***
Боль... ...не совсем отступила. Ах, она точно не отступила. Её тело буквально кричит, посылает мозгу всевозможные сигналы о том, что ему чрезмерно чего-то не хватает. Это в крайней степени невыносимо. Вот только... это не похоже на то, что она испытывала раньше. Оно не такое слаженное. Скорее... беспорядочное. Хаотичное. Живое. Существо исчезло. Боль, которую она чувствует... теперь её собственная. Она осматривается, пытается напрячь зрение. Своё собственное. И... да... Прошло много лет, и всё же эти двое — её дочки. Вот эта... была такая маленькая, когда она ушла, а сейчас нависает над ней, пытается успокоить, пока целая буря эмоций проносится по её лицу. Так давно она не слышала ничего... кроме хлюпанья, рычания... и голоса ведьмы. Ей требуется время, чтобы понять, что ей говорят. — ...врач, он очень хороший... ЖОН! Ты в порядке, ты скоро... скоро поправишься, просто потерпи ещё немного... Приходит тот белокурый парень, и... а, так вот, чего ей не хватало. Её насквозь просохшую душу смывает волной, она отчаянно впитывает её в себя и будто бы возвращается с того света... — Руби, ей совсем худо, не знаю, получи... — Жон, прошу... Имя. Руби. Подходит... Она пытается вспомнить, как разговаривать. — Гх... х... Нет... нет... всё не так. — Гх-а-а... Нет, и это не так! — Мам? Она поднимает глаза. Губами, нужно шевелить губами... — Гх-ха-а-а-а... ...она забыла, как разговаривать. Существо отобрало её голос. — Да-да, всё верно! — слабая улыбка на лице дочери точно свет маяка в бушующем шторме. — Я — Руби. Она улыбается в ответ и на неё накатывает облегчение. По крайней мере она может кое-как... вести диалог. До неё доносится какой-то звук, и она несильно смещает взгляд в сторону. И видит... видит другую свою дочь вместе с несколькими незнакомцами. Они сражаются с извивающейся кучкой из тьмы и костей с непонятными, содрогавшимися конечностями, от которых они в то же время стараются держаться подальше. — Да... — негромко произносит Руби. — Мы тебя оттуда вытащили, и... теперь эту штуку надо убить, — она криво усмехается. — Не то чтобы от этого легче. — Д... з.. — Что? Она глядит на Руби, пытается поднять руку, но затем вспоминает, что не чувствует конечностей. — Всао... одье... — Замо... розьте... Заморозить его? — увидев кивок, она поднимает голову. — Заморозьте его. — Хорошая идея, — отвечает парень. Руби кивает. — Снежный шторм! — кричит она бойцам. В ответ на эту, оказывается, команду, другая её дочка подбрасывает девушку в голубом в воздух, и существо внезапно пронзает лёд. Оно корёжится в агонии, слышатся пронзительные взвизги, и она видит, как к ней тянется костяная маска... ...которую парень отбрасывает своим щитом. — Я отнесу её к Пьетро, — с этими словами он берёт её на руки. — Хорошо, — Руби кидает на неё прощальный взгляд. — Мам... мы будем прямо за тобой. Видя, как её дочь бросается в битву, она не может не думать о том, сколько всего пропустила.***
Врач назвал её Саммер Роуз. Имена... существо первым делом отобрало у неё имена. Ведьма лично об этом позаботилась. Она ещё не забыла, какую боль ощущала, когда лица, одним за другим, лишались своих имён. Она... Она почти что уверена, что её же собственное было последним... Ведьма отобрала у неё имя, а этот мужчина вернул его обратно. Лишь за это она будет ему должна. Саммер со скрежетом обращается к нему: — О... оуха... — Сколько?.. Кивок. — Иа... — Сколько? Сколько я... — врач вздыхает. — Саммер, вы пережили многое. Я не знаю, сколько вы будете восстана... Она трясет головой. — Нн! Н... Оуха... ийя... йе... ыуо? Каждый звук дается с колоссальным трудом, под конец она трясется и умоляет мужчину понять её по глазам. Она должна знать... — Сколько... вас не было? Саммер в отчаянии кивает. — Хм-м-м... — мужчина снимает свою шляпу. — Нужно будет спросить Янг и Руби, чтобы узнать точно, но... наверное, около двенадцати лет. Двенадцати лет. Двенадцать лет... Саммер опускается на подушку, будучи на странной больничной койке, и устремляет глаза в потолок. Она потеряла двенадцать лет и её воспоминания пребывают в таком же состоянии, как и тело... Что-то из слов доктора привлекает её внимание. — ...Уи? Ах? — увидев его пустое выражение лица, она напрягается. — Ууи. Йи. Йах! — Руби и Янг? — в ответ на её кивок он утешительно улыбается и кладет руку ей на плечо. — Ваши дочки в порядке. Ну, насколько это возможно, учитывая... всё происходящее. Янг. Это другое имя. Янг. Саммер вновь ложится обратно, чувствуя, как на её напряженные легкие накатывает приятная дурнота. Она хотя бы смогла вернуть имена... — Я держал их в курсе о вашем состоянии. И они, конечно, приходили, в перерывах между... всем этим, — он обнадеживающе хлопает её по плечу. — Думаю, вы чувствуете себя уже достаточно хорошо и будете в сознании, когда они снова придут. Саммер улыбается. Затем опускает глаза — видит бинты, трубки и четыре культи на местах её рук и ног. Улыбка исчезает. — Я не знаю, насколько вы сможете восстановиться, — признается врач. — Но зато знаю, что чудо то, что вы вообще остались живы. На мгновение его взгляд становится отстраненным. — Моя дочь... она стала жертвой ужасного несчастного случая и все бросили её на произвол судьбы. Все. Но не я. Я работал, не жалея себя, чтобы вернуть её с того света. Теперь она снова с нами, и... что-ж, несмотря на многие трудности, она все равно живет полной жизнью. Он вновь смотрит на неё. — Саммер, обещаю вам, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь. Многое... никогда не станет таким, как прежде, но это не значит, что вы не сможете быть со своей семьей. Саммер кивает, стиснув челюсти. Она потеряла двенадцать лет. Но больше она этого не допустит. Особенно, когда теперь ей выпала возможность всё изменить.