул:       — Ничего себе! Не припомню, чтобы когда-то в истории Марса наши расы делали что-то подобное! Крысы еще ладно, но рейдер!.. Они всегда жили очень закрыто и не шли на контакт!       — В том и суть. Карабина обратила внимание на эту группу, когда Стокер-младший смотрел один из их ранних клипов. Пособирала информацию и пришла к выводу, что у нового поколения практически нет неприязни между расами. Молодежь скорее принимает вражду как некую странную фишку стариков. Они тянутся друг к другу, хотят общаться. Я знаю, что Стокер нашел себе приятелей среди крыс и псов на почве любви к этой группе. Они довольно часто созваниваются по видеосвязи, мечтают о том, как встретятся, и после каждого звонка сын мне задает вопрос, почему не может поехать к кому-то из них в гости. Я как-то попробовал рассказать о наших былых конфликтах, об образе жизни их видов, но он совершенно не понял, почему должен ждать от друзей подлости только из-за того, что они не мыши. Признаюсь, мне все сложнее отвечать ему на подобные вопросы — его аргументы кажутся все более логичными…       — И на основании того, что ваш сын дружит с крысами и псами, Карабина решила, что проект смешанной армии Марса — это гениальная идея? Слушай, я признаю ее талант стратега и вообще обожаю, но это… как-то слишком, тебе не кажется?       — Это не просто, Огонек, но, как по мне, она права, — вмешался Стокер. — Это не тот случай, когда по щелчку хвоста все получится — потребуется время на подготовку, переговоры между нашими народами, план адаптации… однако, на мой взгляд, идея жизнеспособна. Особенно сейчас, когда мы предложили рейдерам для переселения Фобос — это позволит части из них перестать вести кочевой образ жизни. А крысы в случае их согласия могут получить освободившиеся территории и положить конец своим междоусобицам. Ты знаешь, как устроена их система управления?       — Никогда не интересовался. Мне всегда были актуальнее знания о том, как эффективнее с ними сражаться, а не о том, как они живут. Но у них вроде бы общинный строй…       — Да. При этом общинами управляет единый совет — орган, который принимает решения, касающиеся всей их популяции. Именно он объединяет сотни общин в Элизийскую автономию. Поэтому нам не нужно договариваться с каждым по отдельности — мы ведем переговоры с Советом… Так вот, про конфликты: что между собой, что с нами они почти всегда возникали из-за нехватки территорий и ресурсов. Ммм… Кстати, а ты вообще знаешь, как случилось, что крысам отошли горы Элизия, или школьная программа истории нашей планеты прошла мимо тебя?       Огонек смущенно отвел глаза: он терпеть не мог, когда приходилось признавать пробелы в образовании, особенно перед тестем или Стокером.       — Мимо прошла, — сердито пробубнил он. — Война была с Плутарком, были актуальнее более практичные знания. Вот биология, химия, медицина, математика, информатика — про это живший у нас в лагере старый учитель много рассказывал. А история была чем-то вроде сказок на ночь для малышей.       — Как это мимо? Ты же помогал Наги готовиться к выпускным экзаменам! А она же историю сдавала, — вмешался Троттл.       Огонек прижал уши и затравленно посмотрел на Стокера, глазами срочно прося помощи, но все же нашелся и выпалил:       — Аааа… этот период она как раз без меня учила! — Ему отчаянно не хотелось, чтобы Троттл продолжил расспросы об их «подготовке к экзаменам». Узнай тот, какую науку он преподавал его дочке вместо помощи с билетами, ходить Огоньку битым…       Но Стокер, едва заметно приподняв бровь, а потом понимающе прищурившись, вернул всех к теме разговора:       — Тогда позволю себе сделать небольшой экскурс в историю… Не морщись, ничего стыдного в том, что ты чего-то не знаешь, я не вижу. Когда ты был мальчишкой, действительно не до того было… Итак, около трех сотен лет назад случилась последняя крупная война между мышами и крысами, длившаяся около двадцати лет. И тогда мы, пользуясь численным превосходством, загнали их в глубь Элизия и едва не заморили в горах голодом, установив полную блокаду области. Они были вынуждены капитулировать, чтоб не погибнуть. Наше правительство жестко ограничило их территорию, контакты с внешним миром, и несколько столетий мы внимательно следили, чтобы они не пересекали границ. Мы, как победители, считали их земли своими, они же просто игнорировали наши законы, поддерживая идею минимизации контактов. Нас все устраивало: это позволяло закрывать глаза на тяжелые условия их жизни. Я сейчас общаюсь с ними и понимаю: несколько столетий мы вообще ничего не хотели о них знать, будто их расы просто не существовало! Так было проще делать вид, что они не вымирают у нас под боком... Мне кажется, наши предки надеялись, что они там все просто тихо перемрут, ведь, обосновавшись в горах, крысы очень зависели от погоды и в случае холодов и неурожая голодали. В этих условиях смертность среди более слабого пола — женщин — оказалась очень высокой, были времена, когда из десяти рожденных девочек до взрослого возраста доживала одна-две. Сейчас ситуация чуть лучше, но все равно соотношение мужчин и женщин у них примерно семьдесят на тридцать, уж очень много девушек гибнет от тяжелых условий и из-за междоусобиц. В общем, ожиданиям наших правителей не суждено было оправдаться: крысы, как могли, стали развивать технологии, создали множество приспособлений, чтобы получать необходимые тепло и свет, научились добывать металлы и блестяще использовать их свойства. Иногда они устраивали набеги на наши приграничные города, и всегда их целью были технологии и те, кто с ними работает. А также ученые, которых они заставляли идти на сотрудничество… далеко не самыми гуманными способами. Они никогда не устраивали крупных кампаний, чтобы мыши вновь не попытались их блокировать или начать масштабные военные действия. Стремительно нападали, брали, что им было нужно, и тут же уходили в глубь своих территорий. Они знали, что в горах у них преимущество и мы следом не полезем — слишком хорошо научились вести партизанскую войну. Но в горных районах, как ты знаешь, нередки обвалы, с равнины приходят песчаные бури, вызывая камнепады, а также смерчи гуляют между каньонами, не позволяя выйти из их подземных городов неделями. Все это регулярно разрушало то, что они строили, губило население и урожай. Поэтому нападения на нас или соседние общины стали для них единственным способом выжить. На кого идти войной — зависело от потребности в данный конкретный момент. Они настолько жестко подходят к распределению ресурсов, что в их традиции даже есть регулирование количества детей в семье — иначе они просто не смогут прокормить свою популяцию. Такой образ жизни вынудил их с детства учиться сражаться — чтобы каждый при необходимости мог взять силой то, чего ему недостает. Женщин, кстати, тренируют наравне с мужчинами, чтобы могли постоять за себя и свой дом в случае набегов.       — Суровый народ, — задумчиво пробормотал Огонек. — Я как-то сталкивался с одной из их девушек в бою. Мне по плечо была, а верткая и сильная! Не уверен, что разговаривал бы с тобой сейчас, если б не случайный выстрел миномета — нас с ней растащило ударной волной, и поединок не завершился. Мне от нее на память остался здоровенный шрам на плече.       — Женщин учат защищать себя, потому что они — один из ресурсов, за который сражаются мужчины.       — Отвратительно звучит! — вставил Троттл.       — Карабину тоже трясло, когда она про это рассказывала, — кивнул Стокер. — Но факт остается фактом: за женщин и пищу крысы сражаются между собой. Их женщины знают, что, проиграй их община, всех мужчин и мальчиков вырежут, даже младенцев. И в случае проигрыша жены проигравших убивают себя и детей — у них это считается способом сохранить честь рода, но на деле становится единственным способом избежать рабства. Вот так они и живут: община растит воинов, набирает силу, если позволяют урожаи и минует непогода, а потом идет на соседей, чтоб забрать то, что есть у них. Все это многие годы не позволяло им увеличить популяцию. Новые территории вне гор позволят решить вопрос разделения ресурсов. Объединенная комиссия наших рас недавно подсчитала, что, если немного помочь, на Фобосе может вполне комфортно жить вся популяция псов, а крысам как раз хватит новых участков, чтобы улучшить их условия. Они уже наметили план совместного освоения земель и развития сельского хозяйства. А делить урожай договорились между всеми общинами, которые будут участвовать в работах.       — Пфф! А если разбойничья натура возьмет верх и кто-то решит украсть то, что вырастили другие?       — Я тоже задал этот вопрос Совету. Их глава, картинно попробовав остроту своего ритуального кинжала, заверил меня, что вору придется несладко, ибо против него выступит объединенное войско общин. Однократной демонстрации силы будет достаточно, чтобы остальные больше не пытались крысить у своих же, — на последних словах Стокер хмыкнул.       — А демографический вопрос? Это не решит проблемы того, что у них слишком мало женщин.       — Сначала мы предоставим им пригодные для жизни земли и поможем избежать голода. Им больше не придется сражаться между собой за еду. А с приростом женского населения помогут наши репродуктологи. Ты, конечно, слышал про проект, который позволил родиться дочкам Винни и Чарли? Мы развивали его последние лет десять, и группа талантливых молодых ученых создала прибор, который позволит выращивать эмбрион вне тела матери. Плюс сделали рывок в технологии соединения генов. Сейчас Винни и Чарли как раз готовятся принять участие в финальном тестировании этой технологии — хотят осуществить свою мечту о сыне. Мы поделимся этими разработками, а также поможем женским генетическим материалом при необходимости.       — Слияние рас?! Не просто армии, объединение государства, но и смешение рас?! — встрепенулся Огонек.       — Не думаю, что будет прямо слияние. Думаю, как только они выровняют количество женщин и мужчин, надобность в донорских клетках отпадет. Просто если они будут ждать естественного восстановления популяции, пройдет по оценкам экспертов лет двести. А с нашей помощью всего через два-три десятка лет смогут вернуться на путь естественного размножения. Если, конечно, захотят… Но у нас определенно будет повод считать их следующее поколение братьями, — улыбнулся Стокер. — Крысы, кстати, обожают подобное. Они всегда были очень открыты прогрессу, иначе бы просто не выжили. Очень развитая технологически раса, хотя в некоторых вопросах и ведут себя как варвары! Впрочем… у нас с ними даже религия общая, отличаются только некоторые трактовки. Спорю, про это ты тоже не знал!.. Например, у нас в касту воинов входит только часть мышей, а у них же каждый принадлежит к ней. Знаешь, что стало переломным моментом на переговорах? Наша дискуссия с их главой о Великом Марсе. Он все не верил, что мы не забыли нашего бога. Пришлось прямо перед всем Советом раздеться и показать татуировку с символом Марса. Их старейшины прямо перевозбудились при виде ее.       — И после этого один из них тебя вызвал на ритуальный поединок? — улыбнулся Огонек.       — Ага. С удовольствием набили друг другу морды и уселись за общий чайник чая в знак признания друг друга достойными соперниками. И с тех пор меня встречают как брата и готовы разговаривать. Карабине, кстати, тоже пришлось отстаивать в поединке свое право сидеть за столом переговоров.       — Все равно это варварство! — вклинился в разговор Троттл. — Я просто охренел, когда моя жена и мать моих детей вернулась в синяках и порезах! Я ее такой с войны не видел! Уже забыл, как… впечатляюще может выглядеть Карабина, разгоряченная кровью.       Стокер хмыкнул:       — Помнится, именно такой она тебя и привлекла.       — Я был молод и не понимал всей опасности, которую несет война, — развел руками Троттл. — С тех пор случилось слишком много всего. Я предпочитаю, чтобы она решала вопросы, сидя в безопасности за столом переговоров.       — Я хоть и понимаю Карабину, — сам всегда за хорошую драку с достойным соперником! — но тоже считаю, что пришло время ограничиваться ритуальными поединками. Хорошо, что на этом вызовы со стороны крыс прекратились и все участники отделались только синяками. Но вопрос в том, Сток, что мы будем помогать вечно враждебным автономиям, которые всегда стремились от нас отделиться и образовать самостоятельные государства. Помогать собственными ресурсами. Рационально ли это? А потом они воткнут нам тот самый ритуальный кинжал в спину, как уже делали это не раз!       — Мы — дети Марса, Огонек. Мы все. Наши народы связаны и не могут существовать по отдельности. Сколько лет мы пробуем, но это ведет к расколам и войнам. Так получилось, что исторически мыши были сильнее, поэтому могли притеснять другие расы. Быть может, пришло время положить этому конец?.. Отмена политики изоляции позволит нашим расам начать взаимодействовать, со временем наладить экономические и культурные связи. Кто знает, возможно со временем даже жить в одних городах, никак не ограничивая общение. Больше не быть псами, крысами, мышами… стать просто… марсианами.       Все ненадолго замолчали, обдумывая эту мысль.       — А юридические вопросы… Карабина предлагает решить их, подписав с главами общин договоры, по которым им будут предоставлены определенные свободы в рамках общей конституции, — вставил Троттл и глубоко затянулся сигаретой.       — Пфф! Троттл! Как ты себе это представляешь? Это нереально! Стокер же сказал, что мы всегда пытались распространить на них наши законы, но они их просто игнорировали!       — Я тоже так отреагировал, когда впервые услышал эту идею от Карабины, но… мы многое обсудили в последнее время, и, мне кажется, на этот раз это не безнадежно. Нам, как видишь, есть, что предложить им. Впервые не давить военной силой, а дать возможность жить согласно их традициям, но помочь уйти в прошлое самым кровавым из них, появление которых было вызвано необходимостью выживать. Нам стоит начать уважать их порядки, а не навязывать свои. Возможно, придется скорректировать и наше законодательство в общих интересах, я наметил кое-что… Будет непросто, но у нас есть шанс договориться. Скажу больше: их Совет уже обсуждал наше предложение, они готовы сесть за стол переговоров, и, если все удастся, крысы вынесут вопрос на референдум общин. Рейдерам же мы предложили не только переселиться, но и оборудовать на Фобосе колонии, куда любой из них сможет обратиться за помощью и сдать пригодные к переработке находки. Они вообще за конкретные земли не держатся, им совершенно все равно, где кочевать, лишь бы была возможность поехать туда, где они еще не были. Как ты знаешь, на Марсе и в космосе они выискивают остатки техники, пострадавшей по разным причинами и никому не нужной. Как оказалось, из нее они конструируют нечто новое. Ты, возможно, слышал, что в основе их религии лежит идея круговорота и перерождения. И эту же мысль они закладывают в концепцию жизненного цикла любой вещи. Проще говоря, стремятся жить так, чтобы не оставлять отходов. Их производства продуманы таким образом, чтобы после поломки вещи ее части обрели новое воплощение в чем-то еще. Кстати, если бы не рейдеры, мы бы погрязли в остатках плутаркийских кораблей и нашего оборудования… Вот попробуй вспомнить места, куда им закрыта дорога. Вспомнил? Тогда наверняка припомнишь и всякий хлам, валяющийся там, где они не прошли. А также неразорвавшиеся снаряды — их они, кстати, тоже обезвреживают, а не пытаются применять. Не мне тебе рассказывать, что каждый найденный ими снаряд — это спасенная жизнь марсианина… В общем, мы мало знаем о наших соседях, а они создают удивительные приспособления из того, что другие бы просто выбросили!       — Грязные падальщики и мусорщики! — злобно выплюнул Огонек.       — Не торопись с выводами, мальчик. Они собирают то, что уничтожает экологию, не имея возможности разложиться на простые элементы, что отравляет почву, не дает растениям жить. Если бы они не убрались за нами после войны, мы бы никогда не смогли сделать то, что сейчас сделано для планеты… И, кстати, в защиту наших соседей скажу, что именно мышиное правительство позволило Плутарку начать выкачивать ресурсы — крысы уже после начала боевых действий стали помогать захватчикам, увидев в этом шанс сбросить нашу власть. Знаешь… я не уверен, что могу с этой позиции называть их предателями. Они хотели свободы и пытались получить ее вот таким способом. Быть может, нам стоило просто иначе выстраивать политику относительно их положения?.. — Стокер помолчал. — Но, возвращаясь к рейдерам: вот ты сказал, падальщики и мусорщики. А что ты знаешь о них, кроме распространенного стереотипа об их любви тащить все, что попадется под руку?       Огонек задумался на минуту, но потом пожал плечами, показывая, что ему сложно что-то добавить.       — Вот и я до недавнего времени думал как ты. Ну, знал еще, что они живут в огромных самоходных трейлерах — пару раз видел такие около наших городов, когда был ребенком. Псы тогда приезжали прямо в них на ярмарку в городок, где я жил. Помню, что был невероятно поражен количеством бытовых мелочей, которые они предлагали. До сих пор не могу забыть дудку, которую выпросил у родителей: она издавала какой-то невероятный спектр звуков! Эх, найду такую — подарю Праймер!..       — Чтоб мы с Наги свихнулись! — отреагировал на это Огонек.       Стокер рассмеялся и продолжил:       — Их трейлеры, как я узнал позже, — это целые передвижные селения, куда никогда не пускали чужаков — все общение всегда шло только около входа в эти необычные жилища. Но вот недавно они сделали исключение для Тэсс с Терри в знак уважения и благодарности за создание гуманитарных лагерей. Тэсс, когда вернулась из поездки, полночи мне рассказывала о том, что увидела! Это не просто дома, это целые самостоятельные города на колесах! В них пара десятков этажей в высоту, есть своя иерархия расселения. Но самое главное располагается внизу! Несколько уровней отведено под продовольствие — прямо там они растят странные неприхотливые клубни, которым почти не нужен свет, а еще съедобный мох и некоторые овощи и фрукты — исконные марсианские культуры, которые, как мы думали, были уничтожены плутаркийцами. Там же они держат скот. На полив идет очищенная вода, уже использованная на уровнях выше. Ее набирают во время остановок из подземных источников, которые они умеют искать, в специальные резервуары.       — Ого! Полная автономия за металлическими стенами?       — Да. Считай, мобильная крепость. Но самое удивительное не это. Особенно поразил Тэсс цех по переработке отходов, которые они как раз ищут по всей планете! Он прямо там, в трейлере, расположен на одном из самых нижних уровней! Тэсс сказала, что эта линия существенно отличалась от того, что она видела вокруг — более сложная, новая. Тэсс, конечно, спросила, откуда у них подобное. Рейдеры рассказали, что некоторым их таборам удалось присвоить технологии плутаркийцев, когда те пригнали свои машины для освоения ресурсов Марса. Псы не проявляли интерес к строительной технике и прочему, но безошибочно вычислили то, что всегда входило в круг их интересов, — оборудование для переработки. И стоило одной колонии похитить установку, изучить и запустить, как они тут же распространили весть об удивительной диковинке пришельцев по своим сородичам. И на плутаркийские перерабатывающие линии началась настоящая охота. В итоге псы сперли все, что привез Плутарк, — весело закончил свой рассказ Стокер.       — Получается, псы вообще на Плутарк никогда не работали?       — Никогда. Они подбирали разбитую технику и периодически мародерствовали в наших лагерях. В открытые боевые действия их втянули в самом конце войны, когда рыбомордых мы уже с Марса выперли и дожимали крыс. Те решили попробовать победить нас с помощью союзников, но в итоге обе расы проиграли.       — Ну допустим! И какой от этого прок нам?       — Мы с Карабиной хотим помочь им создать на Фобосе базы, где будут установлены похожие перерабатывающие линии, но гораздо крупнее. Дать возможность их трейлерам спокойно передвигаться и искать то, что можно использовать в следующем цикле, на всей планете и за ее пределами, и уже не ограничивать их теми мобильными версиями, которые есть. Карабина говорит, что не только Марс полон подобного добра, но и другие миры, где побывали плутаркийцы. Мы могли бы организовать очистку и этих миров тоже. Выгода нашей братской расе, польза для космоса. А в итоге — польза для Марса!       — Звучит несколько безумно, Сток… и очень амбициозно, — улыбнулся Огонек.       Троттл закивал:       — Да. Я посчитал кое-что, прикинул. Если мы поможем с финансированием, через пять лет они выйдут на самоокупаемость, а еще лет через семь проект начнет приносить хорошие деньги нашей общей экономике. И это не просто экология и доход, это рабочие места, импорт и экспорт, расширение межпланетных связей. Это перспективно, Огонек.       — Но чтобы финансы не уплыли…       — …нам нужно крепкое единое государство без междоусобиц. И отсутствие соседей, которые постоянно грызутся между собой и периодически кусают нас. Крысы всегда были прекрасными воинами, нам не помешает усиление для армии.       — Но почему все же не отдельные отряды? Ты прав, они отличные солдаты! Но стоит им попасть в наши части, начнутся беспорядки. Проще создать подразделения, набранные полностью из крыс с псами, и избежать конфликтов.       — Конфликта здесь и сейчас мы, возможно, не получим. Но это укрепит раскол между расами. Всегда будут разговоры о том, что какой-то отряд — элита, а какой-то — пушечное мясо. Как думаешь, насколько быстро появятся недовольные своим положением?..       — Ммм… возможно…       — Вот поэтому нам нужна единая армия, которая будет защищать всех марсиан. В начале проекта мы сформируем буквально несколько отрядов, на примере которых покажем, что братство и единство реально… дальше раскатаем на всю армию, а затем и на другие сферы. Кстати, по задумке, крыс будем вводить в боевые подразделения, а вот псов — в технические из-за их навыков обращения с механизмами.       Стокер потянулся к пачке сигарет, выбрал одну, прикурил. Набрал полные легкие дыма, посмотрел на кончик сигареты и довольно прищурил глаза.       — Уххх! Это смело, бать, — Огонек запустил в волосы пальцы и помассировал антенны. Помолчал, взвешивая возможности. — Программа адаптации бойцов потребуется очень продуманная и проработанная. Не приведи Фобос возникнет драка и кто-то пострадает — это поставит жирный крест на всей идее. Я так понимаю, по моему направлению в сложившийся отряд надо будет вводить одного-двух крыс…       — Одного. И на первых этапах кандидаты будут проходить очень серьезный отбор и психологическую подготовку на стороне их расы, — перебил его Стокер.       — Ясно. А наши — на нашей соответственно.       — Верно. И когда мы будем готовы, проведем эксперимент. Нам нужно года два, не меньше.       — Что ж… может и выйдет из этого толк, — Огонек скептически пожал плечами. — Курировать Карабина будет?       — Конечно! Это ее детище, и она свой проект никому не отдаст, — рассмеялся Троттл. — Любого загрызет, кто сделает что-то не так! Боюсь, тебя даже статус отца ее любимой внучки не спасет в случае, если накосячишь!       Огонек сердито прижал уши и хотел было что-то сказать, но так и замер, не высказавшись, потому что дверь в кабинет внезапно скользнула в сторону. Три головы с любопытством уставились на проем, гадая, кто посмел прервать совещание. Неужели Карабина по какой-то причине решила вернуться?..       Но со стороны приемной послышался полный отчаяния голос дежурившего сегодня офицера. Густой и обычно уверенный бас здоровенного капитана приобретал все больше оттенков мольбы с каждой следующей фразой:       — Мэм, у них совещание! Очень важное!.. Простите, мэм!.. Я правда не могу вас пустить! Стокер сейчас занят!.. — было видно, как он старался преградить путь решительной женщине, едва достававшей ему до плеча. Но внезапно та ловко поднырнула под здоровенную ручищу и, громко стуча тонкими каблуками об пол, ворвалась в кабинет. Секретарь понял, что проиграл этот бой, рыкнул в отчаянии и, прижав уши, кинул на начальство виноватый взгляд.       Решительная Тэсс, в руках которой был поднос, уставленный тарелками с чем-то разжигающим аппетит, быстро взглянула на шильдик с именем под офицерскими значками и проговорила:       — Ой, да знаю я все про его совещание, капитан Дрэгстер! Уже несколько часов там сидит. Не мешай мне, мальчик, не искушай судьбу! А то твой байк может и колеса лишиться… — Ее светлые глаза обежали кабинет, она принюхалась, поморщилась, а потом сердито уставилась на Стокера. Повисло молчание, в котором было слышно, как нервно сглотнул глава Марсианской Республики. Генерал Римфайер подобрал хвост поближе к ногам, а министр финансов попытался сделать вид, что он — часть интерьера. Каждый помнил, как страшна в гневе первая леди, особенно когда обнаруживала, что ее муж снова забыл об отдыхе или, что еще хуже, вдруг употреблял что-то вредное для здоровья. Такое, как тлеющая в его руке сигарета…       — Сэр, я пытался не позволить вашей супруге прервать вас, но… — Офицер, на чьих широких плечах едва не трещал по швам китель, сейчас больше напоминал ученика, который пытается оправдаться за невыученный урок, нежели бесстрашного сына касты воинов.       — Легче ядерную ракету остановить, чем Тэсс, которая решила, что Стокеру нужен перерыв, — нервно хихикнул Троттл и прикусил язык, когда женщина одарила его тяжелым взглядом, обещающим жестокую расправу. Огонек легонько наступил ему на ногу, показывая, что юмор сейчас опасен для жизни.       — Иди, Дрэг, все хорошо, — улыбнулся Стокер капитану, который сегодня заменял его секретаря. Обычно этот перспективный офицер работал с Огоньком, но секретарь Стокера пару дней назад сломал ногу, упав с мотоцикла, и глава Марса на время забрал себе сообразительного и надежного Дрэгстера, пропустив мимо ушей возмущения своего генерала.       Когда дверь за Дрэгом закрылась, Стокер обратился к жене:       — Ну чего ты напугала парня? Он же теперь переживать будет, что оказался не способен не впустить ко мне одну хрупкую женщину.       — Хрупкую? Он просто не знает, как метко она умеет кидать разводной ключ, когда чем-то недовольна, — едва слышно прошептал Огонек, но Тэсс услышала и перевела взгляд прищуренных глаз на него.       — И ты рискуешь получить от меня в лоб, как только я доберусь до инструментов! Ну как можно быть таким безответственным! Я же говорила тебе не сметь курить в этом кабинете! Вонища жуткая, и вы этой дрянью дышите! — закончив свою гневную тираду, она хвостом смела документы на край стола, поднос поставила перед мужем, а потом распахнула все окна, до ручек которых смогла дотянуться. С улицы повеяло ароматом весны и свежестью. — Свои легкие не жалко, так пожалей его, — она ткнула пальцем в застывшего в кресле Стокера. — У него и так сердце уже механическое, хочешь, чтоб и легкие пошли под замену?!       — И будет Сток киборгом, — не сдержался Троттл.       — Тебе смешно! А жена твоя, может, места себе не находит, боится за то, как бы легкие не пришлось менять тебе!       — Ооо, так вот откуда подоспела артиллерия! — рассмеялся Стокер и попытался обнять все сильнее распаляющуюся Тэсс. — Карабина наябедничала?       — Ничего она не наябедничала! А ты должен быть ответственнее по отношению ко мне! Я не хочу снова просидеть две недели у твоей койки, гадая, выживешь ли ты!.. Карабина как хорошая подруга просто позвонила и рассказала мне, что вот этот, — Тэсс ткнула пальчиком в сторону Огонька, — снова плохо на тебя влияет!       — Эй! Он большой мальчик! Чего это я крайний?! — возмутился Огонек.       — А то! — мышка медленно пошла в сторону мужчины, сверкая гневным взглядом и шипя. — Вы же вроде бы друзья, а подумать головой, что после того, как Сток столько лет отдал заботам о планете, его стоит поберечь, в твою башку не пришло? Уже забыл, как мы все под дверью операционной сидели, не зная, откачает ли его Линк? Забыл, да?!       — Ничего я не забыл!.. Бааааать! Спаси меня от нее! — Огонек попытался встать с кресла, но был усажен обратно ударом кулачка в грудь и одновременной подсечкой хвостом по ногам.       — Сидеть!.. — рявкнула Тэсс, и все присутствующие прижали уши. — Если ты еще хотя бы раз принесешь сигареты в этот кабинет, я тебе обещаю, Огонечек: вся пачка окажется… у тебя в выхлопной трубе, — Тэсс понизила голос и прищурилась на последних словах, давая понять, что ведет речь не о системе «Дрэгстера». Троттл матернулся, а Стокер хрюкнул. Огонек представил обещанное в красках и нервно сглотнул. Он достаточно знал Тэссен, чтобы понимать: ее слова вряд ли являлись шуткой.       — Я б на это взглянул! — снова не сдержался Троттл.       — Тебя тоже касается! — резко обернулась к нему Тэсс. — Ясно?!       — Так точно, мэм!       — Вот и чудно! Значит так, мальчики! Забирайте свои поджатые хвосты и брысь отсюда! Работаете уже три часа! Перекурите минут сорок. А лучше пообедайте, в столовой сегодня весьма приличный суп и овощи! У Стокера перерыв, — первая леди грозно посмотрела на Огонька и Троттла. Те, даже не пытаясь спорить, покинули кабинет со всей скоростью, на которую были способны.       — Ешь! Сначала суп! — уперев руки в бока, велела Тэссен. Стокер покорно взял ложку и выполнил приказ. На языке вертелось ехидное «Спасибо, мамочка!», но произносить это вслух он не стал, да и, отправив в рот первую ложку, понял, что адски голоден. Он улыбнулся, глядя на то, как деловито Тэсс снует по кабинету. Сначала она отправила в помойку бычки, потом полила принесенные ею же растения и аккуратно сложила стопочкой документы, раскиданные по всем поверхностям. Голод отступил, и, когда первая тарелка опустела, он поймал себя на мысли, что все чаще следит за тем, как колышется светлый хвост Тэссен в складках длинной юбки, да как покачиваются бедра, и совершенно перестал замечать вкус того, что отправляется ему в рот.       — А ты ела? — поинтересовался Стокер. А то с нее станется позаботиться о нем и забыть о себе.       — Да… часа два назад. Когда и тебе было положено, — Тэсс, все еще раздраженная безответственностью, повернулась к нему. Ее брови были сердито сдвинуты, а хвост нервно метался из стороны в сторону, заставляя юбку летать около щиколоток. Впрочем, глубокий вырез ее платья открывал столь притягательную картину, что Стокер едва ли замечал то, как светлые глаза его женщины метали молнии.       — Ну прости, Тэсс! Заработались с ребятами. Ммм… ты мне много всего принесла. Давай сейчас паузу, а чуть позже по кофе с блинчиком?       — Давай, — она составила посуду на поднос и оставила на одном из комодов, стоящем недалеко от входа, а тарелку с десертом принесла на журнальный столик. — Сток, ну что за детский сад, а? Линк же говорил: нужно регулировать нагрузку, соблюдать режим отдыха. А ты опять что? Снова себя изводишь! Вот скажи мне, дорогой муж, когда ты в последний раз приезжал домой так, чтобы мы вместе уснули?       — Ээээ… пару дней назад?..       — Пять, Стокер! Пять дней я засыпаю одна! И уже две недели вижу тебя утром по пятнадцать минут! — Тэссен подошла к столу и оперлась на столешницу бедром. — И я знаю, что ты не вылезаешь с совещаний, а ешь нормально только тогда, когда Карабина за хвост выводит тебя на обед. Троттл, кстати, дома появляется к ужину регулярно! А тебе нянька нужна, судя по всему, а не жена! Чтоб с ложечки кормила и спать укладывала! И если ты продолжишь в том же духе, то мне снова придется ею стать, когда ты окажешься в больничной палате! Или того хуже! Знаешь, когда я согласилась выйти за тебя замуж, я не рассчитывала через пару лет сделаться вдовой!..       — Ну не преувеличивай, Тэсс!.. Ммм! Я бы не отказался от такой сексуальной няньки… — Стокер за бедра притянул к себе возмущенную женщину, обнял ее и зарылся носом между грудей.       — Не подлизывайся! — она попыталась возмутиться, впрочем, не очень стараясь увеличить между ними дистанцию.       — Ооо, я еще и не начал! — Он провел языком там, где только что был его нос, и ощутил, как шерстинки на ее теле встали дыбом от этого касания.       — Стокер! Я о серьезном!       — Так я же тоже!       — Хочешь секса — возвращайся домой раньше!       — Оооо, никогда не вел переговоров, если мне ставили ультиматум! — он озорно взглянул на нее и нагло запустил руку под подол юбки. Улыбнулся краешками губ и провел ладонью по бедру и упругой попке, а потом резко дернул Тэсс верхом на свои бедра. — Предпочитаю быть предельно жестким с оппонентом.       — Ай! Сток! Ну прекрати! Ну Стооооокер! — Тэссен, уже смеясь, попробовала отстраниться и подняться, но страстный поцелуй в шею вырвал у нее стон. Кресло жалобно скрипнуло, по комнате разнеслись звуки возни, шороха ткани и поцелуев. — Ох… Время! Двери!..       Мужчина нашарил кнопку вызова своей приемной:       — Ммм… Капитан Дрэгстер, я бы хотел, чтобы меня не беспокоили минут тридцать. Передайте генералу Римфайеру и министру финансов, что продолжение нашего совещания откладывается. Спасибо!.. — он отключился. — Все, никто тебя не спасет! Ты моя пленница!       Тэсс расхохоталась, подставляя поцелуям плечо, с которого съехало платье:       — Ролевые игры? Фобос, Стокер! А мне кем прикажешь быть? Врагом твоего политического режима?       — Для такой игры времени маловато. В это поиграем дома, когда под рукой будет прочная веревка… — Подтолкнув Тэсс, Стокер поставил ее на ноги и поднялся сам. Не выпуская из руки подола, задрал юбку и посадил жену на широкий стол. Как та и говорила когда-то, белья под ней не оказалось. — Пожалуй, будешь первой леди Марсианской республики. Всегда мечтал трахнуть жену главы государства на его столе, заваленном важными бумажками!       Тэсс снова рассмеялась, открывая голодным поцелуям шею и обнимая его бедра ногами. Не за этим пришла она сегодня, но обстановка и воздержание последних дней сделали свое дело: настойчивые ласки и адреналин завели и ее тоже. Скользнув руками под футболку, она зашарила по животу и спине, стиснула ладошками ягодицы. Стокер рыкнул и прикусил затвердевший сосок, сжав второй между пальцами.       — Тэсс… ох, хочу тебя!       Изящные руки нашарили пряжку ремня, поспешно расстегнули брюки. Тэссен заерзала, устраиваясь удобнее и обнимая.       — Не деликатничай. Я тоже ужасно соскучилась! — Она прикусила мужа за шею, а тот, хрипло выдохнув, толкнулся бедрами, плавно входя в готовое к этому вторжению тело. Тэсс громко застонала и стиснула зубы, чтобы заглушить рвущиеся стоны. Мужчина зарылся пальцами в ее волосы, развернул к себе лицо, глубоко поцеловал и мощно задвигался. Стол глухо скрипнул и даже, кажется, сдвинулся на пару сантиметров под напором страсти. Стопки документов зашатались, несколько папок с грифом «Совершенно секретно!» на их вершинах медленно поползли к краю и звонко шлепнулись на пол. Не обращая внимания на рассыпавшиеся документы, Тэсс вцепилась Стокеру в плечи, прижимаясь теснее, и сжала в себе, чувствуя, как при каждом толчке он касается точки, которую нашел глубоко в ней в их первую ночь. Той, от касания которой по всему телу начинали расходиться волны удовольствия.       Уловив эту дрожь, Стокер подхватил ее под ягодицы и приподнял, проникая глубже. Она бы закричала, если бы не прикусила губу и не спрятала лицо на его груди. Туфля с громким стуком свалилась на лист с одним из графиков распределения общественного мнения, Тэсс поджала пальцы на ногах и скомкала в руке ткань его футболки с такой силой, что та едва не треснула.       — Да… еще немного… — глухо попросила она. В ответ на эту просьбу сильные пальцы сжали ее ягодицы, и мужчина задвигался быстрее. Всего минуту спустя она судорожно нашла его губы своими, чтобы простонать в них его имя, — и волна оргазма прокатилась по телу. Стокер, ощутив, как умопомрачительно тесно в ней стало, снова усадил жену на стол, сделал несколько размашистых движений бедрами и кончил, успев выскользнуть и поймать в кулак струю семени. Опершись на вторую руку и нависнув над откинувшейся на спину Тэсс, он тяжело дышал, приходя в себя и чувствуя, как стучащая в висках кровь отдается пульсацией внизу живота.       — О Фобос! Стокер… — Тэссен, дыша также тяжело, как он сам, пошевелилась и обвела мутным взглядом комнату. — Ну что ты со мной делаешь?..       — Люблю душой и телом? — Он улыбнулся и наклонился, чтоб поцеловать ее.       — Ставишь в неловкое положение.       — Ммм… поставить я тебя…       — Не вздумай закончить эту пошлость!       Стокер рассмеялся, нашел в столе салфетку, вытер руку и застегнулся.       — День удался: осуществил давнюю эротическую фантазию! Вот теперь можно и по блинчику с кофе!       — Откуда в тебе столько энергии? — простонала Тэсс, поднимаясь, одергивая юбку и пытаясь нашарить ногой туфлю.       — Меня бодрит наш статус молодоженов, — весело сверкнул глазами Стокер, помог жене добраться до дивана, на который она и рухнула. Сам же он кое-как собрал рассыпавшиеся по полу документы, небрежно кинул их на рабочий стол, а потом подошел к кофемашине, около которой зазвенел чашками. — Кофе будешь?       — Да, не откажусь, — Тэсс порылась в кармане юбки и вынула оттуда небольшую коробочку. — Вот, передай это Огоньку, когда у вас начнется совещание. Электронная сигарета. Курить табак я в твоем кабинете запрещаю, а он свихнется без никотина. У себя пусть все продымит и провоняет, а у тебя или это или ничего.       — Да не будь такой жестокой, Тэсс…       — Нет, сказала: или электронная, или пусть грызет карандаши! И я проверю по камерам! Мне не плевать на твое здоровье, а ты слишком потакаешь этому балбесу!       — Хорошо, хорошо! Я ему передам.       — Если у него останутся вопросы по этому поводу, пусть позвонит мне, я объясню во всех подробностях, — хищно улыбнулась Тэсс, и Стокер, наполняя вторую чашку кофе, залюбовался тем, как обозначились ее острые скулы да заблестели глаза. Когда ее лицо принимало такое выражение, весь персонал знал: нужно поберечься.       — Сомневаюсь, что он решится. С тобой и раньше мало кто вызывался спорить, а в последние пару лет и эти желающие пропали, — он поставил на журнальный столик две чашки, сел около Тэссен и закинул ее ноги на свои, а потом забрался ей под юбку, чтоб иметь возможность поглаживать коленку.       — Просто я не боюсь сказать то, что думаю. А ничего плохого в мою голову не приходит. Разве что неудобное. То, что многие хотели бы скрыть.       — Как гуманитарные проблемы наших соседей по планете…       — Да! И если бы я не начала озвучивать их сначала тебе, а потом и главам профильных ведомств, все как было, так и оставалось бы! Псы и крысы так жили многие века и продолжают жить, понимая, что в нынешнем положении большего им не получить из-за скудности ресурсов. Мы же закрываем глаза на то, что исторически их притесняем. А потом недовольны, что крысы периодически огрызаются, устраивая вооруженные набеги на наши территории. Потому они и пошли на сделки с Плутарком — увидели в этом возможность подвинуть господство нашей расы на Марсе.       — Но о праве сильного все же забывать не стоит, милая. Раз уж так получилось, что нас больше, почем мы не должны этим пользоваться?       — Вот поэтому наши расы и воюют! И мы, и они постоянно думаем о праве сильного, о превосходстве. И забываем о том, как мы похожи. Но сейчас пришло время просто опустить оружие и пойти рука об руку. Строить единую армию. Проявлять милосердие. Ведь сильный тем и силен, что может проявить его к слабому. Мы должны помочь в решении самых острых из их проблем. А для крыс это — ограниченная территория. Дайте им ее — и они начнут строить свои города. А там и включатся в общую экономику Марса.       — А если воткнут нож нам в спину?       — Мы с тобой уже не раз говорили об этом: нужно жить так, чтобы у них не возникло такого желания. С тех пор, как я подвернула ногу в поездке к Элизию, я поддерживала связь с псами, которые мне тогда помогли. В них подлости не больше, чем в любом из нас. Они всегда соблюдали договоренности, ни разу не проявили неуважения. Мне кажется правильным попытаться помочь им, раз у меня появилась такая возможность. Идея объединения, которую прорабатывает Карабина — это шаг в будущее.       — Ну, не одной Карабины это идея, — улыбнулся Стокер.       — Идея, может, и общая, а вот воплощение полностью Карабины. Мы с Терри много работаем в гуманитарных лагерях для рейдеров, но нам не хватает знаний, чтобы внести более существенный вклад. А мне не хватает еще и времени. Правда, Карабине и не требуется от нас больше, чем мы даем. Я… восхищаюсь Карабиной. Невероятная женщина!       — Да, не могу не согласиться с тобой. Я часто думаю о том, что она была бы лучшим лидером для Марса, чем я.       — Тебе не кажется, — прищурилась Тэсс.       — Ох, вот как ты оцениваешь мою работу? — возмущенно посмотрел на нее Стокер.       — Не обижайся, Сток. Я не хотела тебя обидеть. Ты многое сделал для нашей планеты, и стал лучшим лидером в военное время. Решительным, готовым брать ответственность, с четкими понятиями о том, что нужно для победы. Но война закончилась. Пришло время мира. Время милосердия. Ты достаточно сделал, милый. Отдал все, что мог. Так может, — она положила ладонь ему на щеку и нежно погладила, — пришло время дать дорогу другому?..       — Тебе надоело быть первой леди? — попытался отшутиться Стокер.       — Скажем так: я побыла ею достаточно и готова уступить эту должность. Хотя мне бы хотелось продолжить заниматься гуманитарными вопросами: они меня сейчас интересуют куда сильнее, чем работа с техникой, и я бы хотела сменить род занятий.       — Хочешь уйти с должности главного механика?       — Да. Мне есть, кому передать дела. Карабина хотела бы использовать мои отношения с псами и задействовать меня в предстоящих переговорах. Скорее всего, на работу с техникой просто не останется времени ближайшие пару лет.       — Смотрю, вы все уже решили за моей спиной? — нахмурился Стокер.       — Не обижайся и не злись, пожалуйста. Просто мы ехали вместе с очередного визита в гуманитарные лагеря и пришли к выводу… что это правильно. Но я взяла паузу, чтобы еще раз все взвесить и поговорить с тобой. Вот я и говорю.       — Значит, смена работы?       — Получается, что так, — она улыбнулась.       — Это опасно, Тэсс. Я не готов довериться рейдерам.       — Вот поэтому вести эти переговоры тебе и не следует. Они чувствуют недоверие, и это их оскорбляет. А я прихожу к ним с искренней верой в то, что все получится. А кроме того, пообщавшись с ними и изучив их традиции, я многое о них поняла. В нашем видении мира очень многое не сходится, Сток. Крысы во многом на нас похожи, а вот псы отличаются сильно. Они верят в круговорот всего существующего, в реинкарнации, если хочешь. Поэтому они и вцепились в плутаркийские технологии переработки, когда о них узнали, — это схоже с тем, что говорит их религия и мировоззрение. Любая вещь, любое живое существо, по их мнению, приходит в мир, чтоб переродиться. Рейдер рождается, а умирая, становится пищей для земли. Вещь, которую произвели, ломается и должна стать новой вещью. Для них совсем не важно, сколько времени будет нечто находится в одной форме, они ценят бесконечное перевоплощение в новое. Вот почему, кстати, они не прибегают к продвинутой медицине и смертность среди них такая высокая — не ценят жизнь, которая есть здесь и сейчас, потому что верят, что переродятся в новой форме.       — Даже не знаю, позитивное это мышление, или у меня от такого мурашки по спине, — поежился Стокер.       — Мне тоже было непросто принять то, как легко они отказываются от помощи больным или раненным. Они лишь отмахиваются: священный круговорот возьмет свое! Тут необходимо было не просто дать им лекарства — их нужно было убедить, что таблетки стоит применять! Что условия жизни детей можно сделать менее суровыми, что голод — это не божественное испытание, а то, с чем можно бороться.       — И ты думаешь, что можно вот так просто поговорить с ними и убедить отказаться от того, во что верили их предки?       — Многие из них готовы отказаться и отказываются. Их религия становится все менее строгой. Их молодежь все чаще общается с нашей. Старшие, вынужденные освоить украденные у Плутарка технологии, поняли, что труд можно облегчить. Сотрудничая с плутаркийцами, они получили удобрения, которые позволили удвоить урожай. Я знаю, что некоторые их семьи стали покидать общие трейлеры и селиться в гуманитарных лагерях. Мы дали им работу, и они не стремятся уехать со своими. Для таких рядом с лагерями мы помогли построить небольшие селения. Смелых пока не много, но становится больше и больше. Гуманитарные лагеря обустроены в местах, куда может прийти любой трейлер. Псам помогают едой, запчастями. Они все чаще приезжают, чтобы показать своих больных врачам. Уже не отмахиваются, что круговорот возьмет свое, а хотят вылечить. Некоторые трейлеры приезжают раз в несколько недель, встают на стоянку на какое-то время и дают щенкам возможность учиться. Уезжая, они получают от учителя задание, которое, что удивительно, прилежно выполняют. А недавно одна из преподавательниц мне рассказала, что домашней работы ей стабильно возвращается больше, чем она раздавала — взрослые не решаются прийти в класс, но учатся у детей. Наши расы сближаются, Стокер. С каждой своей поездкой к ним я вижу, что они перенимают у нас все больше, готовы показывать и рассказывать, готовы… сотрудничать. Они любознательны по своей природе, поэтому и живут в постоянном движении. Очень долго их общество было закрытым по религиозным соображениям, но, столкнувшись с плутаркийцами и теми возможностями, которые дает прогресс, они поняли, что пришло время меняться.       — То, что ты мне рассказала, звучит как очень и очень долгий проект, — улыбнулся Стокер.       — На самом деле, не такой долгий. Они готовы к контакту и переменам. Приди мы с нашей помощью и предложениями лет двадцать назад — они бы не послушали. Заперлись бы в трейлерах и обстреляли посланников, как посланных адом демонов. Но плутаркийцы показали им могущество технологии, которая способна превратить мир за пару лет в выжженную пустыню. Сейчас они видят обратный процесс. И видят в этом круговорот, которому поклоняются. Им интересно понять, как это работает, узнать что-то более сложное, чем примитивные механизмы, которые они собирали веками. Если раньше они очень ценили металл, то теперь их завораживает пластик с его невероятной прочностью, гибкостью и универсальностью. Они даже осторожно интересовались, нельзя ли кого-то из их молодежи отправить учиться у нас химии. Мы договорились, что они подберут группу студентов, а я организую собеседование с преподавателями. Если их знания позволят, возьмем группу учеников в ближайший год.       — А если нет?       — Посмотрим, можем ли помочь подтянуть недостающий материал. Им это нужно, чтобы научиться полноценно использовать технологии Плутарка. Этот проект уже полностью мой. Рассчитываю, что мне понадобится пара-тройка лет. А когда он завершится, мы с тобой оба сможем сложить полномочия, — она обняла его за шею.       — Ну-ну! С таким масштабом замыслов ты придумаешь что-то еще более глобальное!       — Уже придумала, — улыбнулась Тэсс. — Хочу посмотреть другие планеты. Ведь что мы видели, Сток? Окопы, штаб Борцов за свободу? Изъездили Марс вдоль и поперек. Да, побывали с деловыми визитами у соседей, но что нам показывали? Дворцы и резиденции правителей, официальные приемы. Неужели тебе не хочется узнать, как живет галактика?       — Улететь с тобой к звездам? — Стокер обнял крепче жену.       — Да, — она обняла его в ответ.       — По-твоему, Огонек готов встать у руля?       — Кто?.. У какого… Стокер! Он балбес и солдафон, какой ему руль?! Только если от байка, а еще лучше — от детской коляски! Ты знаешь, я очень люблю Огонька как друга и того, кто заменил тебе сына, но он — дитя войны. И всегда им останется.       — Милая, но кто тогда? Я всегда смотрел на него, как на потенциального преемника. Он молодой, талантливый, решительный…       — …вояка, как и вы все. Те, кто одержали победу. Воин всегда будет тяготеть к войне, Стокер. Огонек станет прекрасным министром обороны, он сможет защитить нас, но… я уже сказала тебе: в мирное время воину не место во главе государства.       — А кому же тогда место? — брови Стокера поползли вверх.       — Тому, кто знает цену жизни. Тому, кто дарил ее. Тому, кто никогда не забудет, какой это труд — растить детей. Поэтому такой лидер сделает все, чтобы не возникло ситуаций, которые будут жизни угрожать. Я знаю, что нашей планетой всегда правили только мужчины. Но, может быть, пришло время менять сложившиеся традиции?..       — Ох, Тэсс! Я… думал, конечно, об этом, но… возможно ли это? Примет ли население такого лидера?..       — Тебе ли не знать, как управлять общественным мнением, милый? Ты почти два десятка лет стоишь у руля. Хочешь сказать, что ничего не делал, чтобы именно тебя избирали снова и снова?       Стокер напрягся:       — Думаешь, я жульничаю на выборах?       — Нет. Я знаю, что тебя искренне уважают. Но также я знаю, что твоя PR-команда может сделать так, чтобы это доверие и уважение распространилось и на твоего преемника…       — Тем более, что это не будет обманом. Многие годы мы действуем сообща. Я бы часто поступал совсем иначе, если бы у меня не было мудрого советника рядом. И поддержки.       — Именно.       — Это… не будет быстро. Мне нужно время, Тэсс.       — Я не предлагаю тебе объявить об уходе завтра. Да и сама я, как сказала уже, хочу успеть сделать кое-что для наших народов. Я просто предлагаю… готовиться к тому, что и ты, и весь Марс перевернете эту страницу книги жизни. А тебе пора стать…       — Менее замороченным? Жадным до власти?..       — Свободным, Стокер. Скорее, просто свободным, — Тэсс нежно поцеловала его.       Разорвав поцелуй, Стокер задумался. А ведь Тэссен была права: лишь в молодости он не был скован огромной ответственностью за чужие жизни, мог решать только за себя. Ну или хотя бы за себя и семью. Ему не было тридцати, когда он начал собирать вокруг себя бойцов, чтобы дать отпор захватчикам. И с тех пор ни на минуту не забывал о том, что от него зависит всеобщее благо.       Свобода!       От этого слова веяло прохладой, веяло свежестью. И он понял, что внезапно нестерпимая жажда свободы проснулась в нем. Желание жить так, как ему хочется, не оглядываясь на камеры. Не смотря на мнения политических противников. Не задумываясь, что ему носить и с кем проводить время.       Просто жить с любимой женщиной в уютном домике, ждать в гости друзей с их детьми и смотреть на то, как цветы растут на свободном Марсе.       Внезапно Стокер понял, что от мечты его отделяет всего один шаг, и все, что нужно — отважиться его сделать.

***

      Двери кабинета Стокера закрылись за спиной Огонька.       — Троттл, я полагаю, задержится, бать. Я ему скинул СМС с напоминанием, что у нас возобновляется совещание, но не уверен, что он посмотрел.       — Да? И что, интересно, для него важнее, чем разговор о судьбах Марса? — проворчал Стокер. Впрочем, настроение было прекрасное, и возмутился он только для вида, лениво крутясь в своем рабочем кресле.       — Он мирится с Карабиной. Не знаю, каковы успехи, ибо… в отличие от тебя он про камеры не забывает, — ухмыльнулся Огонек, устраиваясь в кресле напротив и закидывая ноги на рабочий стол главы марсианской республики. Эффект превзошел все его ожидания: тот, резко перестав крутиться, прищурился, впившись глазами в довольное лицо названого сына, и тихонько зарычал, то ли от ярости на то, что кто-то за ним подсматривал, то ли на самого себя. — А помнится, кто-то меня отчитывал за подобное, — поддразнил он, — а сам! Мне-то хоть было семнадцать!..       Все, что мог выдать Стокер в ответ, — грудной грозный рык.       — Ладно, ладно, не кипятись! Я не смотрел и почти не слушал. Просто догадался, что есть вероятность того, что ты не упустишь возможности, а про камеру забудешь. Взял себе пару бутербродов, кофе и выгнал офицера охраны из пультовой.       — А чего не поп-корн? — фыркнул Стокер. — Как в кино.       Огонек расхохотался:       — Ну я ж не на просмотр порнушки пришел. Я другу пришел прикрыть… голую задницу и… пожалуй, избавить нашего офицера охраны от необходимости побеседовать с психологом на щекотливую тему. Кстати, интересно, это была бы государственная тайна, или нет?.. Эй, не надо кидать в меня этой папкой, она тяжелая!.. Пока вы… отдыхали… я курил, разглядывая пейзаж за окном. Так что ничего я не видел, не парься! А записи подтер.       — А кабинет Карабины?       — Когда Троттл сказал, что пойдет с ней поговорить, мне и пришла в голову мысль, что стоит проверить, все ли помнят о камерах. Когда я уходил, у них она еще не работала. Так что будем надеяться, он постарается, и моя теща не будет уж очень ядовитой.       Огонек пошарил глазами по столу, ища пепельницу, окинул взглядом кабинет и не нашел столь нужный ему предмет.       — Пепельницу унесла Тэсс. Сказала, что запрещает нам всем тут курить.       — Ой, прямо строгая госпожа, а не первая леди! Она не практикует, случаем, дома связывание, корсеты и плетки?       — А вот это, сынок, исключительно наше дело.       — Пока вы не забываете про камеры!       В Огонька все-таки полетела папка, которую он поймал и со смехом вернул на стол.       — Ладно, ладно! Обещаю больше не припоминать вам этот эпизод!       — Ну почему же? Припомни его Тэсс. Я с радостью посмотрю, как она с огромным наслаждением тебе ответит.       Огонек, подумав, прижал уши.       — Нет уж! Я не самоубийца! После ее ироничного юмора слишком долго придется избавляться от комплексов, — он поежился. — Она стала просто ужасно острой на язык, получив статус первой леди. Недавно так прикатала посла с Сатурна, когда тот попробовал открыть рот на тему того, что мы преувеличиваем разрушения, которые причинил Марсу Плутарк, что его рейтинги резко ушли вниз.       — По оценкам политологов, парню не отмыться, — хмыкнул Стокер. — И это был конец его карьеры.       — Кто бы мог подумать, что Тэсс на такое способна. Когда они с тетей Терри начали ездить к рейдерам, я постоянно боялся, как бы ее юмор не стал причиной какой-нибудь острой ситуации.       — Тэсс умная женщина и прекрасно знает, где и с кем можно шутить.       — Не спорю, — улыбнулся Огонек. — Ммм… часто задаюсь вопросом: как вы с дядей Модо решились отпустить жен в глубь территорий рейдеров? Неизвестно же, что придет в головы этим мясникам.       — Сначала, конечно, боялись страшно. Я держал на наших границах группу быстрого реагирования и просил не уезжать дальше десяти километров. С ними были женщины-телохранители. А потом из рассказов Тэсс и Терри стало очевидно, что мы ничего не знаем о наших соседях по планете. Об их нравах и порядках. А когда начал изучать, понял, что многое мы с позиции своих культурных парадигм видели совсем не так, как есть. Женщин, которые пришли с миром, чтобы помочь, не трогают. Да и мясниками псы никогда не были. В крысах жажда крови есть, рейдеры же живут с совершенно иными мотивами для своих поступков.       — Так странно, бать… — Огонек на секунду задумался, подбирая слова. — Мы жили с ними на одной планете многие поколения. А, как оказалось, только сейчас стали узнавать соседей.       — Ну да. Карабина эти же слова мне сказала несколько лет назад. Даже сидела в этом же самом кресле, в котором сидишь ты, — Стокер улыбнулся воспоминаниям. — Она решила попробовать понять их, и после этого остановить ее было уже невозможно. И вот мы все собрались за столом переговоров, решая, как построить общее для всех рас государство.       — Впервые в истории.       — Да. Подозреваю, потому что впервые в истории во главе планеты стоит женщина.       — Ну, не во главе…       Стокер рассмеялся:       — Не обольщайся. Карабина хоть и премьер-министр, а многие ее решения я давно только визирую. Знаешь, Тэсс мне сегодня сказала, что мужчины вообще не должны стоять во главе государств в мирное время. Лишь тот, кто дарит жизнь, может принимать решение о судьбах мира. Дипломатия — удел женщин.       — А какую роль она отвела мужчинам? Генетический материал для продолжения рода? — Огонек хмыкнул, выудил из кармана пачку сигарет, вытянул одну и нервно постучал ей по столу.       — Охрана и защита.       — Мммм… пожалуй, не могу не согласиться с ее взглядом на мир. Я заметил, что Наги удается гасить мою агрессию, которая не всегда… оправдана. А Праймер… — он запнулся, задумавшись и прислушавшись к ощущениям. — Когда родилась наша дочь и я взял ее на руки, когда она открыла еще мутные и почти невидящие глаза, она ими заглянула мне в душу и будто… очистила ее от всей той грязи, что породила в ней война, бать.       — И тогда тебе пришло понимание, как назвать дочь? — улыбнулся Стокер.       — Да. Меня будто чистой прохладной водой омыло после долгой дороги, я… даже слез не сдержал. Понял, что вот она — моя Праймер. Вернулась. Наги спорить не стала, все поняла. А дядя Модо… говорит, что наша дочь очень похожа на мою сестру в детстве. Только в волосах такая же рыжая прядь, как у меня.       — Любовь укрощает жажду крови, сынок. Я говорил тебе про это много лет назад. И я счастлив, что наконец у тебя есть те, кто очистил твою душу, — Стокер тепло посмотрел на названного сына, комкающего в руке несчастную сигарету и смущенно прячущего глаза.       — Бать, я тоже счастлив, что вы с Тэсс наконец вместе и устроили свою жизнь, — улыбнулся в ответ Огонек.       — Кстати про Тэсс, — Стокер выдвинул ящик стола и вытащил оттуда что-то, а потом передал Огоньку. — Она передала тебе. Сказала, это чтоб ты не свихнулся от отсутствия никотина.       Огонек, посмотрев на ладонь, рассмеялся:       — Электронная сигарета? Ох, Тэссен! — Он вскрыл упаковку и повертел в руках ядовито-розовый цилиндр. В его пальцах тот выглядел крайне неуместно. Огонек снял защитные резинки и затянулся. Лицо его изменилось, глаза округлились, и он с недоверием уставился на небольшой прибор в своих пальцах. — Ох, Тэссен…       — Что? — полюбопытствовал Стокер, наблюдая за тем, как вытянулась физиономия Огонька, и тот будто решал, смеяться ему или возмущаться.       — Леденец. Она выбрала мне электронку со вкусом сладкого леденца… Бать, у меня ощущение, что мне три года… Кажется, твоя жена только что надо мной жестоко посмеялась, — он снова затянулся, решая, нравится ли ему подобное.       — Мне кажется, что Тэсс тебе так намекает, что пора бросать, — улыбнулся Стокер.       — Сговорились они с Карабиной… и Наги туда же, кстати! «У нас ребенок, он этим дышит! Фу, вонища!..» Обложили! — проворчал Огонек.       — Так может, пришло время покориться? — засмеялся Стокер.       — И стать таким же подкаблучником, как вы с Троттлом? — Огонек затянулся, поморщился, и выпустил сладко пахнущее облачко дыма.       — А что плохого? В мирное-то время. Дом, уют, покой…       — Ничего, бать. На самом деле, ничего плохого, — Огонек сполз сильнее на кресле, разваливаясь и устраиваясь удобнее. Коммуникатор на его запястье загудел, и он лениво глянул на сообщение. — О, Троттл с Карабиной домирился. Пишет, что через десять минут они оба придут.       — Уговорил, бес рыжий, — рассмеялся Стокер.       — Угу… потрудился во славу родины, — фыркнул Огонек, и двое мужчин рассмеялись. — Давай-ка, бать, проветрим как следует. Не будем нервировать мою тещу. Мне ей еще Праймер нужно сдать в эту пятницу.       — Успел добыть билеты на концерт?       — Ага. Пока в пультовой сидел. Хочу обнаглеть и попросить забрать дочку с ночевкой. Мы с Наги сто лет не высыпались.       — Ты когда высыпаться будешь… следи за камерами, — хохотнул Стокер.       Огонек только фыркнул на эту фразу, в последний раз затянулся и убрал электронную сигарету в карман. Подошел к окну и потянул носом свежий воздух. Скрипнуло кресло, и Стокер встал рядом. Плечом к плечу они смотрели на то, как шелестит сочными листьями Сад Надежды. На то, как Солнце клонится к закату, на то, как порхают между цветами насекомые. Где-то зычно застрекотала белка, и от этого резкого звука с ветки сорвалась небольшая оранжевая птичка.       Марс больше не походил на пустыню. Он снова был живым.