Белое безмолвие

День …………… [S6‚ґ#±§bєbЩИ°D Дрова были перетащены, огромная куча рубленых поленьев лежала теперь посреди столовой. Рядом горой валялись книги, промокшие на снегу, но вполне годные для растопки. Сваленные в коробки лекарства стояли на входе в кухню, где уже не минус, но достаточно далеко от печки, чтобы не перегреться. На составленных вместе столиках громоздилось оборудование из лаборатории кибернетиков, ожидая своего часа. Сегодня сил не осталось ни у кого. Вьюга забрала всё, что было. Собрать одеяла из брошенных домиков оказалось на редкость удачной идеей. Получилось этакое супер-гнездо, в котором кутались окоченевшие пионеры. Спать нужно было осторожно, нельзя позволить огню в печке потухнуть. Ветер моментально высосет всё тепло из столовой, и тогда не факт, что кто-нибудь вообще проснётся. Макс распределил дежурства и хотел было завести будильник, чтобы тот звенел каждые два часа, но часы снова сошли с ума. Судя по спокойному поведению электроприборов, авроры в этот раз не было, да и пионеров не парализовало, как тогда. Сошлись в итоге на том, что когда очередной паре дежурных станет совсем невмоготу, они будят следующих и ложатся сами. Больше в лагере они никого не нашли, ни живыми, ни мёртвыми. Это вызывало удивление, не могли же все оставшиеся полсотни детей сгинуть в лесу. Однако в лагере их тоже не было. Сперва Макс подумал, что они попытались добраться до того самого бункера, известие о нём сарафанным радио пронеслось по всему лагерю после ночи спасения Шурика, но мысль эта ему не нравилась. Да, может быть, кое-кто и вспомнил об объекте, когда ударила метель. Но не могли же они организоваться, сговориться и всем скопом ломануть в старый лагерь вот так вот, без каких-либо предварительных договорённостей. Паника скорее загнала бы их по домам, но, судя по всему, этого тоже не произошло. Где же тогда все? Эта мысль не давала Максу уснуть. Он молча пялился в огонь под аккомпанемент сладкого сопения своих товарищей и напряжённо думал. Ольга и Моника, аврора и оживший робот, кошкодевочка и номерное радио, бункер военных и внезапное похолодание… Всё это как-то связано между собой, но чтобы понять как, нужно гораздо больше информации. И даже посоветоваться не с кем. Ольга всё ещё без сознания, шептаться с Моникой в тесном закрытом помещении он не может. Макс не знал, как долго они смогут продержаться. Иными словами, он не знал, сколько у него времени на поиск разгадки. Сейчас всё хорошо, но в любой момент ситуация может измениться. У них кончится еда, дрова, прогорит насквозь и без того чахлая печка, кто-нибудь заболеет и начнёт эпидемию в рядах выживших. Да что угодно может пойти не так. В любой момент может что-нибудь сломаться, включая психику его товарищей. Можно попытаться снарядить экспедицию в райцентр, но это отчаянный шаг. Пройти от бани до пристани сейчас настоящий вызов. А тут речь идёт о сотне километров по убийственному холоду. Пешком, в валенках и бушлатах. Нет, нечего даже думать об этом. Верная смерть. Нужно, чтобы кибернетики сделали термопару. Очень интересно, как низко опустилась температура. Самое жёсткое, что Макс знал до этого – минус сорок один в конце две тысячи шестого года. Тогда даже у старшеклассников отменяли уроки. Какой именно мороз ударил в Совёнке, сказать было трудно, но точно сильнее, чем тогда. - Мась? – лежавшая рядом Славя приподнялась на локте, сонно разлепила глаза и коротко осмотрелась. - Ты бы ложился тоже, давай поспим. - Я пока не могу уснуть, сейчас надо всё как следует обдумать. Пока мысли свежие, нужно выжать из них максимум, - помотал головой пионер. - Мась, я тут подумала, - Славя села, лицо её помрачнело, девушка обхватила себя руками. - А что если это… Белые ходоки… Я помню, ты говорил, что это сказка, но такой зимы посреди лета, на юге, тоже быть не может. - Я уже не знаю, Славь, - Макс, в жесте усталости, запустил пальцы в волосы. - В последнее время со мной произошло слишком много невероятных вещей. Слишком много такого, чего я и вообразить раньше не мог. - Что ты имеешь в виду? – спросила пионерка, подсаживаясь поближе к нему. - Пора рассказать тебе всё. Дальше тянуть нельзя. И сейчас самое удобное время, пока все спят. Оденься потеплее, идём в столовую, поговорим там. Старясь скрыть волнение, Славя вышла вслед за Максом в тёмный обеденный зал. Парень прихватил с собой и свою сумку, её содержимое сейчас понадобится. Они уселись в самый дальний угол, за пустующий столик возле штабелей аккуратно сложенных одеял. Зажгли пару свечей, мрак в помещении стоял кромешный. - Ты никогда не задавалась вопросом, почему я приехал сюда в зимней одежде? В смысле, лето на дворе, солнце жарит, плюс тридцать, а тут с автобуса сходит чел в зимних штанах и куртке, - начал Макс. - Мне показалось это странным, но… Всякое же бывает. Может, ты живёшь ещё севернее, чем я? - Где, например? Севернее Архангельска живут только белые медведи. Даже в Норильске сейчас всё цветёт. А наше расследование, все те книги и газеты, что я смотрел в библиотеке, ты никогда не задумывалась, зачем? Мои вопросы о календарях, и всё остальное? Славя молчала в вежливом недоумении. Нельзя было сказать по ней, думала ли она обо всех этих странностях на самом деле, или делает вид что всё хорошо, от нежелания никого смущать. - Моя штука, которой мы пользовались всю дорогу, - Макс потряс в воздухе телефоном. - Заграница, секретка, это всё понятно, но посмотри как следует. Ты когда-нибудь слышала о чём-то подобном? Если бы тебе на словах сказали, что такие устройства существуют, ты бы поверила? - К чему ты клонишь? – прямо спросила девушка. Макс достал из сумки паспорт и кошелёк. Раскрыл документ и протянул подруге. Несколько секунд та рассматривала главную страницу, а затем глаза её расширились. - Российская федерация?.. И год рождения… Какой!? – она подняла на Макса ошарашенный взгляд. - Была зима. Канун нового года, декабрь две тысячи двадцатого. Мы с друзьями сидели в кафе, это была встреча выпускников. Я собрался домой, пришёл на остановку. Поздно уже было, десятый час, на улицах пусто, да и автобусов уже почти нет. Но один всё же приехал. Старенький ЛИАЗ. Это было очень странно, таких уже много лет не делают, а те, что есть, давно должны были рассыпаться в хлам. Но выбора не было, я в него сел. Там меня сильно сморило, и я задремал. Уснул. Когда проснулся, глазам своим не поверил. Светит солнце, везде зелень, пионерский лагерь, хоть СССР и распался в девяносто первом, и никаких пионеров с тех пор не было. Ты выходишь из ворот и говоришь, что мне нужно к вожатой, которая, оказывается, ещё и ждала меня всё это время. Славя слушала с каменным лицом. Девушка пришла в ещё больший шок, чем когда их едва не сдуло в реку снежным штормом в июне. Макс раскрыл кошелёк и выложил перед ней пару сотенных купюр и несколько монет. - Вот, деньги моего времени, на них тоже есть даты. А вот другие мои документы, страховое свидетельство, медицинский полис, без него не попасть к врачу. Он разблокировал телефон, нашёл галерею с фотографиями. - Смотри, вот тут я обитаю большую часть времени, - на экране появилось фото стола с компьютером. Большой системный блок, два монитора, мышь с клавиатурой. - А вот так выглядят улицы моего города. Это моя кухня, полгода как ремонт сделал. Моя кошка. Вот фото с Красной площади, ездил в гости к друзьям в Москву. Это полки строительного магазина, я фотографировал ценники. Это с моей работы, серверная, специально отведённая для больших компьютеров комната. Славя смотрела на фотографии ничего не понимающими глазами. Изображения сменялись одно за другим, показывая ей вещи и пейзажи, которых она не видела никогда в жизни. Девушка довольно стойко переносила новости, а может быть, была слишком шокирована, чтобы говорить. Она покрутила в руках монеты, внимательно прочитала все строки на страховом, ещё раз заглянула в паспорт. - Ты не шпион, шпион подделал бы паспорт правильно, уж точно не стал бы писать дату рождения из будущего. С фальшивыми деньгами тоже ходить бы не стал, ну или они были бы сделаны идентично настоящим… Макс, кто же ты? - Оболтус он! – раздался из темноты знакомый голос. Моника подтащила стул и устало уселась к ним за стол. - Просила же, думай, что и кому говоришь. А уж когда вот это вот всё началось… Девушка всплеснула руками в сторону заледеневшего окна. - На вот, посмотри и на мои бумаги, - Моника бросила на стол свои паспорт, кошелёк, билеты на поезд и распечатку о бронировании отеля где-то в Крыму. - Съездила на курорт, называется. Славя опешила ещё больше. Теперь она уже выглядела напуганной. Девушка нервно развернула предоставленные Моникой доказательства. - Ребята, вы напугать меня решили? Это шутка такая? – напряжённо спросила Славя, разглядывая фото в паспорте. - Нет, Славя, прости, но нет. Это правда, - произнёс Макс. - Вот зачем рассказал? – с укором спросила Моника. - Только напугал девку зазря! - Я тоже советовала ему молчать, - прохрипел четвёртый голос. Вожатая, наконец, очнулась. Завёрнутая в одеяло, изрядно потрёпанная, бледная, с тёмными кругами под глазами, она тяжело пододвинула ещё стул и подсела к пионерам. - Ольга Дмитриевна! – воскликнула Славя. - Ольга Дмитриевна, что происходит!? Вы знаете? - Знаю, Славюшка, знаю, ты не бойся, я всё ещё твоя вожатая, и обязана защищать тебя, что бы ни случилось. Хотя эти двое и не опасны. Они молодцы. Особенно твой кавалер, - прокряхтела Ольга, с болью на лице потирая поясницу. - Значит, ты и про Монику знаешь? - спросил Макс. - Конечно, я всё про вас всех знаю, я очень давно здесь живу, ничего вы от меня не скроете. И да, Славя, эти двое говорят правду. Я и сама точно так же попала в этот лагерь. Отбыла свою смену, но решила остаться. Вожатая достала из глубин одеяла четыре стопки и бутылку «Столичной». Она разлила водку на всех собравшихся и без разрешения полезла в сумку Макса, вытаскивая оттуда непочатый «Союз-Аполлон». - Зря ты ей рассказал, - жадно затягиваясь, произнесла женщина, глядя, как Славя охреневает от происходящего всё сильнее, хотя сильнее, казалось, уже некуда. - Я не буду скрывать от неё такое, и врать я ей не стану! – повысил голос Макс. - Оля, ты же говорила, что я смогу уехать из лагеря вместе с ней. И что тогда? Мне до конца жизни сочинять для неё враньё про своё прошлое? Славя не заслуживает такого обращения! - Ох и стоите вы друг друга, - вожатая улыбнулась и махом опрокинула стоящую перед ней стопку. - Никогда не видела, чтобы люди так заботились друг о друге, как вы двое. Вы пейте, не стесняйтесь. Я не знаю, что там происходит, ни малейших идей не имею. Очень может быть, что все мы скоро умрём. Славя первая ухватила свою стопку и, пролив половину от дрожи в руках, влила содержимое себе в рот. Моника пожала плечами и принялась поцеживать свою порцию маленькими глоточками. - Братья всё время таскают самогон у деда, - сквозь икоту пояснила Славя. - Я такое не люблю, но сейчас… - Аминь, дорогая, - Макс отсалютовал ей своей рюмкой, и, как и Ольга, махом залил в себя водку. - Вот, значит, в чём было дело. Ты… Такой странный всегда был. В хорошем смысле, не подумай, но странный. Будто бы и правда приехал к нам из другого мира. Твоя речь, твои движения и манеры. Смутные рассказы о твоих родителях, разговоры о том, что у тебя не будет выбора, где ты окажешься, и эта штука твоя. Твой взгляд, твой голос… Я думала, ты из тех военных лагерей, - алкоголь придал блондинке уверенности, развязал язык. - В этой реальности есть закрытые военные города, где из брошенных сирот с малых лет готовят спецагентов, шпионов, боевиков для секретных заданий, - пояснила Ольга для Макса и Моники. - Всё неофициально, разумеется. Это строжайшая тайна. И, конечно, все об этом знают. Вьюга лихо свирепствовала за тоненькими стёклышками. Щели на стыках стен и потолка здорово сквозили. Пламя свечей на столе то и дело колыхалось и подрагивало. - Нет, Славя, я не из лагерей. Я обычный человек. Вырос в девяностые, с мамой и папой, ходил в школу, в техникум. До лагеря работал системным администратором, чинил компьютеры, иными словами. У меня самая обычная жизнь, ничего выдающегося. Ну и да, на самом деле мне тридцать лет. Лагерь изменил моё тело, но разум и сознание остались прежними. - Я помню, как ты истерично засмеялся тогда, на складе, когда мы пришли за формой для тебя. Тогда ты и понял, что помолодел, верно? Как такое вообще возможно? Как это случилось? – вопрос Слави не был адресован кому-то конкретно. - Это не обычный лагерь, Славя, - мягко ответила вожатая. - Он есть, и одновременно его нет. Когда уедешь отсюда, больше никогда не сможешь найти это место. Лагерь стоит на границе миров, переезжая из одной реальности в другую. Кто-то, или что-то, организовывает приезд сюда детей со всей страны. И почти каждый раз сюда заносит одного или двух попаданцев. Взрослый человек засыпает в незнакомом месте, а просыпается в автобусе, перед воротами лагеря, помолодевший на некоторое количество лет. Живёт здесь до конца смены, а там или обратно, откуда пришёл, или… Могут быть варианты, короче. Обычно всё идёт спокойно, своим чередом. Смена как смена, лагерь как лагерь. Временами случаются разные странности. Ты рассказал ей про северное сияние? - На вторую ночь здесь я проснулся от того, что вся проводка в доме начала трещать и скрежетать. Мерцала выключенная лампочка, грелся выдернутый из розетки кипятильник, - не торопясь, начал рассказывать Макс эту историю своей девушке, пока Ольга разливала всем по второй порции. - Ты спала и не просыпалась, как бы я тебя ни тормошил. Я побежал за помощью, а как вышел на улицу, так чуть не рухнул. Всё небо в огнях, в авроре. Вся электроника в лагере взбесилась, всё трещит, мерцает… И все спят мёртвым сном. Никого не смог разбудить. Так мы с Моникой и познакомились, она тоже не спала в ту ночь. Так мы поняли, что оба… Не местные. На следующий день кибернетики разобрали своего робота, потому что во время авроры тот ожил и раскрутил им все приборы в лаборатории. Они нашли его утром, сидящего за столом с паяльником в руках. Потом, когда искали Шурика, в лесу моя штуковина приняла входящий вызов. Это… По сути это радиотелефон с кучей функций. Потом объясню. Принял он номерную радиостанцию, передавали «Внимание всем! Код белое безмолвие». А затем случился этот катаклизм. - В конце смены всегда приезжает автобус. Пионеры отправляются по домам, попаданцы… Кто куда, но в этот раз я не думаю, что автобус придёт, - покачала головой Ольга. - Не в такой снег. Что-то случилось, что-то совсем нехорошее. Макс, не знаешь, где остальные дети? Погибли? - Не представляю, мы обыскали каждый домик, склад, библиотеку, медпункт… Почти весь лагерь. Ничего не нашли. - Понятно. Возможно, лагерь всё-таки защитил их. Но наверняка не буду ничего говорить, такое тут впервые. - Славь, прости меня, если сможешь, - Макс с сожалением посмотрел подруге в глаза. - Прости, что молчал. Просто… Ну как рассказать о таком? Как подобрать слова? Как доказать, что я не псих, не опасный безумец с галлюциногенным бредом? Я уже сказал, моё тело здесь изменилось, но я сам остался прежним, таким же, как и был. Я не пытался играть здесь роль, не пытался впечатлить кого-либо, обмануть, провести. Я не специально здесь появился, не знаю, зависело ли от меня хоть что-нибудь. Мне очень жаль, что ты оказалась втянута в такую историю, и я… - Макс, молчи! – на выдохе произнесла Славя. Она встала с места, обошла стол, забралась к Максу на колени и что было сил сжала его в объятиях. - Ты мне обещал, что мы будем вместе, несмотря ни на что! Ты сказал, что сделаешь для этого всё, что сможешь! - Так и есть! Всё это в силе! - Тебе не за что просить прощения. Всё это время ты был самым лучшим парнем в мире. Ты дал мне то, чего у меня никогда раньше не было. Мне всё равно, откуда ты. Я тебя не брошу и никому не отдам. - Ох, Славюшка… Макса захлестнули чувства. Стало так тепло, так уютно, поток чистой любви и нежности перекрыл все страхи и тревоги. Он испытал сильнейшее облегчение, поняв наконец, что девушка не отвергнет его, не обвинит в обмане, не назовёт сумасшедшим, не убежит от него в страхе. Впервые в его объятиях оказалась женщина, которая не слилась при первых признаках угрозы собственному комфорту и благополучию, а встала рядом с ним, твёрдо, уверенно, без единого сомнения. Макс нашёл себе не просто подружку, но спутницу жизни, надёжного союзника, верного друга, напарника, опору в жизни. - Ольга Дмитриевна, вы говорили, Макс может остаться здесь, со мной? - Может, - мягко ответила растроганная вожатая. - Если мы выживем, и жизнь вернётся в привычное русло. В противном случае, я не могу ничего обещать. Стопка одеял зашевелилась. Несколько толстых шерстяных рулонов упали на пол. Куча разверзлась, и из неё вывалилась заплаканная Ульяна. Совершенно не смущаясь потери укрытия, она подбежала к Максу и Славе и прыгнула на них с объятиями. - Я вас обоих так люблю! Я так болела за вас, чтобы всё у вас получилось! Ульянка жалась то к одной, то к другому, заливая соплями их зимнюю одежду. Отлипать не желала ни в какую, её умилённый плач перерастал в истерику. Испугавшись, что девчушка разбудит весь отряд, Ольга метнулась на кухню и принесла пионерке горячий чай. - Я так и подумала, что ты с другой планеты, когда получше тебя узнала, - прогнусавила Ульяна, когда её успокоили и усадили на отдельный стул за общим столом. Макс и Славя так и остались вдвоём, не имея никакого желания отходить друг от друга. - Никак не могла понять, что же с тобой не так. Кто бы мог подумать, что тут такое. - Ульяна, пожалуйста, не говори никому! – взмолилась Славя. - Если об этом узнают военные или КГБ, Макс и Моника света белого больше не увидят. - Я не такая дура, чтобы рассказывать. И потом, быстрее меня в дурдом упекут за такие истории, - нахмурилась девочка. - Славь, она умеет хранить тайны, Ульяне можно доверять, - подтвердил Макс и обратился к младшей. - Ты лучше скажи, тут никто больше уши не пригрел? Алиса, например. - Нет, - помотала головой Ульяна. - Я одна пришла. Проскользнула за вами, решила послушать, о чём вы тут будете секретничать. - Тебя не учили, что это как минимум некрасиво? – прохладно заметила Моника, скрестив руки на груди. - Дедуля говорит, тот, кто владеет информацией, владеет миром, - назидательно парировала младшая. - А у вас водка-то откуда? Пока Ульяна давилась соплями, собрание прикончило по второй стопке, и сейчас Ольга разливала всем по третьей. - Заначка нашей драгоценной Виолы, - пояснила вожатая. - За всё время не приходилось работать с такой манерной дамой, как она. - Славь, ты как? Тебе плохо не станет? – вполголоса спросил Макс у подруги. - Ой, да не занудствуй ты, дай девке расслабиться, у неё сегодня не день, а пиздец ходячий, - Моника ещё и пнула Макса под столом, произнося это. Вот уж кому, пожалуй, хватит. - Давай, подруженция, за устроенную личную жизнь! Поздравляю тебя! Лучше Макса ты тут вряд ли кого найдёшь. Моника протянула Славе наполненную стопку. Девушки чокнулись и дружно выпили. Макс покачал головой и последовал их примеру. Хмель уже ощутимо ударил по мозгам. Пионер прокашлялся и занюхал рукавом. - Получается, вы все, кроме Ульяны, уже совсем взрослые на самом деле, так? - спросила Славя. - Мне двадцать семь, - пожала плечами Моника. - Мне двадцать семь, и я сижу здесь, хрен пойми где, вокруг снега, на мне пионерская форма… Как это случилось!? - А вы, Ольга Дмитриевна, вам тоже около того? – уточнила блондинка, игнорируя пьяные постанывания Моники. - Я, детки, старше любого из вас. Я очутилась в лагере почти под самую пенсию. - А кем ты была в прошлой жизни? – спросил Макс. - Никем. Ещё даже больше никем, чем вы двое, - Ольга хмуро глянула на Макса и Монику, по её лицу поползли мрачные тени старых воспоминаний. - Я, Максим, слукавила немного, когда мы впервые поговорили. Я знаю об альтернативных реальностях. Моя реальность - ужасное место. Не хочу вспоминать и говорить об этом. Но вернуться назад, после лагеря, для меня было чем-то немыслимым. Я на всё была готова, только бы остаться. И лагерь меня услышал, в конце смены объявили о наборе новых вожатых. Я записалась, и вот, смогла остаться. - А я вот наоборот, очень хочу домой, - задумчиво молвила Моника. - Если только вернусь, всю свою жизнь переделаю. - На это и расчёт, касаемо таких как мы, залётных, - вполголоса проговорил Макс. - Чтобы мы посмотрели на себя со стороны, ощутили контраст между нашей жизнью там и жизнью здесь. Но кому и зачем это нужно, и почему именно я и Моника, а не ещё сто миллионов таких же неудачников, как мы? Повисла тишина. Естественно, ответа не знал никто, даже Ольга. - Нет смысла сейчас в этом ковыряться, - сказала Ульяна, грустно болтая чайной ложкой в стакане. - Давайте лучше подумаем, как нам выжить. - Последнее, что помню, как поскользнулась на улице и ударилась обо что-то головой, - Ольга вопросительно взглянула на Макса. - Мы со Славей и Мику отправились на остров, за земляникой. Когда вернулись, только на берег сошли, ударил снег. Мы добрались до столовой. Монику я забрал из её домика, вместе мы принесли тебя в столовую. Лежала ты, кстати, у себя, не на улице. Растопили буржуйку в кухне, кое-как отогрелись. Потом более-менее организовались. Смогли дойти до склада, принесли одежду и одеяла. Притащили дрова из бани, книги из библиотеки и лекарства из медпункта. Пионерские домики обыскали все. Ни живых, ни мёртвых не обнаружили. Собрали все одеяла. Ещё, когда искали Шурика, мы забрали из заброшенного бункера сигнальный пистолет. Подали сигнал с дебаркадера. Мы подумали, Виола же не вернулась вчера из райцентра. И поставок продуктов не было со вчерашнего вечера. И ещё эта номерная станция. Очень может быть, что военные знали о надвигающемся катаклизме. И городок попросту эвакуировали. Может быть, и к нам пытаются пробраться. - В этом есть смысл, - задумчиво кивнула Ольга. - Ботаники доделают радио и будут вещать сигналом SOS, а как рассветёт… Если рассветёт, откопаем несколько покрышек и устроим сигнальный костёр. Ещё нужно утеплить столовую. Все щели сифонят, очень много тепла на этом теряем. - А что насчёт еды? - По прикидкам Мику, хватит дней на пять. - А потом? – забеспокоилась Ульяна. - Суп с котом, сестричка. Будем выкручиваться. Думать. Проблем придётся решать целую гору. Если лопнут стёкла в столовой, нам конец. Печка наша в ужасном состоянии, прогорит насквозь - и тоже всё, приплыли, конечная. Снег с крыши надо бы убрать, не думаю, что она рассчитана на такую массу. Газ для плиты тоже не бесконечный, придётся придумывать, на чём греть воду и готовить еду на всех. У нас четыре десятка ртов, все нужно кормить. - Почему солнце село так рано? – задумчиво спросила Моника. - И сколько сейчас времени? - Не знаю и не знаю, - ответил Макс, бросая на стол свой телефон. Часы продолжали сходить с ума, мерцая глитчем. Молча выпили ещё. Все, кроме Ульяны, та была ещё слишком маленькая для таких напитков. Чем больше думали, тем меньше понимали о природе произошедшего. Даже повидавшая массу всего Ольга выглядела растерянно. - Мась, в твоей реальности, значит, Союз распался? – спросила Славя. - Ага. В девяносто первом. Генсеком стал человек по фамилии Горбачёв, в восемьдесят пятом он объявил о начале так называемой перестройки, запустил ряд реформ в экономике и социуме. Началось то, что называли эпохой гласности. Потом последовал ряд неприятных событий, почти что революционного характера, и в итоге он в прямом эфире спустил в Кремле флаг с серпом и молотом, объявил о роспуске партии и всей конфедерации. - Не понимаю, а куда чекисты смотрели? – поинтересовалась Ольга. - Чекисты пытались. Даже ввели в Москву армию. Но вот действовать решительно все боялись. В моей реальности СССР возник и развивался совсем по-другому. Другие люди были у власти, началось всё с гражданской войны в тысяча девятьсот двадцатом. Ленин там всем рулил. После него Сталин, были массовые репрессии, ссылки, расстрелы. Из страны выгнали всю интеллигенцию. Кровавое было время. Потом война, в сорок первом напал Гитлер. Десятки миллионов погибли, но его таки удалось остановить, в сорок пятом. Тогда же Америка и Союз обзавелись ядерным оружием. Началась гонка вооружений, противостояние двух сверхдержав, названное впоследствии холодной войной. Под конец госаппарат СССР трещал по швам от собственного веса. Политические игры, интриги, дошло до того, что несколько лет не могли выбрать нового генсека, не было нормальных кандидатов. Так оно всё и рухнуло. Люди захотели свободы, жизни, как на западе. В девяностые жилось тяжко. Безработица, голод, нищета. В каждом дворе бандиты и героин. Только к новому веку стало что-то налаживаться. - Славя, Макс не скажет, так что скажу я, - подалась вперёд Ольга. - Есть ещё вариант. Ты можешь вернуться с ним в его реальность. Макс поморщился. - Там у нас мёдом не намазано, Славь. Жизнь непростая. У нас капиталистическое общество, на кусок хлеба заработать реально, но вот чтобы его маслицем помазать, надо постараться от души. Или уметь воровать. Люди по пятнадцать-двадцать лет платят кредиты за свои квартиры. Отдают больше половины своих зарплат. Везде цензура, налоги и штрафы за всё что только можно. - А как бы ты сам хотел? Вернуться или остаться здесь? – спросила девушка. - Я бы хотел остаться здесь. Дело ещё и в том, что если мы вернёмся ко мне, я снова накину свой тридцатник. А здесь у меня есть второй шанс. Новая жизнь. - Значит, остаёмся, - беззаботно проговорила Славя, положив голову Максу на плечо. Пионер протянул руки к столу и собрал свои документы. Щелчок зажигалки, и веер ламинированных бумаг вспыхнул зеленоватым пламенем. Блондинка крепче обняла его, глядя, как все доказательства существования её парня из другой реальности осыпаются на стол чёрным пеплом. - Ты не пожалеешь, обещаю тебе, - прошептала она ему на ухо. Это был не просто красивый жест. Что-то изменилось, Макс чувствовал это, как чувствовал потребность в таком действии. Оно стало свидетельством принятого решения. Уничтожение следов старой жизни стало знаком, говорящим о его готовности к жизни новой. - Пойдёмте отдыхать, - позвала Ольга, удовлетворённо кивнув. Макс растолкал Игоря и Павла, сейчас была их очередь дежурить. Ребята, сквозь сонную усталость, изо всех сил пытались изобразить энтузиазм, видимо, хотели заработать себе баллы в глазах крутого солиста. Все остальные продолжали спать. Алиса с Леной лежали в обнимку друг с другом, сзади к рыжей пристроился Шурик, Женя обвилась вокруг Электроника, эти двое умудрились урвать место прямо возле буржуйки. Мику спала, прислонившись спиной к стене, а на её коленях устроилась стайка младших пионеров. Расчистили немного места, образовав свободный пятачок. Расстелили одеяла, поношенный пуховик стал отличной подушкой. Макс улёгся первым, Славя, как обычно, прильнула к нему сбоку. Затем, с невнятным бормотанием «простите-извините», с другой стороны пристроилась Моника. Закинула на парня ногу и моментально отключилась. Блондинка хмуро посмотрела на неё, но не стала ничего говорить. Всё же утилитарные аргументы в данных условиях перевешивали всё остальное. Проще говоря – так теплее, всем. - Меня пустите, - жалобно пропищала Ульяна, отогнула одеяло, переползла через Славю и, пользуясь преимуществами своих небольших габаритов, разлеглась прямо на Максе. - Ульяна! – возмущённо прошептала Славя. - Да ничего такого, я же маленькая ещё! Холодно просто… – оправдалась девочка. Похолодало и в самом деле заметно. То ли усталость и полученное на улице переохлаждение сказывались, то ли температура на улице упала ещё ниже. По бокам сонно сопели его подруги. Справа тоненько, сквозь сон мурлыкала Моника, слева шмыгала носом Славя. Сверху, пытаясь устроиться поудобнее, кряхтела Ульяна. За окном воет метель, а под толстым одеялом тепло и уютно. Трещат дрова в печке, вполголоса переговариваются Павел и Игорь. Мысли потихоньку отступают, сон медленно берёт своё. Приятное расслабление распространяется по уставшему телу, погружая разум в глубокое забвение. Проснулся Макс от того, что кто-то его звал. Свистящий шёпот над ухом, ледяная рука, трясущая его за плечо. Пионер приоткрыл глаза, напряжённая физиономия Электроника маячила прямо перед носом. - Макс! Просыпайся, идём скорее, там… Странное что-то, - просипел кибернетик. «Странное что-то. Какая прелесть, и что Макс теперь должен сделать? Взмахнуть волшебной палочкой прям вот так, чтоб стало заебись? Восхитительно». Раздражённо вздохнув, он стал выбираться из кучи облепивших его девчонок. От его шевелений проснулась Ульяна. Девчушка жалобно что-то простонала и окинула невидящим взглядом погружённую во мрак кухню. - Ты спи лучше, отдыхай. Я отойду ненадолго, - едва слышно прошептал ей Макс. Пионерка сначала было послушалась, но после секундной заминки тоже вылезла из тепла. Электроник жестом позвал их следовать за ним. Друзья вышли в столовую. Буран закончился, лагерь окутала тишина. Холод впился в кожу тупыми иглами. Макс поёжился, но больше от мысли о том, что было бы с ними, не окажись в кухне печки. - Уля, сгоняй за одеялами, будь другом, - попросил он, разглядывая в темноте силуэт Шурика. Ботаник присел у заиндевевшего окна и что-то высматривал. - Что у вас? – спросил Макс, подойдя ближе. - Сам посмотри, - Саша уступил ему место. Макс приблизился к окну и осмотрел улицу сквозь очищенный от ледяных узоров пятачок. В чистом, наполненном звёздами небе вспыхивали светящиеся нити. Тонкие, но очень яркие, особенно для привыкших к темноте глаз. Определить их высоту не представлялось возможным, слишком плоская и однообразная получалась картинка. - Зарница? – неуверенно спросил Макс. - Херница! – передразнил его Электроник. - Ты дальше смотри. И впрямь, никакая не зарница. Зарницы затухают моментально, а не плавно угасают в течение нескольких секунд. И уж точно они не выстраиваются идеальными прямыми линиями в несколько рядов, одна за другой, не вьются в ночном небе, подобно нитям веретена на ветру. Боковым зрением Макс разглядел другой источник света. Из-за памятника Генде выплыл молочно-белый светящийся шар, небольшой, может, чуть больше баскетбольного мяча. Шар плавно парил в метре над снежной гладью, не освещая при этом ни гранитный постамент, ни раскинувшиеся под ним сугробы. Его свет будто бы проходил сквозь все поверхности, не отражаясь ни единой крупицей. Слева показался ещё один огонёк, совсем близко к столовой. Яркое, идеально круглое облачко курсировало мимо окон, за которыми засели перепуганные пионеры. - Что там такое? – пропищала Ульяна гулким шёпотом. Ребята дружно шикнули на неё, но аномалия не заинтересовалась источником звука. А может, просто не услышала. Хотя в царившем вокруг ледяном безмолвии не расслышать девочку-ракету было трудно. Светящийся шар проплыл вдоль всего окна и устремился вглубь лагеря, к домикам. - Выйти, может, проверить? – неуверенно произнёс Макс в воздух. - Я сперва тоже хотел, - кивнул Шурик. - Думал, это военные или спасатели за нами пришли. Их с десяток летало по площади и в деревьях. А потом сообразил, что фонари так не светят. Ты заметил? Они ничего вокруг себя не освещают. - Ага, очень странно, - кивнул Макс. - Я подумал, мерещится, позвал Электроника, он тоже увидел. Не может же двоим одно и тоже привидеться. Макс подумал про аврору. Вполне нормальное природное явление, за исключением того факта, что оно бывает лишь на полюсах. Нити и светящиеся шары явление не вполне нормальное, напоминает ересь про НЛО с какого-нибудь Рен-ТВ. Иногда свечение наблюдают на болотах в лесу, но не шарами над землёй, и уж тем более не полосками на такой высоте. Больше он не мог вспомнить примеров подобных эффектов в природе. - Ух ты… - заворожённо проговорила Ульяна, прильнув к освобождённому Максом окну. - А, Саш, часы ему покажи, - встрепенулся Электроник. Шурик закатал рукав тоненького свитера и поднял запястье. Старенькие часы на поношенном кожаном ремешке больше походили на вентилятор. Стрелки бешено крутились, обгоняя друг друга. Секундную так и вовсе было не разглядеть, настолько быстро она вращалась. Макс молча вытащил из кармана телефон и показал друзьям. - Жуть какая! – выдохнул Серёга. - Макс, я тут подумал, может в бункере спрячемся? – предложил Шурик. - Не влезем мы все туда, - покачал Макс головой в ответ. - И потом, кто сказал, что там безопасно? Может быть, вся эта хрень оттуда и ползёт. Ведь явно же военные что-то перемудрили. - Наверняка мы не знаем, - неуверенно парировал кибернетик. Ответить на это было как будто бы и нечего. Дежурство стало куда сложнее. Теперь следовало следить не только за печкой, но и за непонятными аномалиями снаружи. Макс и Ульяна остались в промёрзшей столовой, караулить возле окна странные огни, а Саша и Сергей вернулись в кухню. За ходом времени было никак не уследить. Исправных часов у них не было, а в глухой темноте, в постоянном бдении, чувство времени притуплялось, искажалось, обманывало разум. Хорошо хоть было с кем побеседовать. Подтащили к окну пару стульев, чтобы не сидеть на ледяном полу. Уля очень много расспрашивала Макса о его реальности, его мире, его жизни в постсоветской стране. Пионер охотно рассказывал, это помогало отвлечься. В кухне таки нашёлся кофе. Очень кстати, учитывая, что поспать удалось никак не больше трёх часов. - Знаешь, у меня… Странное ощущение от того, что ты описываешь. Будто бы я уже видела всё это раньше, - задумчиво произнесла Ульяна в какой-то момент. - Дежавю? - А что это? - Да вот как раз то, о чём ты говоришь. Чувство, что уже видел раньше только что увиденное или услышанное, но вот вспомнить конкретный эпизод не можешь, - пояснил Макс. - Наверное. Как будто забыла, а потом внезапно вспомнила. Но я же никак не могу этого помнить, верно? - Не знаю, Ульяна, после всего, что я пережил за последнюю неделю, меня трудно чем-то удивить. Кто знает, может лагерь не настоящий, просто симуляция некоего кусочка реальности. Воспоминания участников спектакля заменены, может быть, мы сейчас все дружно плаваем в колбах с физраствором, в недрах секретной военной лаборатории, в наших мозгах электроды, которые проецируют в сознание созданный компьютером мирок. Кто сказал, что нет? - И кому такое могло понадобиться? – испуганно прошептала пионерка. - Да кому угодно. В моём времени идут работы над устройствами дополненной реальности. Не хватает чёткого понимания как именно работает человеческий мозг, только поэтому таких технологий ещё нет. А может и есть, просто всё засекречено. - Такие опыты – бесчеловечны. Получается, нас силой в эти колбы закатали? – Ульяна жалобно посмотрела на Макса. Так странно было видеть эту девочку растерявшейся, испуганной. - Не факт. Если нам затёрли память, мы никак не сможем узнать наверняка. Мы можем быть просто добровольцами, например. Может, мы за деньги на это согласились, или ещё что. «Или, например, согласились на мозгодробительный эксперимент как замену смертной казни?» - Да, и не забывай, это просто догадка, - добавил Макс. Ульяна замолчала и задумалась. Лицо её стало сосредоточенным, брови сдвинуты, взгляд застыл. Мысли носились в голове, подобно экспрессу. Макс вернулся к созерцанию заснеженной площади. Нити продолжали вспыхивать и гаснуть в чёрных небесах. Светящиеся шары скользили между деревьев. Пионер нашёл глазами созвездие Большой медведицы. Чуть выше располагались Малая и Полярная звезда. Это самое перовое созвездие, которое он научился находить на ночном небе. И всё бы хорошо, вот только путеводное светило висело ровно над той точкой, в которую заходило солнце на закате все эти дни. - Тебе было страшно, когда ты проснулся у ворот лагеря? – спросила девочка, отвлекая Макса от необычной картины. - Я был растерян, озадачен. Но страха не было. А потом и Славя вышла меня встретить, так что нет, я не боялся. - Я бы тоже не испугалась, - хвастливо улыбнулась Ульяна. - А со Славкой тебе повезло, она хорошая. Иногда занудная, но и веселиться умеет. - Славя просто ответственная, и не любит расхлябанность. - Она тебя любит, по-настоящему. Вижу, как смотрит на тебя, глаз отвести не может. - Вот чего я действительно боюсь, - с неподдельной тревогой в голосе прошептал пионер. - Потерять её. Боюсь, что усну здесь, а проснусь снова у себя дома, и как будто ничего и не было. Боюсь, что всё окажется просто сном. - Если всё окажется сном, давай дадим слово, что отыщем друг друга, и всех, кто в нашем отряде! - А как мы это сделаем? Как найти того, кого даже не встречал никогда? - Если это сон, то он явно непростой. Значит, мы все спим, и видим во сне друг друга. Странная догадка, но отмахиваться от неё было бы глупо. Это могло бы объяснить всё происходящее. Однако новых вопросов подкинуло бы не меньше. - А давай! – заявил Макс. - Даю слово, Ульяна, что если проснусь однажды у себя дома, в своём времени и в своей реальности, буду тебя искать. - И я тоже даю слово, что буду искать тебя! Они пожали руки, а потом обнялись. Девочка как-то странно хрюкнула, вцепившись в шею Макса, а потом и вовсе соскочила со своего стула и запрыгнула к нему на колени. - Я бы хотел, чтобы у меня была сестрёнка, такая же как ты, - произнёс Макс. - Я и есть твоя сестрёнка, ты сам так сказал, - ответила девочка. Они просидели так несколько минут. С некоторой долей негодования парень понял, что Ульяна попросту уснула. Аккуратно поддерживая её, он поднялся с места и направился в кухню. Ботаники клевали носом возле печки, но встрепенулись, услышав шаги. - Будите следующую смену и ложитесь отдыхать, - прошептал Макс. Пока парни будили Лену и Алису, Макс уложил девчушку обратно в импровизированную кровать. Славя и Моника сладко спали в обнимку друг с другом. Какая прелесть. Он аккуратно закатал Ульяну к ним под одеяло и вернулся к пересменке, нужно было объяснить девочкам ситуацию. Увидев аномалии, Лена испугалась, а Алиса наотрез отказалась дежурить в такой обстановке только вдвоём. Макс смиренно кивнул, набрал побольше одеял и уселся дремать возле окна столовой, составив таким образом компанию Лене и Алисе. Спать на жёстком фанерном стуле - то ещё удовольствие, но он до того устал, а неровный шёпот девочек так убаюкивал, что дрёма не заставила себя ждать. Пробуждение вышло не из приятных. Спина и ноги ярко выражали своё возмущение такому долгому сохранению неудобной позы. Макс открыл глаза, над ним стояла укутанная по полной Моника. - Опять сбежал от меня, предатель! – сварливо произнесла она. - Долбаный кайфоломщик! Уснула с тобой, а проснулась в облипку с твоей подружкой! - Ночью… Возникли сложности. Пришлось торчать здесь, - кряхтя и охая, ответил Макс, с трудом потягиваясь и разминая онемевшее тело. - А вы, кстати, очень мило смотрелись вдвоём. - Иди ты знаешь куда… Я думала, это ты, не видно же нихрена в темноте! Темнота, к слову, рассеялась. В окна столовой, сквозь толстую наледь, пробивались лучи рассветного солнца. Оно, правда, взошло на севере, но хорошо, что вообще взошло. Может, станет хоть немного теплее. Аномалии исчезли, небо сияло бледно-голубой чистотой, снег искрился белыми блёстками. - Женя там чай приготовила, пойдём, попьём горячего, а то ты ледяной весь, - позвала Моника, потрогав ладонями лицо и лоб пионера. Старый чугунный чайник стоял на плите, Женя сновала среди спящих детей, готовя кашу и бутерброды на завтрак. «Надо бы сперва с Мику обсудить наши запасы» - подумалось Максу, наблюдавшему эту картину. Но были дела поважнее. - Я быстро обойду столовую по периметру, надо проверить, не осталось ли каких пакостей после ночных явлений. Парень накинул свою куртку, натянул шапку, замотался шарфом, надел перчатки. Дверь в столовую крепко примёрзла, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы удерживающая её корочка льда треснула. На пороге его ждал сюрприз. Макс быстро осмотрелся, поискал следы на свежевыпавшем снегу, но ничего подозрительного не увидел. Окружающие столовую кусты равномерно укрыты снегом, толстая шапка на перилах, на ручке дверей с внешней стороны. Он аккуратно закрыл дверь. - Моника, можешь подойти? – произнёс он вполголоса, чтобы всех не перебудить. - Тут… посылка для тебя. - В смысле, посылка для меня? – испуганная девушка выглянула из кухни. Макс поманил её к себе коротким жестом. Пионерка с опаской подошла к нему. Парень снова открыл дверь и указал подруге на стоящий возле неё мешок, полный грибов, яблок, ягод и всякой другой лесной растительности. - Кажется, твоя подруга в полном порядке, - с лёгкой улыбкой произнёс Макс. Моника раскрыла рот от удивления. - Вот же ж… Сучка ушастая. Живучая какая, - попыталась и здесь проявить сварливость девушка, но на лице её отразилась добрая улыбка и невероятное облегчение. Остальные тоже начали потихоньку просыпаться. Когда Макс вернулся с утреннего обхода, Славя и Ульяна сонно потягивались среди кучи одеял. В другом углу зевали кибернетики, на помощь Жене подоспели Ольга и Мику. Подаренный лесной девочкой мешок оттаивал возле печки, всё это еда, и пригодится в любом случае. Электричество всё ещё работало, и вода ещё текла из-под крана. Ледяная, очень скоро трубы замёрзнут основательно, придётся топить снег. Работы предстояла целая куча. Кибернетики занялись изготовлением термометра и доработкой своего радио, а также утеплением внутреннего периметра. Нужно было заделать входную дверь, чтобы она плотнее прилегала к облицовке и не пропускала внутрь холодный воздух. Замазать гипсом все стыки и щели в стенах, законопатить оконные рамы, укрепить сами стёкла. Мику, Лена и Алиса вызвались помочь с этим. Макс собрал группу для работы на улице. Он, Славя и Моника, Павел и Игорь, Ольга, Ульяна и Женя. Им предстояло собрать сигнальный костёр. Необходимо было найти высокие жерди, откопать множество покрышек, которые повсеместно использовались в лагере в роли цветочных клумб. Макс хотел сложить два костра. Первый - чтобы зажечь сейчас. Второй - на случай, если понадобится экстренно подать сигнал, например, пролетающему мимо вертолёту. Окна столовой решили закидать снегом с внешней стороны, благо недостатка в нём сейчас не наблюдалось. Тяжёлая и трудоёмкая задача, но поможет им сэкономить очень много тепла. Снежный сугроб – отличный теплоизолятор. Павел и Игорь предложили притащить из бани вторую печку. Идея хорошая, но нужно будет изобретать для неё дымоход, не говоря уже о том, что такое решение увеличит расход дров. Впрочем, их в любом случае следовало заготовить с хорошим запасом. Макс хотел начать с развандаливания всей имеющейся в лагере мебели, но это было лишнее. Лес, после ночной бури, был усыпан обломанными ветками. Оставалась лишь проблема с жердями. На весь лагерь в наличии имелись три топора и две фанерные лопаты для уборки снега. Небольшая группа проявивших энтузиазм младших пионеров была откомандирована заниматься возведением сугроба. Им было велено в первую очередь расчистить на площади место для костров и сбросить тяжёлые снежные бугры с крыши столовой. Маловероятно, конечно, что массы снега хватит, чтобы проломить бетонную плиту, но Макс хотел исключить даже призрачный риск такого события. Если это всё же произойдёт, это станет концом их выживания. Павел и Игорь отправились в баню, отвинчивать от пола вторую печь, а остальные, вооружившись топорами, двинули в лес. Весь лагерь преобразился. Подвергнутые шоковой заморозке цветущие растения выглядели нереально, они словно покоились в стазисе, в магическом сне, терпеливо ожидая пробуждения. Покрытые льдом зелёные листья не шевелились даже от довольно сильного, периодически налетающего ветерка. Окружающая картинка напоминала фэнтезийные пейзажи из вымышленного мира, или очень качественно прорисованные уровни из какой-нибудь игры. Солнце светило ярко, но совсем не грело. Стужа крепчала, мешкать было нельзя. Топор не самым лучшим образом справлялся с заиндевевшей древесиной, фактически приходилось рубить лёд. Славя высказала оправданное опасение, что такое дерево и гореть не будет, но Макс успокоил её. Они сложат покрышки на еловые ветки, полные горючей смолы, а тоненькие осиновые и берёзовые жерди соберут вокруг них шалашиком. Резина даёт очень ощутимую температуру при горении, больше тысячи градусов. Деревья просохнут и займутся пламенем, а их повышенная влажность как раз поможет создать столь необходимый им дым. Физическая работа спасала от холода. Движение согревало. Разговаривали мало и только по делу, старались сделать всё как можно быстрее, чтобы вернуться в тепло. Плюс, в любой момент могла испортиться погода, если снова нагрянет буря, дымовой сигнал дать не получится. Искали подходящие деревья, высокие, с тонкими стволами. Макс, Славя и вожатая, как самые физически крепкие в их команде, рубили их, Моника, Ульяна и Женя потихоньку стаскивали всё на площадь. На четвёртую ходку девочки разгребли неплохую тропинку от их лесосеки, дело пошло бодрее. Макс хотел нарубить дров по максимуму, чтобы хватило и на обогрев их базы, но вовремя спохватился – сперва сложить костры, пока погода позволяет. В какой-то момент подоспели Павел и Игорь, они успешно справились с печкой и пришли помочь, но были отправлены на склад за парой тяжёлых ломов, выколупывать из льда покрышки. Время, опять же, было не определить, часы продолжали показывать глитч. Макс прикинул навскидку, сколько понадобится древесины. Когда число срубленных деревьев плюс-минус совпало с его расчётами, друзья подключились к перетаскиванию их заготовок. На площади обнаружились кибернетики, друзья помогали младшим товарищам закапывать окна. Работа шла бодро, три четверти больших витражных окон уже утонули в снегу. Половина площади вычищена, уже можно складывать хвою для основы костра. Веток жалеть не следовало, всё сырое, ледяное, резина горит мощно, но её саму разжечь не так-то просто. Кто-то предложил слить бензин из припаркованной у входа в столовую Волги, но Макс решил пока что обойтись без этого. Это тоже был ресурс, как бензин, так и сама машинка в целом. Незачем было расходовать его попусту. Другую хорошую идею подала Моника: увидев, как её друзья в поте лица долбят лёд вокруг одной из клумб, девушка ушла в столовую, а вернулась с целым ведром кипятка. Макс не был уверен в таком подходе, но всё получилось. Шина отковырялась в два счёта. Впрочем, плевок на лету не замерзал, значит и целое ведро кипятка не растеряет тепло в считанные секунды. Холода сильные, но не уровня полярных станций в глубине Антарктики. Пока на кухне грелось новое ведро, остальные покрышки отколупывали кто чем мог. Ломиками, топорами, камнями и палками. Славя с тоской взирала на этот процесс, она высадила большую часть этих клумб сама, в одиночку. Постепенно мороз брал своё. Красные лица, носы и уши, перманентный тремор у всех собравшихся, льющиеся ручьём сопли. С некоторой неохотой Макс объявил всеобщий перерыв. Полчаса, не больше. Поесть, выпить горячего, отогреться. Небо всё ещё ясное, и настал почти полный штиль. Для дымового сигнала условия идеальные. На случай, если это решение испортит им все планы, Макс трижды пальнул в небо из сигнального пистолета. Программа минимум, так сказать. Девочки сварили на всех суп. Густой, горячий, из перловки и вермишели, с кучей ароматного лука, на мясном бульоне. Это был самый вкусный суп, какой Макс когда-либо пробовал. Как обычно, старший отряд сел за один общий стол. - Макс, внутри мы закончили, - начал доклад Шурик. - Промазали гипсом все стыки, и на кухне, и в столовой, выглядит не очень надёжно, но, вроде, держит. Проклеили стёкла скотчем, на всю площадь нам не хватило, так что часть обклеили газетами, клейстер развели. Наличник входных дверей обколотили войлоком, пустили на это дело пару валенок. Открывается теперь довольно туго, но зато холодный воздух задувать не будет точно. Ах да, собрали термопару, подключили к омметру, посчитали, короче, минус пятьдесят шесть. - Это точно? Вы уверены, что не ошиблись? – выпучила глаза Мику. - Там ошибиться трудно, - пояснил Электроник. - Расчёты элементарные, курс физики из седьмого класса. - Термопара – очень точный инструмент для измерения температуры, - задумчиво произнёс Макс, тряся ложкой в воздухе и глядя в пустоту. Он пытался сообразить, что ещё нужно сделать. - А радио? - С радио пока что небольшой затык. Нужны кое-какие компоненты, - ответил Серёга. - Нужен индуктор, и пара конденсаторов высокой ёмкости. - Только не говорите, что придётся идти в старый лагерь, - всполошился Макс. - Не, нет, конечно, это всё есть в потолочных лампах, - кибернетик ткнул пальцем в потолок, под которым висели галогеновые лампы в стальных корпусах. - В библиотеке точно такие же, мы с Женей сходим. - Есть идеи по дымоходу для второй печки? - Можно демонтировать дымоход из бани, но главная проблема – как вывести это дело на улицу. Придётся долбить крышу или стену, - Шурик задумчиво почесал затылок. - Лучше стену. Крышу, я думаю, нам пробивать нечем. Надо будет ещё соорудить ветрозащиту снаружи, иначе нам весь дым обратно сюда задует. - Логично, - кивнул кибернетик. - У нас есть кувалда. Попробуем позабивать в стену штырей, структура ослабнет и можно будет выбить целый кусок. - Макс, - обратилась к пионеру Мику. - У нас двое кашляют и с соплями. - Температура? – уточнил Макс. - Вроде бы пока нету, - неуверенно ответила Мику. - Лена, противовирусные у нас есть? – обратился Макс к фиолетовой пионерке. Лена молча кивнула. - Пусть начинают принимать. Больше жидкости пусть пьют. Градусник достаньте, если начнётся жар, дайте парацетамол. - Макс, - подала голос Ольга. - Надо бы ещё придумать что-то… с туалетом… - Да… Возьмите Алису, сходите до ближайших домиков, соберите пару-тройку простыней. Завесим ими уголок, поставим большое корыто из бани, накидаем туда снега и еловых веток. - Макс, надо бы ещё придумать что-то, чтобы одежду сушить. Печка всего одна пока что, а одежда у всех от снега отсырела, - заговорила Женя. - Берите стулья, ставьте их стопкой друг на друга, получатся хорошие этажерки, можно развешивать куртки и варежки. Пускай стоят у печки, - на ходу придумал пионер. - Макс, а… - начала было Ульяна, но Славя перебила её. - Да дайте вы уже поесть ему спокойно! – возмущённо прикрикнула девушка, поглаживая парня по плечу. - Всё нормально, - подрагивающим голосом ответил Макс. - Я на улицу, начну собирать костёр. Подтягивайтесь, как закончите. Пионер залпом опрокинул остатки супа, встал из-за стола, потеплее укутался и быстро вышел в мороз. Почуявшая неладное Славя, выждав немного, отправилась за ним. Когда она вышла на крыльцо, Макс стоял согнувшись, вцепившись руками в оградку крыльца. - Мась? Что с тобой? Ты как? – обеспокоенно спросила девушка, подходя ближе. - Они спрашивают меня, они хотят, чтобы я всё решал. Но… Я же никогда не бывал в такой ситуации, я понятия не имею, что делать, как решать все проблемы! - Пока что всё хорошо, всё получается, и ты отлично справляешься, не о чем переживать, - мягко ответила Славя. - Это пока. А дальше? Что, если я допущу ошибку? Приму неверное решение? Что, если кто-то пострадает из-за меня? - Макс! Мы бы все уже замёрзли насмерть, если бы не ты. Ты всех нас поднял, ты повёл нас! Если бы тебя не было, мы бы даже буржуйку развести не сообразили! - Да уж не утрируй, - нахмурился парень. - Мась, больше некому, - девушка обняла его. - Никто больше не справится. Саша и Серёжа умны, но у них нет отваги и решимости. Ольга Дмитриевна просто теряется в такие моменты. Я знаю, нести ответственность тяжело, как никто знаю. Ты не один, у тебя всегда есть я, я всегда поддержу и помогу, сделаю всё, что в моих силах. У нас всё получится! Держись, как умеешь, если ты опустишь руки, мы растеряемся. Без тебя нам не справиться самим! Макс вспомнил слова Ольги – «Ты уже стал для них лидером». Всё уже было решено, и не могло сложиться иначе. Кто-то должен принимать решения. Парень крепко прижал к себе Славю. - Рассчитываю на тебя, - произнёс он шёпотом. - Наконец-то! – улыбнулась она в ответ. Целоваться на морозе не стали. Вместо этого двинули на площадь, укладывать основание костра – толстую подстилку из лапника и пропитанных хвойной смолой веток. На неё полагалось уложить решёткой палки потолще, а уже на них пару-тройку покрышек. Для верности Макс уложил пол-дюжины. Сверху это всё накрылось шалашиком из заготовленных ранее жердин. Обрывать ветки с листьями не стали, долго и холодно. И для дела полезно, от этого костра им нужен был дым, а не пламя. Подтягивались сытые и обогретые товарищи. Лена с Алисой тоже решили прогуляться, теплолюбивая Мику осталась внутри, как и не оправившаяся от переохлаждения Ольга. Первого захода ей хватило, чтобы её снова повело. Закончили быстро, уже почти всё было готово. Пока кибернетики вместе с Павлом и Игорем складывали второй костёр, Макс чиркнул зажигалкой в основании первого. Еловые иголки вспыхнули мгновенно, ярко и горячо. Вопреки всем опасениям, древесина занялась очень быстро. Спустя несколько минут огонь перекинулся на покрышки. Сквозь ветки шалаша повалил едкий чёрный дым. Горячий, в безветренную погоду, ровный густой столб смога поднимался высоко в небо. Если поблизости есть военные или спасатели, они обязательно заметят. Закончили и со вторым костром. Но его пока следовало оставить. Вдруг понадобится срочно подать сигнал. Разумеется, была ещё и ракетница, но все согласились с тем, что её лучше бы попридержать. - Дрова! – громко произнёс Макс разомлевшим возле огня пионерам. - Нужно пополнять запас, пока есть возможность. - Макс, мы с Женей в библиотеку, за деталями для приёмника, - сказал Электроник. - Хорошо. Не отморозьте там себе ничего, - махнул рукой Макс. Женя показала ему язык и утолкала покрасневшего ботаника в сторону своей обители. Остальная компания понуро побрела в лес, подальше от горячего пламени, в ледяную стужу. На всю ораву по-прежнему оставалось три топора. Макс, Шурик и Славя рубили всё, что можно было срубить. Все остальные таскали результаты их труда к столовой, собирая попутно то, что рубить было не нужно. Мелкие ветки, сучки, палки, всё это тоже представляло ценность. Спустя пару часов на крыльце столовой скопилась весьма солидная куча. Костёр почти прогорел, но успел обозначить непростое положение пионеров условному наблюдателю. Макс усердно работал топором по затвердевшему стволу очередного деревца, когда за соседними деревьями раздался девчачий крик. Все, кто был поблизости, повернули головы к его источнику. В искажённом неподдельным ужасом возгласе угадывалась Лена. Славя бросилась к ней, разгребая ногами сугробы. Шурик, Моника и Ульяна ринулись следом. Лена сидела в сугробе, обхватив за талию стоящую перед ней Алису. Хулиганка дышала через раз, в трясущихся руках палка, вытянутая в сторону здоровенного серого волка, скалящего зубы прямо перед ними. Зверь рычал, клацал зубами с яростью в глазах. По бокам от девочек стояли Павел и Игорь, совершенно не представляя, что делать. Ребята тоже держали в руках облепленные снегом палки, но что-то подсказывало, что волка этим не напугать. Славя вырвалась вперёд, закрывая собой Алису и Лену. Зверь ещё раз лязгнул пастью, напряг лапы и присел для атаки. Сбоку раздался визгливый выстрел. Пахнуло порохом. Волк дёрнулся, в прыжке разворачиваясь к Максу, в руках которого дымился парабеллум. Ствол смотрел в небо. Громкий звук и запах жжёного пороха напугали бы животное в нормальной ситуации, но обезумевший от холода волк страха решительно не чувствовал. Внешние раздражители только разозлили его. Ещё один выстрел в воздух, но зверь даже не пошевелился. Потеряв интерес к пионеркам, хищник рысью припустил к Максу. Следующий выстрел окрасил снег в красный. Пуля попала в голову, снесла солидный кусок черепа и срикошетила в стоящую рядом осинку, вырвав из её ствола кусок. Волк упал в снег, не издав ни звука. Алису била крупная дрожь, Лена стряхивала со щёк замёрзшие слёзы, Славя дышала так, будто побила рекорд на стометровке. - Саша, уведи их в столовую, - кивнул Макс на пострадавших девочек. - Остальные тоже сворачиваемся, забираем то, что успели заготовить, и назад. Если придёт медведь, из пистолета я его не завалю. Повторять дважды было не нужно. Пионеры экстренно хватали древесину и, бодро разгребая снег, чесали в укрытие. Макс подошёл к волку и присел возле трупа. - Прости меня, - прошептал он, поглаживая взъерошенную шерсть на спине. - Я не хотел этого… Рядом опустилась на колени Славя, обняла Макса за плечи. - Он, наверное, был в смятении. Замёрз и напуган, не понимал, что происходит и откуда такой снег посреди лета, - чуть не плача проговорил пионер. - Я был уверен, что он убежит, испугается выстрела. - Ничего. Ты всё сделал правильно. Он бы порвал нас всех, не только Алису и Лену. Давай, пойдём, не сиди в снегу. В обнимку, поддерживая друг друга, они побрели вслед за своими товарищами. - Мась, это же из бункера, верно? – спросила девушка. - Да. Мы с Моникой обсуждали вариант, что Шурик не сам пропал. Мы подумали, что, может быть, в лагере появился кто-то опасный, и Шурику намеренно причинили вред. Прости, что не сказал тебе, не хотел пугать. Я планировал сдать пистолет Ольге, хотел утром, но решил дождаться вечера, чтобы с гарантией без посторонних глаз, но случилось всё вот это вот. - Я понимаю. И в итоге это спасло нас всех, - Славя говорила мягко, но Макс всё равно слышал нотки укора в её голосе. - И всё же мы похожи с тобой, - печально улыбнулась блондинка, когда они вышли из леса. Она сунула руку под свой бушлат и вытащила из-за пояса здоровенный армейский нож. - Я тоже именно так и подумала, там, в бункере, особенно когда ты заговорил про пьяные компании. - Ты поэтому на волка выпрыгнула, амазонка ты моя? – улыбнулся в ответ Макс. - Ну да. А что? Тут хоть что-то, Алиса с палкой вряд ли смогла бы защититься. - Славя… - Макс остановился и крепко обнял её. - Нехорошо, что мы скрываем друг от друга такое, - сказала Славя с печалью. - Давай просто больше доверять друг другу. Ухватившись за ручку двери в столовую, Макс заметил приколотый к ней гвоздями листок бумаги. На нём красовалась надпись, выполненная красным карандашом и ужасно кривым почерком.

Ушастая! У нас печка, еда и одеяла. Заходи, не мёрзни, не обидим!

Пионер тепло улыбнулся и дёрнул дверь на себя. Известие наделало изрядный переполох. Когда Макс и Славя вошли внутрь, Мику отпаивала девочек чаем, с ужасом слушая их рассказ. Ольга сидела рядом и сочувственно обнимала пострадавших. Горстка младших пионеров столпилась рядом, на маленьких личиках застыл испуг. Увидев вошедших, Алиса вскочила с места и бегом бросилась Максу на шею, выдавливая новую порцию рыданий. Парень едва не свалился под натиском её объятий и мокрых поцелуев в щёки. - Ну, ладно тебе, всё хорошо, всё закончилось, - успокаивал её пионер. - Больше он никому не навредит, всё будет хорошо. Пришлось заваривать ещё чай. С валерьянкой. Она очень удачно оказалась среди спасённых медикаментов. - А что, всем детям КГБшников выдают волыну для поездки в пионерлагерь? – спросила Алиса, вытирая нос. - Хорошая догадка, но нет. Волыну я подобрал в бункере, под старым лагерем. Когда Шурика искали. - Дашь посмотреть? – зачарованно спросила Ульяна, подёргав Макса за рукав, как она обычно это делала. - Ульяна! Конечно, не дам! Оружие детям не игрушка, – строго осадил её Макс, но затем притянул к себе и на ухо шёпотом добавил: - Потом подойди, когда все уснут. Разрешит одной, все остальные тоже полезут. - Мда, теперь просто так из столовой не выйдешь, раз в лагере появился волк. В одиночку они не ходят, раз пришёл один, придут и другие, - с тревогой в голосе произнесла Ольга. - И на ночь нужно изобрести на дверь замок. Если придёт медведь, нам не поздоровится. Пистолет не поможет, - добавил Макс. - Надо бы притащить тушу волка, - предложил Шурик. - Это всё-таки мясо. - А из шкуры получится ещё одно одеяло, - кивнула Славя. - Я умею разделывать туши. - Запах крови разойдётся по всему лесу. Если и разделывать, то в одном из домиков, подальше от столовой, - ответил им Макс. - Там ещё дрова остались, немного, но тоже нужно принести. Сделаем, и на сегодня всё, отдыхаем. Печкой займёмся завтра. Мы хорошо утеплили помещение, сегодня можно будет спать с комфортом. И действительно, даже в столовой стало значительно теплее, а в кухне так и вовсе можно было гонять в футболке. Пионеры отлично потрудились. Остался последний рывок. Притащить дармовую гору мяса. За сохранность туши можно было не переживать, в таком холоде она точно не испортится. Внимательно глядя по сторонам, Макс, Славя, Шурик, Павел и Игорь по протоптанной сквозь сугробы тропинке возвращались назад в подлесок. Погода начала портиться, поднялся ветер, небо закрыла серая пелена. Убитый волк лежал на месте. Это радовало, значит, других хищников в непосредственной близости нет. Ребята собрали остаток срубленных веток, Макс и Шурик поволокли зверя по снегу, ухватив за задние лапы. Весил тот не меньше сотни килограмм. С большим трудом, то и дело сгибаясь под порывами нового зарождающегося урагана, дотащили тушу до пионерского ангарчика, крайнего, совсем рядом с музыкальным клубом. - Кажется, опять холодает, - поёжилась Славя. - Может, сейчас начнём разделывать? – предложил Павел. - Нет, сейчас буря разыграется, - ответила Славя. Буран и в самом деле усиливался с каждой минутой. Очень скоро белая пелена вновь укутает лагерь с головой. Прикрыв поплотнее дверь за собой, сквозь ветер и снег, компания доковыляла до площади. - Идите! – крикнул Макс. - Женю и Серёгу нужно забрать из библиотеки. Они же не знают про волка, я схожу за ними. - Не задерживайся! – кивнула ему Славя. Тихонько ругаясь и плотнее кутаясь в шарф, Макс добрался до библиотеки, поднялся по скользкому крыльцу и громко постучал кулаком в дверь. На удивление, открыли ему почти сразу. - Макс! А мы как раз собирались назад. Вы нас не потеряли, надеюсь? – сощурившись от ударившего в лицо ветра, проговорил Электроник. За его спиной стояла Женя, тоже укутанная и готовая к выходу. - Нет, но у нас возникли проблемы. В лесу на нас напал волк. Я застрелил его, но теперь ходить по улице опасно, очень может быть, что поблизости есть и другие хищники. - Волк!? Что, прям настоящий волк? – туповато спросил Серёга. - А застрелил ты его из чего? – с подозрением поинтересовалась Женя. Макс приподнял куртку и показал друзьям засунутый в карман штанов пистолет. - Нашёл в бункере под старым лагерем. Идёмте скорей, буря усиливается. - Минус шестьдесят семь, - поприветствовал Шурик вернувшихся. - В столовой плюс пять. На кухне почти тридцатник. - Народ, вы все молодцы. Отлично поработали сегодня и отлично справились, - похвалил Макс всех в радиусе слышимости. - Я вами горжусь. Как сказала бы Ольга Дмитриевна – образцовые пионеры. Окружающие заулыбались, кое-кто даже коротко поаплодировал. В целом, народ повеселел. Это бросалось в глаза. Всюду сновали дети, занимаясь какой-то мелкой вознёй. На их лицах уже не было того испуга и безысходности, как вечером прошлого дня, когда начался этот катаклизм. Совместными усилиями им удалось очень хорошо поправить своё, казалось бы, безвыходное положение. Многочисленные щели в полу и стенах больше не сифонили. Витражные окна благодаря толстой снежной шапке больше не отдавали тепло на улицу. Макс заметил, что его товарищи умудрились проконопатить рамы ватой, добытой, по всей видимости, из матрасов. Когда и успели. Дополнительное утепление появилось и на двери. Мало того, что пионеры утеплили войлоком наличник, они ещё и приколотили к дверному полотну матрас. Очевидно, кому-то пришла в голову идея собрать ещё и матрасы, пока Макс с командой возился на улице с дровами и костром. Молодцы, отлично сообразили. Пол кухни превратился в единый огромный диванчик. Пухлые тюфяки теперь устилали всё, оставили лишь один свободный пятачок возле буржуйки. И опять же, молодцы. Пожар – это последнее, что им сейчас нужно. - Обувь теперь снимай! – крикнул знакомый голос. Моника выкопалась из-под целой горы одеял и довольно улыбнулась Максу. Она была одета в одну только футболку и пионерскую юбку. Волосы распущены, в руках какая-то книга. - Это Света придумала, правда, здорово? - Вообще отлично, - кивнул Макс. Он с наслаждением стянул с себя валенки, пуховик и толстовку, уселся рядом с подругой и со вздохом громадного облегчения вытянул ноги. - Устал? - участливо поинтересовалась Моника. - Устал? Нет. Заебался, как собака сутулая. - Отдыхай, принести тебе чаю? - Да, пожалуйста, если не трудно. Моника улетела к печке, на которой теперь постоянно кипятился чайник. Макс лёг, усталость волнами накатывала на него, соблазнительно заманивая сплавать в сладкую страну грёз. Но пока ещё рано. Сперва нужно убедиться, что всё действительно настолько хорошо, как кажется. И ботаников нужно пнуть, чтобы радио доделали. Впрочем, судя по протянувшимся по воздуху ноткам канифоли, это было лишнее. Пионер раз за разом прокручивал в голове всё, что было сделано сегодня, возвращался к призрачным планам и обрывкам идей, сновавшим у него в голове с момента начала похолодания. - Макс? Спишь? - Саша, отвали! Дай отдохнуть человеку! Он, всё же, уснул. Видимо, усталость взяла своё. Макс дёрнулся, открыл глаза. Он был укрыт одеялом, а голова его лежала на коленях у Моники. Шурик, до крайности смущённый, склонился над ним. - Твою мать… - приглушённо выругался Макс, неохотно поднимаясь. - Что такое? - Мы это… Радио доделали. Пойдём, тебе стоит послушать. Временную лабораторию кибернетики развернули в столовой. Так же, как и у себя, сдвинули четыре стола, притащили удлинитель и устроили типичный рабочий беспорядок. Возле на скорую руку сварганенного приёмника уже столпились другие пионеры в компании вожатой. Женщина задумчиво отстукивала пальцами по столу. - Макс, ты это тогда услышал? – поинтересовалась Ольга. Из старого, вырванного не пойми откуда динамика раздавался тихий, но очень знакомый голос. «Внимание всем! Код – Белое безмолвие. Два-четыре-три-один-шесть-пять. Звёздный вальс и Пальмиры. Четвёртый рассвет второго месяца. Четырнадцать подснежников раскрывают орбитали. Прыжок, восемь, пять, двадцать один, девяносто четыре». Сообщение повторялось по кругу. Сигнал был чёткий, устойчивый, несмотря на вновь разбушевавшийся за окном шторм. Буря выла так, что Макс диву давался, как столовую ещё не оторвало от земли и не унесло за горизонт. - Второй месяц звучит как февраль, четвёртый рассвет – четвёртый день, - рассуждал Электроник. Женя сидела рядом, положив голову на его плечо. - А четырнадцать подснежников - как будто бы военные объекты, как тот ваш заброшенный бункер, - предположила она. - Не забивайте головы, - оборвал их рассуждения Макс. - Это военные шифры, нам их не разгадать. Это поймут только те, кто знает, о чём конкретно идёт речь. Сигнал такой чистый, наверняка передатчик где-то совсем рядом. - Макс, но всё же сходится, это точно из нашего бункера, - произнесла Ольга. - Да, но это ничего не значит. Бункер может быть промежуточным узлом связи, - ответил Шурик. - Ретрансляционной точкой. - Содержание шифра изменилось. Это значит, что военные действуют. Это хорошо. И то, что мы рядом с узлом связи, неважно, промежуточным или нет, тоже хорошо. В случае планетарного катаклизма на спасение горстки пионеров могли и забить, но свои объекты армия совершенно точно будет беречь. Может, попутно и к нам заглянут, - рассудил Макс. - Славь, ты что думаешь? Пионер осмотрел собравшихся, но своей подруги не увидел. Он повёл взглядом по всей столовой, но не мелькали среди занимающихся своими делами детей соломенные косы. - Слааавь! – крикнул Макс во весь голос, уверенный, что девушка сейчас выглянет из кухни. Что-то шевельнулось у него внутри. Что-то холодное, мерзкое поднялось от живота, вверх, через грудь и горло, врезалось в мозг, вызвав лёгкое головокружение. Макс сам кинулся в кухню, обвёл глазами спящих зарывшись в одеяло товарищей, Мику, оторвавшуюся от кастрюли на плите, и Лену, ей помогавшую, прошёл до дальнего помещения с мойками и холодильником. Слави нигде не было. - Мику, девочки, вы Славю когда в последний раз видели? – спросил Макс трясущимся голосом. В горле пересохло, ударившее в голову мерзкое ощущение активно перерастало в панику. - Не помню, - замялась Мику. Лена пожала плечами, рассеянно осматриваясь вокруг себя, будто бы ожидала, что блондинка прячется под стулом. - Ммммать-перемать, - выдохнул Макс. Его товарищи уже обыскивали столовую, хотя, надо сказать, это было не то чтобы сильно напрягающее занятие, сделать это можно было просто глазами, не сходя с места. Спрятаться здесь или потеряться было нереально. - Макс! Она, наверное, так и не вернулась из леса, - с ужасом пролепетал Шурик. - Как, мать твою за ляжку, она могла не вернуться из леса, если мы вместе из него вернулись?! Мы же дошли до столовой, пятнадцать метров до входа оставалось! – в приступе уже настоящего смятения заорал Макс. - Она вспомнила, что топор в лесу оставила, сказала, что туда и обратно… Макс просто осел на пол, прямо там, где и стоял. Вот, что называется, проебали бойца. Следовало бы оторвать Шурику голову за то, что отпустил её одну. Но речь шла о Славе, вышедшей один на один против матёрого волка, вооружившись всего лишь ножом. Естественно, все ужасно устали, разошлись отдыхать, многие, сам Макс в том числе, попросту уснули. Никто не подумал сделать перекличку, когда все работы снаружи закончились. В столовой сделалось тихо, как в склепе. Только буря завывала всё сильнее и сильнее. А может, Максу это только казалось, и на самом деле он слышал, как сердце всё быстрее гонит кровь через его сосуды. Время шло на минуты. Если оно вообще осталось. С трудом опираясь на трясущиеся от ужаса ноги, пионер поднялся с пола и подошёл к вожатой. - Оля, это теперь твоё, - он протянул ей пистолет. - Патроны под одной из моек, за упаковками соды. Пока буря не утихнет, никого на улицу не выпускай. Когда снаружи будет ясно, дежурьте обязательно, военный конвой или вертолёты будет видно и слышно издалека. Будьте готовы подать сигнал. Никто и слова не смел произнести. Никто не пытался его остановить. Даже Моника в этот раз молчала. Макс вернулся в кухню, подобрал свою одежду и бегом понёсся к выходу. Вылетел на улицу, надевая на ходу шапку. Ветер сдул его на край крыльца, перекинул через перила и уронил в сугроб. Парень никогда в своей жизни не слышал, чтобы буран, даже самый сильный и неистовый, издавал такие звуки. Поднявшись, наконец, с пятой попытки, Макс, прилагая колоссальные усилия, побрёл в сторону делянки. Идти было тяжело, удерживать равновесие ещё труднее. Холода он уже не чувствовал, страх съел все остальные ощущения. «Она вернулась за топором, начался шторм, она заблудилась, когда шла обратно. Совсем не факт, что она сейчас на делянке, она может бродить по лагерю, или отсиживаться в одном из домиков. Но она могла и вернуться, могла догадаться, что её хватятся и будут искать. Если знаешь, что тебя ищут, сиди на месте. Славя наверняка это знает». Вокруг разверзся ад. Не хватало только озера Коцит и идущего рядом Вергилия. Макс довольно быстро понял, что заблудился и сам. По его расчётам, сейчас он должен был стоять возле душевых кабинок. Может, конечно, они и были где-то поблизости, но разглядеть что-либо дальше собственной вытянутой руки было невозможно. Плотный поток снега забивал глаза, одежда сделалась тяжёлой, в валенках образовался густой сугроб. Нет, без шансов. Делянку ему не найти, не в такую погоду. Ужас сдавил горло, стиснул сердце. «Не может быть, чтобы всё закончилось вот так. Думай, твою мать, думай! Есть способ, можно ещё что-то сделать». Но способа не было. С таким же успехом он мог искать подругу с завязанными глазами. Они не увидят и не услышат друг друга. Славя может быть где угодно, в отчаянной попытке вернуться, она могла зайти в лес очень далеко. Осталось только решить свою судьбу. Попытаться дойти обратно, чтобы провести остаток жизни, терзаясь виной, или погибнуть от холода, в попытках спасти свою любовь. Макс упал на колени. Снег моментально окутал его со всех сторон. Холод причинял боль, но ничего, терпеть осталось совсем недолго. Совсем скоро они со Славей снова встретятся. Кто знает, может, в этот раз они попадут в по-настоящему хорошее место, где тепло, где светит солнце, где царит бесконечное лето и нет ни страхов, ни тревог. Окажутся в чудесной стране, за границей сна и яви. Пройдёт вся боль, печаль станет лишь тусклым воспоминанием из невообразимо далёкого времени. Осталось совсем чуть-чуть… - Встань и иди чуть левее, на десять часов. До огромной сосны. Голос раздался над самым ухом, чётко, ясно и громко. Макс дёрнулся, сбросил с себя скопившийся сугроб. Вокруг было пусто, ни души, никого, кто мог бы с ним заговорить. Пионер решил сделать как велено. Не чувствуя тела, ползком, потихоньку восставая изо льда, проковылял в указанном направлении. Спустя сотню шагов он и в самом деле увидел высоченную вековую сосну, яростно сопротивляющуюся лютующей стихии. - Теперь правее, на тринадцать, осторожно, там будет овраг, - проговорил голос. Макс послушался. По пояс в снегу он брёл сквозь подлесок, практически вслепую. Каждый шаг давался с трудом, каждая мысль в голове оледенела, мир вокруг замедлился. Почва ушла из-под ног. Он провалился чуть не по шею. Тот самый овраг, судя по всему. Напряг силы, вырвал себя из плена по пояс, лёг на снег и по-пластунски, с перекатами, пополз дальше, стараясь не терять взятый ранее вектор. Плюясь, матерясь, задыхаясь и барахтаясь, Макс выбрался из ямы. Отдых был непозволительной роскошью. К завыванию пурги прибавился треск ломающихся под натиском ветра веток и стволов деревьев. Неизвестно, сколько ещё времени пионер ковылял сквозь ледяную преисподнюю. Сквозь рассеявшийся на время снежный замес проступил толстый ствол поваленного дерева, а на одной из его веток развевался красный лоскуток пионерского галстука. Точно такой же, как те, что Славя повязывала к опорам в заброшенной шахте. Адреналин ударил в голову, только бы не опоздать. С утроенной силой, рассекая снег словно крейсер океанскую гладь, Макс рванул к потонувшей в белой мгле метке. Похоже, дерево упало совсем недавно, возможно, во время первого шторма. Густые игольчатые ветви образовали шалашик, довольно неплохо защитивший от непогоды посиневшую от холода пионерку. - Мась… - сонно пролепетала она. Бледная кожа, синюшные губы, спутанный взгляд, девушка была уже на грани. - Славя! – судорожно выдохнул Макс, он сгрёб подругу в охапку, прикидывая, как половчее закинуть её на себя, предстоял ещё обратный путь. - Вы совсем рядом со старым лагерем, на семь часов отсюда. Укройтесь там. Давай, последний рывок, ты сможешь! Конечно, он сможет. Теперь-то уж точно. Радость и небывалое вдохновение наполнили воспрявшего духом пионера. Словно пушинку, он забросил Славю на плечо, быстро определил направление и гигантскими скачками рванул вперёд. «Только бы успеть! Только бы успеть! Только бы успеть!» - крутилась в голове одна и та же мысль. Валенки вырвали из сугроба почерневшую ветку крапивы. Деревьев вокруг было не видать, а значит, они уже на опушке, прямо перед зданием. Никогда он ещё так не радовался прогнившей старой развалине. Дверь накрепко занесло, но это не проблема, зияющий рядом провал окна послужил прекрасной альтернативой. Ветер достаточно серьёзно повредил сооружение, в углах лежали сугробы, провалов в потолке стало гораздо больше, в сравнении с прошлым их визитом, стены ходили ходуном, издавая жалобный вой и треск. Люк, прикрывающий вход в тоннель, примёрз к полу. Макс схватил валяющуюся рядом арматуру и что было сил прошёлся по ледяной корке, затем вогнал железку в зазор и резко рванул вверх. С глухим треском люк открылся. В самом тоннеле уже было ощутимо теплее. Ни единой снежинки, только стены покрылись инеем. Удачно, что телефон оказался в кармане куртки. Если бы Макс достал его оттуда, то не подумал бы о нём перед выходом. Впрочем, это не так существенно, тоннель прямой, без ответвлений, а в бункере есть свет и электричество. Бронированная дверь оказалась закрыта. Парень не помнил, закрывали они её в прошлый раз или нет, но сейчас это неважно. Он осторожно усадил Славю на пол, обеими руками ухватился за затвор. Залепленные снегом перчатки скользили по гладкой стали, но снимать их было нельзя – ухватиться за переохлаждённый металл голыми руками означает сразу же схватить обморожение. Руками Макс упёрся в одну спицу колеса, ногой надавил на другую, затвор наконец-то повернулся. Раздался знакомый щелчок реле, загорелся свет. Затем последовал ещё щелчок, и из вентиляционных отверстий в стене подул тёплый воздух. Поднять Славю с пола оказалось труднее, чем Макс предполагал. После полной выкладки пришла усталость, силы начали стремительно покидать его. Остался последний рывок. Он уложил подругу на старую пыльную кровать, закрыл на затвор бронедверь. Воздух в бункере стремительно нагревался, из вентиляции уже тянуло настоящим жаром. Хотя, может, это так казалось после улицы. Во всяком случае, висящий возле кровати градусник показывал плюс пять. Это значило, что системы бункера, даже в отсутствие людей, поддерживают плюсовую температуру. Видимо, чтобы оборудование не замёрзло и не испортилось от влажности. Макс достал из-под кровати коробку с сухпайками, вскрыл один, нашёл складную плитку и таблетки с сухим спиртом. Сорвал висящую на стене массивную стальную флягу, наполнил её водой из канистры. Закинул таблетку в плитку, поджёг и водрузил флягу на голубоватое пламя. Затем бросился к Славе. Девушка едва осознавала, где находится и что происходит, находилась в полубредовом состоянии. Макс снял с неё промокшие валенки, носки, варежки, расстегнул куртку, принялся растирать ледяные ступни. - Мася… Ты здесь? – прошептала она, не открывая глаз и тяжело дыша. - Да, милая, я здесь, мы в бункере, под старым лагерем. Всё хорошо, здесь печка, мы в тепле и в безопасности. Сейчас отогреем тебя, всё будет хорошо! Славя тихонько пискнула, глубоко вздохнула и, кажется, отключилась. Когда вода во фляге закипела, Макс аккуратно снял её, закрутил как можно плотнее, завернул горяченную штуковину в плед, снятый с верхней кровати, и положил горячий кокон в ноги блондинке. Сверху бросил свой пуховик, предварительно прогрев его на горячем воздухе из вентиляции. Нашлись какие-то консервные банки, можно было вскипятить ещё воды. Кофе из старых сухпайков наверняка отвратителен, но Славе сейчас очень поможет кофеин, нужно придать тонус замёрзшему организму. В бункере стало совсем тепло, плюс двадцать четыре. Щёлкнуло реле, и горячий поддув отключился. Бушующего наверху шторма отсюда было не слышно. Едва ли он кончился, просто звук не пробивался сквозь толщу земли и бетона. Да и в любом случае, сейчас они уже никуда не пойдут. Славе нужны отдых, тепло, еда, возможно - лекарства. Лагерь снова спас их. Как тогда, на пляже, когда они с Мику обсуждали планы на будущее, это был тот же самый голос. Лагерь остался прежним, добрым, тёплым, дружелюбным местом. Скрутивший всё вокруг в бараний рог катаклизм имел внешнее происхождение, Макс практически не сомневался в этом. Надо бы сообщить остальным, что они живы и в безопасности. Мало ли, найдутся ещё герои, идти на поиски в такой буран. Можно, конечно, и дойти до лагеря, через второй тоннель и шахту, но оставлять Славю сейчас не вариант. Девушка спала, периодически ворочаясь и постанывая. Иногда в её мурчании Макс различал своё имя. Он осторожно снял с неё бушлат и шапку, потрогал лоб, лицо, шею, грудь. Всё ещё холодная, но уже не как кусок льда. Вода вскипела. Макс развёл в гранёном стакане пахнущий пылью и старостью кофе, бахнул туда тройную порцию сахара, тщательно размешал. Положил подруге вторую подушку, чтобы её голова была повыше. - Славюшка, милая, давай попьём горячего, зайка, - мягко позвал он. Девушка приоткрыла глаза, на губах заиграла лёгкая улыбка. - Масечка, ты пришёл за мной, - едва слышно проговорила она. - Как же иначе, как бы я тут без тебя. Ты отдыхай, я позабочусь о тебе, сейчас мы в безопасности. На вот, попей. Он приблизил стакан к её губам. Девушка сделала крохотный глоток и поморщилась. - Знаю, милая, знаю, но делать нечего. Давай, хотя бы половинку выпей. Глоточек за глоточком, уровень бурой жидкости в стакане понижался. Макс отхлебнул сам, дрянь неимоверная, но, похоже, помогало. Славя постепенно приходила в чувство. Речь становилась ровной, отчётливой, губы вернули прежний, естественный цвет, даже щёки порозовели. - Мась, прости меня, пожалуйста. Я, кажется, чуть нас обоих не убила. Дура ватная, дался мне этот топор! - Ох, Славюшка… Забей, главное, что всё хорошо закончилось, - тяжело вздохнув, ответил ей Макс. - Я же привыкла дома к зиме и плохой погоде. Ну, думаю, метель и метель, большое дело… - Кто же знал, правда? Я тоже хорош, не заметил, что тебя нет. Привёл Женю с Серёгой, прилёг дух перевести, и меня просто выключило. Даже не знаю, сколько проспал. Потом Шурик разбудил, они закончили радио и снова поймали ту номерную станцию. Я только тогда и понял, что тебя нет в столовой. - Испугался? – спросила блондинка с очень странной интонацией. Наполовину со стыдом, наполовину игриво. - Чуть штаны не обосрал! А стирать и жопу мыть у нас негде, так что катастрофа была близка как никогда. Славя хихикнула. С заметным усилием приподнялась с подушек, обхватила Макса руками и притянула к себе. - Не знаю, что бы со мной было, если бы не ты. То холода нагрянут, то волки нападают, то товарищи с арматурой. Теперь вот в метель в лесу заблудилась… А ты всегда рядом, всегда выручаешь меня. - А как же иначе? Ты ведь моя девушка, я люблю тебя. - Ты не должен был так рисковать. Найти потерявшегося в лесу в такую погоду почти невозможно, ты должен это знать. Мы оба могли умереть, - на Славиных глазах выступили слёзы. Макс уложил девушку на кровать, скинул обувь и лёг рядом. Он крепко обнял её, прижал к себе. - Просто без тебя мне терять особо и нечего, - прошептал он её на ухо. Славя тоже обняла его, обвилась вокруг руками и ногами. Стало так тепло, уютно. В бункере тишина, только гудят старые лампы и изредка щёлкает реле вентиляции, подавая горячий воздух по мере остывания помещения. Парочка пионеров страстно целовалась. Впервые за целые сутки они остались наедине. - А я знаю, как мы можем согреться ещё сильнее! – кокетливо промурлыкала Славя. - Правда? И как же? – подыграл ей Макс. - Я тебе расскажу, по секрету, шепну на ушко, только давай под одеяло заберёмся. Спальный комплект в бункере оказался самым лучшим. Отличные перьевые подушки, толстые шерстяные одеяла, простое постельное бельё из хлопка. Конечно, всё очень старое, но не пользованное ни разу. Так приятно было снять с себя одежду, в столовой такая роскошь была непозволительна. Славя с большим трудом стянула с себя штаны, она всё ещё была слишком ослаблена после прогулки через вьюгу. Макс помог ей улечься, накрыл одеялом их обоих. Накатила страшная усталость, сказалось сильнейшее напряжение последних дней. Но согреться им нужно обязательно: кто знает, когда в следующий раз они останутся только вдвоём, без свидетелей. И всё-таки сон в хорошей, мягкой, тёплой кровати творит чудеса. Макс не имел ни малейшего представления, сколько они отдыхали, какое сейчас время суток, тоже было не определить. Окна в бункере отсутствовали, часы на телефоне продолжали нести бред, а настенные часы объекта возомнили себя вентилятором. Странно, они же вроде бы на батарейках, сколько лет их не меняли? Впрочем, на такие детали разум уже отказывался выделять ресурсы. Пионер прислушался к ощущениям в теле. Обычная утренняя дезориентация позволяла предположить, что проспали они часов семь, не меньше. Рядом сладко дремала Славя. Макс потрогал её лоб, лицо, плечи. Он был практически уверен, что они оба разболеются после всех этих приключений. Однако же девушка выглядела вполне здоровой. Хороший цвет лица, розовые щёки, жара, на ощупь, по крайней мере, нет. Да и сам он чувствовал себя отлично, даже насморк не проклюнулся. Пионер лёг обратно, подтянул одеяло, прижался к своей девушке и крепко обнял её. - Ммммааа, - тоненько пропищала она, затем резко подняла голову и сонно, но громко воскликнула: - На линейку опоздали! - Да и хрен с ней, мы в бункере, - ответил Макс. - Ай… Блин… Она шустро развернулась и улеглась прямо на Макса, широко зевнула и принялась покрывать поцелуями его лицо и шею. - Как ты? Ничего не болит? – спросил пионер. - Вроде бы всё хорошо, - ответила блондинка. - Есть хочешь? - Очень хочу. А ты? - И я тоже, ужасно голоден. - А у меня есть кое-что на завтрак, - не отрываясь от расцеловываний, хвастливо заявила девушка. - И что же? – заинтригованно спросил Макс. - Я! Завтрак вышел что надо, но принять пищу тоже было бы неплохо. Хранящиеся в бункере консервы и сухпайки уже давно исчерпали все свои сроки годности. Однако имело смысл в них поковыряться. Консервированная еда вообще очень плохо портится, а уж припасы, сделанные по военным стандартам, могли лежать здесь ещё столько же, и вполне сохранить свои пищевые свойства. Еда в сухпайках была упакована в герметичные вакуумные конверты из фольги. Макс открыл пакетик с надписью «Курица с рисом», поднёс к лицу и понюхал. Пахло рисом, курицей и какой-то подливкой. Парень зачерпнул пластиковой ложкой содержимое и повернулся на свет. Это выглядело как самый обычный варёный с подливкой рис из столовой. Славя перехватила его руку и сунула всю ложку себе в рот. - А вроде… Съедобно… - прокомментировала она, медленно пережёвывая доисторическое блюдо. Макс тоже попробовал. И в самом деле, рис, конечно, отдаёт типичным привкусом старой крупы, но никакой тухлятины нет и в помине. Вполне съедобными оказались паштет и галеты. Первый был запакован точно так же, как и рис, а вторые не портились в принципе, разве что теоретически могли порасти плесенью от влаги. А вот плавленый сыр и шоколад до наших дней явно не дожили. Во всяком случае, пробовать их не возникало никакого желания. Следующими осмотру подверглись консервы. Здесь всё было в полном порядке, даты производства начинались с ранних пятидесятых, но всё оказалось более чем съедобно. - Как бы нам переправить всё это в лагерь, - вслух подумал Макс, методично пережёвывая поскрипывающую на зубах гречку с тушёнкой. - Так возьмём с собой немного, а позже вернёмся, возьмём Серёжу и Сашу, они помогут. Мы же можем попасть сюда через колодец возле Генды, - ответила Славя, попивая чай. - А ведь и правда же! Я и забыл про это, - обрадовался Макс. Слишком рано обрадовался. Пионеры закончили трапезу, набили несколько армейских вещмешков сухпайками и консервами. Надели свою ещё слегка влажную одежду и со вздохом сожаления покинули бункер, плотно закрыв за собой бронированную дверь. В этот раз в шахту спускались осторожно, чтобы без эксцессов, как в прошлый раз. Макс не мог позволить себе порвать эти штаны об арматуру. По оставшимся с последнего похода сюда Славиным меткам добрались до шахтёрского пятачка, а там и в подсобку с электрическими щитами и трубами. Здесь мороз ощущался уже совсем крепко. Пол присыпан снегом, пряча разбросанные здесь многочисленные осколки. Ребята уже вовсю представляли, как сейчас обрадуются их товарищи, но не тут-то было. Судя по всему, их сигнальный костёр здорово подтопил снег на площади. Естественно, вода лилась в единственное имеющееся здесь сливное отверстие и слой за слоем замерзала прямо на стенах колодца. Последний буран доделал работу, надёжно закупорив выход снегом. Выйти здесь получится только при наличии динамита. Или огнемёта. За неимением ни того, ни другого удручённая парочка отправилась назад. Возвращаться в столовую им предстояло через старый лагерь, по земле, барахтаясь в метровом сугробе. На шахтёрском пятачке ребята прихватили лестницу, до дыры в потолке добрых три метра, самим им никак туда не залезть. Снова через бункер, по тоннелю, к старому люку, в вестибюль заброшенного здания. Входные двери замело снегом ещё сильнее, но это ерунда, Максу не понравился другой момент. В просвет занесённого густым сугробом окна виднелось чёрное ночное небо, наполненное светящимися нитями. Значит, загадочные огни тоже вышли на свой безмолвный патруль. - Славь, нам, возможно, стоит вернуться, - Макс взволнованно посмотрел на подругу. - Переждать ночь в бункере. Я не знаю, что за аномалии гуляют по лагерю, но выяснять это опытным путём мне не хочется. - Пожалуй, ты прав. В любом случае, внизу тепло и еда есть. Мы можем там очень долго просидеть. Давай так и поступим, - кивнула девушка. Макс кивнул в ответ и снова рванул тяжёлую крышку вверх, но тут же захлопнул обратно, увидев, что тоннель внизу залит призрачным белёсым светом. - Поздно, - констатировал он с шумным выдохом. На лице блондинки промелькнул страх. - Тогда пойдём быстрее, всё же их видно издалека, попробуем обойти, если встретим. Быстрее было никак при всём желании. Выбравшись из окна на улицу, Макс провалился по пояс. Славю скрыло ещё сильнее. Но делать нечего. Кряхтя, плюясь и приглушённо ругаясь, пионеры поползли вперёд, молясь про себя о том, чтобы странные шары света не встретились им на и без того нелёгком пути. В лесу было достаточно светло. Снег хорошо отражал свет звёзд и постапокалиптических спецэффектов. Почти все деревья потеряли листву. Заледеневшие кроны зелёных великанов беспощадно ободрали свирепые бури. Самое главное сейчас - не заблудиться. До основного лагеря не так уж и далеко, десять минут неспешного прогулочного шага, и ты на месте. Ещё пару дней назад так и было. Мороз сделался ещё сильнее. Коже лица было уже попросту больно. Пальцы на руках и ногах моментально коченели, каждый вдох отдавался резью в лёгких. Макс, на манер той лошади из пантомимы, шёл впереди, расчищая путь Славе, которая теперь одна тащила все пять вещмешков с припасами. - Славь, две минуты, отдышаться, - прохрипел Макс, устало опираясь на поваленный сосновый ствол. Весь подлесок сейчас был усыпан павшими в неравной схватке великанами. Ветер наметал на них сугробы, образовывая трёхметровые снежные барханы. Пионер машинально похлопал руками по карманам – закурить бы. Жаль, пачка осталась в сумке, в столовой. Медленно, плавно и совершенно бесшумно через ближайший снежный бугор перевалился светящийся шар. Он не касался снега, но парил буквально в миллиметре от поверхности. Позади тихонько охнула Славя. Макс вздёрнул в воздух руку, жестом веля подруге ничего не говорить и не шевелиться. Шар плыл прямо к пионеру. Все мысли затихли. Монотонное бурчание разума растворилось в бесконечности, в течение которой Макс наблюдал, как аномалия приближается всё ближе и ближе. Он даже не пытался обдумывать варианты, их не было. Парабеллум остался у Ольги, да и совсем не факт, что от него был бы толк. Убежать по таким сугробам тоже не получится. Оставалась лишь призрачная надежда на то, что шар никак не среагирует, если не создавать для него внешних раздражителей, не двигаться и не говорить. И дышать через раз. Шар подплыл вплотную. Поднялся вверх и завис на уровне ошарашенного лица пионера. Парень внимательно всмотрелся в загадочное явление. Размером примерно с баскетбольный мячик сфера, сотканная из тонких волокон светящегося молочной белизной тумана. Светящиеся слои клубились, завивались друг вокруг друга, медленно бурлили и кипели, будто бы циркулируя от центра шара к его поверхности. На самой грани слуха послышался протяжный звон. Время остановилось. Движение частиц завораживало, гипнотизировало, лишало подвижности и приковывало к месту. Спустя полминуты, показавшиеся Максу несколькими столетиями, шар снова опустился на снег и поплыл влево, потеряв к пионерам всяческий интерес. Парень несколько раз шумно вдохнул. Ледяной воздух спазмами скрутил лёгкие, но он даже не заметил. Если бы ноги его не превратились в соляные столбы, Макс бы просто рухнул в сугроб. Славя что-то говорила, она обошла его и с беспокойством взглянула в лицо. Её губы шевелились, но пионер слышал только тоненький протяжный звон. Ещё несколько глубоких вдохов, и наваждение отпустило. - Мась, да не молчи ты, скажи хоть что-нибудь? – прорезался в ушах голос подруги. - Я… Да, прости, я в норме вроде, - рассеянно проговорил Макс. - Что ты видел? - Ничего. Просто… Свет внутри шара, он бурлит весь… Красиво. - Точно всё хорошо? - Да, Славь, не переживай. Просто… испугался немного. Прости. - Не извиняйся. Я тоже испугалась, - девушка крепко обняла его. Даже сквозь тысячу слоёв одежды Макс чувствовал, как бешено колотится её сердце. Больше аномалии не проявляли к ним никакого интереса. Весь лес был полон огней, но теперь они просто проплывали мимо, не реагируя ни на движения парочки, ни на их разговоры. Наконец лес кончился. Деревья расступились, открывая вид занесённых снегом домиков. Идти стало легче, глубина сугробов уменьшилась. Очень хотелось отдохнуть, перевести дух, но, как говаривал один известный американский комик, в Советской России дух переведёт тебя. Холод сделался совсем непереносимым, и пионеры, вместо того чтобы взять паузу, припустили к столовой в удвоенном темпе. Последние заветы Макса пионеры выполнили на совесть. Дверь была забаррикадирована намертво. Парень что было сил забарабанил в неё кулаком, заставляя съехать с крыши крыльца внушительный кусок сугроба. - Ау! Есть кто? Это мы, откройте! – крикнула Славя. Внутри послышался топот, что-то загремело, лязгнула цепь и дверь приоткрылась. Закутанная в тонкое одеяло, выглянула Ульяна. Издав радостный вопль, девчушка бросилась на Макса, а затем заорала ещё раз, прислонившись к его ледяной куртке. Макс сгрёб пионерку в охапку и занёс внутрь. Кто-то, Шурик с Серёгой, судя по всему, прикрутил к дверям пару стальных профилей и положил поперёк них железный лом. На полу валялась цепь, которой перематывали дверные ручки. Хорошо придумано, но не слишком. Волку, конечно, не вломиться, а вот медведь разнесёт эту конструкцию в щепки. В столовой за одним из столиков сидели ещё Алиса и Лена. Девочки дежурили втроём. На столе стояли свечка, три чашки и дымящий носиком чугунный чайник. При виде вошедших тревога на лицах подруг сменилась радостью и облегчением. - А я знала, что ты вернёшь её! Я знала! Знала! – Ульяна прыгала от радости, вцепившись в Макса мёртвой хваткой. - Тихо, Уля, сейчас перебудишь всех! – Макс опустился на одно колено и обнял её. Лена и Алиса накинулись на Славю, подружки что-то радостно пищали наперебой и безжалостно тискали спасённую блондинку. Из кухни показались Шурик, Электроник и Ольга. - Господи, какое счастье, что вы живы! – дребезжащим голосом произнесла вожатая. - Макс! Это потрясающе! Ты настоящий герой, - Электроник с силой пожал парню руку, глаза его сияли от восхищения. - Но как же вы выжили? Где укрылись? Все вместе уселись за стол. Ольга разлила чай, нормальный, не сухую пыль в пакетиках из армейских пайков, а настоящий, листовой. Пионеры рассказали о своих приключениях, как Славя поняла, что заблудилась, и соорудила себе какое-никакое укрытие, как Макс каким-то чудом нашёл её, как они сквозь метель добрались до бункера и заночевали там, как встретили на обратном пути блуждающий огонь. - Мы принесли припасы из бункера. Всё старое, но вполне съедобное. Консервы и сухие пайки. Хватит ещё дня на три-четыре, в дополнение к тому что есть, - Макс ткнул пальцем на валяющиеся на полу вещмешки, - А у вас-то как дела? Всё хорошо? - Мы доделали радиоточку. Собрали контур с ШИМкой, подключили его к передатчику. Теперь он будет транслировать сигнал SOS, пока будет электричество, - ответил Шурик. - Ещё мы сняли с Волги аккумулятор, принесли его в тепло. Нам повезло, он совсем новый оказался. Радио потребляет не так уж и много, если высоковольтные линии сдохнут, радио сможет питаться от него недели две, не меньше, - с энтузиазмом продолжил Серёга. - А антенна? – спросил Макс. - Будет антенна. Всё равно же дыру в стене для печной трубы делать, заодно и провод для антенны бросим, - закивал Электроник. - Кстати, Макс, это твоё. Возвращаю, - Ольга выложила на стол парабеллум и придвинула его к попаданцу. - Я отойду на минутку, сейчас вернусь. Есть ещё кое-что. Ольга поднялась с места и ушла в кухню. Макс аккуратно спрятал пистолет за пояс. - У нас термопара показывала минус семьдесят пять, полчаса назад мерили. Макс, это уже становится не смешно. На полюсах не каждый день такие холода наступают, - обеспокоенно заметил Шурик. - Может, всё-таки переберёмся в шахту? Утеплим её, перекроем тоннель, я боюсь, если так пойдёт дальше, вторая печка нам не поможет. Это верно, в столовой стоял зверский дубак. Войдя с улицы, Макс не заметил этого, на контрасте тут всё равно казалось теплее. Но теперь он понял, что никак не может толком согреться. Если температура упадёт ещё, они начнут впустую гонять дрова, стены столовой не укроют их от сверхнизких температур. - Саш, нельзя в пещеры, - помотала головой Славя. - Там огни. Нас не тронули, но это в этот раз. Вдруг они всё же опасны? - В пещере мы огней не видели, только в тоннеле, который ведёт к бункеру из старого корпуса. Но, думаю, они и в шахту могут забраться. Идти туда - это совсем крайний вариант, когда терять уже будет нечего. - Можно подготовить там запасное убежище, - предложила Лена. - Придём туда днём и всё сделаем. - У нас не хватит людей. Сделать из шахты убежище будет непросто, это огромная работа. А здесь её тоже полно, - возразил Макс. - Насчёт шахты у меня другая идея. Уголь! Он же даёт температуры под тысячу градусов и выше. Конечно, наши буржуйки испортятся очень быстро, если топить их углём, но, думаю, можно придумать варианты, как реализовать такой обогрев. Ещё можно засыпать снегом всю столовую. Здание уже и так не слабо занесло, накидаем вокруг сугроб. Метра хотя бы в полтора. Это поможет сохранить тепло. - Нужна будет керамическая чаша, - задумчиво прокомментировал Шурик. - И придумать, как дым отводить, это тоже будет ох как не просто. Вернулась вожатая. У неё за спиной маячила чья-то взъерошенная голова. Большой белый бант неуклюже торчал из спутанных волос. - Моника… - Макс пришёл в лёгкий шок, увидев девушку. Опухшее лицо, заплывшие, красные глаза. - Она так и проревела всё это время, пока вас не было, - прошептала Алиса Славе, пока Макс вставал со стула и медленно приближался к подруге. Девушка просто обняла его, уткнувшись лицом в грудь. Она будто бы даже сделалась меньше ростом. Побледнела, осунулась. Она пыталась продолжить плакать, но уже не могла чисто физиологически. Вместо этого её тело судорожно сотрясалось, а из горла вырывались икающие звуки. Славя взирала на эту картину растерянно. Вроде бы полное бесстыдство, но… Блондинка вполне могла представить себя на месте Моники. - Ненавижу тебя, - чужим голосом произнесла бьющаяся в спазмах пионерка, ещё крепче прижимая Макса к себе. - Я знаю, Моника, знаю, - шёпотом ответил он, поглаживая девушку по голове. - Оля, у тебя бухич остался? Ольга, судя по недоумённому выражению на лице, сперва не поняла, чего хочет Макс. Но быстро въехала. На сей раз нашлась бутылка коньяка. Присутствующие, кроме Слави и Ульяны, малость прибалдели от таких раскладов, но никто ничего не сказал. Сдвинули пару столов, распотрошили пару старых армейских ИРП. С одной стороны, жрать втихаря от товарищей – тухлое дело. Но и бухать на пустой желудок не вариант. - Макс, мы тут подумали, давай всё же обсудим вариант добраться до райцентра, - неуверенно произнёс Электроник, после того как Макс, Моника, Ольга и Славя опрокинули по рюмке. - Есть какие-нибудь идеи? – иронично поинтересовался Макс. - Люди уже делали такое, - поддержал друга Шурик. - Экспедиции на полюса совершались с девятнадцатого века, это возможно! - Саш… Окей, а как именно? Как мы можем повторить такое? Сто километров, минус семьдесят пять, бури налетают такие, что меня с крыльца сдуло, когда я за Славей пошёл. Дорогу сильно замело? - Паша ходил посмотреть, - прогнусавила Моника, вытирая сопли. - По пояс там снега, до асфальта лопатой копать. - Если бы у нас был снегоход, или что-то подобное, тогда да, но пешком я не представляю, как преодолеть такой путь, - подытожил Макс. - У нас есть лыжи, - подсказала Лена. - Всё упирается в холод. Мы от старого лагеря сейчас еле дошли, - терпеливо продолжил объяснять Макс. - Лицу больно, лёгким больно от каждого вдоха. Ресницы прилипают, когда моргаешь. Пальцы на руках и ногах отмерзают. В такие морозы нужны специальная одежда, снаряжение. Идти явно не один день, сколько еды придётся с собой брать. Нужна хотя бы палатка, хороший плотный тент, чтобы прятаться от ветра и отогреваться. Дрова нужны для костра. А самое главное – надо на чём-то всё это переть, на себе столько всего не унести. Экспедиции, о которых вы говорите, отправлялись в путь с лошадьми или собачьими упряжками, и в проводниках у них всегда были эскимосы, которые умеют выживать зимой как никто. Макс закинул ещё рюмку, зачерпнул галетой овощной икры из ИРП и сунул в рот. Собрание притихло. Лена с Алисой выглядели отчаявшимися, Шурик недовольно хмурился, Электроник пытался придумать контраргумент. - Макс, что-то делать нужно, - заговорила Ольга. - Мы не сможем выживать здесь вечно. Ребята правильно говорят, если холода усилятся ещё, нам конец. - В дороге нам тоже конец, - непререкаемо заявил пионер. - В дороге хотя бы шансы есть, - вполголоса ответил Сергей. - А давайте проголосуем? – предложил Шурик. - Кто за то, чтобы идти в райцентр? Ольга вскинула руку раньше Шурика. Серёга быстро присоединился к ним. Лена робко подняла ладонь в воздух, за ней и Ульяна. Славя и Моника молча смотрели на Макса. - Предлагаю такой вариант, - произнёс Макс. - Минус пятьдесят. Если температура поднимется выше минус пятидесяти, идём в райцентр. И заставлять я никого не буду, только добровольцы. - Макс… - Славя будто бы хотела что-то сказать, но не нашлась, как продолжить. - Значит, будем следить за температурой, - удовлетворённо кивнул Шурик. - В бункере есть старые ОЗК. Прорезиненные комбинезоны. Нужно сходить за ними, я думаю, если надеть их поверх всей остальной одежды, это очень здорово поможет. - Утеплимся по полной. Еду загрузим в санки, будем тянуть их по очереди, - с нотками надежды в голосе проговорил Электроник. - Ну да, - не сумев сдержать иронии, ответил Макс. - Ну да… Инициатива планирования экспедиции плавно перешла к Шурику. Максу совершенно не нравилась эта идея, но от похода ему не отвертеться, он это понимал. С мрачным видом он слушал, как ботаники обсуждали детали операции. Исходя из наблюдений, днём всё же было теплее, чем ночью. Но за день сто километров по густому сугробу не пройти. Да даже и по ровной дороге, в комфортных условиях, понадобится отдых. Членам такой экспедиции предстоит пережить как минимум три-четыре ночёвки в чистом поле, по уши в снегу, при температуре в минус семьдесят и ниже. Безусловно, в снежном укрытии будет значительно теплее, но его же ещё нужно построить. А если начнётся буря? А если волки? А если кто-то поранится в дороге? А если, а если, а если… Решив оставить эти мысли на завтра, Макс без особой уверенности предложил друзьям ложиться спать. Они со Славей относительно недавно выспались в бункере, и вполне могли подежурить. - Ну уж нет! – запротестовала Ольга. - Вы двое на сегодня освобождаетесь от всех дежурств, вам будет лучше как следует восстановиться. Макс хотел было поспорить, но некую ненормальную усталость он всё же ощущал. Да и Славя выглядела не то чтобы очень хорошо. Поэтому он, смиренно кивнув, повёл подругу в кухню. Лена, Алиса и Ульяна отправились следом. Когда все улеглись, пришла Моника. Девочка даже не посмотрела на Макса, просто прошла к своему спальному мешку, залезла в него и застегнула молнию чуть не до самой макушки. - Мне так жаль Монику, - едва слышно шепнула Славя. - Но я не представляю, чем ей помочь. - Главное, себя ни в чём не вини, - так же тихо ответил ей Макс. Сон пришёл моментально, но был очень прерывистым. Макс то метался между явью и дрёмными видениями, то засыпал на некоторое время, то наоборот лежал без сна, обдумывая происходящее. Он ловил себя на мысли, что несмотря на весь творящийся вокруг беспредел, домой ему всё равно не хотелось. Пионер никак не мог понять, почему он не осознаёт опасности, в которой они сейчас находятся. Либо его мозг защищался через отказ воспринимать действительность, либо интуиция твердила, что никакой опасности на самом деле нет. Макс никак не мог успокоиться по этому поводу. Если угроза действительно есть, он рискует пасть жертвой собственного когнитивного диссонанса. Поход в райцентр – безумство. Но, кажется, понимал это только он один. Славя поддержала его исключительно из солидарности, он видел это. Девушка тоже считает этот шаг правильным. Почему все остальные так уверены? Отрабатывают заданную программу? Или начинает ехать крыша от стресса? Волей-неволей мысли его переключались на планирование экспедиции. Он думал об оставшихся в бункере консервах, о санках, в том числе и самодельных, для большей грузоподъёмности, о костюмах ОЗК и вариантах их утеплить. О том, как построить снежное укрытие и как откопать дрова для костра. Надо бы лучше сообразить, как отговорить товарищей от затеи, но разум упорно не желал обрабатывать эту задачу. Почему? Ведь он-то точно не робот. Точно ведь?