31 день до...

      С успокаивающе мерным звуком стрелки часов стрекотали, отмеряя время. В тишине квартиры этот звук казался оглушающе громким. Тонкой струйкой секунды и минуты утекали в безмолвную пустоту. Цифры на циферблате давили, не давая забыть о том, сколько времени утекло впустую.       И Ева смотрела. На то, как минутная стрелка уже по второму кругу останавливается на цифре 12 и замирает в раздумьях. Девушка тоже замерла в этой нерешительности, откинувшись на спинку дивана. В голове огромный клубок мыслей. А она пытается их распутать: дёргает то за один конец, то за другой, пытается потянуть за петлю. И в конечном итоге лишь сильнее запутывается в этом ворохе. Пустой лист, расположившийся на журнальном столике, вгонял в ужасную апатию и тоску. А выведенный аккуратным почерком заголовок "Список целей на следующий год" не давал забыть о том, для чего всё это было начато.       Ева любила ставить эксперименты, строить теории и составлять планы. Но как только перед ней оказался чистый листок, все мысли начинали ускользать, просачиваясь сквозь пальцы и стремительно растворяясь в её колебаниях.       Руки ужасно чесались. Хотелось порвать бумагу и забыть. Хотелось убежать от этого белого, от этой пустоты.       Она не понимала, что должна была туда написать. Не хотела понимать. Воспоминания о прошлых "новогодних планах" больно врезались в висок. Чего она тогда хотела? Ах да, точно. Успешно закончить учебный год, закрыть сессию на пятёрки, помочь как можно большему количеству котиков, встретить какого-нибудь красивого парня... И ещё много всяких мелочей по типу покупки новых красивых или дорогих вещей. Оборачиваясь назад, становилось грустно и тошно от того времени, когда она жила столь беззаботно. Это чувство пожирало изнутри.       То, чего она хотела добиться, уже никогда не произойдёт. Она больше не может следовать в сотый раз по разъезженной дороге. Теперь нет чёткого плана жизни или конкретных целей. Теперь перед ней чистый лист.       Рука вновь потянулась к ручке. Взяла, проведя несколько линий в воздухе, так и не оставив следов на бумаге. Отбросила в сторону.        Всё не то.       То, что Винсент-Кассель задерживались по делам, было лучшим стечением обстоятельств. Увидь они Еву в таком состоянии, вряд ли бы отреагировали спокойно. Она не могла вечно убегать от этого, прячась от фантомных страхов за спинами любимого. Ей было необходимо взглянуть в глаза правде. Реальности, в которой она оказалась. Пёстрый календарь на стене издевательски подталкивает девушку к этой пропасти своим, казалось бы, самым обычным заданием — составить этот злосчастный план на год.       Рука, так и не взяв ручку, дёрнулась назад на полпути.       Чего ей хотелось добиться в следующем году? Когда-то этот вопрос не заставлял задуматься и секунды. Теперь же шёл второй час прокрастинации.       Целей не было. Желания их добиваться — тоже. О чём вообще мог желать человек, чья жизнь каждый день находится на волоске?       Выжить.       Ручка покатилась со стола прочь. В голове ураган из ужаса и паники. Ей не хотелось признаваться в этом ни себе, ни чистому листу. Было страшно осознавать, что единственной целью на целый год стало расплывчатое желание оставаться в живых. А ещё хуже становилось от понимания, что эта цель может стать недостижимой.       Входная дверь хлопнула, послышался знакомый голос и шорох одежды. Однако, погружённая глубоко в своё сознание, Ева этого не замечала. В глазах маячил белоснежный лист.       — Ты живая хоть? — громкий возглас и чужая рука, ухватившаяся за плечо, выводят из транса. Взгляд фокусируется на Винсенте, с беспокойством вглядывающемся в черты её лица.        Ох, нет, определённо не выжить.        Пусть лучше будет жить он.       — Ева? — вторая ладонь уже на другом плече и ещё один родной голос, полный тревоги. Ох, она определённо доставляет им слишком много хлопот.       — Я в порядке, — голос не сразу прорезается спустя несколько часов безмолвия и оттого становится тихим и хриплым.       Определённо не в порядке, понимает парень. Взгляд Касселя цепляется за белоснежный лист бумаги. В голове начинают сходиться причинно-следственные связи. Слишком хорошо он понимал её. Винсент тем временем перехватывает апатичное тело девушки, покрепче прижимая к себе. Шепчет на ухо тихо, ласково, приглаживая её светлые волосы:       — Дурочка, разве это так сложно?       — Это страшно.       — Жить вообще очень страшно.       — А умереть? — слова срываются с языка раньше, чем Ева успевает их осознавать. Сердце пропускает удар. Несколько секунд тишины без ответа ощущаются как вечность.       — А умереть больно, — послышался рядом безэмоциональный голос Касселя.       И вновь время продолжает утекать в бездну безмолвия. В повисшей тяжёлой тишине давило практически всё. Молчание не давало покоя, но язык не поворачивается сказать ни слова.       Но в какой-то момент этот вакуум прорезал звук шариковой ручки, шуршащей по бумаге. Повернув голову к столу, Ева удивлённо наблюдала, как Кас быстро черкал на уже не чистом листе буквы, слова, а затем и предложения. После чего отодвинулся от стола, показывая написанное девушке.        Съездить вместе к морю.       Тут же, перехватывая ручку у Каса, Винсент начал выводить свои планы, заполняя размашистыми буквами пустоту.       Сходить в недавно открывшемся кафе и попробовать там что-то новое и вкусное.       Секунду колеблется и дописывает:       Вместе.       Теперь ручку протянули Еве. Два тёплых взгляда были готовы поддержать во всём. Страхи стали уходить на задний план, а поверх белой пустоты, ведущей в никуда, появилось 2 строки. Забавные "планы" в списке давали толчок. И она сделала этот шаг. Такой простой и понятный, не требующий слишком многого и легко воплотимый.        Хочу провести следующий год счастливо. Вместе.