31 день до...

      Чёрное небо в звёздную крапинку накрыло город, словно тяжёлое ватное одеяло. Словно разномастные заплатки, то тут, то там горел свет из окон домов. Белые, желтоватые, яркие, разномастные и мигающие от гирлянды рамы казались порталами в иные миры. Иногда на фоне этих миров мелькали тени людей, снующих возле окон или курящих на балконах. По мере движения маленькой стрелки часов по циферблату, света из домов становилось всё меньше. Одна за другой заплатки гасли, уступая место первенства звёздном полотну.       Улицы пустели. Редкие прохожие, не успевшие на свой последний автобус, грустно плелись домой. Словно одинокие путники в безмолвной снежной пустыне.       Глядя из окна трамвая, их становилось искренне жаль. Но он лишь проезжал мимо, стремительно несясь по рельсам, не заботясь об этих людях. Размеренно и чётко, без сентиментов, он продолжал свой путь, прорезая ночное полотно.       Приятное постукивание убаюкивало, а накатившая после миссии усталость и апатия лишь ухудшали ситуацию. Голова девушки уже давно покоилась на крепко плече Каса. Светлые волосы, отливающие в тускло свете вагона золотом, спадали по мужской груди, щекотали шею, открытую из-за расстёгнутой куртки. С трудом хватало сил, чтобы не закрывать глаза. И даже мелькающие в панорамных окнах пейзажи перестали воодушевлять на пятой минуте езды.       Скучающий взгляд светло-голубых глаз девушки обвёл салон трамвая. С каждой остановкой людей становилось всё меньше. Тем не менее, в укромном уголке всё также сидели и перешёптывались девочки-подростки. Рядом с окном пыхтел, постоянно поглядывая на часы, мужчина. За ним сидело ещё несколько человек, лениво листающих ленту в телефоне. А у прохода разместились бабушка со множеством сумок, продолжающая что-то бубнить себе под нос.       На хрупкое плечо Евы легла чужая белокурая голова. Немного повертелась, подыскивая удобное положение, и застыла. Усталость сморила его первым. Однако уже через несколько минут они уже должны были выходить, и засыпать на столь короткий срок было сродни издевательству.       — Винсент...       — М?       — Не спи.       — Я не сплю.       — Врёшь, — его голова вновь принялась метаться по миниатюрному плечу. — Винсент...       — Ммм..?       — Ты ведь любишь меня?       — Люблю, — тихий невнятный ответ затерялся в складках куртки и стуке колёс о рельсы.       Однако ей и не требовалось этого слышать. Она знала наперёд, каков будет ответ. Этот банальный вопрос был столь избит, что какого-то глубокого смысла в нём уже давно не было. Однако из раза в раз именно его задавала Ева. И также отвечала:       — Я тоже тебя люблю.       — Знаю, — теперь уже тихий голос подал Кассель, чуть наклонившись и положив голову поверх чужой, вдыхая запах струящихся локонов.       — Как думаешь, что бы с нами было, не встреть мы друг друга?       Странный, внезапный вопрос повис в воздухе, заставляя сон отойти на второй план. Казалось, каждый из них однозначно знал ответ, но стоило ему горьким привкусом очутиться на языке, желание произносить всё вслух пропадало. Спустя минуту молчания, Винсент со вздохом заключил:       — Не знаю... Наверное, я бы так и продолжал жить от миссии к миссии. Подчинялся бы Яну. И когда-нибудь тихо погиб. А ты...       Парень осёкся. Сдавливающая боль сковала горло, не позволяя произнести мысли вслух. Поэтому плавно продолжает Кас:       — Ты жила бы счастливо.       — Глупости, — брови нервно дёрнулись, двигаясь к переносице. В груди кольнуло. — Я бы никогда не была счастлива без тебя.       — Ещё как была бы. Просто, не зная нас, не погружаюсь в мир кванси, тебе было бы лучше, — очередной тяжёлый вздох раскатом прошёлся по плечу. Грустный голос над ухом заставлял сердце сжаться.       — Ты расстроен тем, что я сейчас тут? Что всё вышло... Так? — предательски дрогнул голос.       — И да, и нет, — коротко резюмировал Кассель. — Глубоко в душе мне жаль, что в том числе и по моей вине, ты теперь... Тут. И что всё так. Но...       — Но? — за это слово хотелось зацепиться, как за соломинку. А ещё хотелось плакать. Сквозь закрытые глаза стало ощущать я неприятное жжение. Тоска накатывала с новой силой.       — Но я эгоист, — закончил брюнет виновато, словно совершил смертный грех и теперь признаётся в этом перед ней. — Если бы мне дали выбор вернуться назад, я поступил бы точно также. Вновь спас тебя, предложил эти сомнительные "отношения" и снова полюбил бы.       — Тебе стыдно за подобные мысли, да? — приоткрывая один глаз, Ева взглянула на притихшего Винсента, продолжающего смотреть в пустоту перед собой.       Заметив её взгляд, тот коротко ответил:       — Да, ты права.       — Тебе не стоит, — протестующе промолвила девушка. — В конце концов... Если бы мне дали выбор вернуться назад, я бы тоже хотела снова прожить также, как сейчас. С тобой.       — Кажется, никто из нас не учится на ошибках, — с печальной иронией ответил Винс.       — Наша любовь — не ошибка, — в тон ему ответила Ева. — Разве могут ошибки приносить столько счастья?       — Ну, ты-то мне счастье приносишь, — неловкая ухмылка и лиловые глаза с теплотой встречаются со светло-голубыми.       — Это ещё что за намёки?       Шуточную перепалку остановил механический голос, оповещающий о скорой остановке. Приехали. Выпрямившись, начали застёгивать куртки и готовиться к выходу.       Впереди путь домой. Позади — боль, страдания и одиночество. Пусть кто угодно считает их союз ошибкой, даже они сами. Но он пройдёт сквозь бесконечный мрак, освещая себе путь ярким факелом сердец. И хотя путь их ещё неизвестен, запутано среди тернистых зарослей проблем, это их не остановит. Уже никто и никогда не сможет их разлучить.