Посмертная любовь

То, что происходило с Сюэ Яном, было вполне телесными явлениями, однако Синчэнь справился с ними духовной энергией, не дав Сун Ланю даже приблизиться. Саньжэнь Баошань учила их этому и многому другому. И ещё половину ночи заклинатель пролежал около Сюэ Яна, подстелив себе одеяло на тёплый пол у очага, пока тот не заснул. Вполне мирным, здоровым сном, посапывая и морщась. Тогда Синчэнь понял, что самые опасные моменты миновали, и тихонько отошёл к своей кровати, безошибочно переступив через лежащего на полу Сун Ланя. — Что ты будешь делать, если он выживет? — мужчина так сильно надеялся, что вот сейчас-то все и завершится, но Синчэнь снова воспрепятствовал. — То же, что делал бы, если он не выживет. Буду путешествовать и убивать нечисть, пока какой-нибудь мертвец не сломает мне шею, — усмехнулся, свешиваясь с кровати и ласково потянувшись рукой к лицу Сун Ланя. Проверить, улыбнётся ли. — Я больше ничего в жизни не умею. Хотя, может, попробовать заняться целительством? Но для этого хорошо бы иметь дом с огородом, да и город побольше и доступнее, чем этот, чтобы больше людей приходили за помощью. — Эта бешеная собака не оставит тебя в покое, господин, зачем ты так рискуешь? — Думаешь, он много с одной рукой навоюет? — задал вполне резонный по его мнению вопрос Синчэнь. — И вообще, он говорил, что передумал меня убивать. Вроде бы, такой вывод можно было сделать из всего потока слов, что вывалил на него Сюэ Ян тогда, в подвале. Мужчина вздохнул. — Будьте с ним поосторожней, даже полумёртвый, я уверен, сможет натворить дел. — Непременно, А-Цзы, — в которой раз пообещал Сяо Синчэнь и со вздохом облегчения улёгся на кровать. Всё наладится. Духовные силы начали возвращаться к Сюэ Яну. Жар достаточно быстро спал, и юноша перестал биться в бреду. Теперь просто иногда пробуждался и пустым взглядом осматривал комнату. В такие моменты его даже удавалось по чуть-чуть кормить. Сяо Синчэнь сам менял повязки на ранах, с радостью ощущая, как с каждым следующим разом пальцы погружаются в гной всё меньше, а Сюэ Ян перестал вздрагивать, как Синчэнь его касался. Значит, не так больно, значит, тело окрепло. — Давай, выпей ещё глоток, — руки тем временем прижимали горлышко кувшина к губам и придерживали голову. Волосы Сюэ Яна, вымытые и расчёсанные, Синчэнь стянул в узел на макушке, чтобы не пачкались кровью. Даочжан буквально кожей чувствовал взгляд, которым его провожал Сун Лань, когда он садился около подстилки Сюэ Яна, принимаясь с нежностью за ним ухаживать. Он просто не умел иначе, видя в своих мыслях всё того же несчастного юношу, которого подобрал три года назад. Точнее, пятнадцать лет. — Я хочу встать, — прохрипел Сюэ Ян и кашлянул. Он лежит так долго, что уже, наверное, и ходить разучился. В этом лежании он перестал чувствовать своё тело, оно перестало быть инструментом, а стало обузой, доставляющей дискомфорт. Как бы он хотел избавиться от него. — Тебе ещё нельзя, — строго сказал Синчэнь, — могу поддержать, чтобы ты сел. Он осторожно переворачивал юношу, чтобы заживали раны на выступающих костях, подкладывал свёртки под ноги, но поднимать пока считал лишним. Нужно, чтобы духовная энергия хотя бы немного наполнила тело. — Я хочу встать, — закапризничал Сюэ Ян и опёрся о локоть, стараясь хоть чуть-чуть приподняться. Больно и тяжело. Сяо Синчэнь обхватил его поперёк груди и осторожно потянул на себя, усаживая. — Тебе будет хуже, — предупредил мягко, — лучше просто посиди, я помогу тебе встать послезавтра. Сердце разрывалось от жалости, Сюэ Ян вёл себя совершенно как больной ребёнок, о котором мало позаботились в детстве. Вообще никто не заботился, вздохнув про себя, припомнил Синчэнь. — Я хочу встать, — он не слушал. Повернулся, утыкаясь лицом куда-то в шею мужчине, сухие губы коснулись свежей кожи. — Пожалуйста, А-Чэнь. Он не готов был ждать до послезавтра. Чем больше сил у него появлялось, тем выше шанс, что его прикончит Сун Лань, ради всеобщего благополучия, но вот сейчас, вновь обретя смысл жизни и даже восполнившись энергией, Сюэ Ян не собирался так просто сдаваться. Он ждал этого десять лет! Этой возможности, хрупкого шанса, и потому теперь не намерен был упускать. Его не любовь, нет, безумная страсть не угасла. Синчэнь нарочито тяжело вздохнул, чтобы и юноша понял. Хотя, может, это он неверно оценивает силы Сюэ Яна? С его ранами люди так долго вообще не живут. — Тогда держись, — Синчэнь положил его руку себе на плечи, дождавшись, чтобы тот крепко обхватил его за шею, сам обнял обеими руками и так начал медленно подниматься. Ноги были как ватные и дрожали, но Ян был рад, наконец, принять вертикальное положение. Перестать быть безвольной куклой. Он обнимал заклинателя и улыбался. — Спасибо, Сяо, ты такой замечательный, — Сюэ Ян прижался к мужчине, — такой добрый. Ты заслуживаешь всего на свете. Я так тебя люблю, я сделаю всё, что угодно для тебя. Руки Сяо Синчэня окаменели. — Перестань, Сюэ Ян, ты не знаешь, что говоришь, — сухо бросил в ответ. — Ты забыл, кто ты и кто я. Слова звучали очередным болезненным бредом, и Синчэнь не хотел бы сейчас, расчувствовавшись, сказать нечто, о чём пожалеет. Дать монстру и убийце повод для манипуляций. Хоть слова Сюэ Яна были невозможно сладкими, а сердце трепетало в груди под его касаниями. — Мы будем вместе, — он снова не слушал, — мы будем вместе навсегда. Мне было так больно, когда ты ушёл, но теперь всё в порядке, теперь мы можем быть вместе. На глаза навернулись слёзы, он был ещё слабым и уставшим, неспособным контролировать прорывающиеся чувства. — Ну, тише, тише, — Синчэнь мгновенно перешёл от так и просящихся упрёков к мягкости. Погладил юношу по голове, в душе думая только о том, чтобы удержать одной рукой. — Не плачь. Он замер, не зная, что сказать ещё. Кто вообще мог представить, что однажды случится такое? Враг, зверь, плачет на его плече, умоляя не оставлять, а преследуемый и не знает, чем утешить. Сюэ Ян утыкался в плечо и обнимал одной рукой, потирался щекой и так бы и стоял дальше, если бы не объявившийся на пороге Сун Лань. Лицо мужчины мгновенно исказилось от увиденной картины. Он зарычал, подлетая и отдёргивая наглеца. — Не трогай его, падаль! — Сюэ Ян грохнулся на одно колено, теряя равновесие. — Ты — мерзкая псина, не смеешь даже смотреть в сторону господина! — он с трудом сдерживал желание втащить ногой в грудь, чтобы рёбра захрустели. Вряд ли Сяо Синчэнь оценит такое обращение с человеком, которого так усердно выхаживал. — Цзычэнь! — Синчэнь сам опустился на колени около Сюэ Яна, услышав болезненный вздох, что сам по себе вылетел из его горла. Грудь обжёг противный страх. Что, если... Он и поднял-то Сюэ Яна едва-едва, всё ещё в глубине души считая, что рано, а тут он упал. Насколько хуже ему станет? Синчэнь видел тяжёлых больных, которые после таких падений уходили за несколько часов. Руки уже обвились вокруг тонкой талии Сюэ Яна, и Синчэнь принял на себя всю немалую тяжесть завалившегося на него тела. — Господин, почему?! Почему вы его не убьёте?! Сюэ Ян сполз вниз, словно бы за одно мгновение теряя всю силу, и снова лёг на мягкое, теперь уже лицом вниз. Нужно передохнуть после таких упражнений и поменьше злить Сун Ланя. — Он не достоин всего этого! — мужчину просто выводило из себя то, как чёрный волшебник изо дня в день приходит в себя, восстанавливается. Ублюдок должен был сдохнуть в подвале, во тьме, в луже из собственного дерьма и блевотины, сгнить заживо! А теперь он даже стоит на ногах и обнимает господина Синчэня! — Да потому что так нельзя! — Синчэнь оставил руку между лопаток Сюэ Яна, что постепенно начинал дышать спокойнее. — Нельзя отвечать так, иначе чем я буду лучше?! Хватит, я не хочу этого, я простил его! Мужчина не был до конца уверен в последних словах, однако сказал это более для Сун Ланя. И, может быть, немного для Сюэ Яна, хоть и не знал, слышит ли тот их. Определённо видеть Сюэ Яна в своей жизни он более не хотел, но и гнева, что бы побудил его стать таким же злым, как Сун Лань, не чувствовал. Наставления Саньжэнь Баошань сидели в нём крепко. — Я не желаю этого слышать! Вы сошли с ума, господин, он свёл вас с ума! — ткнул пальцам в лежащего парня, вновь забывая, что Синчэнь не видит. — Я не позволю, — он зашагал прочь, но потом вернулся, извлекая меч, — я закончу это сейчас! Сюэ Ян всё слышал и потому замер, он не может умереть вот так. Не сейчас! Не от этой руки! — Нет! — закричал отчаянно Синчэнь, едва заслышав бесконечно знакомый звук оголяемого лезвия. — Нет, иначе можешь уходить сразу! Выбирай, кто тебе нужен больше! Он не хотел ставить друга перед таким жестоким выбором, но и не был уверен, что выдержит, если на его плечи тяжестью ляжет новая смерть. Его душа и так едва вернулась в тело после всех страданий. Заклинатель поднялся на коленях, закрывая Сюэ Яна своим телом, и с вызовом сжал губы. — Он сейчас не может никому навредить! Сун Лань занёс меч, с болью наблюдая, как один калека защищает другого. Почему в его жизни всё вот так? — Господин! — жалобно завыл он. — Зачем?! Он убьёт вас, как только представится новый шанс! Или будет вечно преследовать! Вы должны отступить, дайте мне всё завершить! — Вот тогда и завершишь! — Синчэнь понял, что и сейчас смог отвести гнев друга, и преисполнился жалости уже к нему. Но нужно было договорить. — Цзычэнь, пойми, погубить беспомощного хуже, чем подвергнуться, может быть, опасности когда-то в будущем. Он поднялся и вытянул руку, слепо нащупывая Сун Ланя по звуку тяжёлого дыхания и едва уловимому запаху железа. Сун Лань взвыл и разревелся, роняя меч и беспомощно падая на колени, в объятья господина. Они коснулись друг друга, как когда-то давно. Поддерживали, успокаивали. Сюэ Ян позволил себе расслабиться и закрыть глаза, отключаясь. Есть тот, кто его защитит, по крайней мере пока, а, значит, нужно отдыхать и набираться сил для побега. Он уйдёт, чтобы вернуться. — Не бойся, Цзычэнь, — шептал мужчина, укачивая Сун Ланя в объятиях, прижимая к себе всё теснее. — Не бойся, я буду в порядке, теперь никто мне не угрожает. А он уже не такой, как прежде, он не может никому навредить. Он и вовсе уложил друга себе на колени, а тонкими пальцами стал гладить влажное лицо и грудь. — Главное, что ты со мной, дорогой Цзычэнь, и я так благодарен тебе, моё солнце среди туч, мой любимый друг. — Не покидайте меня, господин, прошу, не оставляйте меня, — зашептал мужчина, обливаясь слезами. — Я могу быть глуп и несправедлив, но вы, пожалуйста, не бросьте меня во тьме. Синчэнь не смог ничего ответить на это, только прижал друга ближе.