***
Однако страдает не только Твик. Крэйг наблюдает за ним и Брайдоном на репетиции и не сводит с них глаз. Он немного беспокоится, что Твик уйдёт к Брайдону, из-за того, что тот открыто заявляет о своей ориентации, в отличие от Крэйга. Каждый раз, когда Твик начинает об этом разговор, мозг Крэйга просто отключается. Он не знает, что сказать. Он не хочет говорить об этом. Он просто хочет быть с Твиком, а не обсуждать свои чувства. Зачем вообще говорить об этом? Он счастлив с Твиком, и этого достаточно. Но, наблюдая за Брайдоном рядом со своим парнем, Крэйг вдруг злится, что им приходится держать отношения в секрете. Он злится на отца, на общество, но больше всего — на самого себя. Ему хочется быть как Брайдон или Кенни. Последний вообще не пытался отрицать, что ему нравятся мальчики, со средней школы. Будто прочитав его мысли, Кенни материализуется где-то сзади Крэйга. — На что смотрим? У Крэйга краснеют щёки. — Ни на что… жду своей очереди. — Ага. Крэйг сглатывает и чешет шею. Они с Кенни теперь почти не общаются. Последний раз, когда они собирались вместе, был у пруда Старка. Он думал, что после извинений за фразу «я тебе не гомик, Кенни», всё вернётся на круги своя, но этого не произошло. Теперь Крэйгу ещё хуже. Как бы Кенни его ни раздражал, он ценит его как друга. — Помнишь тот раз, когда я вёл себя по-мудацки? Кенни заливается смехом: — Говори конкретнее. Крэйг тяжело вздыхает, качая головой. — Заткнись. — Ты про тот раз, когда ты сказал, что ты не гомик? Крэйг закусывает губу, опустив глаза. Это первый раз за всю репетицию, когда он отвёл взгляд от Твика. Значит, Кенни правда помнит. — Да… про тот. — Я уже и забыл почти. Ну, и что? Крэйг не сводит глаз с реквизита — книжной полки, которую он сам нарисовал не так давно. — Я хотел рассказать тебе, почему я был в плохом настроении. — Э-э… ладно. Почему? — Мой отец… вывел меня из себя, — Крэйг качает головой, на мгновение закрывая глаза. — Он, конечно, всегда меня выводит но… — он сглатывает, — он злился на тебя. — На меня? — смеётся Кенни. Он скрещивает руки на груди. — Почему? Что я ему сделал? Крэйг со вздохом поднимает голову. — Ничего. Он злился на то, что ты со Стэном. Брови Кенни взлетают вверх, а улыбка на его лице пропадает. — О… — он на мгновение опускает взгляд, затем снова переводит его на Крэйга. — Не знал, что твой отец хочет меня трахнуть. Кенни почти уверен, что ему сейчас прилетит по лицу, но Крэйг начинает смеяться. Не просто смеяться, а хохотать. Кенни понимает, что что-то изменилось. Немного нервно он смеётся вместе с Крэйгом. — Ого… Не думал, что ты оценишь эту шутку, Такер. Крэйг закрывает рот и снова переводит взгляд на Твика. Тот общается с кем-то на сцене. Он снова переводит взгляд на Кенни. — Я изменился, наверное… И хочу ещё раз перед тобой извиниться. В последнее время я много думал о том, что натворил, и говорить об этом… даже думать… отвратительно? Так что… прости. Кенни кивает, потирая подбородок. — Ага… Что ж, спасибо. Не думал, что ты способен быть таким искренним. Странно, конечно, но спасибо за извинения. Крэйг закатывает глаза, но улыбается. Он поворачивает голову в сторону, снова смотря на сцену. — Ты с Твиком прям подобрел. Лицо Крэйга вытягивается. Он знает, что Твик не сказал бы Кенни, не спросив, поэтому, Кенни, наверное… опять просто шутит.Но, как ни странно, Крэйг даже не хочет спорить. Он устал притворяться и не видит смысла скрывать это от кого-то, как Кенни. Кенни ухмыляется. Крэйг поджимает губы, думая, как ответить. Кенни наверняка обо всём догадался по затянувшемуся молчанию. — Ну да. Маленькая улыбочка Кенни расширяется, а глаза широко распахиваются. — Я знал. Я так, блять, и знал. Крэйг не знает почему, но тоже начинает улыбаться. Это скорее всего из-за Твика. Он всегда улыбается, когда речь заходит о Твике. Он кивает. — Ага. — Получается, всё-таки гомик, — усмехается Кенни. — Получается, так. Кенни снова смеётся: — Нет, это правда круто. Не только потому, что я смогу доказать Твику, что был прав. — Что? — Я говорил Твику, что ты гей, примерно с начала учебного года. — Ты… серьёзно? — Это было очевидно. Крэйг кивает. Как бы он ни хотел разговаривать о Твике, обсуждение его ориентации всё ещё было неловким. — Только никому не говори, хорошо? Особенно… Карен… она расскажет Трише, а потом… — Я никому не скажу. Даже Стэну. Я понимаю, насколько это серьёзно. — Спасибо, — выдыхает Крэйг. Мысль о том, что об этом узнает отец, не выходит у него из головы. Несколько дней они почти не разговаривали. Крэйгу плохо всякий раз, когда они оказываются рядом. Мысли об отце уходят на второй план, когда к ним подходит Твик. На его лице лёгкая улыбка. На Крэйга он смотрит дольше, чем на Кенни. — О чём разговариваете? — О тебе, — тут же выдаёт Кенни. Улыбка исчезает с лица Твика. Он переводит взгляд на Крэйга, чтобы оценить его реакцию, но тот всё ещё улыбается ему, как будто даже не слышал слова Кенни. — Э-э… что? — спрашивает он напряжённым голосом. Кенни хихикает. — Блин, надо было деньги ставить. При этих словах Крэйг сердито смотрит на него, показывая средний палец. — Что происходит?! — вскрикивает Твик, скрестив руки на груди. — Кенни знает, — Крэйг переводит взгляд на своего парня, — о нас. — Точнее, я уже давно знаю, но сейчас Крэйг просто признал это. Крэйг смотрит на Кенни, и его любящий взгляд превращается в сердитый. — Ну… да. Кенни, заткнись. Тот снова хихикает. Его плечи трясутся от смеха. — Боже, как же тебя легко разозлить. — Ты сказал ему? — обращается Твик к Крэйгу, разинув рот и вытаращив глаза. Крэйг поворачивает голову и кивает, сжав губы. — Сказал. — Как здорово, — улыбается Твик и, не долго думая, бросается обнимать его. И тут же замирает, сомневаясь, можно ли делать это на публике. Крэйг обнимает его в ответ, но это больше похоже на похлопывание по спине, чем на объятие. Совсем не так, как когда они наедине. Со вздохом Крэйг отстраняется, надеясь, что Твик не воспримет это неправильно. Он нервничает от проявления чувств на публике. Он не уверен, что сможет контролировать себя. Если он обнимет Твика, объятие будет выглядеть далеко не дружеским. Лучше пока ограничивать себя. Твик, кажется, тоже понимает это. Когда он отстраняется, его глаза широко раскрыты, а щёки красные, будто ему стыдно за то, что он сделал. Крэйг хмурится, чувствуя себя виноватым за то, что Твику плохо. Он же просто хотел обнять своего парня. Внутри кипит гнев на самого себя, но он просто натягивает улыбку. — Снимите комнату, — говорит Кенни, разряжая обстановку. Крэйг раздражённо выдыхает. На самом деле он благодарен Кенни как за комментарий, так и за поддержку. Каждый раз, когда он рассказывает кому-то, становится легче.***
В конце репетиции, всё ещё чувствуя себя немного виноватым из-за неловкого объятия, Крэйг подходит к Твику, который собирает свои вещи в рюкзак за кулисами. Он восхищается тем, как Твик просто пихает всё в рюкзак, не боясь, что что-то помнётся. А ещё Крэйг восхищается его задом, когда Твик наклоняется, чтобы поднять то, что он случайно уронил на пол. — Привет. Твик поднимает голову на голос и, улыбаясь, поднимается. — Привет. — Прости за… то. — Всё хорошо… Это ты меня прости, — Твик закидывает рюкзак на плечо. — Мне не следовало на тебя бросаться. Крэйг прикусывает губу. Этот разговор опять идёт к обсуждению его ориентации. Он меняет тему. — Может, поедем на выходные в Денвер? Будем… подальше от Южного парка… подальше от людей, которым не всё равно на нас. — Э-э, как? — спрашивает Твик, сверкнув глазами. — Ты о чём? — Крэйг снова улыбается, не в силах сдержаться. Твик просто очень милый. Крэйг делает шаг вперёд. В зале почти никого нет. А за кулисами вообще пусто. — Как мы поедем в Денвер? — Я возьму у отца машину… Скажу, что мне для работы надо. Это даже не ложь, я просто отменю смену. Твик тут же мотает головой. — Нет, нет, не надо. Ещё не хватало, чтобы тебя из-за меня уволили. — Так и знал, что тебе лучше не рассказывать. Твик хмурится. — Не отменяй смену, Крэйг. Я серьёзно, — он с беспокойством смотрит на него. — Всё будет хорошо, обещаю. Половина людей даже не отменяют смены, а просто их прогуливают. А я ни одного дня не пропускал. — А если твои родители закажут пиццу, а приедешь не ты? Крэйг сдерживает смех. — Если они хотят пиццу, они либо ждут, когда я принесу её домой бесплатно, либо заказывают в другой пиццерии, где нормально готовят. Твик тяжело вздыхает. — Ну а вдруг? — Тогда что-нибудь придумаю. Твик по-прежнему хмурит брови. Крэйг тянется вперёд, чтобы погладить его по щеке. — Пожалуйста, малыш, пошли на свидание. Не заставляй меня умолять. Твик сияет от ласкового прозвища. — Как ты меня назвал? — Не нравится? — Крэйг опускает руку с его лица. Улыбка Твика становится шире. — Ещё как нравится. — Значит, ты… пойдёшь со мной на свидание? Твик хмыкает. — Даже не знаю… Я бы хотел посмотреть, как ты встанешь на колени… От этих прямолинейных слов лицо Крэйга вспыхивает, а член в джинсах дёргается. Твик хихикает: — Ну, чтобы умолять. Крэйг выдыхает, сам не понимая, что задерживал дыхание. Он смотрит в янтарные глаза Твика и делает ещё один глубокий вдох, внезапно чувствуя себя очень возбуждённым. — Правда? Ты это имел в виду? — Да, — мурлычет Твик, сдерживая улыбку. Не в силах сдержаться, Крэйг наклоняется вперёд, чтобы соединить их губы, забывая, что они в общественном месте. Твик быстро реагирует, обхватывая его лицо руками. Когда в поцелуй добавляется язык, Крэйг прижимается ближе к своему парню. Они останавливаются, когда слышат, как звонит телефон Крэйга. Он отстраняется и смотрит на номер. Он берёт трубку, всё ещё держа Твика за талию одной рукой. Из телефона доносится: — Вы чего там застряли? Вас подвозить или нет? — Можешь уезжать, мы пойдём пешком. — Э-э… ладно… Точно? Не хочу, чтобы вы простудились. Твик хихикает, прикрывая рот рукой. — Да всё нормально. Пока, Клайд, — Крэйг отключается, прежде чем Клайд успеет возразить. Он переводит взгляд на Твика. — Может, к тебе? Тот с улыбкой кивает.***
По дороге домой к Твику возвращается то странное чувство. Может, съездить в Денвер правда стоит? — Хорошо, поехали на свидание… только в субботу. В воскресенье я работаю, а ещё, если тебя уволят, я тебя возненавижу. Крэйг смеётся: — Никогда бы не подумал, как сложно будет уломать моего парня на свидание. Твик лучезарно улыбается на словах «моего парня». Это первый раз, когда Крэйг называет его так вслух. Твик смотрит на него слишком долго, и Крэйг начинает хмуриться. — Что? — Я просто очень счастлив. — Я тоже. — Я люблю тебя. Улыбка Крэйга становится ещё шире: — Я тоже тебя люблю.***
Крэйгу хочется кричать, когда он понимает, что на первое свидание с Твиком придётся ехать в дурацкой форме пиццерии. Он подумывает написать Кенни или Николь, чтобы переодеться в обычную одежду у них, прежде чем забрать Твика, но понимает, что они будут припоминать ему это всю жизнь. Поэтому он упаковывает одежду в сумку и решает, что переоденется в машине. Он тратит почти полчаса, пытаясь уложить волосы, которые по-хорошему надо было бы подстричь. В итоге всё, что он делал с волосами, кажется бесполезным, потому что в последнюю минуту он напяливает на макушку зелёную шапочку. Что ж. По крайней мере, зелёный — любимый цвет Твика… Он напрягается, видя отца за кухонным столом. Ещё не слишком поздно — полдень. Он спал и дольше. Мать стоит у плиты и готовит яичницу с беконом. Он смотрит на отцовскую тарелку, на которой уже лежит кусок бекона, и хмурится. — Э-э… Почему так много бекона? — Сегодня истекает срок годности. Не пропадать же ему, — отвечает отец. — А, — Крэйг берёт кусок жареного бекона с подноса на круглом столе. — Крэйг, сходишь за Тришей? Разбудишь её и скажешь, что завтрак уже готов. — Мне уже пора на работу. Пап, где ключи? — Ты принимал душ? — спрашивает мать, наклонив голову. — Ага. Надо же получать хорошие чаевые. А то я так никогда на новую приставку не накоплю. — Ключи на крючке. — Ага. Спасибо. Он берёт ещё один кусок бекона. — Увидимся! — Во сколько заканчивается смена? — спрашивает мать. — Сегодня долгая, — говорит он, на этот раз радуясь, что умеет говорить монотонно, — до десяти, наверное? — Ладно. Хорошего дня, дорогой. — Спасибо. — Но к сестре всё равно загляни. Крэйг делает глубокий вдох и замолкает. Он останавливается у подножия лестницы. — Эй, сопля! Подъём! — Пошёл нахуй! — Триша! Не матерись! — кричит в ответ мать. И Крэйг выходит из дома.***
Он останавливается на углу улицы, чтобы переодеться, снимает брюки цвета хаки и надевает свою любимую пару чёрных джинсов. Он снимает куртку вместе с рубашкой-поло и надевает серую футболку с длинными рукавами. Он достаёт из сумки тёмно-синюю рубашку и надевает её поверх футболки, не застёгивая пуговицы. Зачем он так старается, если Твик всё равно будет выглядеть лучше? К тому же, Крэйг будет в куртке. Но пока что он куртку не надевает. Пусть Твик увидит, что он хотя бы попытался. Крэйг снова заводит машину и направляется к дому Твика. Он замечает, что на подъездной дорожке стоит машина его родителей, и боится снова встретиться с ними. К счастью, он этого не делает, потому что когда Крэйг отправляет сообщение о том, что он приехал, Твик выходит из дома. Как Крэйг и ожидал, он выглядит необыкновенно. На нём брюки оливкового цвета и коричневая куртка с вышитыми на плечах узорами. Его волосы пушатся во всё стороны, и Крэйгу до смерти хочется их потрогать. Приходится сопротивляться, когда Твик оказывается на расстоянии вытянутой руки, потому что через окно за ними наблюдают его родители. Когда Крэйг выезжает на улицу, где их никто не видит, он без предупреждения запускает руки в волосы Твика. — Эй, ты чего? — Твик дёргается от внезапного прикосновения, но смеётся. Крэйг усмехается. — Извини. Просто они выглядят такими мягкими… — Твои волосы тоже мягкие, но ты всегда в шапке, — Твик снимает шапочку с его головы, чтобы провести пальцами по тёмным волосам. — Эй, верни, — говорит он, подсознательно проводя пальцами по волосам, чтобы пригладить торчащие пряди. Он бросает взгляд в зеркало заднего вида, поправляя волосы. Глядя на дорогу, Крэйг не сразу замечает, что Твик теперь сидит в его шапке. Ему приходится заставить себя смотреть только на дорогу, чтобы бабочки в животе не стали причиной его смерти. — Вот, держи, — Твик кладёт шапку рядом с запястьем Крэйга, но тот качает головой: — Лучше ты носи. Твик наклоняет голову. — Э-э… почему? — Тебе идёт, — не отрывая глаз от дороги, говорит Крэйг нежным тоном. — Тебе же будет холодно. — Ты всегда можешь меня согреть. Твик краснеет и качает головой. Не в силах придумать ответ, он наклоняется к Крэйгу и целует его в щёку.***
Рука об руку они идут по улицам Денвера. Вдали от Южного парка. Вдали от посторонних глаз. Приятно просто идти, держась за руки, не пытаясь ничего скрыть. Крэйг думал, что люди будут смотреть на них, но, похоже, никому нет до них дела. Каждый занят своими делами. Крэйгу всё меньше и меньше хочется возвращаться в Южный парк. Чем больше времени проходит, тем грустнее он становится. Он не хочет просто смотреть на Твика и тайком улыбаться. Он хочет держать его за руку и целовать его во время репетиции. Он хочет, чтобы так было всегда. Они сидят на скамейке рядом с парком для собак, наблюдая, как разные породы играют друг с другом. И Твик, кажется, замечает его беспокойство. — Всё… в порядке? Крэйг моргает и снова переводит взгляд на собак. Он даже не знает, на что смотрел раньше. — Да, всё в порядке. Твик не сводит с него взгляда. На его лбу образуется маленькая морщинка. — Просто… Прошла уже неделя, а мы всё ещё не поговорили о… Ну… Я имею в виду… Я волнуюсь за тебя? Каминг-аут — это трудно, и… — Твик, — Крэйг на мгновение закрывает глаза, поворачивая голову к своему парню. — Всё в порядке. Правда. — Ты можешь хотя бы признать, что не всё в порядке? И тогда я отстану. — А если я не хочу, чтобы ты отстал? — Хватит быть таким милым, — Твик закатывает глаза. — Нельзя закрываться и игнорировать свои… Крэйг прерывает поцелуем, и разговор прекращается. Твик может сопротивляться его словам, но не поцелуям.***
Крэйг ведёт его в мексиканский ресторан в Денвере. Твик смеётся над выбором еды для первого свидания. Но в итоге оказывается очень даже вкусно. Когда приходит счёт, Твик полностью оплачивает его, на что Крэйг дуется. Твик припоминает Крэйгу, что тот ушёл с работы, и говорит, что самое меньшее, что он может сделать, это заплатить. После ужина они ещё немного гуляют по улицам Денвера. Уже темно, и видно много Рождественских фонариков. Красиво. Но единственное, чего они оба хотят, — это поцеловать друг друга. Спустя шесть кварталов Твик, наконец, спрашивает: — Может… вернёмся в машину? Может, у них какой-то тайный язык любви или его выдаёт похоть в янтарных глазах, но Крэйг точно понимает, что подразумевается под этими словами. В гораздо более быстром темпе они направляются к машине Крэйга. Как только они садятся в машину, они сразу же начинают целоваться. С каждым поцелуем им становится всё труднее и труднее не зайти дальше. Крэйг вспоминает о том, что Твик сказал на репетиции… «Я бы хотел увидеть тебя на коленях». Странным образом он чувствует, что всё ещё девственник. Это не так, но в те разы ему было вообще по барабану. Он нервничал, но не так, как сейчас. Раньше секс не казался таким особенным и важным, как сейчас с Твиком. Крэйг ничего не знает о сексуальной жизни Твика. Он знает, что тот встречался с Питом, и встречались они недолго, но понятия не имеет, что они делали и чего не делали. Странно спрашивать это во время поцелуев, но именно это Крэйг и делает. — Ты девственник? — он отстраняется. — Чего?! — Прости. Просто… — он сглатывает и сдвигается в сторону, глядя на свои колени. — Блять. Извини меня. Он определённо невовремя задал этот вопрос. — Все… хорошо, э-э… просто… Я не ожидал, — Твик прикусывает нижнюю губу. Он делает глубокий вдох и разворачивает Крэйга за предплечье к себе. Тот ещё шире раскрывает глаза, ожидая ответа Твика. — Наверное, девственник… Среди геев это вообще… непонятно, как определить… Но если ты спрашиваешь про анальный секс, я ничего такого не пробовал. И орального тоже не было. Крэйг кивает. Он даже не знает, насколько в этой ситуации важно то, что он спал с двумя девушками. Это кажется совсем неуместным. Почему-то Твик ему кажется более опытным, чем он сам. Опыт Крэйга теперь кажется ему… не сексуальным. Ему неловко, он не знает, как ответить, поэтому выдаёт: — Хочешь, скажу кое-что смешное? Твик хмурится: — Нет, давай лучше… — он наклоняется к губам Крэйга, желая целовать его дальше. Крэйг не хочет отстраняться, но делает это и хрипло говорит прямо в губы Твику: — Когда девушки у меня отсасывали, я каждый раз думал, что смогу лучше. После паузы Твик начинает легко смеяться. Он поднимает голову и с ухмылкой смотрит на Крэйга. — Какой самовлюблённый. — Мне кажется, я тогда просто хотел пососать член. В животе Твика появляется приятное чувство, а по рукам бегут мурашки. Видимо, Крэйг решил упомянуть об этом не просто так. — Да? — Твик прикрывает глаза. — Да, — Крэйг снова соединяет их губы. Поцелуи становятся более чувственными, чем раньше. Всё становится более чувственным, чем раньше.***
Позже той же ночью Крэйг решает, что был прав. Доказать это, конечно, невозможно, но он просто знает, что у него получилось лучше.