***
Игорь вернулся ко всеобщему празднованию семисотого спектакля «Монте-Кристо», а заодно и закрытия сезона в Театре Оперетты. Этого непростого, но хотя бы состоявшегося театрального сезона. Впереди почти два свободных месяца, чтобы наконец-то расслабиться, отдохнуть и просто хорошо провести время. Игорь был уверен, что именно это лето станет особенным. Лето, которое он надеялся провести с любимым человеком. Он отыскал взглядом Сашу, одиноко стоявшего чуть поодаль от остальных. Тот с улыбкой наблюдал за громким шуточным спором парней из балета. Но, несмотря на хорошее настроение, выглядел таким уставшим. Как и на протяжении последних месяцев. Все вокруг уже давно стали отмечать странные изменения, происходившие с Маракулиным. Он сильно похудел, под глазами залегли тени, лицо осунулось. Игоря это беспокоило, он постоянно уточнял у Саши все ли в порядке, но тот лишь весело махал рукой и ссылался на тяжелый год и большое количество работы. Это же и было его логичным объяснением своего вечно усталого вида. Произошло еще одно «странное» изменение, которому Игорь с трудом мог найти правильное объяснение. Изменение, коснувшееся их обоих. В начале сезона казалось, что Саша находился не в лучшем расположении духа, все чаще его можно было заметить мрачным или ушедшим куда-то глубоко в свои мысли. Игорь стал уделять ему больше внимания, ненавязчиво проявлять заботу. Это не было уловкой, чтобы выпытать причину его внезапной грусти, а лишь искренним желанием оказать поддержку, что бы тот ни проживал сейчас. Поговорить, сесть рядом на репетиции, принести кофе, ободряюще коснуться плеча, приобнять. Его хандра закончилась так же внезапно, как и началась. Саша вновь стал общительным, шутил и смеялся со всеми. И можно было бы перестать так опекать его, но Игорь поймал себя на мысли, что он не хочет лишаться возможности ощущать на себе этот трогательный, смущенный взгляд. Все, что Саша не мог высказать словами, читалось на его лице. И после того, как в нем стал узнаваться прежний Саша Маракулин, Игорь ясно почувствовал ответное внимание. Шло время, их сближение стремилось перерасти во что-то большее. Поначалу это выглядело как дружеская шутка, когда вы подкалываете друг друга, что ведете себя как семейная парочка. А потом спонтанные прикосновения и попытки флиртовать все чаще стали сопровождаться неловкой паузой, во время которой каждый словно хотел оценить реакцию другого. То, что их ухаживания перестали быть не всерьез, казалось очевидным. Но это был слишком волнительный и пугающий шаг, и потому они до последнего откладывали момент, в который оба должны были признать все, что происходит между ними. И окончание театрального сезона удачно поспособствовало тому, что они наконец решились. Чужие пальцы незаметно, едва ощутимо коснулись тыльной стороны ладони. — Что-то случилось? — прозвучало сразу, как только он подошел. Игоря всегда удивляла способность Саши тонко улавливать перемены в его настроении. — Я просто… — ему с трудом давались разговоры о своих слабостях и страхах. — Я просто не ожидал увидеть вампира. Не переживай. От его внимания не ускользнуло, что на мгновение губы Саши поджались. — Они все еще так сильно пугают тебя? Прости за тему, но у тебя сейчас очень потерянный вид. — Дело не только в этом, — тяжелый вздох. — Это была девочка. Подросток. Конечно, невозможно сказать, сколько фактически ей лет, но обратили ее точно в совсем юном возрасте. Я не понимаю… зачем было издеваться над ребенком, обрекая на такую судьбу? — Почему ты не думаешь, что это было ее решением? Брови Игоря сдвинулись. — Но ведь это ребенок. Может, в какой-то момент быть вампиром и кажется ему «очень крутой» идеей, но он не может здраво оценить все последствия. Да он еще не успел нормально начать эту жизнь, а уже хочет бессмертия с огромным лишением простых человеческих радостей. Очень жестоко допустить подобное. — А что, если… Если у нее не было выбора? Если она была смертельно больна, и это был ее единственный выход, чтобы продолжить жизнь? — Разве это можно назвать жизнью? Конечно, быть вампиром — значит быть мертвецом. Но Игорь имел в виду другое. Саша молчал, напряженно глядя на него. — Если бы у меня был подобный выбор, я бы предпочел смерть, — закончил свою мысль Игорь. Уголки Сашиных губ дрогнули в горькой улыбке, и он опустил взгляд. — Ладно, я, пожалуй, пойду домой. Уже и времени много, и слишком много событий за сегодня. Во внезапной спешке Саша сдержанно похлопал его по плечу и сделал пару шагов. — Подожди, — окликнул его Игорь. — Я пойду с тобой. — Нет, — Саша обернулся, взглянув на него с теплотой, но как-то обреченно, — ты не должен уходить с праздника только из-за меня. Ты и так почти все время провел у служебного. Давай, отмечай свое достижение, ветеран «Монте-Кристо». Улыбнувшись и махнув рукой на прощание, он ушел. Игорь не стал навязываться. Если Саша так решил, то значит так ему лучше.***
Планы на лето потерпели полный крах. Саша не отвечал на звонки, сообщения в мессенджере даже не были прочитаны. Первые пару дней Игорь успокаивал себя тем, что, возможно, тот решил на время полностью изолироваться от внешнего мира, побыть наедине с собой, отдохнуть. Затем он начал переживать, что с ним могло что-то случиться. Но довольно быстро мысли об этом сменились на попытки вспомнить последний день их встречи. Может, он ненароком обидел его? Но что Игорь мог сделать не так? Еще никогда долгие летние дни не были так ненавистны ему и он так сильно не ждал возвращения работы. Впервые Игорь оказался в Оперетте за день до начала блока «Карениной». Завтра был его выход, но после того, как Саша стал совмещать режиссерское сопровождение мюзикла, теперь он по возможности был на всех репетициях и спектаклях. Поэтому Игорь надеялся, что встретит его в этот день. Но происходило явно что-то сверхъестественное. Сначала Игорь не мог пересечься с ним, несмотря на то, что все вокруг подтверждали, что видели его в театре. Затем если он сам находился в зале, то Саша был где-то за кулисами, и наоборот. Все их взаимодействие ограничивалось приветствием, кивком друг другу и вечным отведенным взглядом Маракулина, когда Игорь смотрел на него. Невозможно было даже нормально считать его эмоции, поскольку лицо все время прикрывала маска. — Кто? Саша? — издалека услышал Игорь удивленный голос Лики, идя по коридору, ведущему к выходу на сцену, и замедлил шаг. — Давай не придумывай. — Я тебя когда-нибудь обманывал? — он узнал голос Сергея. — И почему ты так уверен в этом? — Он сам мне сказал. Да скоро и так все об этом узнают. — Сплетничаем тут, да? — подойдя ближе, улыбнулся Игорь. — Колитесь, о чем это мы все узнаем? Лика уставилась на Сережу, тот замялся. Они неловко замолчали. — В общем, тут такое дело… — неуверенно начал Ли. — Саша… Он теперь… — Сережа! — раздался грозный голос Маракулина, появившегося в проходе на сцену, отчего разыскиваемый аж вздрогнул. — Тебя там Катя долго ждать должна? — Уже иду, — стараясь звучать спокойно, бросил Сергей. Обернувшись, Ли переглянулся с ним. По скрещенным на груди рукам и выжидающему взгляду было понятно, что Саша не собирался уходить без него. У Сергея не оставалось выбора, кроме как пойти на сцену, так и не закончив фразу. Маракулин не сдвинулся с места, пока тот не скрылся в проходе. Игорю показалось, что напоследок Саша с тревогой взглянул на Лику. — Так что с ним? — почти шепотом спросил Балалаев, когда они с Руллой остались вдвоем. — Знаешь, — она мягко провела ладонью по его плечу, — думаю, он бы хотел, чтобы ты все-таки узнал это от него лично. Игорь уже потерял все надежды на то, что ему удастся поговорить обо всем с Сашей, как вдруг по окончании репетиции, когда все артисты спешили уйти из театра по другим делам или же домой, он заметил, как Маракулин свернул в темный коридор, ведущий к гримеркам. После недолгих колебаний он пошел за ним. Игорь ступал осторожно, можно сказать, крадучись. Из приоткрытой двери их совместной гримерки выглядывала полоска света. Он замер на пороге, не решаясь зайти внутрь. Может, лучше все-таки стоит развернуться и уйти как можно быстрее незамеченным. Если Саша не хотел говорить с ним, значит, на то были причины. Рука, замершая на полпути к дверной ручке, опустилась обратно. Он решил отступить. — Игорь, — донеслось из-за двери, — можешь зайти. Удивляясь своему обнаружению, он несмело вошел в комнату. Саша понуро сидел у пианино, облокотившись на клап, вполоборота к двери. Он не поднимал взгляда на Игоря. И даже сейчас на его лице все еще была маска. — Послушай, — спокойным тоном первым начал Игорь, — я не хочу обвинять тебя в том, что ты почему-то игнорировал меня все лето и продолжаешь избегать… Я просто хочу знать причины. Что случилось? Чем я тебя обидел? Саша слабо покачал головой. — Дело не совсем в том, что сделал ты… Он вновь замолчал. — Я тут случайно подслушал разговор Сережи с Ликой… С тобой что-то случилось? Из-за этого ты боишься разговаривать со мной? Пауза. — Да. — Ты сомневаешься в том, что я приму это? Кивок. — Ты же понимаешь, что ты мне очень дорог. И я готов любить тебя любым. Саша все-таки поднял на него взгляд. Пронизывающий, изучающий. В нем было нечто странное, отчего в груди Игоря похолодело. В мыслях Саши словно что-то щелкнуло, он оживился, поднялся с места. — Хорошо. Не знаю, почему я так веду себя. Ведь это все равно не получится скрывать вечно. И да, Лика права, я бы хотел, чтобы ты узнал об этом от меня. Он потянулся к лицу, чтобы снять маску. У Игоря мелькнула мысль о том, что Саша получил увечье, которое теперь приходилось прятать таким образом. Но неужели он боялся, что из-за этого Игорь отвернется от него. Маска оказалась в руках. Все было в порядке. Игорь успел немного успокоиться. Губы Саши дернулись, словно он хотел что-то сказать, но не решился. Поэтому вместо ответа он потянулся рукой к лицу, приоткрыл рот и пальцем оттянул край, демонстрируя верхний ряд зубов. Длинный клык заменил все объяснения. От увиденного Игорь неосознанно сделал шаг назад. — Я понимал, что ты отреагируешь именно так, — с болью в голосе прокомментировал Саша. Долго уставившись на него пустым взглядом, Игорь не мог ничего сказать. Происходящее казалось нереальным. В потоке мыслей о вампирах, что сейчас переполняли его сознание, он выхватил случайный факт, что они не отражаются в зеркале. Самопроизвольно он оглянулся на гримерные столики, в душе надеясь найти подтверждение того, что все это розыгрыш. Но в отражении на месте Саши действительно было пусто. Его начинал окутывать страх. Так и не побежденная фобия не давала принять, что перед ним все тот же близкий человек, вместо этого мерзко подкидывая мысли о том, что сейчас он оказался наедине с нечистью. И никого даже не было поблизости. Все хоть какие-то здравые рассуждения заглушало паническое желание скорее бежать отсюда. Спустя несколько жутких секунд, до конца не отдавая отчета своим действиям, Игорь спешно развернулся к выходу, собираясь уйти, но не успел он сделать и шага, как Саша с нечеловеческой скоростью оказался рядом с ним, ухватив выше локтя. Виной тому были собственные переживания или же все еще плохо контролируемые обретенные возможности, но факт в том, что он сжал руку Игоря намного сильней, чем стоило. — Подожди, я должен все объяснить… Но никакого разговора уже не могло быть. Игорь увидел всю мощь вампира и теперь чувствовал реальную угрозу. Тело зашлось дрожью, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Все внимание приковали бледные пальцы, что до боли вцепились в него. — Пусти меня, — сдавленно вырвался голос Игоря. Саша тут же испуганно отдернул руку. Он пытался что-то сказать, но, освободившись, Игорь стремительно покинул гримерку, даже не взглянув на него.***
«Идиот… Трусливый идиот!» — твердил себе Балалаев все время до их следующей встречи. Все, кто знал Игоря близко, смогли бы без труда назвать его главный страх. Кто-то боится высоты, кого-то до ужаса пугают змеи или насекомые, а ему было тяжело сохранять самообладание в присутствии вампиров. В этом нет ничего странного. К тому же они действительно очень сильны и опасны. Хотя и не все люди желают друг другу исключительно добра. Все-таки вампиры выглядели как обычные люди, пока ты, конечно, не заметишь неестественную бледность кожи да пару клыков, поэтому редко кто именно боялся их. В основном – сильно недолюбливали. Прошел уже не один век с тех пор, как они обрели возможность жить среди людей. Человеческая кровь не являлась единственным способом утолить голод, животная – была достойной заменой. Конечно, были в мире еще отдаленные поселения, где сохранялась верность традициям, но в развитых странах это контролировалось законом. Вампиров было мало, они не представляли угрозы, но в том и дело, что фобия это иррациональный страх. Как кто-то не может перестать думать о внезапно обнаруженном в комнате безобидном паучке, так и Игорю было крайне некомфортно рядом с нежитью. А собственное желание людей обратиться в его понимании являлось дикостью. Единственным близко знакомым ему вампиром был Максим Заусалин. Но и без своей нечеловеческой сущности он обладал таким хтоническим обликом и напрягающим поведением, что многие боялись его лишь за это буквальное воплощение чего-то потустороннего. Видимо, в сознании Игоря минус на минус дал плюс, и как раз присутствие Максима он мог принимать спокойно. По крайней мере, в большинстве случаев. Но реакция в случае с Сашей стала даже для него большим удивлением. И разочарованием в себе. Только оказавшись на улице, он осознал, насколько его поведение было глупым. Возвращаться обратно – стыдно. Да он и не был уверен, что ненароком не сболтнет лишнего. Отрицание и надежды на то, что все это – бредовый сон, начинали сменяться гневом. Да как Саша мог пойти на такое? Все странности прошедшего дня обрели логичное объяснение. Неснимаемая маска – попытка скрыть клыки, он ловко избегал все пересечения с Игорем, потому что узнавал чутким вампирским слухом, где тот находился, и содержание их разговора с Сережей и Ликой ему тоже было прекрасно известно. Так же он почувствовал его нахождение за дверью гримерки. Промучившись тяжелыми мыслями весь вечер, на следующий день Игорь понимал, что им нужно серьезно поговорить с Сашей. Он верил, что Маракулин не мог пойти на подобный шаг, если бы не оказался в положении, когда альтернативой вампиризма была смерть. Если только… он не стал жертвой какого-то чокнутого упыря. И Игорь не мог решить, какой вариант считал худшим. Он вновь вспомнил, в каком состоянии находился Саша весь предыдущий сезон. Версия с заболеванием выглядела вполне обоснованной. Но… почему он не сказал ему? Какое бы объяснение он не находил тому, почему это случилось с Сашей, всегда все сводилось к одному вопросу – почему он не сказал сразу? Болезнь, нападение… Не важно. Куда больнее его обращения, было то, что он не смог довериться Игорю. Конечно, их близкие в романтическом плане отношения толком и не успели начаться, но ведь сколько лет они уже знали друг друга. И это было далеко не просто хорошей дружбой с коллегой по работе. Но даже выйдя на новый уровень близости, Саша скрыл от него что-то важное. И ему было проще вовсе исчезнуть. Когда Игорь пришел в театр, то сразу же по пути в гримерку умудрился пересечься с Сашей. В этот раз он не пытался избегать его, но приветствие вновь ограничилось сдержанным кивком и виновато отведенным взглядом. Игорь решил, что лучше оставить разговор на время после спектакля. Но несмотря на то, что Саша больше не держался на расстоянии, он не зашел привычно провести время вместе до первого появления Каренина. И хотя, с одной стороны, Игорь все еще не мог быть уверенным в том, какие эмоции одолеют его, когда они окажутся наедине, с другой – он не мог отрицать, что очень скучал и хотел видеть его. В этот день Саша был тем, кто неизменно провожал и встречал всех со сцены. Не словесно, а лишь своим видом. Между выходами Игорь все время замечал, как тот либо отсиживался в стороне, скучающе наблюдая за всеми, либо выступал слушателем в чьем-то разговоре. Во втором акте Игорь присоединился к его посту. Стараясь не мешать ансамблю и балету, солисты стали чаще собираться, чтобы переброситься парой слов. — Саш, а ты чего маску-то стал не снимая носить? — впервые озвучил Кирюхин то, о чем задумывались многие. — Приболел, что ли? — Да, — слегка заторможенно ответил он, долго молчавший и не ожидавший вопроса в свою сторону, — боюсь заразить кого-нибудь. — Вот не знал, что это передается воздушно-капельным путем, — звонко усмехнулся проходивший мимо Заусалин, даже не взглянув в их сторону. Конечно, он все чувствовал. Игорь был уверен, что сейчас тот специально улыбался так широко, чтобы нарочито привлечь внимание к клыкам. И от этой жуткой картины у него кровь стыла в жилах. Вышла пауза. От внимания Игоря не ускользнуло то, как напрягся Саша, нервно сжав кулаки. Не успевшая захватить тревожность от выходки Максима враз сменилась переживанием за состояние человека, который все еще был очень дорог. Только бы Влад сейчас не зацепился за подробности болезни. — Правильно, нужно заботиться о коллегах, — рука Игоря в благодарном жесте дотронулась Сашиного плеча. — У нас еще целый блок впереди. Они переглянулись, без слов понимая друг друга. Саша, несколько изумленный, коротко кивнул ему, и костяшки его пальцев стали менее белыми. — А ты завтра выйти-то сможешь? — с опасением поинтересовался Кирюхин. Игорь удивился тому, что сам почему-то не задался этим вопросом ранее. — Да, конечно, — голос Саши вдруг обрел твердость и решительность. — Знаешь, это я больше так, перестраховываюсь. Ответ удовлетворил Влада, и они больше не возвращались к этой теме. До окончания спектакля Игорь так и не смог найти подходящего момента, чтобы сказать Саше о том, что хотел бы поговорить с ним. Уходя с поклонов и не обнаружив его за кулисами, он с досадой смирился, что разговору было не суждено случиться. И каково было его удивление, когда после прощания с Андреем Саша сам заглянул в гримерку. — Не возражаешь? — коротко спросил он, стоя в проеме. — Заходи, — Игорь не скрывал мимолетно возникшей радости. Закрыв дверь, Саша опустился на ближайший стул. В нем уже не было той напряженности, он открыто и прямо смотрел на Игоря. Маска со спокойной уверенностью легла на стол. — «Нам нужно поговорить»? — попробовал предугадать следующие реплики Игорь. — Нужно, — Саша не сдержал легкой улыбки. — Я ведь должен все-таки объяснить, почему все это случилось. Завтра уже точно все будут в курсе, и я бы хотел, чтобы ты первый узнал всю правду. Игорь пытался не смотреть на его лицо, чтобы взгляд случайно не цеплялся за самое приметное вампирское отличие. Хотелось представить, что ничего не изменилось, и они привычно засиживаются здесь вдвоем. — Хорошо. Я… да. Будет лучше узнать все от тебя, чем потом собирать слухи, — он все же позволил себе взглянуть на Сашу, вышло несколько скорбно. — Ты был болен, ведь так? — Да, ты прав. Ты всегда чувствовал, что со мной что-то не так. Продолжал задавать один и тот же вопрос о моем здоровье, хоть я и пытался все настойчивей убеждать тебя в том, что нет причин для излишнего беспокойства. Я не хочу вникать в подробности, могу сказать лишь то, что все обострилось тем летом после того, как я переболел этим чертовым вирусом, — погружаясь в события, он начал нервно перебирать пальцами. — Мне казалось, люди, понимающие, что жить им осталось недолго, пройдя принятие, начинают ценить каждое мгновение, наполнять каждый день чем-то радостным и незабываемым. Я же… Наверное, я просто не мог смириться с тем, что скоро все закончится. И хоть у меня еще было время, каждое событие, каждая эмоция сопровождалась мыслью «вдруг я проживаю это в последний раз?» Я начинал загоняться из-за спектаклей, и тех, что играл, и тех, что сопровождал как режиссер. Ведь все это станет тем, что будут называть «его последними работами». Я очень хотел наслаждаться жизнью, но в голову вечно лезло что-то мрачное и пугающее. Пальцы замерли. Он сделал паузу, успокаиваясь, а затем, улыбнувшись своим мыслям, продолжил. — Но потом мне дали почувствовать столько искренней заботы, теплоты и нежности, что аж сердце щемило от такого внимания. Когда ты был рядом, я не думал о будущем. И я вдруг понял, что упускаю нечто важное. Не только в последние месяцы, а уже в течение многих лет. Медленный шумный вздох. — Мысль о том единственном способе, как избежать смерти, была со мной еще с самого начала. Большинство людей, которых постигла та же участь, что и меня, сразу же отбрасывают ее как полнейшее безумие. Я не отвергнул такой вариант, но я понимал, как кардинально все изменится. Ведь это не будет похоже на прежнюю жизнь. Готов ли я к этому? Осознаю ли в полной мере, какими последствиями все обернется? Действительно ли мне это нужно?.. Эти вопросы так же тяготили меня. И вот, когда в моей жизни словно все встало на свои места, когда нежелание конца всего достигло предела, я дал себе полгода. Если я сохраню эту гармонию, то окончательное и бесповоротное решение будет принято. Игорь задумчиво нахмурился. В голове сейчас было столько вопросов, что он не знал, какой озвучить первым. — Наш разговор на закрытии… Разве его последствия уже не влияли? Взгляды на секунду встретились. — Я верил, что у меня получится все исправить. Что ты сможешь меня понять… — Почему ты не сказал мне об этом сразу? — Разве ты не стал бы меня отговаривать? — криво усмехнулся Саша. — Конечно, ты бы не хотел, чтобы я умирал, но ты бы и ни за что не поддержал мое решение. И… лучше было не проверять, чем все обернется для нас. Ведь это и стало бы тем, что пошатнуло бы мою гармонию. А я уже не был намерен отступать. Удрученный, Игорь прикрыл глаза рукой, тяжело оперевшись локтем о стол, а затем провел ладонью по лицу. Все эмоции смешались и не давали здраво мыслить о том, что делать дальше. Он все еще чувствовал обиду и раздражение. Ему не просто не смогли доверить правду, ее скрывали умышленно. И, как это ни прискорбно осознавать, Саша был прав. Но самое неприятное сейчас то, что во всем случившемся Игорь теперь чувствует еще и свою вину. Если бы не он, Саша так и не решился. Теперь он ждал от него поддержки и принятия. Но в Игоре не отзывалось сочувствие… Груз ответственности, взваленный без предупреждения, был непосилен для него. Избегая решений в настоящем, он продолжил задавать вопросы о событиях прошлого. — Тогда я не понимаю, для чего нужно было обрывать все связи со мной? — Чтобы не лгать. После обращения тебе нужно научиться контролю, чтобы во время голода не бросаться на людей. Я не мог позволить себе встреч с тобой и не хотел каждый раз придумывать глупые отмазки. На лето все люди покинули мой круг общения. Игорь понял, что Саша ни разу не упомянул личность того, кто обратил его. — Тот, кто… — он покрутил указательным пальцем у шеи. Вдруг его пронзила внезапная мысль, отчего брови взлетели вверх. — Это..? Увидев, как Игорь указывает в сторону других гримерок, лицо Саши так же дрогнуло в крайнем удивлении. — Что? Нет! Это не Заусалин. Я вышел на него через врача. Представляешь, оказывается, у вампиров есть целое сообщество для помощи тем, кто попал в то же положение, что и я. Конечно, о нем не принято распространяться. Но именно они спасли меня и помогли адаптироваться. Игорь представил леденящий душу образ Саши, прогуливающегося темной ночью в компании парочки упырей. — Получается, нашел себе новых друзей? — Они лишь предоставили поддержку в первое время, — он уловил черствость в голосе Игоря. — Мне не нужны новые знакомства. Я хочу оставить в своей жизни все, как было раньше. Саша подался вперед, пытаясь коснуться его руки, но Игорь вскочил с места. — Боюсь, это не будет так просто, — он торопливо накинул куртку. — Ты не прощаешь меня? — Саша поднялся вслед за ним. — Прощаю, но… Мы не сможем продолжить все так, как было. В тот вечер они больше не сказали друг другу ни слова. Саша понимающе, – но вместе с тем сокрушенно, – кивнул, провожая Игоря.***
Игорь был даже рад, что ему не пришлось наблюдать всего, что происходило следующие два дня в Оперетте. Но подробности против воли все равно долетали до него, случайно подхватываемые из чужих разговоров. Конечно, Саша стал главным объектом всех обсуждений. Но все затихали, стоило им заметить Игоря. Никто не задавал ему вопросов о том, в курсе ли он событий. Все понимали, что они с Сашей очень близки, и он-то точно должен знать. Но и говорить на эту тему с ним почему-то никто не рвался, одаривая лишь сочувственными взглядами. Может, вместе с новостью про Сашу пронесся и факт о проблемном отношении Игоря к вампирам, отчего все сделали вывод о драме, случившейся между лучшими друзьями. — Я-то не решилась, но Женя вон спросил. Говорит, был болен смертельно… — Страшно теперь что-нибудь не то сказать, все ведь услышит… — Теперь, как Максим, сможет посмотреть на себя только через фронтальную камеру… — А это ведь правда, что они мысли читают?.. — Кстати, во вторник они с Балалаевым действительно не очень-то общались… Ни разу Игорь не услышал ничего оскорбительного в адрес Саши. Может, пару насмешек, но все они были глуповатыми и беззлобными. Конечно, народ был шокирован такими переменами, но, в конце концов, не первый вампир в театре. За время блока Карениной они с Сашей ни разу не оставались наедине. Общались только в одной беседе с другими людьми. Игорь боялся того, что может сказать Саша, если они окажутся одни. Он понимал, что не готов сейчас пытаться вернуть то, что было между ними, потому что все еще не мог разобраться в своих чувствах и переживаниях. Мысль об отношениях с мужчиной уже стала тяжелым шагом в его жизни. Это потребовало немало моральных усилий, чтобы принять себя и отбросить все страхи перед обществом и его устоями. Но в придачу еще и с вампиром… Игорь был готов рассмеяться, когда до него впервые дошла абсурдность сложившихся перспектив. Если бы только все не было так печально. Будь в нем хоть немного веры, он бы точно увидел в этом знак, посланный ему в наказание за греховную связь. Но на деле он просто мучался в борьбе со своими принципами и отторжением к нечисти. На то, чтобы осознать положение Саши и принять его выбор, не потребовалось много времени. Все губило лишь полное непонимание, что теперь будут представлять из себя их отношения. Твои чувства выходят за рамки дружеских, ты знаешь, что это взаимно, вот только сложно понять, какой будет твоя реакция, стоит заметить вампирскую черту. Специфичная дружба, проблемные отношения. Пришло время «Монте-Кристо». В блоке им предстояло выйти на сцену вместе дважды. «Монте-Кристо» для них был особенным спектаклем. Они имели не только возможность играть в один день, но и совместные сцены, взаимодействие в которых не ограничивалось переглядываниями. Было что-то крайне неправильное в том, чтобы продолжать сторониться друг друга. Во время их первого спектакля, пока Игорь готовился к следующему выходу, он привычно чуть более внимательно прислушался к партии Вильфора в дуэте с Фернаном. Ему важен был просто голос Саши. «Вся жизнь моя стояла на кону…» Внутри сжалось от того, с каким отчаянием прозвучала строчка и сплелась с мыслями о событиях в реальности. Игорь вновь напомнил себе, что сегодня намерен положить конец их неопределенности. «…и господин Вильфор окончили свои земные дни…» Смог бы он оправиться, потеряв его? Даже сейчас, когда они продолжали видеться в театре, его душила боль от того, что он не может быть рядом с ним. Потому что не хотел преждевременно давать надежду, что все будет как раньше. Теперь же приятно осознавать, что она хотя бы есть… Поклоны. Саша почти поравнялся с ним. Заглядывая в глаза, он медленно протянул руку. На лице Игоря проскользнуло замешательство, когда вместо теплой ладони коснулся холодных пальцев. Он не сразу заметил, что инстинктивно сжал руку сильнее, пытаясь согреть. А понял, лишь когда Саша улыбнулся ему и чуть качнул головой, мол, все нормально, так и должно быть. То, что Игорь смог спокойно принять эту деталь, лишь удивившись, было хорошим знаком. Саша не торопился уходить после спектакля. Когда все ушли из гримерки, Игорь без лишних объяснений притянул его к себе и заключил в объятия. Ни на мгновение не растерявшись, тот сразу прижал его крепче и прильнул головой. Наверное, – подумал Игорь, – Саша уже заранее уловил тот эмоциональный всплеск, что произошел внутри него, и потому был готов. Либо же это просто совпало с его собственным желанием. — Я все еще не знаю, как нам быть, — тихо произнес Игорь. — Но я точно знаю, что не могу без тебя. — Значит, теперь мы начнем хотя бы разговаривать? — усмехнулся ему в плечо Саша. Игорь мягко потрепал его по голове. Пусть их будущее по-прежнему представляло из себя огромную загадку, теперь он был готов хотя бы попытаться узнать, что у них выйдет.***
Три недели в Театре Оперетты должны были идти репертуарные спектакли. Обычно в такие периоды почти все время Игорь проводил в других театрах, изредка оказываясь здесь ради одного-двух спектаклей. Так и сейчас он сидел в зале, наблюдая за прогоном «Джейн Эйр». Днем на сцене проходила репетиция другой постановки, к которой Саша имел отношение как режиссер. Его присутствие было необязательно, день свободен, и он мог спокойно поехать домой, но на улице погода радовала простых людей ярким солнцем, поэтому, не желая рисковать, он решил дождаться темноты. Игорь был только рад его нахождению в соседнем кресле. — Даша, я все слышу! — вдруг внезапно громко выдал Саша. Вспомнив, как пару минут назад Даша Январина ушла куда-то в амфитеатр, Игорь обернулся назад. Сидевшая далеко от них девушка испуганно замерла, опустив голову и стыдливо прикрывая глаза рукой. — И что это было? — глядя на расплывающегося в улыбке Сашу, спросил Игорь. — Кажется, она пыталась тайком снять нас на видео, чтобы потом выложить в интернет. Я просто услышал «смотрите, какая красота у нас сегодня… надеюсь, Александр Леонидович заглянул не для того, чтобы отругать еще и нас…» — «Еще»? Это кому сегодня досталось от тебя? Забавно, что у Саши уже не было потребности в дыхании, но он все еще мог вздыхать для выражения эмоций. — Да ни с кем я не ругался, это все шутки такие. Уже не первый раз слышу, как кто-то пытается запугивать других, будто после обращения я стал строгий и злой на репетициях. — А, так это неправда, что ты покусаешь всех, кто будет плохо стараться? — Дурак, что ли? — Саша пихнул рассмеявшегося Игоря локтем. — Вот теперь ты точно будешь первым на очереди. Игорь вмиг затих. Он вспомнил сцену из кошмара, что часто посещал его в последний месяц, и по телу пробежали мурашки. К реальности его вернуло обеспокоенное прикосновение к плечу. — Что с тобой? — он увидел, что Саша слегка склонился, заглядывая в его лицо. — Ничего, — мотнул головой Игорь. — Забыл, где играю завтра. Уже вспомнил. Он не был уверен в том, что Саша поверил ему, но вопросов задавать не стал. После спектакля они вместе пошли к метро. Только Саша, еще больше избегая в этом сезоне любого пересечения с поклонниками, дожидался его у центрального входа. Игорь мог бы выйти вместе с ним, поскольку уже выглядывал в помещение на служебном, но, как часто случалось, кто-то мог ждать его еще и на улице. Там к нему действительно подошла компания девушек. Но все время, что он был с ними, его внимание постоянно переключалось на женщину, стоявшую поодаль. Когда он только вышел, ее вид показался ему удивленным, затем, отвернувшись, она отошла на несколько шагов, но, внезапно остановившись, вновь взглянула на него. Игорь, конечно, повидал много странностей за все эти годы, но каждый раз они поражали как в первый. Женщина так и не подошла к нему, а лишь проводила внимательным взглядом. Ее внешность казалось смутно знакомой. Саша не выходил из дверей, пока не почувствовал приближение Игоря. Увидев его, тот сразу выкинул из головы мысли о непонятном случае на служебке. И он совершенно не собирался возвращаться к ним, пока после того, как они попрощались, Игорь не решил обернуться, и ему показалось, что эта же женщина теперь шла за Сашей.***
Спустя пару дней на «ПраймТайме» к нему подошел Саша Казьмин. Парень держался несколько неуверенно, отводя взгляд и потирая шею. — Игорь Владимирович, извините за вопрос, просто мне показалось, что вы… ну… может, вы знаете, ведь… — он оборвал мысль, сообразив, что, наверное, лучше не стоило показывать, что был в курсе того, чего не должен. — Вы не знаете, что случилось с Александром Леонидовичем? — В каком плане? — Игорь задумался, что странного за последнее время сделал Саша, кроме того, что стал вампиром. — Я узнал про изменения в составах «Шахмат». Его убрали со всех ближайших спектаклей. Никто из артистов не знает причины, вот я и решил поинтересоваться у вас… — Нет, эта новость для меня самого сейчас удивительна. — Ладно, спасибо. Простите… Александр попытался как можно скорее покинуть его поле зрения, вероятнее всего, избегая лишних вопросов о том, что чуть не было произнесено. Вот так весточка, — подумал Игорь. Вряд ли это было решением организаторов из-за остережений, Саша уже несколько недель играл в МДМ, как и прежде, и ни у кого не возникало претензий, никто не собирался снимать его с роли из-за новых обстоятельств. А с чего вдруг ему уходить из спектакля в начале сезона? Игорю категорически не нравилось появление очередной тайны. Очень удачно на следующий день выпадало «Доходное место» с его участием, и он мог спросить об этом вживую. Первое, что бросилось в глаза — лицо Саши снова скрывалось за маской. Как минимум, странным это было потому, что вампиры не переносят человеческие болезни, так что смысла ее ношение не имело. А вообще, он не надевал ее в театре ровно с того момента, как все обо всем узнали. Но, казалось, что никто, кроме Игоря, не придавал этому значения. В очередной раз столкнувшись в коридоре, они обменялись напряженными взглядами. — Потом объясню, — приглушенно бросил Саша ему вслед. Все время, что они оказывались рядом, Игорь изучающе оглядывал его. Ему удалось заметить белый край, иногда выглядывающий из-под маски. Было похоже на пластырь. Когда спектакль закончился и очередная случайная шутка Влада за кулисами вызвала многоголосый звонкий смех, Игорь готов был поклясться, что перед тем, как Саша быстро удалился, прикрывая часть щеки, он заметил расплывающееся темное пятно. — У меня словно дежавю, — произнес Игорь, отвлекшись от собирания сумки на открывающуюся дверь и вновь увидев Сашу с обреченным видом стоявшего на пороге. — Не у тебя одного, — и все так же он теперь сидел рядом с ним. — Слышал, ты сейчас не играешь с «Шахматах». — Да теперь я вообще нигде не играю… Надеюсь, ты не сильно впечатлительный? В этот раз догадки Игоря оказались верными. Но в его представлении все не выглядело настолько ужасно. Саша показал лицо. Участок на левой щеке больше походил на картинку из анатомического атласа, по которой можно было изучать строение мышц. Только некоторые волокна были как будто выжжены. Рана выглядела совсем свежей, она не подсыхала и продолжала медленно кровоточить. Игорю показалось, что он лишился дара речи, когда единственной реакцией, которую удалось выдать из себя, стала в немом вопросительном жесте вытянутая рука. На самом деле, он еще не представлял, какое выражение шока застыло на его лице. — Да, на такое людям не очень-то захочется смотреть. К тому же оно начинает сочиться от любого неосторожного движения. — Подожди, я не понимаю… У вампиров ведь мгновенно затягиваются все раны, разве не так? — Кроме тех, что появились от контакта со священными реликвиями. — Как ты умудрился соприкоснуться с ними лицом? — Саша выждал паузу, чтобы он сам, подумав, смог исправиться. — Это было нападением... Но откуда… Это кто-то из охотников? Сашины губы дернулись в кривой усмешке. — Если бы… — избавляя Игоря от лишних взглядов на свои увечья, он отвернулся к столу, облокотившись на него локтями. Он все еще не мог до конца привыкнуть к тому, что не отражался в зеркалах, поэтому, посмотрев сначала прямо, нахмурился и уставился на руки. — Это случилось в день нашей с тобой последней встречи. После того, как мы разошлись. Я был уже почти у двери подъезда, как вдруг меня окликнули. В тот момент я даже не задумался, почему раньше не почувствовал чужого присутствия, не слышал ни шагов, ни сердцебиения. Обернувшись, я увидел женщину, близко, прямо за спиной. Я узнал ее, она была довольно… ярой поклонницей. И, видимо, от любви до ненависти действительно один шаг. Не могу точно припомнить, какие реплики летели в мой адрес, но она была крайне разочарована и недовольна, что я стал тем, кто я есть теперь. — И ты все это выслушал? — вопрос Игоря прозвучал больше как утверждение. — Впервые кто-то говорил об этом мне в лицо. Если честно, в тот момент я… я даже хотел этого? Я все еще не жалею о своем выборе, но иногда мне кажется, что, может, я все-таки заслуживаю этих слов. Может, я и вправду «согрешил». Было удивительно услышать такое от Саши. Он поморщился, будто сам не ожидал от себя подобного откровения. — Так вот, чем все закончилось. В это время она сжимала в руке, как я понял, что-то вроде оберега. И явно он был не просто какой-то освященной безделушкой, а чем-то очень мощным. Даже находясь на расстоянии, он блокировал мои силы. Поэтому я и не сумел среагировать, когда женщина кинулась руками к моему лицу. Боль, что я почувствовал, была невыносимой. Словно каждая клетка тела сгорает в огне, а голова вот-вот взорвется. До этого момента я даже не знал, что у вампиров, как и у людей, может случиться обморок от болевого шока. Видимо, потеряв равновесие, я выскользнул из ее рук и именно так сохранил себе хоть какую-то часть щеки. — И она просто ушла? — засомневался Игорь. — Может, одумалась и испугалась? — Саш. Молчание. — Ладно. Меня спас один вампир, что живет неподалеку. На вид совсем молодой парень, Матвей. Я был знаком с ним еще до того, как стал таким же. По счастливой случайности он оказался неподалеку и ринулся на помощь, услышав мой крик… Честно, я не знаю, что там произошло дальше. Хоть я и пришел в себя довольно скоро, он уже принес меня к себе домой. Говорит, что, пока она не ожидала, смог выбить у женщины оберег, а затем, вторгнувшись в ее сознание, предал забвению все воспоминания обо мне. Но… я не могу быть уверен, что он не пошел на более радикальные способы. — Ее ведь можно привлечь к уголовной ответственности. — Понимаешь, — он постучал пальцами по столу, — если полиция узнает об этой ране, меня поставят на учет. — Что? Почему? — Дело в том, что она, конечно, не может восстановиться сама. Но это не значит, что не существует другого средства. Вот только для исцеления требуется… человеческая кровь. А в нашей стране, как и в большинстве, ее использование запрещено для медицинской помощи вампирам, потому что последствия до сих пор остаются плохо изученными. А если появится зависимость, и в ломке он пойдет убивать?.. Конечно, то, что это запрещено законом, еще не значит, что никто не пользуется этим способом. Однако… в современном мире употребление человеческой крови крайне осуждается даже самими вампирами. Игорю стало тяжело от осознания, как быстро Саша лишился значительной части жизни, ради которой он и пошел на все. — Мне очень жаль, — погрузившийся в явно мучительные для него мысли, Саша вздрогнул, когда ладонь Игоря коснулась его плеча. — Ты еще… не нашел способа получить ее? Саша резко выпрямился и обернулся на него. — Я и не собираюсь. — И чем ты планируешь заниматься, когда бросишь театр? — Почему сразу брошу? Я все еще могу работать режиссером. Да, я больше не выйду на сцену, но я останусь здесь. — Саш, ну ты же понимаешь, что все равно не сможешь спокойно жить с этой раной. Я вижу, как она мучительна. Рано или поздно ты придешь к тому, чтобы избавиться от нее. И, наверное, будет лучше, если это произойдет до того, как об этом станет известно всем, включая полицию. Он долго смотрел в сочувствующий взгляд Игоря, внутри которого начала зарождаться моральная дилемма. Едва выбор стал склоняться в сторону одного из вариантов, Саша резко отмер. — Что ж, больше у меня нет секретов от тебя, — суетливо схватив маску, он поднялся с места, — я пойду. Прости, что пришлось увидеть и услышать все это. — Постой, — Игорь оказался на ногах, прежде чем тот успел даже сдвинуться. — Я был частью того, ради чего ты хотел продолжить жизнь, а затем лишил тебя ее. Мне действительно очень жаль. И если у меня есть возможность хотя бы помочь сохранить что-то другое, что наполняет твою жизнь смыслом, — он потянулся к вороту своей рубашки, расстегивая пару пуговиц, — то я готов. — Ты же не имеешь в виду..? — Саша недоуменно покосился на его шею. — Если тебе все равно придется искать человеческую кровь, то я хочу избавить тебя от долгих мучений и возможных рисков. Да, пусть это буду я. Голос Игоря ни разу не дрогнул. Он сам удивлялся своей решимости, но продолжал уверенно удерживать ворот у плеча, оголяя участок шеи. Поколебавшись пару секунд, что по ощущениям длились минуты, Саша шагнул ближе. Его прежде зеленые глаза приобрели коричневый оттенок, поскольку начинали переходить в красные. Холодные пальцы осторожно коснулись кожи, и от этого места к лицу пробежала волна мурашек. Игорь зажмурился, и все его внимание сошлось в той точке, где он ожидал удар клыков. — Игорь... Пальцы проскользили выше, и щеку нежно накрыла ладонь. Игорь открыл глаза, повернув обратно непроизвольно отведенную в сторону голову. — Иди домой. Пожалуйста. Лицо и голос Саши были лишены каких-либо эмоций. Как только он опустил руку, Игорь сразу подхватил, к счастью, уже собранную сумку и нетвердой походкой вышел из гримерки, стараясь не думать о так и не вернувших нормальный цвет глазах Саши.***
Он не мог поверить в то, что на полном серьезе предлагал вампиру укусить его. И лишь в очередной раз убедился, насколько сильны его чувства к Саше, раз ради него он готов был поступиться всеми принципами. Но, к сожалению, сейчас Игорь не мог быть уверен, что с легкостью повторил бы это предложение. Даже само воспоминание о том вечере заставляло поежиться. Игорь надеялся, что после их разговора Саша быстро одумается и все-таки найдет способ вернуть себе здоровый вид. До следующего блока «Карениной» оставалось меньше недели, как вдруг пришлось внезапно заменить Влада в «Любовь и голуби». Благо в этот день Игорь не был занят в каком-либо проекте, и не потребовалось разбираться с другими театрами. Стечение обстоятельств вынудило его приехать раньше нужного времени. Пока не начался прогон спектакля, он решил выпить кофе. Можно было не идти в буфет, поскольку все нужное и так хранилось в гримерке. Вот только непонятно откуда взявшаяся муха испустила душу именно в его кружке. Да и стенки уже начинали чернеть, потому что последнее время он лишь слегка споласкивал ее. В итоге Игорь посчитал, что дойти до уборной и вымыть кружку лишним не будет. Как только он вышел в коридор, то встретил явно обеспокоенную и озадаченную чем-то Чевик. Заметив его, она приободрилась. — Ты не мог бы напомнить, кто с тобой в «ПраймТайме» на одной роли? — вдруг спросила она после приветствия. — Андрей Гусев. — Гусев… — на ее лице отразились глубокие размышления. — Ладно, спасибо. Ты, главное, не переживай, мы тебя одного точно не оставим! — Боюсь, я не понимаю, о чем идет речь… Алина Анатольевна вопросительно изогнула бровь. — Разве ты не в курсе?.. Маракулин не будет играть в «Карениной», — все же пояснила она. — Мы сейчас срочно ищем кого-нибудь на замену. Возможно, Игорь зря верил в здравомыслие Саши. — А, да? Вот так новость, — в его голосе ничуть не было удивления. — Может, он все-таки передумает… Игорь чувствовал, что она все понимает. — Я оставлю этот вопрос еще до завтра, — кивнула Чевик. Пока он шел до нужной двери, его чуть ли не потряхивало от нахлынувших эмоций. Неужели Саша не понимает, что если он не исправит все в ближайшем времени, то сложно представить, насколько тяжелыми последствиями это может обернуться. Почему он всегда такой упрямый? Схватив ручку, он четко услышал, как захлопнулась одна из кабинок. Отрешенный, Игорь подошел к раковине и уже почти включил воду, как вдруг в последний момент взгляд выцепил в ней что-то странное. Он присмотрелся внимательнее. По белой поверхности к сточному отверстию тянулись отчетливые темно-красные следы. Помещение погрузилось в тишину. Шумный вздох, звонкий стук дна кружки о раковину. — Я ведь переживаю за тебя. Не дожидаясь ответа, он все-таки повернул кран и, помимо кружки, отмыл вязкую кровь. — Нет, подожди… — все вновь затихло, когда Игорь выключил воду. — Ты и правда решил спрятаться от меня? — От тебя слишком сильно разило агрессией, пока ты шел сюда. Не хотелось нарываться. Наконец выйдя к нему, Саша прижимал к лицу бумажную салфетку, на которой уже почти не было видно белых участков. По нему нельзя было сказать, что он чувствовал себя виноватым, Саша держался уверенно. Вот только Игорь сильно сомневался в его спокойствии. — Так ты себе представляешь каждый день до конца своей..? — он сам ужаснулся, когда понял свою оговорку. — То есть, получается… вообще навсегда. Внутри Саши что-то все же надломилось. Он изменился в лице, сжались губы, взгляд опустился. — Я не могу… — его голос дрожал. — Это неправильно… Он попытался отвлечься, возвращаясь к обработке раны и выкладывая из карманов на раковину необходимые вещи. Игорь с жалостью посмотрел на неудобно поставленный телефон, чтобы видеть свои действия, и начавшие подрагивать пальцы Саши. — Давай я, — он мягко накрыл борющиеся с открытием пластыря руки, забирая его. Саша ничего не ответил, но все же послушно развернулся, подставляя лицо заботливым прикосновениям. Уязвленный своей слабостью, он избегал встречи глазами. — Я ведь хотел как лучше… — вырвалось у него, когда Игорь закончил с засохшими потеками. — А получилось как всегда. И ведь по сути я вернулся туда же. Он встретил непонимающий взгляд. — Вампиры считаются бессмертными, потому что они могут воскреснуть даже из праха. Но лишь при условии, что на нем окажется капля крови. Фактически для них станет смертью, если никто… — Саш, — резко остановил его Игорь, делая вид, что, разговаривая, тот мешает ему. Они не боялись, что кто-то может неожиданно зайти сюда, ведь Саша узнал бы об этом заранее. Игорь бережно пригладил края свежей, пока что белой ткани. Руки опустились на плечи. — Не заставляй меня умолять тебя принять свое предложение. Саша колебался, вглядываясь в лицо напротив. — Сегодня. После спектакля. Я зайду. — Как обычно, — кивнул Игорь, улыбнувшись. Он действительно повторил это. Невероятно. Абсолютно недоступно пониманию. И все же теперь факт – он добровольно подставит шею вампиру. Уступка, не требующая сил, ради Сашиного блага, или же смертный приговор себе… и, возможно, кому-нибудь еще? Игорь старался не думать об этом. Способность отключаться от реальности на время спектакля очень помогала. Так же как и отсутствие Саши в поле зрения после их последнего разговора. Страх перед неизвестностью обрушился на него, как только закончились все обыденные действия. Время тянулось. Все работники покидали здание театра. По-видимому, Саша выжидал именно это. Какова вероятность, что сейчас Игорь проживал свои последние минуты? Что, если Саша не сможет совладать с собой и не остановится вовремя? Нет, у него получится. Он знает Сашу. Насколько он щепетилен, подробен… И ведь Игорь уже был свидетелем того, как он пошел против своей вампирской натуры в прошлый раз. Он готов вверить ему свою жизнь. В комнате горела лишь одна настольная лампа, и то испускавшая тусклый свет. Окна скрывали плотные шторы. Игорь в очередной раз вглядывался в темный угол, где висели часы, когда неторопливо открылась дверь. — Все еще не передумал? — голос Саши звучал разочарованно. Дожидаясь характерного звука защелки, отрезающего их двоих от остального мира, Игорь поднялся с места. — Я не хочу обманывать твои надежды еще раз. — Игорь, ты не обязан. — Я искренне пытаюсь помочь тебе, — Игорь говорил с нажимом, сам удивляясь своей настойчивости. — И мне будет легче, если я буду видеть хотя бы твою уверенность. Его же испарялась с каждым шагом, который делал Саша, приближаясь. Он ступал медленно, и в каждом движении начинала мерещиться затаенная опасность. Вид открытой раны отрезвлял, напоминая о значимости того, что должно случиться. Когда Саша оказался совсем рядом, Игорь невольно отклонился, уперевшись в стол. Было заметно, что он хотел в очередной раз спросить Игоря о его готовности, заставив сомневаться. Поэтому тот опередил сбивающий вопрос, потянувшись к пуговицам рубашки. Но пальцы перестали слушаться и лишь безуспешно трепали ткань. Успокаивая, Саша бережно отстранил его руки и с легкостью освободил шею Игоря. И вновь красные глаза напротив и бешенное биение в месте, где холодные пальцы касаются яремной вены. Отворачиваясь, он не знал, куда себя деть, и схватился за край стола. — Думаю, тебе лучше постараться расслабиться… Он слышал, что Саша тоже боялся. Или, скорее, чувствовал. Саша не стал испытывать его нервы неспешным приближением клыками к шее. Все произошло мгновенно. Это не было больно. Словно кто-то сильно ткнул пальцами. Удивляясь этому, Игорь почти вышел из оцепенения, как вдруг его разум погрузился во тьму. Первое, что он видит, когда все вокруг вновь обретает очертания — коридор Театра Оперетты. Только выглядит он как-то… не так. Что-то в нем изменилось. Но думать сейчас так тяжело. Он понимает, что движется по этому коридору. Вот только… он не управляет своим телом. Раздается женский смех. Он сворачивает за угол. И видит Свету. Свету Светикову. Она отводит взгляд от своего собеседника, замечая его, и машет рукой. Мужчина рядом с ней еще не успевает повернуться, когда Игорь уже точно знает, кто это. На него с любопытством глядит Саша. Только на двадцать лет моложе. Игорь все понимает. Этот момент он ясно помнил всю жизнь. День их первой встречи. Он находится в воспоминании. И сейчас они должны познакомиться с Сашей. Но он не может разобрать ни единого слова. Он ясно чувствует мир вокруг. И крепкое, слегка затянутое рукопожатие, и неловкость, от которой сжимает челюсть, но только не слова, что доносятся как сквозь толщу воды. А так ли они важны сейчас? Он знает, что не задержится с ними. Тогда он даже не потерялся, а просто на всякий случай уточнил правильно ли идет, поскольку еще не успел все здесь выучить. Но, к удивлению, Саша вызвался проводить его. Они идут молча, бросая друг на друга косые изучающие взгляды. Что Игорь успел подзабыть за годы, так это то, каким лохматым тогда был Саша. И оттого еще более очаровательным и милым. Он пытается ухватиться за каждый миг, когда оборачивается на него. Их глаза вдруг встречаются. Видно, что Саша тоже смущается, но взгляд не отводит. И его лицо озаряется улыбкой. Скромной, но такой трогательной. Игорь улыбается в ответ. Все это походит на сон, в котором нет границы между событиями. Но если обычно ты только на утро задумываешься, почему вдруг резко оказался в другом месте, то сейчас Игорь находился в полном недоумении, почему вместо театра перед ним теперь чья-то квартира. В комнате есть еще люди, что беседуют о своем и не обращают на него внимания. Наверное, это был чей-то день рождения. И явно уже далеко не начало празднования. Он одиноко сидит в углу комнаты, откинувшись на диване. Сложно понять, к чему все это, потому что перед взором надолго встала лишь мигающая гирлянда на окне. Сиденье рядом прогибается. Одновременно с тем, как Игорь оборачивается, к нему прижимаются и опускают голову на плечо. Он вновь видит Сашу. Если это очередное воспоминание, то Игорь признается себе, что абсолютно не помнит подобного. От Саши пахнет морозным воздухом и сигаретами. Пришел с балкона. Игорь ведет плечом, чем тревожит его, но лишь для того, чтобы освободить руку и затем приобнять, согревая. Чувствуя тепло, Саша жмется еще ближе. В груди расплывается нежность. Игорь не ожидает, что в следующее мгновение уткнется носом ему в макушку. Не отойдя от изумления, он уже идет к краю сцены все той же Оперетты. В левой руке – рука Саши, в правой – Леры. Значит, «Монте-Кристо». Лишь репетиция. Спиной они возвращаются на место, откуда все пойдут на финальную песню. Алина Анатольевна, находящаяся посреди зала, поднимает микрофон и что-то говорит. Хотя он все еще не разбирает слов, реплики явно адресованы не ему. Лера отпускает его руку, чтобы убрать за ухо мешающие пряди. Одновременно с этим другой рукой он чувствует, как Саша начинает легонько по-детски раскачивать ее. Он делает вид, что не замечает этого, не глядя на него и не меняясь в лице, но держится за ладонь уже чуть крепче. А вот об этом каждый раз ему было стыдно вспоминать… — Игорь и Саша, — до ушей очень четко доносится голос Чевик, — если что, уже можно отпустить руки. Оказалось, что только они одни все еще держались друг за друга. Он даже не знает, почему так испугался и грубо отдернул свою ладонь. И стыдно ему было не за то, как они выглядели со стороны, а перед Сашей за свою способную обидеть реакцию. Теперь это «Орлов». Он в роли Доманского. Вблизи резко появляется лицо Саши, схватившего его за грудки и притянувшего к себе. Игорь пытается быстро отыскать в памяти все особенные случаи, что приключались во время этого мюзикла. Но Саша уже тянет его к себе, чтобы как обычно в шуточной манере поцеловать в щеку. Не в этот раз. Поцелуй приходится точно в губы. Кажется, тогда он на немного выпал из реальности. Но сейчас он может разглядеть срывающуюся улыбку Саши, когда тот отворачивается спиной к залу. У него начинают гореть щеки. Но Игорь уже готов к тому, что к жжению на скулах скоро прибавится жжение и на губах. Только еще сильнее и продолжительнее. Потому что это был тот самый день, когда парни из ансамбля разыграли Сашу, подставив ему для поцелуев намазанные перцем щеки. Игорь уверен, что той отхваченной дозы не хватило бы еще и на него, и Саша специально подготовился, чтобы более ухищрено наградить и его знанием этого незабываемого ощущения. И ведь не погнушался вытерпеть всю сцену с перцем на губах. Проживая заново этот фрагмент, Игорь понимает, насколько неоднозначные чувства вызвала в нем та глупая шутка. Ему кажется, что происходящее с ним именно то, что люди называют проносящейся перед глазами жизнью. Значит, он все-таки умирает?.. — Игорь?.. Впервые он разборчиво услышал голос Саши. Сейчас он встревоженно глядел на Игоря, удерживая в ладонях его лицо. Спустя секунду он сделал облегченный выход. Их лбы соприкоснулись. — Как же ты меня напугал… — зажмурившись, Саша ласково поглаживал его скулы. — Значит, мы в расчете. Саша отстранился с наигранным укоризненным взглядом и не сдерживаемой улыбкой. — Если уже можешь шутить, то точно все в порядке, — он опустил руки на его плечи. Игорь молча разглядывал привычное любимое лицо, теперь уже лишенное дефекта. В нем появился порыв коснуться того места на щеке. И он понял, что обе его руки сейчас крепко сжимали кофту Саши на уровне пояса, вероятно, не позволяя тому сдвинуться. Его пальцы распрямились, и ладони спокойно коснулись торса. — У тебя получилось, — улыбнулся в ответ Игорь. Голова немного кружилась. Вряд ли потребовалось много крови, но он был вымотан после спектакля. — Наверно, мне лучше сейчас прикрыть чем-то… — Там ничего нет. Игорь потянулся рукой к шее и действительно не обнаружил места укуса. — Это особенность, про которую редко кто знает, — ответил Саша на его недоуменный взгляд. — Вампиры могут не оставлять следов, поспособствовав тому, чтобы ранки сразу же затянулись. — Вот как? И не придется заботиться о том, чтобы никто не заметил? Все же это касалось не только «репутации» Игоря, но и могло иметь последствия для Саши. — Я даже не знаю, как отблагодарить тебя… — Просто постарайся, чтобы мне больше никогда не пришлось беспокоиться из-за тебя. Саша состроил виноватое выражение. — Ты же знаешь, что это невозможно. — Увы, знаю… Они пробыли в гримерке еще совсем немного, потому что Саша не хотел задерживать Игоря. Сам же он на всякий случай решил провести эту ночь в театре, опасаясь того, что может случиться по пути. Здесь он пока чувствовал себя в безопасности. Игорь пытался анализировать свое состояние, но не находил ничего странного, кроме легкой слабости. Придя домой, он обнаружил в сумке упаковку гематогена.***
Жизнь продолжила идти своим чередом, словно ничего и не было. Они пару раз созванивались с Сашей, каждый интересуясь все ли в порядке с другим. И все действительно было хорошо. Игоря перестали мучать кошмары. И он все чаще стал ловить себя на мысли, что новый образ немного бледного Саши с острыми клыками, что заявляли о себе при широкой улыбке, больше не напрягал его. Он вспоминал увиденное в моменте, когда, кажется, ненадолго потерял сознание. Удивительно, как все было связано с Сашей. Почему-то он так и не рассказал ему самому об этом. Когда началась «Каренина», Игорь впервые с тех событий пересекся с Заусалиным. Максим, как только заметил его, сразу окинул скептическим взглядом, а затем расплылся в знакомой лукавой улыбке. — Смотрю, договор-то с Сашей был на взаимовыгодных условиях, — неоднозначно хмыкнул он. Конечно, Максим всегда отличался своей прямотой, и от него стоило ожидать подобного, но Игорь все равно содрогнулся. — Взаимовыгодных? — зацепившись за слово, уточнил он. — Ну, он же дал тебе защиту от всех других вампиров. Игорь запутался еще больше. — Не понимаю, о чем ты. — Отметка. Разве он не сказал? — его лицо приобрело серьезный вид. — Впервые слышу. Он вновь изумленно оглядел Игоря. — Странно… Что ж, я объясню. Предлагая вампиру свою кровь и жизнь, человек может получить от него отметку. Между прочим, весьма ценная награда для смертного. Ни один вампир не только не станет пить твою кровь, но даже не сможет услышать твои мысли. Он почувствует, что ты принадлежишь другому. Как много нового о вампирах открылось Игорю за последнее время. — Похоже, ты ему действительно слишком дорог, раз он смог провернуть такое без твоего ведома. Я всегда считал, что человек обязательно должен тянуться к тебе в своем разуме, чтобы это сработало, — мотнув головой, Максим вновь заулыбался и хлопнул его по плечу. — И не перестаете же вы двое меня удивлять. Он двинулся дальше, оставляя Игоря осмысливать сказанное. «Тянуться в своем разуме». Мог ли он просто сделать это неумышленно? И почему Саша не предупредил? «Принадлежишь другому». Боялся быть неправильно понятым или, воспользовавшись случаем, тайком присвоил его себе? Игорь понял, что все действительно становилось как раньше, когда они с Сашей вновь сидели вдвоем, пока Андрей и Денис ушли на сцену. К нему вернулось то утерянное согревающее чувство, что все в жизни на своих местах. Когда им было комфортно наедине даже без разговоров. Но все же теперь один вопрос не покидал его. — Значит, — непринужденно начал Игорь после пары минут молчания, — я теперь что-то вроде твоей собственности? Лицо Саши не дрогнуло, но он отвлекся от трансляции спектакля, испуганно опустив взгляд. Немного поразмыслив, он обернулся на Игоря. — Прости, — его глаза были переполнены сожалением, — это вышло случайно. Игорь с недоумением наблюдал, как он нахмурился и потер переносицу. — Откуда мне было знать… Я нахожусь в этом состоянии всего ничего. Да и у вампиров как-то не принято говорить о тонкостях употребления человеческой крови с... самого человека. Лишь то, что я увидел в момент укуса, заставило задуматься, что, кажется, я зашел куда-то не туда, — Саша вновь вскинул на него сокрушенный взгляд. — Я виноват. Я не смог совладать с чувствами к тебе и спровоцировал установление этой связи. Но можешь не переживать, как я понял, со временем она будет ослабевать. — Я не стал бы возражать, если бы мог оставить ее. Кажется, Саша ожидал абсолютно любой реакции, но только не того, что на губах Игоря появится мягкая ласковая улыбка. Они сидели так близко, что рука Игоря легко коснулась его бедра. И сразу же была накрыта чужой ладонью. — И принадлежать мне вечно? — он пытался состроить удивление, но в голосе слышалась ухмылка. — Только если это будет взаимно. Посерьезнев, Саша заглянул в его глаза с надеждой. — Я правильно понимаю, что ты… готов продолжить все как было? Ладонь Игоря развернулась, бережно и неторопливо переплетая их пальцы. — Если ты позволишь мне попытаться. Вместо ответа Саша потянул сцепленные руки, привлекая Игоря к себе. Мужчина, вампир… Игорю уже было абсолютно все равно. Принципы больше не имели значения. Сейчас он по-настоящему понял, каково это – любить вопреки всему.