Третий

Натаниэль Веснински никогда не любил. Натаниэль понятия не имел кто такой Эндрю Миньярд, а уж о «Ниле Джостене» и подавно слышать не слышал. Натаниэль Веснински всегда был и навсегда останется Вороном. Он Третий. Натаниэль Веснински — мальчик, который прошёл проверку. Мальчик, который подчинился и выжил. Что Натаниэль видит, глядя в серые глаза. Как не странно, но холод. Взгляд этого мальчишки не пустой, не тяжёлый. Он излучает ледяную ярость. Жан Моро яростный мальчик. Натаниэля это забавляет, но только немного, и улыбки он себе не позволяет, ведь на него смотрят. Справа от него, буквально в шаге, стоит Рико, напротив него этот самый несчастный Жан Моро. Несчастный. Тетцудзи не собирался с ним церемониться. Он толкнул француза за шкирку и обратился к племяннику. — Займись этим. — Да, Хозяин, — на этих словах Тетцудзи покинул их. Прихрамывая, он удалился. Переменчивые шаги изредка слышались из коридора. — Моё имя Рико Морияма, — холодно представился Рико, он смерил новичка оценивающим взглядом. Натаниэль поступил так же: высокий, но вдвоём с Кевином они справятся. Если бы Жан был более хилым, возможно Рико было достаточно и Натаниэля, но похоже жизнь в столице преступности во Франции давала свои плоды. — Я знаю кто ты, — выплюнул Жан, его адовый акцент почти заставил Натаниэля наморщиться. Это ужасно. Рико будет недоволен. — Ну и произношение, — ядовито и холодно бросил Рико, но разводить демагогии не собирался. Он развернулся и Натаниэль с Кевином отступили каждый в свою сторону, пропуская Короля. — Нат, покажи напарнику всё необходимое. Идём, Кевин. Жан смотрел вслед самопровозглашённому Королю этого гадюшника, после перевёл взгляд на его прихвостней. Один из них, с нарисованной на левой скуле римской двойкой развернулся и двинулся за Рико. Жан попытался шёпотом повторить это имя, но получилось худо. Натаниэль двинулся вглубь тёмного помещения. По-другому его было не описать. Оно просто тёмное. Чёрное-красное. Чёрные стены, красный свет, много дверей и коридоров. В какой-то момент Жан подумал, что здесь и потеряться ничего не стоит, хотя вероятно, последствия подобной ошибки будут ему не по вкусу. Он крепко сжимал лямку своей сумки. Родители очень «любезно» снабдили его хоть какими-то вещами первой необходимости, прямо заявив, что всё остальное ему выдадут на месте. — Мы напарники, потому живём в одной комнате. Это просто факт — запомни, — Натаниэль говорил это пустым голосом. — Ты должен пройти отбор, иначе будет отбракован. Отбракованным быть никак нельзя, надеюсь ты понимаешь. — Отбра-… — Жан еле поспевал за его речью. Он хотел переспросить, но уже через секунду нахмурился, бросил вещи на кровать с пустой половиной. — Плевать. Меня это не интересует. — Это не моя проблема, — так же пусто заметил Веснински, давая Моро несколько минут оглядеться. — Но создавая неприятности себе, ты автоматически создашь их и мне. Всё уже решено. — Я заметил. Не моей прихотью, знаешь ли, было переться к чёрту на рога! — когда Моро злился его акцент бил по ушам ещё больше, и Натаниэль чудом разбирал его речь. Рико всё же прав. Произношение просто ужасное. Придётся помочь ему. Жан заметил, что его возмущения не возымели никакого эффекта, Натаниэлю просто не было до этого никакого дела. Он слишком хорошо понимал этого мальчика. Когда-то чувствовал то же самое, но это было давно. Когда-то давно. Когда-то… он уже даже не помнил и вспоминать не хотел. Эти воспоминания доставляли слишком много ненужной боли. Её, итак, слишком много. — Простите, Хозяин. Этого не повторится. — Да, Рико, я тебя понял. — Я займусь этим. — Да. — Да. — Да. «Да» всегда, на все вопросы, что бы ему не сказали, что бы не приказали, что бы не поручили. Он не имел права сказать «нет». Он знал, что просто не сможет этого сделать, слишком хорошо помнил, что будет. — Наш подъём в пять часов, — пояснял Натаниэль пока они прошли в раздевалку, он указал на шкафчик Жана, четвёртый от входа. — Час на то, чтобы привести себя в порядок, позавтракать, а потом тренировка. До десяти… — Заткнись, — требует Моро, захлопнув шкафчик с таким грохотом, что впору подпрыгнуть. Но Натаниэль только потеряно моргнул, но быстро пришёл в себя. — У меня есть в печатном варианте, прочитаешь и выучишь, — так же требовательно отвечает Веснински. Он не собирался злиться в ответ. Это не принесёт ничего. Моро не будет его слушать. Он всё поймёт сам, этой ночью. Рико очень постарается, чтобы вбить это в его голову. — Есть вопросы? Задавай сейчас и лучше сразу мне, чтобы потом избежать проблем. Жан помолчал минуту, другую, так же прямо глядя в чёрный металл своего шкафчика и зло смотрел в собственное отражение. Он отказывался думать о том, что будет его ждать дальше. Бежать. Он хотел сейчас же сбежать. — Ты спасёшь нас, — крепко держа его плечи наставляла мать. Жан не верил ей. Не хотел верить. Он возненавидел взгляд этой женщины. Её касания. Её голос. — Убери руки, — севшим шёпотом требует Жан, и ударяет по её рукам. — Убери, свои, блядские руки! Когда Жан оттолкнул её, тут же получил тяжёлую звонкую пощёчину. На секунду ему показалось, что он почувствовал кровь на языке. Но это был лишь фантом. — Пауль! — испуганно выкрикнула она, подскочив к сыну, тот отбил её руку. Она всё равно ему противна. — У нас нет времени церемониться с ним. Он больше не наш сын. У нас всего один шанс. — Подавитесь, — рявкнул Жан когда-то отцу. — Ублюдки. — Ты поймёшь нас, — бросил Моро-старший, поправив ворот рубашки. — Когда будешь спасать свою жизнь — поймёшь. Жан отказывался понимать. Всё это было просто отвратительно. — Что ты вообще здесь делаешь? — спросил Моро. — Вопрос не по теме, — бросил Веснински и отвечать не собирался. Не мог же он сказать ему правду, верно? Натаниэль обернулся и уставился на Моро, что уже сам двинулся к выходу из раздевалки, чтобы вернуться в Гнездо. Моро не настаивал. Может это даст небольшой кредит доверия. Натаниэль не собирается к нему привязываться, всего лишь хочет расположить, чтобы в будущем у них обоих было меньше проблем. — Я такой же как ты. Натаниэль вышел к трибунам. Он не знал, пойдёт ли Жан за ним или проигнорирует. Он проигнорировал. Но, вероятно он его слышал. Натаниэль сел на трибуны и уставился на поле: по полю раздавались крики, скрип паркета под кроссовками, треск мяча о клюшку. Наказанные. Бесконечный бег и передачи. Тетцудзи здесь не было. Но Вороны все как один выполняли данные им указания. Идеальные выдрессированные животные. Это было уже даже не обидно. Натаниэль быстро привык, хотя ему и привыкать было незачем. Он уже знал, что его ждёт. А кому-то ещё предстоит научиться этому тонкому искусству. Поднявшись с трибун Натаниэль, двинулся к выходу. Оставлять Жана одного надолго опасно. Тот нашёлся в комнате отдыха. Там же крутилось несколько Воронов: кто-то смотрел записи матчей, кто-то гонял в бильярд, а кто-то просто блаженно развалился на диване. После дневной тренировки мышцы гудели не меньше, чем на поле. Тренажёрный зал напоминал самую настоящую комнату пыток. Когда Натаниэль показался в комнате он заметил, как кто-то из старших решил «наладить контакт» с новичком. — Хэй, да ладно? Давай пересечёмся перед отбоем? Пообщаемся всё такое, — Натаниэль знал этого парня, что так старательно тянул идиотскую улыбку, пытаясь впечатлить новоприбывшего. Лью. Натаниэль ускорил шаг, но уже на подходе немного поуспокоился, Жан не был так беспомощен как сначала показалось. Моро просто ушёл. Смерил незнакомца тяжёлым, презрительным взглядом и пошёл к выходу. Теперь он точно направился в комнату. Лью нахмурился, фыркнул вернулся к диванчику, где сидел и его напарник. Жана он встретил только в комнате. Моро не разбирал вещи, не собирался делать что-либо. Он просто упал на кровать и смотрел в чёрный потолок. — Это место просто омерзительно, — бросил Жан. Натаниэль не отрицал, но и соглашаться не собирался. — Я хочу уничтожить его. — Эта комната неплоха, — заметил Натаниэль, взбив подушку на своей постели и облокотился на неё. — Намного лучше, чем, например, одиночка. — Одиночка, — повторил Жан, словно пробуя на вкус. И это слово ему явно не понравилось. — Это тюрьма что ли? — Просто одна из мер наказания, — отозвался Натаниэль. — Есть кое-что похуже. — Испытал на себе? — ядовито и холодно бросил Жан. Натаниэль замолк, пожал плечами, как бы для себя. Перед глазами встали Вороны: старшие, младшие, ровесники. Все, кто с холодом были избиты и заперты. Все, кто подвергался пыткам. — Плечо. Прут ударился по плечу. — Левая нога. Натаниэль размахнулся и врезал по ноге ревущего Ворона. Прут был тонкий и гибкий, нагретый над открытым огнём причинял множество боли жертве. — Лицо. Натаниэль плотнее сжал прут. На секунду замешкался. — Что-то не так? — Рико оглядел Веснински, тот понял, что его заминка не осталась не замечена и попытался исправить положение. — Устал? Так отдохни, мне тоже хочется размяться. Натаниэль крепко сжал орудие пыток, с дрожью представив, что Рико сделает с лицом и телом этого несчастного. — Я ещё не наигрался, — Веснински обернулся и подошёл к пылающей жаровне и подвесил над ней прут. — Следующий твой, не против? — Ты так и в тот раз говорил, — закатил глаза Морияма, он подошёл и Натаниэль понял, что этому бедняге, скованному по рукам, уже не повезло. Рико протянул руку, требуя отдать ему прут. Натаниэль не стал ему перечить. — Ты хорошо поработал, Нат. Выдохни. Иди к Кевину. Идите на первый ужин. — Да, Рико, — пусто ответил Натаниэль, но холодное сердце трескалось от боли, а ледяные глаза отразили в себе то, как раскалённый прут раз за разом начал врезаться в тело Ворона. Ему до сих пор было больно видеть это. Он никогда не привыкнет. Ноги не гнулись, когда он поднимался по лестнице, кулаки не сжимались, а в глазах застыл страх несчастного паренька. — Вроде того, — ответил Натаниэль, задней мыслью надеясь, что его напарнику не придётся испытать хотя бы долю из того, потому что он прекрасно знал, кто будет вынужден преподать ему урок. Жан ничего не ответил, лишь через минуту глубоко вобрал воздух и снова спросил: — Что ты имел в виду говоря, что ты такой же как я? Тебя продали? — Нет, — качнул головой Натаниэль, словно его могли услышать. Голубые глаза были пустыми и уже не сияли, кожа потускнела и стала серо-бледной, а яркие волосы были похожи на сумасшествие, настоящий пожар. — Меня просто отдали. Мой отец, сделал из меня подношение в знак верности. — Паршиво звучит, — бросил Жан. — Чего не сбежал? — Нельзя, — просто ответил Натаниэль. Он усвоил. Если попытается, его будет ждать кое-что хуже смерти. — Нельзя или ты не хочешь? — Неважно, — отмахнулся Натаниэль. Его не злили эти вопросы, хотя Жан явно выводил его на эмоции. Он молчит минуту. Другую. В воздухе чувствуется вопрос, Веснински отвечает на него. — Я не буду задавать тебе вопросы. Я, итак, всё знаю. Твоего приезда ждали. — Что ты знаешь? — не понял Моро и поднялся, облокотившись спиной на подушку и уставился на напарника. — Всё, — просто ответил Натаниэль. — Жан Моро, родился и жил в Марселе. Твои родители Пауль и Агнес Моро. На твоей семье висит долг ещё со времён твоего деда. После его смерти долг повесили на Пауля, он решил долго не тянуть с этим и по итогу пошёл на договор с Хозяином, Тетцудзи Мориямой. У него идёт набор в «Свиту», вот он и решил, что ты будешь хорошим приобретением. Он заплатил долг за твоего отца, а ты остался собственностью в руках Хозяина. Жан выругался, судя по тону, но что он сказал Натаниэль не знал. — Ты должен стать частью будущего основного состава, — продолжил Натаниэль. — Это обязательное условие договора. — Какая разница, деньги-то уплачены. Остальное не моя проблема, — отмахнулся Моро. — Но ты здесь, — пояснил Веснински. — Это больше не проблема тех людей, это твоя проблема. Если ты хочешь выжить. — Ты омерзителен, — заключил Жан абсолютно честен. — А ты наивен, — холодно отрапортовал Веснински. — Глупо с твоей стороны полагать, что это место ничего тебе не сделает. — Если он сделает меня таким как ты, я лучше сброшусь с крыши университета. — Тебе не позволят, — ответил Натаниэль и принялся загибать пальцы, показывая Жану. — Таблетки, всё чётко дозируется в Лазарете, а комнаты проверяются каждый день на наличие тайников; лезвие — нет, если тебе не доверяют тебе даже вилку в кафетерии не одолжат; крыша, ты не выйдешь даже на улицу без чужого ведома, о крыше не мечтай; верёвка… Натаниэль поднял взгляд на высокий потолок. Пять метров не меньше. — Не выйдет, — Веснински перевёл взгляд на ошарашенно-взбешённого Жана. — Пока ты здесь — ты не более чем вещь. Ты не принадлежишь себе и не имеешь никакого права распоряжаться собой как тебе вздумается. Жан просто не мог найти верных слов. Всё это просто поражало его. Что за дикие порядки? Куда он попал, раздери вас Дьявол? Это он должен «понять», по словам отца? Что за бред?! — Но честно признать, не это место сделало меня «таким», — заметил Натаниэль и опустил взгляд на руки, тщетно выискивая причину, почему он так стремится рассказать этому яростному мальчишке всё. Чего он хочет добиться? Понимания. Вероятно да. Он надеется на него. Ему показалось, что они с Жаном чем-то похожи. Возможно, он наконец, найдёт понимание. Шесть лет он был абсолютно один в этом месте. Когда Рико сказал ему о напарнике это зародило в его душе «надежду». Рико увидел это в его холодных глазах. Как расширились глаза Натаниэля. Это было лучше, чем подарок на Рождество. Кто-то. У него будет кто-то. Он никогда не думал, что так хотел бы этого. — Это долгая история. — Я послушаю, — упрямо заявил Моро. Он показательно устроился поудобнее: скрестил ноги, оттолкнулся от подушки и сложил руки на коленях. — Ты знаешь обо мне всё, а я знаю только твоё имя. Меня это бесит. — Серьёзно? — Натаниэль отказывался верить в это. Кто-то хочет выслушать его. Он уставился на напарника внимательнее. Натаниэль чувствовал себя глупо. Он не знал с чего начать, но Жан не собирался его торопить. — Ну, моего отца зовут Натан Веснински. Мясник. Ты, знаешь о нём? — Нет, — честно ответил Моро. — Ни слова. Натаниэль нервно крутил и массировал большой палец. — Он, работает на Морияма, тоже, — пояснил Натаниэль. — Ещё его называют Балтиморский Мясник. Он очень верен Лорду и клану, а им, было важно, чтобы всё, кто относится к ним, приносили… пользу. Понимаешь? Натаниэль поднял потерянный взгляд на Жана. Тот кивнул. — Вот и Лорд отдал ему приказ, чтобы он нашёл мне применение. Я всегда интересовался экси, с самого детства и потому он решил, что место среди Ворон прямо-таки создано для меня. Он отдал меня сюда, долго готовил, и вот я здесь. — Это мало что объяснило, — прямо заметил Жан. Натаниэля пугала его проницательность. Дыхание почти сбилось от волнения. — Что насчёт матери? Ты знаешь её? — Да, — бросил Натаниэль даже не подумав и прикусил язык. — Она предала Лорда. — Как её звали? — Не важно, — отрезал Натаниэль. — Её имя ничего не значит. — Имя твоего отца разве значит что-то? Он отдал своего сына в это место. — Я мог быть мёртв, если бы он не сделал этого. — А как по мне это хуже смерти. — Ты не представляешь, что действительно может быть хуже смерти, — эти слова стали последним перед кромешной тишиной. В воздухе словно поселился звон. Прошла минуту-вторая. Натаниэль договорил и отвёл взгляд на своё рабочее место. — Тут нормально. Если жить по правилам, то всё будет нормально. — Это не жизнь, — зло выплюнул Моро. — И что ты сделаешь? — Натаниэль поднялся с постели подошёл к своему столу, принялся рыться в стопках книг. — Ты не герой и не спасатель, я тем более. Мне неплохо живётся. — Ты не живёшь. — Я в порядке, — упёрто бросил Натаниэль, но сам знал, что врёт. Он умоляет и кричит. «Спаси меня». Но никто не спасёт его. Потому что героев не бывает. — Я жив, а значит всё делаю правильно. Просто повторяй за мной и делай что говорят. — Я тебе цирковой пёс что ли? — Ты будешь тем, кем тебе прикажут, — ответил Веснински. — А от того, как ты будешь себя вести зависит, то кем ты станешь в глазах Хозяина и Короля. — Бред какой-то. Никогда в жизни. Натаниэль выудил из стопки одну небольшую книгу и подошёл к кровати Моро, протянув ему. — Что это? — Учебник по японскому. Он тебе пригодится, — Жан оглядел его с ног до головы и оттолкнул руку. — Тебе всё равно придётся заняться этим. Чем раньше начнёшь, тем проще будет, — Натаниэль положил учебник на кровать напарника и подошёл к своей кровати, оглянулся на время. До тренировки ещё час, не считая первого ужина. *** — Это омерзительно, — это было любимым выражением Моро. Он дышал так тяжело, что того и гляди скоро задохнётся. Он приподнял шлем, оглянулся на Натаниэля что уже восстановил дыхание и протянул ему бутылку лимонной воды. — И так каждый день? — Каждый день по два раза. Пять приёмов пищи. Восемь часов сна, — Натаниэль оглянулся на Рико что махнул рукой, привлекая внимание. Натаниэль отложил клюшку на скамью и двинулся к Королю. Кевин отступил и показался в пред-игровой зоне. Жан понимал, что тот идёт к нему, но говорить с кем-то, кроме этого, странного Натаниэля он не хотел. В голове до сих пор крутился вопрос о том, кем же была его мать. Пускай её имя ему ничего не скажет, но ему всё равно было чертовски любопытно. — Ты медленный, — заметил Кевин с порога. Жан игнорирует его. — Это плохо. Тебе нужно больше делать упор на маневренность, или наоборот увеличивать силу. Лучше, конечно, сбалансировать. — Замолчи, — бросил Жан, отставив бутылку воды. Он оглянулся на то, как Натаниэль принимал ободряющее похлопывание по плечу от Мориямы. — Почему он такой странный? Кевин тоже оглядел ту сцену, наблюдая как Натаниэль движется назад он бросил. — Постарайся быть лучше. Жан наморщился и почувствовал, как горлу подкатил желчный ком. Так и хотелось выплюнуть его на Дэя. — Душнила, — раздражённо пробубнил Моро вслед Кевину, наблюдая как Натаниэль забирает клюшку и оглядывается на Жана, кивая на поле, мол «идём». — Что-то случилось? — Рико хочет поговорить с тобой, — пояснил Натаниэль. — Не сейчас. Перед отбоем. Жан хлопнул глазами. Слова того Ворона резко всплыли в памяти «пересечься перед отбоем» звучит как-то угрожающе. После в пред-игровую зону явился Тетцудзи и тут было уже не до разговоров. Жан мог поклясться, что никогда так не уставал в своей жизни. После этого душ, а затем и кровать казалось просто манной небесной. Но не тут-то было. Ужин Жан к своему удивлению съел за считанные минуты, пускай и вкуса совсем не почувствовал. Кажется, еда горчила, но он как-то не успел обратить на это внимание. После того как все тарелки были убраны, Жан уже не мог думать ни о чём кроме кровати и сна. Но у этого места на него явно другие планы. — Идём, — бросил Натаниэль, глянув ему куда-то за спину. Мимо них прошёл Морияма, справа Кевин, Натаниэль пристроился слева, Жан просто пошёл сзади. Никто из кафетерия не обратил на это никакого внимания. Жан ожидал увидеть какой-то новый маршрут, но не тут-то было. Рико привёл их в Чёрное крыло. Но к другой комнате. Он по-хозяйски распахнул дверь, следом за ним в комнату зашли остальные, Жан так и остался стоять в дверях. Сердце колотилось где-то в глотке, а в голове крутилась одна мысль. Ему здесь делать нечего. — Что? Дверь узкая? Заходи давай, — язвительно заметил Рико, он прошёл к своему креслу, пока Натаниэль повернул его в нужную сторону. Жан почувствовал, как его начинает тошнить. Когда Рико понял, что Жан не спешит исполнять его приказ, смерил его усталым взглядом. — Нат, Кевин, вы знаете французский? Кажется, этот недоумок ни слова не понял. — Я понимаю, что ты говоришь, — Жан всё же зашёл в комнату. — Дело в том, что я не хочу говорить с тобой. Говори, что тебе нужно и мы с Натаниэлем пойдём в комнату. — А ты уверен, что поймёшь с первого раза что «мне нужно»? — Рико повёл уголками губ в ехидно улыбке. Он оглядел его ещё раз, словно прицениваясь. — На колени. — Что?.. Жан не успел и толком понять, чего от него хотят, как уже с силой врезался гудящими ногами в пол. Колени и руки засаднило. Удар пришёлся в спину. Жан попытался встать, но поздно среагировал, каблук мужской туфли, начищеной до омерзительного блеска, врезался в его голову.Он так же упирался руками в пол, но теперь и лбом. — Что мне точно от тебя не нужно, блядский ты пудель, так это твоё самомнение, — весело бросил Рико, убрал ногу и тут же замахнувшись, врезал ей по лицу. Жан вскрикнул, свалившись на бок и зажал место удара. Тянущая боль и резкий запах собственной крови заставили голову закружиться, он кашлянул и тут же почувствовал, как переносицу прорезало от боли. — Ты чего о себе думаешь, кусок дерьма? Не смей раскрывать свой поганый рот пока тебя не спросят. — Bâtard! Bâtard! Bâtard!, — Жан закричал несмотря на боль. Каждый вдох отдавался болью. Рико так и не сел в своё кресло. Голос француза вывел его из себя. Он подошёл и с поразительно спокойным лицом с силой пнул незащищённый живот, заставив Моро свернуться, потом пнул по груди, врезал по коленям, потом ещё раз, потом снова ударил по лицу и так крепко наступил на него, что тот захныкал от боли. — Закрой пасть, — ударив по виску приказал Морияма. Натаниэль и Кевин сейчас были сравни мебели. Рико сегодня справлялся и своими силами. Почти. Не считая Натаниэля что и толкнул своего напарника в спину. — Ещё раз услышу подобную дрянь из твоего рта, я отрежу тебе язык и заставлю его сожрать, ты понял меня?! Новый удар пришёлся на живот. Жан всхлипнул. Он боялся шевельнуться. Всё тело пульсировало от боли. Рико присел на корточки напротив новичка, схватив его волосы он уставился в его злые сияющие от слёз глаза. Но тот смотрел мимо них. Он смотрел прямо в глаза Натаниэлю, что стоял за спиной Рико, который готов был помочь Морияме в любую секунду. И который от этого взгляда впервые в своей жизни почувствовал себя предателем. — Смотри на меня, — приказал Рико, Жан перевёл на него заплаканный взгляд. — Кто твой король? — Ты… — Жан еле давил из себя слова, но он явно хотел договорить. Сглотнув и всхлипнув, он выплюнул следующие слова. — Ты просто омерзительный ублюдок. Рико с силой врезал француза головой в пол тот глухо и хрипло закричал от боли. Вероятно, Вороны в соседних комнатах услышали их. — Тупая блядь, — наморщился Рико и отряхнул руки, как будто от грязи. Он оглянулся на Натаниэля, что не спускал взгляда со своего напарника, что уже залил кровью чёрный пол и сжимался в клубок от боли что ползла по всему телу и зажимал себе рот, чтобы не выблевать только что съеденный ужин. Жан даже дышал дрожа. — Что такое, Нат? Жалко пуделя? — Он его напарник, — предположил Кевин и оглядел сияющий взгляд Веснински. Он был не в силах бороться с подобным. — Вероятно, переживает. — М? Оу, нет, пока этот идиот не усвоит элементарных правил приличия тебя никто трогать не будет, — успокоил Рико, всё же рухнув в кресло. — Преподай ему урок. Будем бить, пока он не ответит правильно на мой вопрос, или пока не наступит время отбоя. Натаниэль дёргается и поднимает на Рико взгляд. Тот разглядел потерянность Веснински и бросил. — Вперёд. Покусай его, — Рико усмехнулся. Натаниэль с трудом взял себя в руки. У него есть два варианта. Всё же начать прямо сейчас, чтобы поскорее разобраться и выбить из Жана то, что Рико хочет услышать, а есть ещё один. — Не надо, — тихо попросил Натаниэль. Он посмотрел на Рико с мольбой. — Не хочешь? — удивился Рико и вскинул брови. Через секунду, он окинул Натаниэля жестоким взглядом. — Я вроде не спрашивал тебя. Я сказал тебе, преподай ему урок. Иначе это сделаю я. А затем придёт твоя очередь. Только с тобой я не буду так снисходителен. Напомнишь мне, какой любимый урок был у твоего отца? Натаниэль сглотнул, он отвернулся, чувствуя, как захотелось поскорее исчезнуть. Глаза защипали. Он глубоко вобрал воздух и подошёл так, словно просто не знал, что ему нужно делать. Он что-то произнёс одними губами, заплывшим взглядом Жан это увидел, а затем почувствовал, как скрутило внутренности. Через мгновение новый удар. Натаниэль размахивался, не жалея сил врезал ногу в его живот и грудь. Такими темпами скоро бы затрещали рёбра. — Хватит ноги разминать, — заскучав бросил Морияма, налив воды себе и Кевину, он протянул ему стакан. Натаниэль отступил на шаг, вобрал воздух, пинком развернул рыдающего и забитого француза за спину. Его руки были такими же синими, как вероятно и его живот. Каждый раз, когда он пытался отбиться всё заканчивалось одинаково, скрип и тихий треск рук, и крик боли. Веснински уселся сверху и не медля опустил стремительный удар на лицо француза. Ещё один. И ещё. Всё это под надрывный плачь и мольбы остановится. — Кто твой король? — на этих словах Натаниэль замер, он тяжело дышал и смотрел на Жана с мольбой. Натаниэль продолжил держать кулак на весу. Комната повисла в молчании, частых всхлипах и рыданиях. Жан пытался шевелить распухшими губами, но выходило плохо. — Ты, — он всхлипнул и хрипло застонал от боли. — Прекрати это… — Не верится что-то, — зло заметил Рико, но через минуту пожал плечами. — Но для начала неплохо. Скажи же не сложно делать, что говорят. Рико поставил пустой стакан на стол, за ним последовал Кевин, оставив полный бокал. Когда Морияма подошёл Натаниэль поднялся и ушёл. Рико опустился на корточки, грубо схватив француза за подбородок и деловито оглядел его убитое лицо, ни единого места без синяка, куча кровоподтёков. Рико покрутил голову Моро, вырвав больше всхлипов. — Перестарался, — заключил Кевин. — Сойдёт, — добавил Рико. Жан столько всего хотел сказать ему, всё так болело, что он дышал с трудом. — Неплохо, Нат. Продолжим завтра после ужина. Утащи его. Натаниэль подошёл молча, поднял Моро, игнорируя его всхлипы и попытки идти самому. Натаниэль знал, что он не дойдёт. *** — Говори, — приказывает Натан, крутя нож, пока в углу дотухает труп трёхдневной давности, вонь стояла на весь подвал, кожа снятая с него была унесена его людьми, это была мясная обёртка, которая начинала гнить и ждала часа, когда будет выкинутая и раздроблена в фарш и сожжена. Такова участь предателя. — Нет, — Натаниэль повторяет это слово раз за разом и снова чувствует, как под ноготь на ноге ювелирно вошла игла. Он снова закричал, но из-за севшего голоса вышел только писк. Он хотел умолять. Хотел, чтобы он прекратил. Но он видел, что будет ждать его за неповиновение. Он видел. Она кричала. Она проклинала. Она умоляла. «— Уведи его! Я умоляю тебя, Натан, уведи его! Не заставляй его смотреть!» Это кричала Мэри Хэтфорд пока Мясник молча делал надрезы, загоняя под них лезвия и ножи. Натаниэль не знал как это больно, но видя то в какой агонии билась его мать, он представлял. — Я сделаю это с тобой, — наставлял Натан, обернувшись на сына, пока сбрасывал тушу в угол комнаты. Женщина за спиной младшего Веснински любовно провела по его огненным волосам. — Если ты не будешь слушать что тебе говорят, если ты не будешь подчиняться я лично выпотрошу тебя, сынок. Он обтёр руки, подошёл, наклонился, поднял его лицо за подбородок. — Не смей разочаровывать меня и клан. Иначе станешь предателем. Ему было девять. Его мать хотела спасти его. Пойманная на краже ей была одна дорога. Натаниэль давно не спал. Ему не нужно закрывать глаза, чтобы видеть это. Его отец заставлял его раз за разом говорить одно и то же слово «нет», чтобы показать ему, что с ним будет. Что с ним сделают в самом худшем случае. Он своего добился. Одна мысль о подобном выражении непокорности заставляла ныть каждый шрам на теле. Жгло. Резало. Ломило. Натаниэль боялся боли. Он устал от неё и никак не мог избавиться. Она вечно была рядом с ним и это уничтожало его. К сожалению, он ещё чувствовал её и за это ненавидел. И себя и эту боль. Натаниэль повернул голову и оглядел пустую постель напротив. Жан не разобрал вещи. Ничего не изменилось. Вот сейчас Жан в Лазарете. А как выйдет и слова ему не скажет. Он будет так же ненавидеть его. Натаниэль Веснински — боль. А боль не любит никто.