Восстановление

      Дверь открывается. Саммер удается самостоятельно сесть и она кивает Пенни, выкатывающей кресло отца в помещение. Затем замечает смуглую, зеленоволосую девушку, что заходит вслед за ней.       — Мы хотим попробовать кое-что необычное... С вашего разрешения, конечно же, — Пьетро тянется к диагностической руке, которая уже стала личным, злейшим врагом Саммер. — У Эмеральд есть уникальное проявление, которое может помочь вам.       Зеленоволосая неловко машет рукой. Саммер замечает, что та упорно избегает её взгляда.       — Уоаеие?..       — Проявление, особая способность.       Саммер закатывает глаза. Слава богам, она не забыла, что такое проявление. Пенни это замечает и сочувственно улыбается.       — Эмеральд умеет... вызывать галлюцинации, — объясняет Пьетро. — Есть шансы, что она сможет помочь вам обойти препятствие, которое замедлило ваш процесс выздоровления.       Саммер растерянно хлопает глазами и вновь смотрит на Эмеральд. Та неловко потирает затылок.       — Ну типа... Я не уверена, что оно сработает, но почему бы и не попробовать?..       По её голосу ясно, что она не врач.       — Даже если и не сработает, никто от этого не пострадает, — Пенни кладет руку ей на плечо, обнадеживающе улыбнувшись.       — ...ага, — Эмеральд прочищает горло, а Пьетро присоединяет диагностическую руку к Саммер. — Эм, я сделаю так, что поверх вот этого вот появится что-то вроде настоящей руки. Ну, не прям настоящей, но она будет чувствоваться, как настоящая. И нужно будет просто... как бы понять, как она чувствуется и потом повторить то же самое с металлической рукой?.. Я же правильно объясняю?.. — она обращается к Пенни.       — Это в первую очередь медицинский осмотр, — отвечает рыжая. — Я не знаю, что из этого получится.       Эмеральд по-прежнему выглядит обеспокоенной. Саммер разрывается — она хочет успокоить девочку, однако в то же время она подвергается экспериментальной медицине, так ещё и в руках непрофессионала. В какой-то степени это должно волновать больше всего, но...       Четыре месяца в этой гребанной постели.       Четыре гребаных месяца, и что ж... от того, во что её, скажем так, превратили, она ушла очень, очень недалеко. Конечно, всё это время она по большей части просто проспала, ибо часто теряла сознание, только это было тогда, а вот сейчас... Помимо всего прочего она безумно злится и нервничает из-за того, что не может быть рядом с дочками, вот только Саммер бы солгала, если бы сказала, что львиная доля её раздражения не исходит от неспособности сделать что-либо без посторонней помощи. Черт, да она даже пожаловаться вслух на это не может! Может лишь стонать и плакать.       Но, эй, какой никакой прогресс зато всё же был. Саммер считала, что после пережитого она больше не сможет чувствовать унижение, однако нет! И эту способность она восстановила.       — Скажете, как будете готовы, — говорит Пьетро, кивнув Саммер.       Она глубоко вздыхает, затем смотрит на Эмеральд и ждет, пока та перестанет неловко смотреть по сторонам и наконец установит с ней зрительный контакт. Когда это происходит, Саммер кивает. Та сглатывает и подносит пальцы ей к голове.       Времени проходит немного и иллюзия быстро принимает форму. И... она действительно чувствуется как рука. На место вернулась одна её рука. Саммер глядит на неё, дергает пальцами. Она понимает, что они не настоящие, и всё же...       ...что ж.       Она провела последнее десятилетие не в состоянии верить своему собственному телу. Конкретно эта форма ненастоящего хотя бы ей... поддаётся.       Саммер потихоньку двигает конечностью, позволяя себе вновь ощутить её. Это даётся непросто, ведь она делает это впервые за столь долгое время. Пьетро и Пенни не торопят её и спокойно помогают, видя лишь диагностическую руку... и всё же Саммер понимает, что делает успехи. Иногда металл проглядывает сквозь кожу, но это не приносит боли — скорее вызывает небольшое разочарование, раздражение.       — Теперь вы должны её почувствовать, — говорит Пьетро спустя каких-то несколько минут, однако часы подсказывают, что на деле прошло целых полчаса. — Эмеральд?       Эмеральд кивает и смотрит на Саммер.       — Э... я, эм, извиняюсь, но... сейчас всё исчезнет.       И вот так, призрак её прошлого рассеивается и его заменяет уродливый кусок металла.       Саммер тут же ругает себя за такие мысли. У Янг ведь и самой есть металлическая рука (хотя и не такая уродливая, сразу видно, что она над ней хорошо поработала), так что в этой диагностической руке нет ничего такого. Да и это... лишь первый шаг.       Саммер двигает её, но она не сразу поддается. Она недовольно глядит на руку. Вспоминает недавнюю иллюзию, пытается ещё раз, на этот раз сильнее. Сосредотачивается на том, чтобы она задвигалась. Саммер же только секунду назад это делала...       Рука дергается. Сжимается и раскрывается.       — Хм... — Пьетро просматривает заметки на мониторе. — Хм-м...       — Работает ведь, папа? — Пенни выглядывает из-за его плеча, изучая экран. — Ох. А вот это странно...       Саммер не нравится, как это звучит.       — Я сделала что-то не так? — спрашивает Эмеральд. — Простите, я не знала, что...       — Нет, нет, нет... Всё хорошо, просто... — Пьетро показывает на экран. — Выходной сигнал больше, чем входной, то есть она может двигать рукой, однако её тело не получает сигналов. Необычный ход вещей... И все же немалый прогресс.       — А. Ну... — Эмеральд потирает затылок. — Наверное... входной сигнал был из-за меня... Ну, моего проявления. Поэтому... Ну, то есть, я, конечно, точно не знаю...       — Хорошее предположение, — Пьетро чешет бороду. — И все же этого достаточно, чтобы начать работу над рукой.       — Уйя, — замечает Саммер. Пенни смотрит в её сторону, та два раза моргает.       — Над двумя руками, — объясняет Пенни. — И, наверное, ногами.       — Тьа.       Пьетро усмехается: — Сделаю всё возможное. А пока вам нужно будет потренироваться с искусственной рукой... руками. Чем больше соберем информации, тем легче мне будет...       Приступ кашля не дает ему договорить. Пенни садится на колени и начинает вводить что-то на экране, расположенном на рукоятке его кресла. На лице её беспокойство.       — Мне... уйти? — Эмеральд неловко показывает на дверь. — Ну, просто...       — Нет, ты останься, — говорит Пенни, закончив. — Позови Руби и Янг. А я уведу отца, ему нужно отдохнуть.       Кресло разворачивается и уходит, а кашель старика становится ещё хуже. Ему удается обернуться и поймать взгляд Саммер.       Она, встретившись с Пьетро глазами, набирается духу и изо всех сил поднимает диагностическую руку. Помахать на прощание в полной мере не получается, но его губы всё равно приподнимаются в слабой улыбке.       — Э... — Эмеральд смотрит, как дверь за ними закрывается, а затем вновь поворачивается к Саммер. — ...здрасьте.       Саммер выдыхает: — Ихье.       — ...а, да. Э... Я это... тут постою, позвоню вашим детям. Вот, да, — и отходит в другой конец комнаты.       Саммер откидывается на кровать. Каждый шаг важен. Каждый шаг.