Лепесток сакуры.

Жгучая боль разливалась по всему телу, мысли в голове путались, и прийти в себя не выходило. Лишь спустя нескольких минут то и дело проваливающихся попыток, у Шайори наконец вышло открыть глаза. Яркий свет тут же ослепил, заставив девушку зажмуриться. В библиотеку лились солнечные лучи, что давало понять о том, что девушка пролежала без сознания всю ночь. С трудом сев, девушка начала осматривать собственное тело: у рта запеклась кровь, на коленях проступили синяки от падений. Поднявшись на ноги, Шайори опёрлась о стену, чтобы вновь не упасть на пол. Выйдя на улицу, девушка ахнула. Повсюду лежали тела. И в основном это были ёкаи. Какие-то из них были почти невидимы от того, что лежат на земле уже давно. Обходя их, Шайори старалась не заглядывать им в лица. Посреди поля сгорбившись над кем-то сидел Моно. Услышав приближающиеся шаги он обернулся. — Они перебили половину моих воинов. Я не понимаю, как им это удалось. Мне не хватит воронов для повторного сражения. А после сегодняшней ночи они обязательно решат напасть. Парень устало потёр переносицу, поднимаясь на ноги. — И что ты будешь делать? — Придётся собирать новую армию. Сомневаюсь, что карасу успеют возродиться так скоро. Им понадобится как минимум одно столетие на это. Так что, кроме как поиска ёкаев нам ничего не остаётся. Спустя пару часов молодые люди стояли в Цучи. — Это что, фестиваль ёкаев? На улицах было бесчисленное количество самых разных ёкаев. От многих из них по спине бежали мурашки. Вдоль улицы были развешены красные бумажные фонарики-чочин, гирлянды и флажки. На улицах Цучи бурлила жизнь. — Да, сегодня Хаккияко*, так что лучше держись ближе, не хватало тебе здесь потеряться. Идя рядом с Моно, Шайори продолжала разглядывать причудливых обитателей земного царства: вот под чьими-то ногами проскользнула белая лисица, через секунду превратившаяся в девушку, со скамейки спрыгнул небольшой сундук с крохотными, словно восковыми ножками и ручками, по улицам медленно прогуливались тануки*. Девушка и не заметила, как они подошли к палатке, из которой лился мягкий свет от керосиновой лампы. — Пошли. Зайдя в помещение, девушка не заметила ничего особенного: стены из обычной рисовой бумаги и пол, устеленный тонким цветным ковриком. Точно такие же комнаты находились и при их храме, так что с первого взгляда нельзя было догадаться, что здесь живёт ёкай. Моно начал спускать по лестнице, ведущей в подвал, и девушка последовала за ним. На нижнем этаже оказалось на удивление очень жарко, и по лбу Шайори тут же побежала струйка пота. Зайдя в подвал, девушка вскрикнула. На огромной печи с большим количеством дымящих труб восседал огромный паук. На первый взгляд это казалось лишь насекомым огромных размеров, но, приглядевшись, Шайори разглядела в нём старика. Цутигумо. Наполовину человек, наполовину паук. Уж к такой встрече мико была не готова. Девушка сразу же заскочила за спину своего спутника, чем вызвала смех у пожилого ёкая. — Эх, Моно, вижу, не из храброго десятка твоя спутница, — он поморщился. — И запах её за километр чувствуется. Сколько раз говорить, что ко мне только ёкаев можно! Зачем притащил с собой человеческое дитя?! — Не до этого, Сатоши. Где Камико? Множество глазок бусинок тут же сузились. — Зачем она тебе? — Это тебя не касается. — Верно, просто любопытно. Камико! Через пару минут в комнату вошла молодая девушка. Она была очень красива. Волосы цвета снега, алые глаза хитро блестели, словно дорогие камни, красное кимоно под стать глазам было исписано различными узорами. — Не ожидала увидеть тебя здесь вновь, Моно. Думала, после прошлого раза сюда больше не сунешься, — на её губах заиграла лукавая ухмылка. — Я и не планировал, но возникли некие обстоятельства, так что я вновь здесь. Нам нужно твоя помощь. Ты сильный ёкай, и очень бы нам помогла… прошу. Моя армия разбита. Каннуши одного из ближайших храмов Аматэрасу задался целью истребить всех ёкаев. Это коснётся и тебя, Камико. — Люблю, когда мужчины так о чём-то меня просят. Особенно такие, как ты. Так что… я подумаю. — Подумаешь?! — Ну да. Спокойствие Моно постепенно начинало пропадать. — Хотя, — Камико усмехнулась, — я соглашусь, если мне хорошо заплатят. Тэнгу потёр переносицу. — Я догадывался, что просто так ты не согласишься. Хорошо, я заплачу. — Nisu* Камико спрыгнула с небольшого возвышения, на котором стояла, а затем обратилась в белоснежную лису. Лишь спустя пару мгновений Шайори заметила, что у лисицы девять хвостов. Кьюби-но-кицунэ*. Теперь понятно, почему она так важна. Кицунэ быстро потрусила к выходу, не дожидаясь, пока остальные последуют за ней. Выйдя на улицу, Шайори старалась не упустить из виду то и дело мелькающее под чьими-то ногами белое пятно. Всю дорогу Камико при необходимости легко избегала различных препятствий, благодаря своему маленькому размеру. Вернувшись обратно в клан тэнгу, кицунэ тут же судорожно начала что-то искать. — Что ты ищешь? — Сакэ*. — Я не дам тебе алкоголь, пока мы всё не обсудим. — Я не смогу находиться рядом с ней в трезвом состояние. Она кивком указал на Шайори. — И почему же? — Запах! Я скоро с ума сойду от этой вони! — Какие же вы, ёкаи, привередливые. Чем вам человеческий запах так не нравится? — сказала мико. Камико прыснула со смеху. — Человеческий? Ты шутишь, да? — она вытерла мелки слезинки, выступившие на глазах от смеха. Моно непонимающе нахмурился. — Не понимаю, о каком ещё запахе ты говоришь. — Вы оба издеваетесь надо мной. От неё же ками пахнет!