мягко

Твик идёт домой со слезами на глазах. Правильно ли он поступил? Наверное, правильно. Нельзя было просто поддаться Крэйгу. Тот бросил его. Крэйг хотел, чтобы Твик ждал его вечность. А Твик бы не смог. Неопределённость убивала бы его. Он хочет услышать, как Крэйг крикнет «стой, не уходи», но нет, Крэйг просто позволяет ему уйти. Твику плохо. Он не понимает, почему думал, что всё обернётся иначе. Конечно, ему больно. Конечно, всё закончилось именно так. А чего он ожидал? Это его жизнь. Всегда получается то, чего он больше всего боится. Люди думают, что он параноик, а он почти всегда предугадывает исход событий верно. Он не пессимист. Он реалист. Надо было и это предугадать. Ведь можно было. Он такой глупый. Понятно, что Крэйг сопротивляется, но как поможет расставание? Сделает его гетеросексуалом? Нет. Твик не понимает. И никогда не поймёт. Он хочет ненавидеть Крэйга. Но не может, потому что, несмотря на боль, он его понимает. Твик достаёт сигарету и закуривает по дороге домой. Докуривая, он даже не суёт окурок в карман. Он слишком устал быть хорошим человеком.

***

Твик плачет целый час, а потом пишет Кенни, что они с Крэйгом расстались. Тот тут же отвечает. Кенни Встретимся в "деревенской гостинице"? За мой счёт

конечно

Твик плетётся в закусочную. Он не часто приходит сюда, потому что здесь часто сидит Пит и его друзья, а он их избегает. А Крэйга он так же будет избегать? Хотя Крэйг никуда и не ходит. Он домосед, как и Твик. Его мучают мысли. Расставание с Крэйгом оказалось куда болезненнее, чем расставание с Питом. Причина отчасти понятна, но Твик это не признаёт. Он уже замечает Кенни за одним из столиков. Тот строит пирамидку из стаканчиков. Обычно Твик над этим смеётся. Он волочит ноги к столику. — Сломай, если хочешь. Вымести всё своё разочарование, — предлагает Кенни, протягивая руку Твика к пирамидке из стаканчиков. Твик просто качает головой. Его глаза наверняка слезятся. — Ладно, тогда я сам, — говорит он, опрокидывая пирамидку, — вот. Твик вздыхает: — Я… не в настроении. — О, милый, иди сюда… Твик пододвигается, и Кенни заключает его в объятия. Но пустоту в груди это не заполняет. Твик вытирает глаза, чувствуя слёзы. Он начинает ненавидеть себя ещё больше. — Я уже заказал тебе кофе, — говорит Кенни, проводя рукой по его растрёпанным светлым волосам. — Спасибо, — Твик отстраняется от Кенни и возвращается в своё обычное положение. Кенни остаётся рядом, не отсаживаясь в сторону. — Так что случилось? Твик пожимает плечами и начинает рвать салфетку, лежащую на столе, пытаясь занять руки хоть чем-то. — Его отец узнал. — Что? Твик рвёт салфетку сильнее, впиваясь в неё взглядом. — Ага… — выдыхает он. — И его отец… заставил его расстаться с тобой? — Да откуда я, блять, знаю, — Твик пожимает плечами. — Он даже разговаривать не хочет. Кенни вздыхает и кладёт руку ему на плечо: — Слушай, я понимаю, что сейчас тебе тяжело, но… Крэйг передумает, я уверен. — Пошёл он нахуй, — Твик поднимает голову, глядя на друга. — Я устал с ним разбираться. Я больше не могу. Он меня бесит. Подходит официантка с кофе для Твика и апельсиновым соком для Кенни. Кенни подмигивает ей и произносит: — Спасибо, дорогуша. Одну минутку. Она просто качает головой, закатывает глаза и уходит, покачивая бёдрами. — То… что ты злишься на него… это нормально. — Я в ярости. У нас был, — Твик оглядывается, — ну… настоящий секс. Кенни прищуривается. — Что? — Анальный. — О, — кивает Кенни, приоткрыв рот. — А про это ты мне не рассказывал. — Да, потому что у меня был нервный срыв из-за того, что Крэйг оставил меня на следующее утро, а потом порвал со мной. Просто охуенно. Сначала выебал в зад, теперь решил выебать мозги. Наступает пауза. — Так... ты снизу был? Твик закатывает глаза и фыркает. — Да шучу я, прости, — Кенни хмурится, — я понимаю. Серьёзно. Но я правда считаю, что он одумается. Твик качает головой. Салфетка в его руках кончилась, поэтому он собирает обрывки со стола и начинает рвать и их. — Я просто чувствую себя идиотом. — Но он любит тебя, Твик! Я понял это ещё до того, как вы начали встречаться, помнишь? Поверь мне. — Но он бросил меня. Кенни надувает губы и протягивает руку, чтобы погладить Твика по плечу. — Да, да, но… только из-за его отца? — Какая разница… — Большая, — возражает Кенни. — Он справится с этим. Твик смотрит на множество кусочков, оставшихся от салфетки. — Я мог бы помочь ему справиться, если бы он не отталкивал меня, — Твик зажмуривается, — он всегда так делает. Я устал… — Он просто ужасный, знаю. Но… он передумает. — Я не смогу этого дождаться. — Я не говорил, что ты должен это делать… — Я уже много лет люблю его. Я так долго ждал, а сейчас просто попросил быть со мной… А он взял и бросил меня… На лице Кенни написано противоречие. — Согласен. Хуйня какая-то, — кивает он, — ты имеешь полное право злиться, расстраиваться и хотеть оторвать ему член. — Но?.. — Но… я хочу, чтобы ты был счастлив. Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. А вы были счастливы вместе. Взгляд Твика опускается на стол. — Хорошо. Неважно, чего хочу я, потому что Крэйга волнует только он сам, — его голос срывается от эмоций. — Если что, передай ему… хотя, ничего не говори… Кенни говорит: — Прости меня… А затем снова подходит официантка. Она спрашивает, готовы ли они сделать заказ. Твик заказывает то, что он заказывал, когда был здесь с Питом, а именно французский тост с клубничной начинкой. Кенни заказывает «завтрак фермера», который состоит из двух блинов, двух яиц и двух ломтиков бекона. Это заставляет Твика думать о Крэйге. Он тяжело вздыхает и кладёт локти на стол, готовый просто закричать в ладони. — Я могу как-то помочь? — Отдай мне всю травку, которая у тебя есть. — О, милый… ты тогда умрёшь. Твик убирает руки от лица и умудряется выдать улыбку: — А это проблема? Кенни с улыбкой качает головой: — Даже если сейчас кажется, что это конец света, всё будет хорошо… что бы ни случилось. Взгляд Твика скользит в сторону. Он кивает. Ему кажется, что это конец света. — Спасибо… По крайней мере, сейчас рождественские каникулы. Мне не придётся видеть этого придурка каждый день. — Вот, — сияет Кенни, — уже ищешь плюсы. Твик только вздыхает в ответ.

***

На Сочельник Крэйг с семьёй едут в дом его дяди в пригороде Денвера. Пока они не сели в машину, отец отводит его в сторону и говорит: — Не вздумай сказать что-нибудь о том, что с тобой происходит. Крэйг смотрит на него пустым взглядом. После вчерашнего расставания с Твиком он эмоционально опустошён. Он не удивлён, что отец это говорит, но Крэйг бы и так не подумал ничего рассказывать другой такой же гомофобной семье. — Это же Твик Твик, да? Крэйг только моргает, глядя на него. — Я же сказал, что узнаю. — Хорошо. Всё кончено… Ты получил то, что хотел, — говорит Крэйг, смотря в землю, а не на отца. Он поворачивается и запрыгивает в минивэн матери, готовясь к ужасной ночи.

***

Рождественским утром они неловко разворачивают подарки. Отец стал относиться к нему относительно нормально с тех пор, как Крэйг рассказал ему о расставании. По крайней мере, сейчас они разговаривают. Отец пытается завязать разговор, хотя Крэйг вообще не в настроении. Он полностью уходит в себя. Он не чувствует собственного существования. Ему кажется, что он наблюдает за своими несчастьями. Он пойман в ловушку своих страданий. Он поздравляет Твика с Рождеством, но тот не отвечает, отчего становится только хуже.

***

Родители Твика дарят ему подарочную карту «Tweak Bros» на Рождество. У него и так паническая атака в рождественское утро, ещё и парень, который разбил ему сердце, желает ему счастливого Рождества.

***

Проходит день, а Твик всё не отвечает. Гложущая яма внутри не исчезает, что бы Крэйг ни делал. Он пытается игнорировать её, но она будто прямо в груди. Всё неправильно. Ему плохо. Его тошнит от эмоций. Он ничего не ест. Он закрывается в своей комнате, подальше от мира за её пределами. Клайд приезжает через несколько дней, но даже он не может достучаться до Крэйга. На самом деле Клайд только больше раздражает его. — Может, послушаем ту инди-группу, которую ты любишь? Крэйг смотрит на него и грубо говорит: — Убирайся. Прямо сейчас. Из-за тебя только хуже. Он просто не хочет сейчас быть вообще ни с кем. Дыра в груди настолько сильна, что он не может с ней бороться. Он сдаётся.

***

Твик подходит к расставанию иначе. Он решает, что справляться одному — это худшее, что может быть. Он окружает себя друзьями и почти каждый день курит с Кенни. Однажды даже по ошибке напивается перед сменой. Он чувствует себя немного неловко из-за того, что не ответил Крэйгу. Но он просто не может. Твик смотрит на подарок, который купил ему на Рождество — несколько старинных плакатов с кораблями из «Звёздных Войн». Они сочетают в себе любовь Крэйга и к «Звёздным войнам», и к механике. Твик не знает, что теперь с ними делать. Он пообещал себе, что вернёт их, но уже прошло несколько дней после Рождества, а он так и не смог это сделать. Почти всё напоминает ему о Крэйге. Он делает всё возможное, чтобы отвлечься, но как бы сильно Твик ни старался, он всё равно не может не думать о нём.

***

Крэйг листает истории в Инстаграме и видит историю Твика. В ней фотография с телевизора (определённо не его телевизора). На экране «Отверженные» с подписью «Готовимся к весеннему мюзиклу!» Крэйг смотрит дольше, чем нужно, и продолжает листать истории. Он замечает очень похожую фотографию, на этот раз от Брайдона. На ней тоже телевизор, и на экране тоже «Отверженные». Да и подпись почти такая же, как у Твика: «Не могу дождаться весеннего мюзикла!» С тошнотворным ощущением в животе Крэйг листает дальше. Его сердце почти останавливается, когда он видит Твика в истории гребаного Брайдона Гуермо. Его бывший парень держит миску с попкорном, а подпись гласит: «я и звезда зимней пьесы, какая честь!» Крэйг долго смотрит, анализируя. Твик улыбается, но его рот закрыт, прикрывая его милую улыбку. Волосы падают ему на лицо. Крэйгу хочется пройти сквозь виртуальную стену на фотографию и пригладить его мягкие кудри. Ему так хочется пройти на фотографию и задушить Брайдона Гуермо. Всё внутри него сжимается. Он отказывается верить, что Твик и Брайдон больше чем друзья. Этого не может быть. Ещё и недели не прошло. Твик не может так быстро забыть его и переключиться на Брайдона. И всё же Крэйг ревнует. Сильнее, чем когда-либо. Он не может видеть фотографии Твика в историях Брайдона, но всё же листает, чтобы посмотреть, нет ли ещё. Больше ни одной фотографии. В ту ночь он ложится спать, почему-то чувствуя себя хуже, чем раньше, хотя он думал, что хуже уже некуда.

***

Крэйг удивляется, когда получает сообщение от Кенни. Кенни привет, свободен?

вау, ты не ненавидишь меня?

Кенни ненавижу, но по другим причинам

ха-ха

Кенни жизнь — отстой, и я это понимаю. Я не люблю выбирать чью-то сторону. Я волнуюсь за вас обоих

Твик ненавидит меня. если не хочешь, чтобы он и тебя возненавидел, держись от меня подальше

Кенни он не ненавидит тебя

я лучше знаю

Кенни он любит тебя, ему просто больно

Я видел его с Брайдоном…

Кенни они просто друзья, поверь Крэйга охватывает облегчение. Он никогда ещё не был так благодарен Кенни.

А… как у него дела?

Кенни может, сам спросишь?

а то я не догадался. Он даже не ответил на моё поздравление

Кенни ну, его каникулам не позавидуешь. ты же знаешь его родителей

так как у него дела?

Кенни поговорим об этом лично

Я не готов к этому… но спасибо, что не ненавидишь меня… наверное

Кенни неа, я тебя ненавижу ;) но я всегда тебя ненавидел, этого ничто не изменит

ага я тебя тоже

***

Токен зовёт его отметить канун Нового года, но Крэйг не хочет идти. Не только потому, что ему не хочется вставать с постели, но и потому, что Клайд будет с Хайди, Токен с Венди, а Бебе с Николь. Он не хочет быть лишним. Его друзья волнуются, но у него просто нет сил появляться на людях. Поэтому он просто сидит в своей комнате, пока не пробьёт полночь. Он заканчивает этот ужасный год и входит в новый, такой же ужасный. Примерно за час до полуночи в дверь стучит отец. Крэйг определяет это, потому что стук более сильный, чем у мамы или Триши. Этот стук он уже давно не слышал. — Э-э… Ну, заходи. Дверь открывается. Да, это отец. Он плетётся внутрь. Крэйг не отрывает глаз от телевизора. — Можно сделать потише… или выключить? — отец кивает в сторону телевизора. Крэйг вздыхает и уменьшает звук. Он переводит взгляд на своего отца, когда тот садится в конце кровати. Выражение его лица такое… нежное. Крэйг давно не видел отца таким. — Крэйг, я хотел поговорить. Крэйг устраивается поудобнее и садится чуть прямее: — Хорошо. Отец вздыхает и смотрит на дверь. Наверное, хочет просто встать и уйти. Отец ненавидит говорить о чувствах больше, чем сам Крэйг. — Я много думал… и пришёл к выводу, что я был неправ. Я неправильно тогда отреагировал. Если раньше Крэйгу было плевать на разговор, то сейчас он будто просыпается. Он удивлённо поднимает брови. — Я просто вижу, какой ты… грустный, и понимаю, что это из-за меня, — отец качает головой и смотрит на свои колени. — Я всё ещё не понимаю тебя, но было эгоистично с моей стороны даже не попытаться понять. Если ты будешь скрывать или отрицать часть себя… ты будешь несчастным всю свою жизнь… А я этого не хочу. Крэйг опускает глаза на свои колени. Ему должно стать лучше от этих слов? Может, становится немного менее паршиво… Но совсем немного. Стыд и ненависть к себе всё ещё давят на него. Он испортил отношения с Твиком. — Мне всё равно, что ты гей, — Крэйг чувствует на себе пристальный взгляд отца и, не выдержав, поднимает на него взгляд. В животе что-то скручивается. — Я люблю тебя. Брови Крэйга поднимаются ещё выше. Он не может придумать ответ, язык будто примёрз к нёбу. Отец медленно встаёт. — Я горжусь тобой, Крэйг. Прости, что я не показывал этого. Он определённо не ожидал это услышать. И определённо не ожидал услышать это из-за того, что он гей. — Э-э… спасибо… Его отец прочищает горло, кивает и выходит из своей комнаты. Крэйг такого не ожидал. Весь следующий час он смотрит фотографии друзей в разных приложениях. Все гуляют, а он сидит дома один. Сам виноват. Когда он долистывает до истории Джимми Валмера, он видит в ней Твика. Он сам не понимает, что делает, но встаёт с кровати и набирает знакомый номер. Крэйг удивляется, когда Твик берёт трубку. Но первым говорить всё равно приходится ему. — Твик? — Э-э, привет… Крэйг. Подожди, — Крэйг слышит приглушённый разговор на заднем плане, затем шуршание, звук закрывающейся двери, а затем тишину. — Ну, привет. Как дела? Крэйг делает глубокий вдох, сосредоточившись на плакате солнечной системы на стене. Он вспоминает, как Твик однажды рассказывал о том, что Плутон больше не считают планетой. Мысли о Твике снова придают ему уверенности. — Мой отец только что… принял меня… Наверное. Он слышит резкий вдох: — Классно. Рад за тебя. — Ага… — бормочет Крэйг, — классно… — он сглатывает. Как глупо. — Я очень сильно по тебе скучаю. — Крэйг… — Я просто… Боже, я хотел, чтобы всё было по-другому. Я… уже тысячу раз пожалел, а потом… мой отец… и я просто… — он выдыхает, — мне было тяжело, но сейчас… я готов. — Крэйг… хватит. Я не могу так. Я рад, что твой отец принял тебя, и что тебе теперь будет легче быть собой… но я просто не могу… А если ты снова передумаешь? — Не передумаю, — спорит Крэйг, зажмурившись. Его голос напряжён. В ответ тишина. — Обещаю… Твик, пожалуйста, прости. Я… Я очень люблю тебя. На этот раз всё будет по-другому. Пожалуйста. Я просто… не знал, что делать. — Я понимаю, — отвечает Твик. — Я понимаю, и мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Но я предложил справиться с этим вместе, а ты не захотел быть со мной рядом. И мне было плохо. Я понимал, что ты не готов рассказать об отношениях с парнем, но ты… У нас был первый секс, а ты взял и ушёл. Мне было больно. Крэйг делает глубокий вдох: — Прости меня. — Мне трудно снова тебе доверять… Не знаю, Крэйг. Я просто не знаю. Я рад, что твой отец успокоился… Это огромное облегчение, но… Я чувствовал себя так глупо… Я не хочу почувствовать это снова. Крэйг изо всех сил пытается сглотнуть. Он не знает, что ещё сказать. Он уже всё испортил. И изменить ничего не получится. — Может… Может, мы попробуем ещё раз? Наступает долгая, мучительная пауза. — Не знаю… Мне пора идти. Крэйг не хочет, чтобы разговор заканчивался. Он не хочет терять Твика. Он просто хочет слушать его голос. — Хорошо… Тогда… с Новым годом. — С Новым годом.

***

Пока что Новый год и правда обещает быть ужасным.