Королева-чародейка Зеленолесья

Бард отправился на переговоры, а к ним в шатер пожаловала Элис. Фисальдре и Майлури тихо сидели на кушетке, разделяя партию в шахматы. Леголас снова ушел к воинам после разговора с отцом. Трандуил был вне себя, когда узнал как именно сбежали гномы и кто их выпустил. Они с старшим сыном даже поспорили насчет судьбы эллет. Трандуил желал тут же взять предательницу-эльфийку под стражу, а после суда лишить ее головы. Леголас же пусть и не оправдывал бывшую соратницу, но был не согласен с жестокостью короля. Он предлагал оставить все, как есть. Тауриэль сама наказала себя изгнанием, не находя своего места ни среди людей, ни среди гномов после того как предала эльфов. Это знали уже не только они, но и все эльфы-воины, что сейчас стояли на стенах Дейла. Тауриэль быстро стала изгоем. — Я согласна с Леголасом. Оставь ее, Трандуил, — сказала Ивлин, решив все же высказать свое мнение, когда эльфы прервали спор. — Она предала нас, — прошипел эльф, смотря на жену. Ивлин лишь мягко улыбнулась, проводя в ласке по щеке своего эльфа. Король лишь глубоко вздохнул, прикрыв глаза, от тепла любящих прикосновений. Снова открыв серые глаза, эльф смотрел на мир уже спокойным взором. Одна лишь чародейка умела одним своим прикосновением развивать его злость и тревогу. — Не сердись понапрасну, родной. Поверь мне, снести голову ей слишком легко и не покроет ее предательства. Она расплатиться сполна, но только если продолжит ходить по земле, — усмехнулась женщина, из улыбки губ которой ушла вся мягкость, показывая резкость и мрачное наслаждение. Леголас отвел глаза. Пусть Тауриэль и сама выбрала свою судьбу, но видимо зачатки дружеских теплых чувств все еще жили глубоко внутри него, раз слова матери принесли ему огорчение. — Ты что-то увидела? — спросила Ивлин, заметив Элис, что только не подпрыгивала на месте от переполнявшей ее энергии. — Да! — радостно сказала сверкающая, подходя к королеве, чтобы поделиться своими видениями. — Давай присядем, — предложила Ивлин, а Элис только кивнула, протягивая руку своей королеве. Чародейка взяла руку сверкающей, касаясь кончиком палочки ее виска, чтобы разделить на двоих воспоминания, что хочет показать ей Элис.

***

Бард раздосадованный вернулся в Дейл ни с чем. Торин отказался отдать им часть золота, на которое они заключили сделку. Вместе с ним прибыл назад и Гэндальф, не потерявший свое беспокойство. Он также говорил с Дубощитом, упирая на то, что у стен горы стоит эльфийский гарнизон и армия, что недавеча как только вчера на его глазах завалила Смауга. Маг пытался донести до гнома, что армия Зеленолесья войдет в Одинокую гору до прихода Даина и все упорство гнома — это лишь его гордыня и жадность, что только усилилась от вида сокровищницы Эребора. Торин же как будто его не слышал. Он готов был насмерть стоять, но не пустить внутрь ни эльфов, ни людей. Гэндальф же говорил, что с магией королю и королеве Зеленолесья даже не понадобиться штурмовать Одинокую гору, когда они сразу могут провести армию внутрь, но гном твердил только об одном. В конце концов Гэндальф устал сражаться в упрямстве с гномом. Изменения в Торине видел не только он, но остальные члены отряда были преданы своему королю, пусть даже тот был в чем-то и не прав. Маг снова вернулся в Дейл, не зная что делать, попробовав еще раз переубедить Лесного короля.

***

Трандуил пил вино, слушая Митрандира, что пошел на второй круг в разговоре о прощении гномам старых обид. Сейчас же маг спорил уже с Бардом. Лучник приводил аргументы в пользу штурма, а маг пытался настроить их решить все мирным путем, а не войной. Резким движением полог, отделяющий комнаты шатра, отодвинулся. Ивлин быстрым шагом дошла до Трандуила, не смотря ему в глаза, а Элис замялась на выходе, печально смотря на королеву, которую невольно огорчила. Чародейка подняла руку, но так и не коснулась плеча мужа, мотнув головой и выходя прочь из шатра. Трандуил же, не теряя ни секунды, отставил вино, двинувшись за женой, оставляя у себя за спиной не понимающих что случилось лучника и волшебника. Эльф нагнал жену на улице Дейла, обнимая за плечи и аппарируя. Они оказались на стене города, на которую из-за разрушенных лестниц никто не мог подняться. Здесь их никто не потревожит. Ивлин же вцепилась в камзол мужа, пряча лицо у него на груди. Трандуил заботливо провел рукой по волосам женщины, обнимая ее и пытаясь заглянуть ей в лицо. — Что с тобой? — на порядок взволнованней спросил Трандуил, когда различил в вздрагивании плеч жены ее слезы. — Уйдем отсюда, прошу тебя, — хрипло сказала Ивлин. — Что случилось, Ив? Что тебе показала Элис? Эльф попытался поднять лицо жены, но чародейка только больше пряталась за волосами, тихо и редко всхлипывая в его здоровое плечо. В итоге Трандуил только обернул в свою мантию жену, благо что ткани было достаточно, и крепко держал ее в своих объятиях, перемежая легкие поцелуи с тихими словами. Через некоторое время женщина успокоилась и затихла в его руках, а эльф все также продолжил раздавать ей комплименты и теплые слова от чистого сердца. Но после них чародейка снова заплакала, заставляя эльфа еще больше теряться, не понимая что так расстроило колдунью. — Я ужасна. Как ты можешь меня любить? — с надрывом в голосе спросила Ивлин, вытирая рукой горячие слезы. — Ты не ужасна. Как эта глупость пришла в твои мысли? Ты прекрасна. Самая невероятная женщина во всем мире. Самая лучшая, — искренне сказал Трандуил, еще раз целуя женщину в макушку, крепче прижимая ее к себе. Ивлин лишь снова помотала головой, как будто не веря его словам. — Ты просто слеп. Ты настолько любишь меня, что не видишь какой я монстр, — расстроенно сказала Ивлин. — Я их всех убила, понимаешь? Одно из будущих, что показала мне Элис. Я их всех убила, Трандуил. — Ты говоришь про гномов? — просто для порядка уточнил эльф, взгляд которого стал острым и максимально внимательным. — Да. Но какая разница? Мы не договорились с ними, а разругались еще больше. Даин пошел в атаку, а я… Как я могла позволить эльфам пролить кровь из-за несдержанности этих гномов? Мы снесли их. Просто вырезали, а они не воспользовались шансом отступить, даже когда увидели как режущие губят их, — честно призналась Ивлин, которой было плохо самой от себя. Она всегда думала о себе лучше. Думала, что ни власть, ни богатство не сделали ее циничной и безразличной к остальным, но как же она ошибалась. Она была эгоисткой, а может и еще хуже, настоящей психопаткой. Кто еще отдаст приказ и не отступит, погубив столько жизней? И ради чего? Ни какие камни и деньги не стоят жизни. Ни эльфа, ни гнома, ни человека. Дар жизни бесценен, чтобы так просто обрывать его ради собственного эгоизма. — Послушай меня. Это только возможность. Только дымка. Этого может и не случится, — сказал Трандуил. — Но я способна на это. Способна погубить их. Как ты не понимаешь? — посмотрела в глаза мужа Ивлин, все еще шокированная и раздосадованная. — Понимаю. Но твоей вины в этом не вижу. Ты защищала свой народ, своих подданных. Защищала так, чтобы никто больше даже и не задумался идти войной на Зеленолесья или нападать на эльфов. Я понимаю это больше, чем ты можешь представить, — шепотом сказал Трандуил. — Что стоит мне снова обернуться драконом и нанести визит в Эребор? — Ты не стал бы. Не зачем, — сказала Ивлин после паузы. — Я рад, что ты так думаешь обо мне. Но я не идеален и жестокость, ненависть и злоба находят место в моем сердце. Что стоит мне сделать это, Ив? Вот она возможность. Но мы сами решаем наше будущее. Сами выбираем по какой дороге нам пойти, а остальные возможные пути… Когда уже все решилось, то кого они волнуют? — искренне сказал Трандуил. — Хочешь покинуть Дейл? Одно твое слово и я разверну армию обратно в Зеленолесье и плевать мне, что подумают обо мне люди или гномы. Трандуил уверенно смотрел в зеленые глаза чародейки, что блестели от слез и горели признательностью и надеждой, обращенной к его словам. — Все, что угодно. Только не плачь. У меня сердце рвется от твоих слез, — сказал эльф, осторожно вытирая соленые дорожки с румяных щек жены. Ивлин лишь порывисто подалась навстречу Трандуилу, целуя его в губы. Простое прикосновение продлилось несколько секунд, а после чародейка еще сильнее обняла его за шею, но эльф был абсолютно не в обиде. Он чувствовал улыбку жены, что снова прятала лицо в изгибе его шеи и прядях волос. — Значит покидаем Дейл? — уточнил Трандуил. — Угу, — коротко кивнула Ивлин, так и не отрываясь от эльфа. — Хорошо, — просто сказал Трандуил, опираясь щекой на макушку жены. — Я тебя люблю. Как я же я тебя люблю, — прошептала Ивлин, но Трандуил прекрасно ее слышал. — Не больше, чем я тебя, mir-nin, — счастливо улыбнулся эльф. — Извините, что мешаю вам наслаждаться видом, но у нас гость. Вам стоит вернуться в шатер, — прервал их тихие объятия Аро, запрыгивая на высокую стену. Трандуил только кивнул, а Ивлин стерла с щек остатки влаги, правда и без этого было видно ее покрасневшие и несколько опухшие глаза. Эльф только провел пальцами по лицу чародейки, применяя легкие чары, чтобы ничто больше напоминало о слезах его королевы. Ив признательно улыбнулась и вышла из объятий мужа, но руку его не отпустила. Трандуил открыл портал рядом с шатром, идя вслед за Аро. Стоило им войти внутрь, как все оживились, пристальными взглядами рассматривая их. В шатре было многолюдно и на взгляд Трандуила даже чересчур. Бард, Гэндальф, Элис, Эдвард, Аро, Леголас и его дочери, а также хоббит, что стоял в центре этого своеобразного круга. Эльфу не составило труда узнать небольшой сундук на столе в шатре, а полурослик чуть смутился прямого взгляда Лесного короля. — Мистер Бэггинс, прошу, скажите то, что сказали нам, — с улыбкой попросил Митрандир. — Ах, да. Я принес вам то, что вы хотели. Я слышал, что гномы… поступили не совсем честно по отношению к вам. И я принес обещанные вам сокровища. Сундук я не смог открыть, но меня уверили, что это именно то, что нужно, — искренне сказал Бильбо. — Но ты ничего нам не должен. Зачем ты принес их? — спросил Бард. — Это не ради вас. Я знаю, что гномы бывают упрямыми, упёртыми и… невозможными. Они подозрительные и скрытные, а манеры у них вообще хуже некуда. Но они также храбрые и добрые. И весьма преданные. Я очень полюбил их и буду рад спасти их, если смогу. Если вы получите то, что хотели, то не станете воевать, — сказал Бильбо. Ивлин неуверенно посмотрела на мужа, а Лесной король просто подвел женщину к сундучку. Чародейка протянула к нему руки и стоило ее пальцам коснуться крышки, как по ней прошла волна света. Ивлин легко откинула крышку без всякого ключа, а приятный свет белых камней вышел за пределы сундучка. Все, кто был в шатре, попытались заглянуть внутрь, чтобы хотя бы краем глаза взглянуть на легендарные сокровища. — Я думаю, что не стоит ждать следующей годовщины, чтобы их примерить, — улыбнулся Трандуил, наклоняясь к жене, чтобы прошептать ей это на ушко. Ивлин лишь счастливо улыбнулась, проводя по пальцами по украшениям. Женщина снова мягко закрыла крышку, устраивая голову на плече эльфа. Это был конец. Ивлин чувствовала такое облегчение от того, что не придется больше воевать и сталкиваться лбами с гномами. И все благодаря одному смелому хоббиту. Бильбо постарался не тушеваться, когда король и королева Зеленолесья, снова посмотрели на него. — Вы самый необыкновенный хоббит, которого мне довелось узнать, мистер Бильбо Бэггинс, — честно сказал Трандуил. Ивлин сделала шаг навстречу хоббиту наклоняясь, чтобы оставить невесомый и нежный поцелуй у него на щеке. Женщина весело улыбнулась, когда хоббит вмиг густо покраснел, неловко трогая пальцами место поцелуя и смотря на нее широкими глазами. — Спасибо, Бильбо, — искренне сказала Ивлин.