Королева-чародейка Зеленолесья

Они даже не слышали криков. Просто не успели. Дейл уже пылал огнем, что черным дымом уходил высоко вверх, облизывая разрушенный камень города. Озерный город бил в колокол, спасаясь от огня в озере, что было у них вместо земли. Вот туда Ивлин и отправила своих сверкающих и режущих. Бенджамин был как никогда незаменим, укрощая драконье пламя, что сжирало даже гнилые и влажные доски города на воде. Ивлин же в ужасе прикрыла лицо руками, оставляя глаза широко открытыми. Трандуил сидел у нее за спиной, держа за поводья оленя, но также неверяще смотрел на разруху на равнине к Одинокой горе. Огонь пылал даже на земле, где казалось бы и нечему было гореть, а чистое небо сплошь было покрыто вонючей гарью. Они прибыли к тому моменту, как огромный красный дракон спикировал вниз, буквально проламывая собой главные ворота Эребора и исчезая внутри подгорного королевства. Гора дымилась, как внезапно пробудившийся вулкан, и лишь мелкие точки выбегали из нее, спасаясь от налетевшей на них беды. — Мне кажется или Смауг…больше? — неуверенно спросила Ивлин, хриплым от волнения голосом. — Боюсь, что не кажется, — чуть наклонил голову Трандуил, также не оставаясь спокойным в этой ситуации. Они оба смотрели на гномов, что убегали прочь от Эребора без оглядки, с пустотой внутри. Уничтожение Дейла, урон Озерному городу, падение Эребора и весь этот ужас и огонь вокруг… Казалось смерть витала в воздухе, а в реве пламени мерещерились тихие отчаянные крики и последние стоны агонии. Все это ужасало и опустошало. Как бы они не пытались предотвратить это будущее, но вот оно. Смауг поселился в Эреборе, а хваленная армия гномов валялась в задымленных залах подгорного королевства, размазанная по отполированным стенам тонким слоем. Они были лишь беспокойными муравьями под ногами Смауга, что не особо-то и распалялся, расчищая себе путь в сокровищницу. Трандуил же без особого труда четко  видел живых гномов, что уносили ноги из Эребора, и среди них довольно быстро вычленил Трора в его короне и тяжелой королевской мантии. Старый гном, которого буквально на себе нес прочь от горы Торин, что-то судорожно прижимал к груди, кажется вообще не обращая внимание на окружающий его хаос. Трандуил видел, как наследник Эребора замахал им рукой с зажатой толстой веткой дуба, чтобы привлечь их внимания, но он не мог им помочь. Дракон уже ушел глубоко в гору, Дейл стоял в руинах с опаленными голыми костями его жителей на улицах, а Озерный город насколько он видел уже потушили. Им здесь больше не кому было помогать. Выжившим и возможно раненным людям Озерного города помощь сверкающих была нужнее, чем самонадеянным гномам, тем более что в Эреборе Смауг, а драконий огонь все еще опасен для подданных Дол Гулдура. Гномы и сами справлялись с эвакуацией. По крайней мере они были живы, а люди, их союзники, пострадали намного больше от их беспечности и неосмотрительности. — Нам больше нечего здесь делать, — решил Трандуил, натягивая поводья и разворачивая оленя. Ивлин лишь согласно кивнула, последний раз оглядываясь на черную пустошь, выжженную драконом.

***

Тауриэль сидела на самой верхушке дерева, смотря на Одинокую гору. Сегодня там снова было неспокойно. Дым поднимался над горой, что говорило о том, что дракон снова свирепствовал. Эльфийка лишь тяжело и недовольно вздохнула, осторожно слезая вниз. — Тауриэль! — позвал Леголас с нотками негодования. Он обыскался свою рыжую напарницу, молодого капитана небольшого охотничьего отряда, которая снова ушла глубоко в лес. — Леголас, — кивнула эллет, не слишком довольная, что ее опять заметил принц. — Ты опять ушла далеко и никого не предупредила, — хмуро сказал Леголас. — Мы уже закончили работу, а свободным временем я могу распоряжаться как мне угодно, — с нотками неповиновения сказала Тауриэль. — Ты ушла слишком далеко от дворца. В очередной раз. И опять забралась наверх. Что ты там высматриваешь? — поинтересовался Леголас, успокаиваясь от того, что нашел подругу. — Любуюсь пейзажем, — недовольно ответила рыжая эллет, которой не нравилось покровительство эльфа. — Который не хуже чем с балкона дворца? — иронично поинтересовался Леголас, который переживал за подругу, что взяла в привычку уходить глубоко в лес от защитного купола, теперь постоянно растянутым над Лесным дворцом. — Ты рассказывал, что объездил все Средиземье, — вдохновленно сказала Тауриэль, обгоняя Леголаса. — Как ты можешь оставаться здесь? Разве ты не чувствуешь, что мы все здесь задыхаемся от бездействия?! — Мы уже говорили об этом, Тауриэль. Король и королева заботятся о нашей безопасности. Мы должны соблюдать правила, что они установили, — твердо сказал Леголас. — Мы заложники в собственном доме. Посмотри вокруг! Разве тут опасно? — спросила Тауриэль, широко раскидывая руки. — Мы не знаем, когда Смауг решит найти развлечение в поджоге Зеленолесья, — через зубы сказал принц, а эльфийка наконец увидела, что ходит на грани терпения друга. Тауриэль ничего на это не ответила, хотя ей и хотелось. Например, с чего вообще кто-то взял, что дракону понадобиться поджигать лес? Насколько она знала то драконов интересовало только золото, а не деревья. Потом эллет не понимала почему их ограничивали в передвижении. Неизвестно вообще решит ли дракон напасть на них или нет, а все эльфы должны следовать комендантскому часу. После захода солнца все непременно должны были быть под голубоватым куполом. Она пошла в охотницы именно за тем, чтобы иметь возможность выбираться за стены дворца, что уже надоел ей своим однообразием сверх меры. Но как бы она не пыталась растянуть моменты пребывание в чаще, время, отведенное на работу, быстро кончалось, и нужно было возвращаться со снедью во дворец. Ей не нужны были сады. Ей нужна была чаща. Ей нужна была свобода. А ее в Лесном дворце по ее мнению не было. Леголас же шел чуть впереди, но ему и не надо было видеть лица Тауриэль, чтобы знать, что у нее на уме. У него мама самая настоящая чародейка, а отец пусть и эльф, но в колдовстве не уступает тому же Гэндальфу, так что он не мог остаться непричастным к магии. Что-то он почерпнул и сам, наблюдая за родителями, но когда у них в соседях появился Смауг, то без лишних споров и вопросов он согласился научиться паре полезных приемов у матери. Вот и сейчас он шел и улавливал поверхностные, нет, даже не мысли или образы, а чувства. Тауриэль была его верной подругой, что в прошлом, что сейчас, но почему-то именно в этой линии событий он отчетливо видел насколько она молода. Молода в том смысле, что горяча, вспыльчива и неопытна. В прошлом она также была моложе его и они разделяли общую тягу к приключениям на двоих. Сейчас же он действительно повидал многое и больше не стремился вырваться из дворца или оспаривать политику отца. Как и в прошлый раз с приходом Смауга, эльфы максимально возможно поселились во дворце. Сейчас случилось тоже самое с той разницей лишь, что король и королева по очереди круглосуточно поддерживали защитный купол над дворцом. Леголас не по наслышке знал, как устают от этого родители, пусть и разделяя иногда эту ношу со сверкающими или его сестрами. Но Фисальдре и Майлури были отправлены в Ривенделл с напутствием, что чем дальше от Смауга и Эребора, тем лучше. Леголас же не согласился отбыть под крыло лорда Элронда. Он наоборот взял на себя в нагрузку заботу о хлопотах во дворце, когда как его дед взял на себя все бумажные дела, чтобы освободить время короля. Пусть Тауриэль считала, и была такова не одна, что король и королева бездействуют, затаившись в недрах дворца, но Леголас знал, что это было не так. Королевская чета упорно работала над приближением кончины Смауга, чтобы обезопасить свой народ и земли, но дракон оказался не так прост. Подданные Дол Гулдура специально проезжали мимо Эребора с сундуками золота, чтобы привлечь к проклятому Ивлин металлу дракона, но тот как будто чуял угрозу или подставу и лишь обливал такие повозки огнем. За пару десятилетий Трандуил и Ивлин придумали еще много способов, чтобы избавиться от дракона, не вступая с ним в открытое противостояние. Так получилось, что Смауг оказался более матерым драконом, чем в прошлом. Аро предполагал, что это из-за падения Мордора и как следствие прекрасной среды обитания не только для светлых народов Средиземья, но и для драконов, что селились в горах на юге. Но как бы там ни было мама открыто заявляла, что не позволит отцу одному выйти против Смауга. Сама она тоже могла бы обратиться драконом, но в этом смысле чародейка была менее вынослива, чем эльф, а в этом случае уже отец категорически был против, чтобы королева подставлялась под удар. И Леголас не смел осуждать их за это. Он не готов был терять обоих родителей из-за дракона, что устроил себе нору в гномьих чертогах. — Смауг не будет вечно в Эреборе, Тауриэль. А пока я повторюсь. Вновь. Прошу тебя, не подвергай себя опасности понапрасну, — сказал Леголас, когда за ними закрылись двери дворца. — Конечно, — коротко сказала Тауриэль, не поднимая головы. Леголас же принял такой ответ охотницы, искренне сомневаясь в его честности. Сказала эльфийка одно, а вот подумала абсолютно другое. И принц уже не знал, как образумить свою подругу.

***

— Трандуил? — тихо позвала Ивлин, проснувшись одна. — Я здесь, mir-nin, — прошептал эльф, вставая с кресла и снова ложась на кровать. — Сколько времени? Я случайно уснула, а ты меня даже не разбудил. Нам уже пора меняться, — завозилась женщина, протягивая руку к голубому кулону на шее мужа, что светился мягким светом в ночи. — Отдохни еще, — попросил Трандуил, накрывая руку жены поверх кулона. Ивлин же зачесала растрепанные волосы назад, моргая, чтобы прогнать сонливость из глаз. Голубой свет кулона давай скудной свет и в этом излучении она пыталась рассмотреть выражение лица эльфа. — Но… — нахмурилась Ивлин. — Ты сильно устала сегодня. Отдохни, прошу тебя. Я спокойно проношу кулон еще несколько часов, — заботливо сказал Трандуил, опускаясь на кровать и заставляя Ивлин снова лечь на подушку. — Но ты тоже устаешь. Так нельзя, — возмутилась на словах Ивлин, хотя ей и не хватало недовольства в тоне голоса. Женщина потерла глаза, пытаясь отогнать настойчивый сон, когда эльф обнял ее, прижимая к себе ближе. Ивлин же разочарованно застонала, а Трандуил лишь ласково улыбнулся. — Лиса. Ты же знаешь, что я мгновенно засыпаю так, — отозвалась Ивлин, но ничего не могла с собой поделать полностью растворяясь в теплоте рук и заботе мужа. — Мне не нужно спать столько и как тебе, дорогая. Спи. Поменяемся утром, — сказал Трандуил, целуя чародейку в лоб, а после прижимаясь щекой к ее макушке. Ивлин лишь довольно засопела, обнимая эльфа в ответ. Она сегодня снова совершенствовала особые костюмы, чтобы защитить их носителей от драконьего пламени, и выложила много магии на эксперименты, не придя к конечному удовлетворительному результату. Она действительно не заметила как уснула, кажется тогда еще на диванчике, а Трандуил перенес ее в кровать и избавил от неудобств в виде украшений или обуви. Ивлин действительно устала больше обычного, но последней мыслью перед сном у нее было то, что не стоит идти на поводу у мужа, который пытается ее сберечь от всех невзгод. Он же тоже устает. Также бывает просто вырубается или светит синяками под глазам, когда также увлечется экспериментом, а потом не выспиться. Они должны все делить вместе. В конце концов она именно это обещала ему в свадебной клятве, которые они относительно недавно обновили. Но сейчас Ивлин лишь прижалась щекой к груди эльфа, слушая его спокойное и размеренное сердцебиение. Именно под этот звук она и заснула, а Трандуил, что уверял ее в том, что не так нуждается в такого рода отдыхе, также быстро уснул, не в силах сопротивляться этому соблазну.