«Я ненавижу бабочек, потому что они такие красивые, потому что их так легко поймать».
Нелюбимый (Loveless)
Аято уже неделю не мог нормально работать. Он просто не может сосредоточиться даже на самом простом деле. И его это безумно раздражает. Он устало вздыхает, отбрасывая очередное письмо от одной из комиссий. В нем нет ничего нового. Повторяющиеся раз за разом слова лести выученные им наизусть, нескромные просьбы, доносы, мольбы о помощи. И как им наглости хватает? Ну, и смелости. Они ведь все прекрасно знают, что в любом случае, он все равно потом с них обязательно спросит. За все и с каждого. У Камисато Аято лучше не быть в должниках. Но сейчас мысли совсем не об этом. Интересно, как там малыш Итэр? С тех пор как они виделись, прошёл почти месяц. Да уж, путешественник оказался куда интересней, чем думалось Аято. И куда прекрасней, чем описывала его сестра. Тома же просто, смущённо называл его милым. О нет. Он был не просто милым. Он был настоящим сокровищем, которое почему-то ещё никто не присвоил себе. Словно вокруг него до этой поры были сплошные слепцы, не сумевшие разглядеть этой красоты. Как же это непростительно! Но, в тоже время удачно. Он довольно улыбается. Итэр, Итэр, Итэр. Маленький, милый путешественник, просто не представляет, кому он приглянулся. И чего ему это может стоить. Аято помнит, как взволновано, выглядел Тома, когда он предложил составить юноше компанию в поиске знакомых, чтобы поздравить их со свадьбой. Он-то знает своего господина. Очень хорошо знает. И не важно, что изначально за этим скрывался план по устранению оппонентов на политическом поприще. Слабых, но всё же, мешающих. Как мошкара после дождя. Своим решением он сумел убить одним выстрелом двух зайцев. Нет. Однозначно трёх. Красиво убрать подозрительные лица — раз. Обзавестись должниками в комиссиях — два. И наконец-таки увидеть их маленького героя — три. Последнее было самым лучшим, что произошло в тот день. Его сестра не ошиблась, когда сказала, что он понравится Аято. Он был просто в восторге. Теперь он думает, стоит ли поинтересоваться у Томы, отчего он так долго прятал такой алмаз от него? Почему отказывался пригласить путешественника в гости на чай, оправдываясь занятостью последнего. Итэр, милашка Итэр. Блондинистый длинный волос, глаза цвета золота, светлая и наверняка нежная на ощупь кожа. А вдобавок к этому мягкий нрав и лёгкий отголосок наивности, который тот сумел сохранить в этом жестоком мире. И при этом всем он умеет видеть суть и легко читает между строк. Хотя, его игры он так и не разглядел. Оно, наверно, к лучшему. Пусть Аято будет для него вестником справедливости и эталоном честности. Так будет легче. А тот восхищённый взгляд он вообще никогда не забудет! Чёрт. Как же хочется коснуться его. Оставить свои следы, на таком хрупком, лишь на первый взгляд, теле. Пометить нежную кожу и оставить синяки на тонких запястьях. Связать, обездвижить и заставить кричать. Кричать от удовольствия. Хочется нарядить в одежды своего клана, как символ того, что он никогда не будет принадлежать никому другому. Только комиссии Ясиро. Только клану Камисато. Только ему одному. — Господин? — Тихо зовёт его Тома. — У вас все в порядке? — Как думаешь, сложно содержать кристальных бабочек? — Я… — Тома тушуется, не понимая вопроса. Что его господин имеет в виду? — Честно сказать, не знаю. А для чего вам это? — Да так, любопытно. — Он хмыкнул. — Они красивые, вот и подумал, что стоило завести парочку. Или одну. Неплохо бы смотрелась в поместье. Тома молча кивает. Господину Аято всегда нравились необычные вещи. Сколько он его знает, он всегда брал всё самое лучшее. Неудивительно, что его заинтересовали эти прекрасные представители дикой природы. Тома мог бы предложить поселить пару в их саду, да только вот кажется ему, что сейчас он говорит совсем не о хрупких насекомых. — Кстати, Тома, а ты случаем не знаешь как дела у Итэра? — Он пристально смотрит на слугу. — Думаю нормально. — Тома пожимает плечами. — Скорее всего, опять бегает по поручениям гильдии. — Снова? — Угу. — Он хмурится, — они его совсем не жалеют. В последний раз ему опять пришлось отправиться на Цуруми. Он вернулся оттуда в ужасном состоянии. — Вот оно как? — Аято хмыкнул. — Неужели в гильдии искателей приключений состоят настолько бездарные личности, что они не могут справиться самостоятельно? — Я спрашивал у Итэра, не слишком ли много он берет на себя, но он каждый раз отвечает, что просто не хочет лишний раз рисковать людьми. — Прелесть. — Аято фыркает, поднимаясь из-за стола, медленно обходит его. — А о себе он не думает? — Он всегда ставит чужую жизнь выше своей. — Ох, не нравиться Томе тон господина. От слова совсем. — Но если бы не он… — Я знаю. — Аято мягко улыбается, тут же сменяя гнев на милость. — Знаю. И я очень благодарен ему. Он сильно помог нашему клану, пусть он и не считает, что это так. — Господин, вы что-то задумали? Тома напрягается, закусывая внутреннюю сторону щеки. Он волнуется. Волнуется за Итэра. Он видел заинтересованный взгляд господина Камисато. В этом нет ничего плохого, конечно, но… Но и ничего хорошего тоже. Его господин любит всё красивое. Стоит только глянуть на интерьер поместья и это становится понятно. А Итэр был очень красивым. Он походил на тех дорогих кукол, что иногда привозят из Фонтейна. Когда Тома увидел его в первые, он был поражён, хоть и не подал виду. Когда он слышал об Итэре, он всегда представлял этакого покрытого шрамами, закоренелого война. Только вот перед ним стоял милый, улыбчивый парень с большими, полными любопытства глазами. В тот миг сердце пропустило удар. Тогда Тома впервые задумался о том, что господину его лучше не видеть. Так будет лучше. Лучше для путешественника. Учитывая, что его фигура заинтересовала семейство Камисато, как только первые слухи о подвигах Итэра долетели до Инадзумы. Только вот если госпожу Аяку интересовал герой, способный переломить ход гражданской войны, то Аято был заинтересован в нём, не больше чем в любопытной личности, что несёт за собой неожиданные изменения. Он говорил, что Итэр совсем не герой. Что он просто невольный участник, который по какой-то причине не может отказаться от этого. По крайней мере первое время. Господин Камисато не тот человек, что верит слухам. Он любит дела. Неудивительно, что его истинный интерес проснулся в тот момент, когда Итэр устроил переполох и открыто выступил против Архонта, спасая жизнь Томы. Тогда он впервые отправил за ним своих людей, чтобы собрать как можно больше информации. Это был первый звоночек. Второй — когда на его столе лежали фотографии, а Тома пытался объяснить ему, почему он так долго скрывал, что очень близко, общается с Итэром и, что он на самом деле за человек. Пришлось рассказать правду. Да и Тома просто бы не смог по-другому. Он рассказал о его доброте. О простоте и искренности. О его шумной попутчице Паймон. И что он совсем не такой, как многие из верхушки его описывают. Что у него нет тёмных планов, и он действительно просто хочет помочь. Всем кому может. Аято тогда промолчал. Хмыкнул и как-то странно улыбнулся, смотря на застывшую картинку, где путешественник и небезызвестный Они пытаются убежать от самураев сёгуна. Третий звоночек был последним. Когда Он вернулся с их общей «прогулки», чтобы поздравить близких друзей путешественника с венчанием. Ну, Итэр так думал. Всё было куда сложнее и спланировано заранее. Да, и в этот раз он просто снова стал невольным участником, к большому сожалению Томы. И угораздило же его прийти в тот момент, когда господин был дома!«Он настоящее сокровище. Ты это знал?»
Всего пара слов, но Тома понял всё. Итэр каким-то образом пробудил интерес совершенно не того человека, которого стоило. Нет, господин Аято хороший. Он никогда не причинит ему зла, но… Но если он, что-то решит для себя — не отступит. А он решил. Это было видно по глазам. По словам о возможностях Итэра. О его пользе для клана и о том, что ему совершенно не обязательно быть на побегушках у гильдии. Он говорил, что ему не стоит рисковать. Что портить такое тело просто немыслимое кощунство, а тратить острый ум на решение чужих проблем за гроши — бессмысленная жертва. Аято поражался его доброте, слыша очередную историю о его приключениях от Аяки или Итто. И злился, когда ему докладывали о том, что видели его раненным на Ватацуми или в других опасных местах.«Если он не может позаботиться о себе сам, то ему нужен кто-то, кто будет делать это за него. Тот, кто сможет посадить неугомонного мальчишку на короткий поводок».
— Я? — Аято удивлённо вскидывает брови? — Что-то задумал? Какого же ты, оказывается, плохого обо мне мнения. — Простите! Я не так выразился! — Расслабься, Тома. Я же шучу. — Он тихо рассмеялся. — Просто хочу прогуляться по вечернему городу. Голову проветрить. Сами ведь с Аякой вечно говорите, что мне нужно отдыхать, верно? — Да, господин. — Тома сдержанно улыбнулся. — К вашему возвращению приготовить что-нибудь? — На твоё усмотрение. И да, достань сливового вина, будь добр. — Как скажете. Тома послушно кивает, провожая господина взглядом. Как только дверь за ним закрывается — он выдыхает. Аято точно что-то задумал. И это «что-то» касается Итэра. Тома в этом просто уверен. Господин Камисато никогда не причинит ему вред, но почему-то всё равно неспокойно. Нет. Он верит своему господину. Он ценит его доброту по отношению к себе и к окружающим. Его терпение. Аято просто тревожится за Итэра. Как и любой его близкий друг. Как сам Тома или шумный багровый великан Итто. Он просто ему не безразличен. Но только вот, Томе маленький путешественник тоже очень дорог. Ему не безразлична его судьба. К тому же, господин Аято всё чаще и чаще на прогулке начал смотреть на заморских птиц, запертых в позолоченных клетках.***
— А я ведь их только вчера помыл. Итэр устало вздохнул, доставая из волос очередной кусок голубоватой слизи. Мерзкие, подлые слаймы. Эти агрессивные сгустки элементов готовы при любой возможности наскочить на тебя исподтишка. Вот как сейчас. Так этот ещё и здоровый был. — Придётся снова идти к реке. — Итэр вздрогнул, вспомнив, насколько холодная там вода. — Надеюсь, завтра это не повториться. Иначе такими темпами я точно заболею. Да. Очередное задание гильдии искателей так ещё и связанное со слаймами. Нашествие мелких вредителей на ферму повторялось уже пятый день. И каждый раз фермер шёл к ним и упрашивал разобраться с водянистыми паразитами. А эту работу вновь и вновь скидывали на Итэра. За какие грехи спрашивается? — За что они так с Паймон? — Причитала рядом сидящая фея, полностью измазанная в слизи. — Паймон их даже не трогала!!! — А кто предлагал залить их глазурью? М? Мне кажется, ты их обидела. — Они меня даже не поняли! Итэр рассмеялся, смотря на Паймон, которая, театрально надула губы, скрестив маленькие ручки на груди. Ну что за прелесть? Правда, она ещё обижалась на него, что он отдал всю жареную рыбу голодным тануки, не оставив ей. Даже несмотря на то, что он пообещал наловить новой на вечер. Пришлось пообещать купить ей трёхцветное данго. Стоит ли говорить, что обиду как рукой сняло? — Тогда стоило лучше уворачиваться. — Ещё слово и Паймон кинет в Итэра слизью. — Она угрожающе прищурилась, однако было видно как малышка пытается сдержать улыбку. — Поверь, хуже ты уже не сделаешь. — Мерзкие слизняки. — Паймон топает миниатюрной ножкой, — Они ещё не видели Паймон в гневе! Я им покажу как нас пачкать! — Да ладно тебе, ты же можешь легко очистить себя. — Итэр смеётся. — Но спасибо за солидарность. Паймон мило хихикает и взлетает, чтобы всего на пару секунд исчезнуть, а после появиться уже чистой. Итэр ей даже завидует. Хотел бы он так. — Ну не могла же я тебя без поддержки-то оставить. Друзья так не поступают. — Ты просто лучшая. — Хех. — Она довольно улыбается, — ты тоже. Итэр улыбается ей в ответ, после чего поднимается на ноги. К сожалению таких чудес творить он не умеет и его ждёт купание в холодной речной воде. Но все лучше, чем дождаться момента, когда слизь высохнет. Тогда волосы точно придётся обстричь. А он этого не хочет. — Итэр, — Тихо зовёт фея — может все же не стоит? Ты всю ночь кашлял. Давай попробуем дойти до города. — Тогда все присохнет. — Он качает головой. — До города идти слишком долго. — А вода слишком холодная! Ты заболеешь! — И что тогда делать? — Даже не знаю. Может заглянуть в поместье, что находится совсем рядом? Где тебе всегда рады? По-моему хорошая идея, разве нет? Приятный мужской голос заставляет их вздрогнуть и обернуться. Итэр встречается с лукавым взглядом нежно-голубых глаз. Аято смотрит на него с любопытством. Оценивающе. На губах играет мягкая, снисходительная полуулыбка. — ИИИ! — Пищит фея. — Вы чего так подкрадываетесь! — Прости, прости. — Аято сдержанно смеётся, — Я просто прогуливался и услышал знакомые голоса, вот и решил подойти. В моих планах не было следить за вами. Да и если бы хотел, для этого существует множество других, более… Удобных способов. — Больше так не делайте. — Фея недовольно фыркает. — Паймон же напугалась! — Учту. — Он кивает в знак согласия, после чего возвращает внимание на Итэра. — И всё же, Итэр, ответь, почему ты так старательно избегаешь нашего дома? На это есть какие-то особые причины? Итэр опускает голову, пытаясь побороть смущение. Неловко. Очень неловко. Этот мужчина появился слишком внезапно, застав его врасплох. Он нервно втягивает воздух, чувствуя, как лёгкие переполняются им, перед тем, как что-то сказать. Попытаться оправдаться. — Ну же, Итэр, почему молчишь? — Он наклоняет голову вбок, подобно дикому зверю. — Неужели я тебя чем-то обидел или напугал? — Нет! — Итэр спохватывается. Щеки предательски алеют. — Просто я… Я не хотел лишний раз навязываться. — Навязываться? — Переспрашивает Аято. — Итэр, по моему мы с сестрой прекрасно дали тебе понять, что у нас тебе всегда рады и готовы помочь, чем угодно. — Я знаю, просто… — Просто, что? Итэр замолкает. Как же сложно с этим мужчиной. Очень. И, даже немного страшно. Нет, Итэр знает, что Аято хороший человек. Об этом говорят многие его поступки. Только вот есть в нём что-то такое… Такое тёмное. Итэр это ощущает нутром. Аято подобен затаившемуся зверю, который в любой момент готов его сожрать. Затишью перед штормом, когда сердце уходит в пятки от всепоглощающей тишины, а инстинкты орут о надвигающейся опасности. Он завораживает подобно змею-искусителю, обещая защищать и оберегать, в то время как сам обвивает твою шею тяжёлыми кольцами, поблёскивающими белоснежной чешуёй. Но стоит поддаться ему лишь на миг, поверить ласковому шипению — он вопьётся в тебя острыми клыками, выпуская в кровь яд. Господин Камисато таинственная фигура, играющая важную роль в политике Инадзумы. Даже слишком. Он уникален в своей природе. Итэр таких, как он ещё не разу ни встречал. Это притягивает, завораживает, пленит. Он не похож на хитрого Кэйю или на сдержанного и расчётливого Дилюка. В нём нет драконьей стати Чжун Ли, но есть грация, способная с ней посоперничать. Нет наглости Чайлда, но он всегда добивается своего. И может Итэр будет последним идиотом, но он уверен, что даже госпожа Нин Гуан — глава Цисин, уступит ему в своих играх. С Камисато Аято мало кто сможет тягаться. Паук альбинос, в чьи сети идёшь добровольно, не видя другого пути. Просто потому, что сплетённые из шёлка, они выглядят безопасно и мягко. Обещают спрятать от всего на свете. От любых невзгод. И ты, даже не думаешь о том, как легко они вопьются в плоть, свяжут по рукам и ногам. Полная противоположность своей сестры. Поэтому Итэр рад, что он на его стороне. Что Аято предпочитает играть за команду хороших ребят. Среди плохих Итэр бы такого видеть не хотел. Однако не скрываемый интерес к своей персоне — тревожит. Путешественник не знает, что за мысли у него на уме. Но не может же он в открытую это ему сказать! Что избегает их кланового поместья, потому что его пугает такое непривычное внимание. Что он чувствует что-то за этим всем, что заставляет избегать его. Да, Аято красив. В пору залюбоваться им настолько, что споткнуться, не заметив перед собой камень. И Итэр не будет лгать себе. Он хочет и ему нравится смотреть на этого человека. В их первую встречу, он с удовольствием разглядывал приятное на вид лицо, словно нарисованное талантливым художником, с аккуратной родинкой под тонкой линией губ. Но не больше этого. Он может только смотреть, но не трогать. Нет. Правильно будет сказать — он не должен трогать. Ведь Камисато Аято — прекрасный хищный цветок, а Итэр чувствует себя глупой бабочкой. Наивным светлячком. Если он поддастся на его чары, поверит сладкому аромату, то тут же будет съеден. И ему кажется, что Аято только этого и ждёт. — Просто, мне все равно кажется, что я буду мешаться под ногами. — Итэр обречённо вздыхает. — Ты, Аяка, Тома — вы всё время чем-то заняты. Если я заявляюсь и буду просить о таких мелочах, причиню только неудобство и отвлеку от чего-то важного. Да и как минимум, это будет неприлично. Отчасти это правда. Он просто ненавидит мешать. Ненавидит сваливать свои проблемы на других. У его друзей и так хватает забот. Им есть чем заняться вместо вытягивание Итэра из очередной передряги, в которую он втянул себя сам. Это одна из причин, почему он ни разу не звал Сяо, хотя тот и просил. На адепте и так висит слишком тяжёлая ноша. А Итэр сильный. Итэр и сам справиться. Постарается. — Итэр, твоё здоровье не мелочь. — Аято качает головой — да и чем ты можешь нам помешать? Максимум отвлечёшь меня от ужасно скучных бумажек, а Тому от уборки. Но это даже будет к лучшему. — Как-то всё равно неловко. — Хихикнул Итэр, смущённо улыбаясь. — Итэр! Сам господин Камисато говорит тебе, что купаться в холодной реке это вредно! — Запричитала фея. — Он же беспокоиться за тебя. Как и Паймон. Закончила она чуть тише, с надеждой глядя на путешественника. Ну вот, что он может сделать против этого взгляда? Она всегда знала, как добиться от Итэра того, чего ей хотелось. В особенности если это касалось вкусной еды. — Хорошо. — Итэр сдаётся — Господин Аято, можно ли остановиться у вас на ночь и принять ванну? — Так бы сразу. — Аято довольно улыбается, — Пойдёмте, Тома как раз должен был закончить с ужином. — Да! — Паймон даже не пытается скрыть радости. — Паймон хочет мяса. Много! И данго! — Паймон!***
Стоя перед дверью в комнату Аято, Итэр понимал, что всё же попал в его ловушку. Так просто. Так наивно и глупо угодил в объятия белого змея. Или, может быть, он просто преувеличивает? Накручивает себя? Он сильнее закутывается в светлое кимоно, украшенное синими рисунками цветов. Паймон сейчас с Аякой. Девушки наслаждаются чаем и домашними сладостями, которые были приготовленные специально для них. Ну, правильнее будет сказать только для Аяки. Фея же здесь скорее, как маленькое прожорливое дополнение. Он неуверенно стучит в дверь, словно давая себе время передумать. С той стороны раздаётся весёлый голос, приглашающий зайти. Итэр открывает дверь, делая шаг за порог. Пути назад уже нет. — Спасибо за ванну, я… Он замирает, не отводя удивлённого взгляда от хозяина комнаты. Лёгкое чёрное кимоно, создаёт невероятный контраст со светлой кожей. Волос влажный и немного растрёпан. Итэр нервно сглотнул, чувствуя, как горят щёки. Мужчина стоял у книжного шкафа, с интересом разглядывая какую-то книжку, но после того как Итэр вошёл тут же убрал её на место. Он мягко улыбнулся, жестом приглашая за накрытый стол. При этом выглядел так элегантно и сдержанно, будто это не обычный поздний ужин, а деловая встреча. — Прости за наглость, но я решил сегодня оставить тебя только для себя. — Он нисколько не раскаивается. — Ты ведь не против? Из-за этой суматохи со свадьбой нам так и не удалось нормально пообщаться. Наедине. — Нет, конечно! — Протараторил Итэр, быстрым шагом направляясь к низкому столику, присаживаясь на колени рядом с ним. — Просто не ожидал увидеть тебя в таком виде. Так не привычно. — Ну не спать же мне в костюме. — Аято звонко смеётся, садясь рядом. — Надеюсь, я тебя не сильно смутил. — Неа. — Итэр смеётся в ответ. — Ну, или совсем немного. Всё же это такая возможность выпадает не каждому. Увидеть самого Аято Камисато в домашнем. — Да, оказывается глава комиссии Ясиро обычный человек. — Он игриво подмигивает. — Хоть в это и сложно поверить. Итэр сдерживает тихое хихиканье, прикрываясь ладошкой. Аято же продолжает вести непринуждённую беседу, разливая вино по бокалам. Итэру нравится фруктовый аромат напитка. Он делает первый глоток. Как только пьянящая сладость касается чувствительного языка — тревоги отступают. Уже нет смысла пытаться убежать. Особенно, когда ты добровольно угодил в сети. Да и Аято же не сделает ему ничего плохого? Верно? Сколько бы взглядов он не бросал, старший Камисато всегда держал себя в руках. Одна из причин по которой Итэр сейчас здесь. Дело даже не в переживающей Паймон. Если бы у Аято были бы действительно тёмные мотивы, Итэр бы даже близко его к себе не подпустил. По крайней мере, он надеется, что интуиция его в этот раз не подвела. Нет, конечно, он что-то задумал. Это видно по глазам, высеченным из камня староцвета. То как их взгляд гуляет по нему. Именно это любопытство его всегда и тревожило. Сейчас же уже поздно прятаться или отступать. Сегодня Итэр всё же хочет узнать, что скрывает этот таинственный человек. — Угощайся. Тома всё же старался. — Аято протягивает ему кусочек, зажаренной птицы под сладко-сливочным соусом. — Вроде это называется птица по-заморски. От выпитого на голодный желудок алкоголя, кружится голова. Путешественник, не задумываясь, обхватывает чужие палочки своими губами, чтобы попробовать предлагаемое угощение, и тут же тушуется, понимая, что сделал. Аято же выглядит немного удивлённым, но после на его лице появляется довольная улыбка. — Вкусно? — Очень. После этого время летит не заметно. Бокал за бокалом и бутылка быстро пустеет. Аято практически трезв, а вот мир Итэра немного плывёт. Он громко говорит, шутит и ворует еду с чужой тарелки, под тихий, но довольный смех. Давно с ним такого не было. Он редко когда ощущал себя настолько расслабленным, ведь редко, кто в Тейвате решался продавать ему алкоголь из-за внешности. Слишком молодо выглядит. Да и не в этом было дело. Не только в алкоголе. Он лишь неплохое дополнение к этому вечеру. Итэр недавно принял горячую ванну, был сыт, в тёплом доме, в комфортной одежде и с приятным собеседником, который, несмотря на свой статус, не смотрит на него свысока. Как это делали обычно. Ему нравится в Инадзуме. Нравятся таинственные острова, забытые руины и богатая история. Нравятся необычные традиции и люди. С виду такие суровые и недоверчивые, но если заслужить их доверие, всегда готовые помочь. Итэру нравится строгая Сара и стеснительная Кокоми. Добрая, но спрятавшая эту доброту ото всех — истинная Райден и подлая лисица Яэ Мико. Весёлая Ёимия, сдержанный Кадзуха и немного наивный пёс-генерал Горо. Путешественник просто обожает шумного багрового онни и его товарищей. Вечно сонную Саю и ответственного Тому, вместе со смелой, но стеснительной Аякой. А ещё… Ещё ему нравиться хитрый манипулятор Аято. Пусть он немного его и боится. Боится мыслей, что роятся в его голове. Откровенных взглядов. И любви к доминированию над оппонентом. Полной власти над ним. Помнится он даже как-то говорил, что любит больше собак, чем кошек. За их верность и послушание. Он любит, когда всё под контролем. Под его контролем. Да, сегодня Итэр сам загнал себя в ловушку. Ему уже не убежать. — Спасибо. — Тихо шепчет Итэр, придвигаясь к Аято. Почему-то пьяный мозг, думает, что так лучше услышит. — Правда, спасибо. — За что? — Непонимающе, спрашивает Аято. — За то… За то, что не смотришь на меня, словно я… — Путешественник трясёт головой, пытаясь привести мысли в порядок. — Прости. Просто в Ли Юэ, даже после того, как я помог им, они всё равно смотрели на меня, как на простака. Мальчишку, что ничего не смыслит в торговле или их странных правилах. Не разбирается в ценности товара. Ему от чего-то вспомнилось как они с Чжун Ли покупали шелковицу для создания масел. В груди неприятно заныло. — Я знаю пару торговцев из гавани, — брезгливо хмыкает Аято — они все высокомерные и непроходимые глупцы. Всегда считают себя лучше остальных. Но поверь, стоит им попасть в немилость кого-то выше — начинают лепетать подобно детям. — Но всё же… — Никакого «всё же», — Аято придвигается ближе, нежно касаясь влажных волос Итэра. — Просто таков их менталитет. Мы же понимаем, сколько ты сделал для нас. Комиссия Ясиро такого не забывает. Как мне относиться к тебе, если не с уважением? — А ваша рука на моём бедре тоже знак уважения? — Ой. Аято хитро улыбнулся. Он ещё раз пробегает взглядом по Итэру, видимо, что-то прикидывая для себя, а после и не говоря ни слова, одним быстрым движением опрокидывает его на спину, придавливая своим телом. Итэр тихо вздрагивает, попытавшись от испугу оттолкнуть мужчину, но его руки быстро поймали, прижимая их над головой. Лишая возможности к сопротивлению. — Ну, не бойся. — Целуя шею, произнёс Аято. — Я обещаю, что не сделаю тебе плохо. Он потянул за слабо завязанный пояс. Кимоно распахнулось, открывая доступ к столь желанному для него телу. Итэр рвано вдохнул, когда аккуратная ладонь коснулась члена, и отвёл взгляд, краснея. Приятные ощущения накрывали с головой. Сопротивляться больше совсем не хотелось. Сложно было сказать, что говорит в нём, алкоголь или это всё тёплые руки Аято. Да и испугался он больше внезапности. — Это был твой план? Всё это время? — Каюсь. — Аято наклоняется ближе, целуя в губы. Слишком невинно для происходящего. — Но тебе ведь не противно. Учитывая твою реакцию. — А если я сейчас попрошу остановиться? — Кое-как произносит Итэр. Ему нужно это знать. — Продолжите? Старший Камисато нехотя отстраняется, неописуемым взглядом смотря на путешественника. Он даже прекращает ласки, только рук не отпускает. Словно думает. — Прекращу. — Он серьёзно кивает. — Поверь, принуждение и тем более насилие в мои планы не входило. Это грязно и… непрофессионально. Я предпочитаю добровольный секс. Когда тебе отдаются по собственному желанию, это приносит куда больше удовольствия. — Вот как? — Мне хотелось немного тебя напоить и расслабить. — Он пожал плечами. — Ты бы мог легко податься эмоциям и желанию. А утром, это всё можно было бы свалить на крепкий алкоголь. Если бы тебе стало стыдно.Хотя, я сомневаюсь. Он нежно проводит рукой по телу Итэра, останавливаясь на груди. Медленно сжимает её, мнёт, зажимая между пальцами затвердевший сосок, вытаскивая из партнёра такой желанный стон. Он явно наслаждается своей властью. Уверенно ведёт по бёдрам, принуждая покорно раздвинуть ноги и любуясь реакцией тела Итэра на ласковые прикосновения. — Ответь, ты правда хочешь, чтобы я сейчас остановился? Итэр прикусывает губу, чувствуя, как горят щёки. Он медленно разводит коленки сильнее, ибо произнести слова согласия вслух — духу ему не хватит. Сопротивляться уже тоже. В ответ на своё действие, он слышит тихую усмешку, а после чувствует то, как запястья, наконец, отпускают. — Хороший мальчик. Это последние слова, что запомнил Итэр. Дальше были лишь жаркие ласки. Аято на них не скупился. Он целовал тело, кусал нежную кожу, оставляя синяки и засосы. Запускал пальцы во влажные волосы, пропуская золотистые локоны сквозь пальцы, мягко натягивая их, заставляя открыться сильнее. Он буквально требовал этим жестом дать доступ к тонкой шейке и сонным артериям — довериться полностью. Итэр стонал. Стонал и не мог остановиться. Ему казалось, что его руки повсюду. Между ног было влажно от масла, а в комнате пахло мятой. И где он только нашёл такое? Да уж. Аято заранее подготовился и, что уж греха таить, это заставляло Итэра изнемогать от желания. Видимо алкоголь слишком сильно ударил в голову. В ином случае ему бы стало от этого жутко. Сколько он вообще это планировал? Путешественник не сразу заметил, когда сразу два пальца оказались в проходе. Уж слишком был расслаблен и отвлечён на болезненные поцелуи в области ключиц. Аято медленно вводил и выводил их, раздвигал ножницами, неотрывно следя за реакцией Итэра, который уже сам начал подмахивать, требуя более быстрого темпа. Он пожирал его взглядом. Когда путешественник не выдержал, и коснулся собственного изнывающего члена, случилось то, чего он не ожидал. Жгучая боль, не сильная, но очень чувствительная пронзила его бедро. Аято остановился. Кожа Итэра горела. Его только что ударили. Чувственно шлёпнули по бедру. — Ай-ай-ай, разве я разрешал себя трогать. — Ещё один сильный шлепок и ещё один вскрик. — Значит, любишь быть непослушным? Да? Что же, тогда мы это исправим. Самое страшное, что происходящее возбуждало Итэра куда сильнее, чем всё до этого. Строгие слова заставляли желать, чтобы мужчина подчинил его себе полностью. Он был готов кончить только от тона голоса Аято. Возбуждение накатило с новой силой. Итэр заскулил, чувствуя как по щекам побежали слёзы. Аято снял собственный пояс, полностью оголяясь, а после парой лёгких движений связал руки Итэра, лишая возможности помочь себе во время секса. Утром на запястьях останутся синяки. — Вот так. — Он погладил покрасневшую кожу. — Такой уязвимый. Просто прелесть. И снова сладкая пытка продолжилась. Медленная, мучительная и сводящая с ума. Аято растягивал его терпеливо и не спеша. Наслаждаясь открывшимся видом. Лишь изредка, он наклонялся, чтобы собрать губами солёные слёзы или прошептать слова похвалы и утешения. Когда он, наконец, вошёл в него, движения были плавными и аккуратными. Но при этом каждый раз крупный орган попадал по простате, растягивая изнутри и даря чувство наполненности. Боль и дискомфорт почти сошли на нет. Они стали лишь неприятным фоном, однако это только обостряло чувство сладкой, тянущей истомы внизу живота. Итэр стонал, совершенно забыв, что в поместье они не одни. Он срывал голос от каждого, особенно сильного и глубокого толчка. Умолял ускориться хоть немного, но его никто не слушал. Казалось, главе Ясиро нравилось мучать беззащитного и такого открытого сейчас путешественника. Словно он решил отыграться за всё то время, которое, терпел. Когда же он всё же ускорился, делая последние мощные толчки, прижимаясь как можно сильнее, Итэр не выдержал, задрожал, словно его ударили током. Ноги свело судорогой и он кончил, пачкая живот. Внутри тоже растёкся вязкий жар. Он громко простонал, обхватывая ногами чужой торс, не давая сразу отстраниться, наслаждаясь близостью. Глаза начали сами закрываться. После оргазма безумно тянуло в сон. Алкоголь и секс сделали своё дело и Итэр начал засыпать. Уже где-то на периферии он чувствовал, как из него вышли. Как развязали руки и целовали истерзанные запястья, твердя насколько он был потрясающим, и что они обязательно это повторят. И не один раз. В конце лёгкий поцелуй в нос, нежная ткань чужого кимоно на плечах, сильные руки подхватившие его словно девицу и ощущение мягкой подушки под головой. Видимо Аято донёс его до постели. Что же, Итэр не думал, что быть съеденным это настолько приятно. Может поэтому мотыльки так отчаянно продолжают верить хищным растениям? Всё может быть.***
Аято вышел из комнаты тихо прикрыв дверь. Ему нужно было принять ванну. Смыть пот и семя с тела. Итэр слишком устал, так что его купание они отложат на завтра. Может даже сделают это вместе. Почему бы и нет? Может даже повторят сегодняшнюю ночь. Можно будет даже попробовать поиграться с гидро элементом. Это будет интересный опыт. Очень. — Господин? — Зовёт его Тома. — Куда мне положить одежду Итэра. Её постирали и… — Убери куда-нибудь. — Он отмахивается, сдерживая себя, чтобы не попросить и вовсе выкинуть её. — Принеси ему одежду клана. У нас тут должно найтись что-нибудь подходящее. Он ещё не скоро отсюда уедет. — С ним всё хорошо? — Не сдерживает волнения Тома. — Даже лучше, чем ты думаешь. — Аято смеётся. — По-моему, это было хорошо слышно, разве нет? Он делает пару шагов по направлению к купальням. Да, он понимает волнения Томы, Итэр всё же его друг. Ну, как он это называет. Тома слишком добрый и чувствительный. Наверняка завтра будет трястись над мальчиком как курица наседка, заставляя краснеть. Но за это они его и любят. Таких людей как он найти очень сложно. Особенно таких, которые, смогут понять тебя даже без слов. — Господин, помните, вы спрашивали о кристальных бабочках. — Тихо, но уверенно произносит он. — О возможности содержать их в поместье? — Да, помню. — Аято останавливается. — Ты, всё же узнал способ, как это сделать? — Эти создания очень хрупкие. — Тома отвёл взгляд. — Их невозможно содержать в домашних условиях. Можно засадить сад цветами и ждать когда они прилетят. Есть шанс, что они, даже, поселяться тут или будут возвращаться. Время от времени. — Но… — Но держать их в самом поместье не получится. Любое неосторожное или грубое прикосновение тут же сломает им крылья. — Копейщик на секунду замолчал, словно думая над следующими словами, а после продолжил, — банки или клетки лишь покалечат их. Они лишатся возможности летать. Ни у кого ещё не получалось содержать их в неволе. Тома замолчал, смотря на своего господина. Тот не двигался, словно задумался над сказанным. Эти пару секунд показались Томе мучительно долгими. Его господин не глуп. Он наверняка сразу понял, о чём или, точнее о ком говорит ему Тома, но… — Значит, тогда я стану первым. - Спокойно произнёс Аято, повернувшись к Томе. На его губах играла лукавая улыбка.