Любой план предстоящего боя разваливается в самом начале столкновения. Еще один военный закон Мерфи.
Будь ты проклята, физика физическая! Я хлопнулась на бок и, прижимая книгу к груди, откатилась в сторону. Читай — в куст. Что за наглость? Он должен был уступить дорогу! Цыпа приземлился и попер на меня. А я забуксовала намертво! Сотни веточек впились в волосы, в одежду и не отпускали. Нет-нет-нет, не хочу помирать, не сейчас, нет! Истошный визг вырвался сам собой. Эхо радостно откликнулось: пронзительное «Ии-иииииии-и-и!» разлилось в воздухе. Гоблины очнулись. Исторгли боевой клич и облако стрел. Осторожно! Меня зацепите, идиоты! Уф, обошлось… Цыпа от боли заверещал и заплясал на месте, высоко вскидывая ноги. Огромное брюхо колыхалось над моей головой, жуткие когти взлетали и опускались. Я сжалась в комочек. Цок! Лапа ударила в опасной близости от моего нежно любимого носа. Взметнулся куцый фонтанчик пыли. Цок-цок! Еле успела отдернуть локоть и поджать ногу; чуть пятку не проткнул, гад. Цок-цок-цок. Тише, дальше… Похоже, Цыпа обиделся и решил дать сдачи. Отчаянным рывком я сломала захват куста. С четвертой попытки встала на ноги и неуклюже побежала прочь от безобразного мордобоя. Черт, как медленно! Несколько меся… дней голодовки не прошли даром. Зато похудела! Эхо восторженно подхватило новый всплеск воплей и раздуло его до невероятной громкости, аж листья кустодеревьев затряслись. А ворона вообще обгадилась мне на плечо и улетела, насмешливо каркая. Что у них там творится? Неужели Цыпу завалили? Мучимая любопытством, ловко орудовавшим этими вопросами, я оглянулась. Ни фига его не прибили… Паукан, читерски преодолев отвесный склон, наехал на арбалетчиков. Они офонарели. Еще бы: стояли на отдельном неприступном уступе, пулялись себе стрелами, а тут — на тебе. Нечто залезло на их верхотуру и жирной тушей загородило вход в пещеру. Щелкнули жуткие жвалы. Перекушенный пополам гоблин полетел вниз, а с ним — еще двое, что слишком ретиво шарахнулись от неведомой твари. Еще бросок. Какой-то жирдяй лишился головы, заметался по уступу, вихляясь, извергая фонтан крови, сшибая сородичей. Они, кстати, наконец-то очухались и выхватили оружие. Дальше смотреть я не стала. Противно. И вообще, надо о своей шкуре думать. Объявляю конкурс на самый удобный и безопасный путь к бегству! Я осмотрелась. Слева топорщилась могучая скала, в примыкающем к ней округлом отроге (громадном до неприличия) дыркой в зубе чернела пещера. Ну и причудливо камни расположены вокруг входа! Что-то они мне напоминают… Пофиг, не до того. Присуждаю пещерке последнее место: возвращаться в подземелья не хочу. Справа скалилось ущелье, впереди круто ныряла вниз узкая тропинка. Всем своим видом она намекала на непостижимое родство с российскими дорогами. И со змеиными следами. Порождение пьяных рукопопусов доверия не внушало, там и с развязанными руками запросто можно шею свернуть. Черт! Куда мне бежать? Ответь, рогатик, а лучше явись и разрежь веревку… Я услышала быстро приближающийся топот. Оглянулась. Ко мне несся… нет не черт… Цыпа. За ним — гоблины. И перед ним тоже. Один. Мелкий такой, со смешно выпученными глазами и погнутым мечом. Снова ты, паукан поганый! Оставь меня в покое! Как можно быть таким злопамятным? Я испуганно заметалась по площадке. Куда бежать? Куда, твою дивизию, бежать?! По тропе, в безопасность? Я шею сверну! В пещеру, к тысячам гоблинов? В ущелье? Сдохнем красиво, да? А-а-аа! Я, обкуренным горным козлом-инвалидом попрыгав по камням, нырнула в пещеру. Фффэээ… Чем здесь вымазаны стены? Паук скреб камни и ругался, пытаясь протиснуться внутрь. Дежавю, однако. Облом, да, Цыпа? Думал прибить меня и свалить? Я, злорадно лыбясь, забиралась глубже; следом пыхтел гоблин. Впереди возникла стена. Странная. И туннель какой-то неправильный… Снаружи доносились только разрозненные изумленные выкрики да шипение Цыпы, щелканье его жвал, скрежет когтей по камню. Он просунул в пещеру голову! Мамочка… Гоблин, потрясая мечом и безумно вращая глазами, рявкнул: — Колдуй, отродье! Уб-бери-и-и эту тварь! Иначе я тебя ей швырну, глядишь, уберется восвояси… Я закивала как китайский болванчик. Попала. Ой, попала. Протянула гоблину книгу: — От-ткрой, мне неуд-добно… Забормотала первое попавшееся заклинание, перевирая слова и проглатывая слоги. Зубы клацали, язык немел, воздух застревал на полпути к легким. Только бы произошло чудо, только бы паук переместился в другое место, а еще лучше — в другое время. Непроизносимая белиберда кончилась. Цыпины жвалы щелкали все ближе и ближе. Он явно не собирался никуда исчезать. Ох, этот вакуум в моей голове… ох, этот ступор. И с какого перепугу я уставилась на протискивающегося ко мне паукана? Застрянь же ты, насекомое дурацкое, застрянь как Винни Пух, чтоб ни взад, ни вперед… Надо что-то сделать. Ага, пробить стену головой, своей или гоблинской; он как раз так же «подвис». Чуда ждет. И оно будет! Специально для меня! Я ведь не могу погибнуть вот так… Ну не могу же! Со мной такого не произойдет, нет, не произойдет. Сейчас, вот сейчас прилетит Толстой или Селендир, или Гендальф (в голубом вертолете), или орел, или розовый слоник… И вообще, чем там эти тупые гоблины заняты? Нет бы прибить отвлекшегося паукана! Цыпа рванулся вперед. Совсем рядом (или это эхо прикалывается) кто-то завыл. Драматичненько. — Да исчезни ты наконец! — Истерично проверещала я. — Иди в… в… Мордор! И… и… и на три тысячи лет наза-а-ад! .. Звонко щелкнули жвалы. Как близко! Я перестала нести бред, спряталась за гоблина и завопила. Уродец хрипло заорал (паника заразительна) и попытался прикрыться мной как щитом. Вот так, толкаясь и голося, мы вжались в стену (гипнотический взгляд взбешенного паука превратил нас в безмозглых школьниц). А Цыпа приближался,***
Самое время поговорить о комарах. Об их зловредности, ненасытности и всепроникучести. Об их дьявольском терпении. Огромная стая этих ужасных хищников уже час преследовала свою жертву. Издавая звонкое «зззуу!», то один, то другой вампир бросался в атаку. И пил кровушку. Жертва ругалась, махала руками, но пали лишь четыре комара из… раз, два… десять… пятнадцать… К черту. Из великого множества, короче. Выкрикнув ругательство, кормушка на ножках нанесла удар***
Движение воздуха с ароматом гнили… И тишина-а-а-а… Ан нет. Гоблин скулит, я подвываю, сердце отбивает пародию на барабанную дробь (получается убого). Открываю один глаз. Он дергается. Что ж, значит, я не сдохла: привидения нервным тиком не страдают. Или я просто крайне невезучее привидение? Так, отставить этот бред! Что с Цыпой? Пришлось активизировать второе око. Оказалось, паукан замер прямо напротив меня. Что? Бдыщь! Мозг рванул. В черепушке облаком дыма расползлась монотонно гудящая тупизна. Не могу думать. Не могу подбирать объяснения случившемуся. Не могу ничего. Все, я — амеба. Очень испуганная, глупая, вялая амеба. Амеба в шоке, короче. Мы с гоблином озадаченно замолкли. И тогда я услышала это — странный гул, словно недовольное ворчание чего-то гигантского. Звук был настолько низким, что воспринимался не столько ушами, сколько подошвами (альтернативная анатомия, привет). Гоблин схватился за голову и заскулил. А я поняла (как всегда вовремя), что напоминал мне вход. Ухо. Огромную (и уродливую) до безобразия ушную раковину. Кажется, дядя Толкин что-то писал о каменных великанах. И теперь ясно, почему гоблины не стали добивать Цыпу… Ведь так лихо маскирующийся под окружающую среду местный вариант титана мог проснуться. Попробуй, поспи, когда тебе в ухо паук забирается. Пол ушел из-под ног. Это великан тряхнул головой. Нас швырнуло на Цыпины жвалы. И быть мне шашлычком, если б паукан не исчез внезапно. Вывалился, наверное. Не успела я этому обрадоваться, как узрела летящий навстречу провал ущелья. Оно зловеще улыбнулось кривой лентой реки и освободило место серой вате облаков, которые нырнули вниз, и ко мне рывком приблизились уходящие вниз живописными террасами уступы. И снова небо, в нем тусовалась стайка ворон… А потом БАЦ! Кустик! Со смачным хрустом (Это кости? Ветки? Все вместе?) протаранив бедное растение, я упала в объятья его братика. Или папаши. Или дедуси? Фиг разберешься в родственных отношениях этих горных кустов! Первозданная пустота в моей черепушке озарилась запоздалой вспышкой боли. Под воздействием ее огненных лучей из пустоты непонятно как родились вопросы. Что там великан делает? Не объявил ли охоту на наглых ушных паразитов? И куда конкретно я приземлилась? А ну-ка, гражданин куст, сообщите ваши координаты. Я уговорила мир не шататься и аккуратно покрутила головой. Итак, каменный великан устроился на другой скале, повыше, и лег баиньки, слившись с камнями (хамелеоны завидуют). Правильно! Здоровый сон полезен всем. А на всяких букашек и голоса в ушах внимания обращать не надо. Затем я посмотрела вниз. И очень пожалела. Слишком велико было расстояние до земли, от убийственно близкой встречи с которой меня удерживал только куст. Порядком потрепанный. И подозрительно трещавший. Ой, нет, это шейные позвонки хрустят… Пора покинуть бедное растение, оно ведь не кресло, для отдыха не предназначено. Ерундовая задачка! Я у мамы геккончик, запросто преодолеваю отвесные скалы по десять раз на дню. Даже связанные руки мне не помеха! Для получения комбо осталось метнуть взгляд наверх. Выполнив это нехитрое действие, я поняла, что улетела не очень-то далеко от площадки. Приободрившись, я начала перегрызать веревку, старательно внушая себе, что это — колбаса. Увлекшись осмотром панорамы, я далеко не сразу обратила внимание на подозрительно многоголосый галдеж вверху, на недавнем поле боя. А зря.***
В список достоинств глючной мыслящей магии никогда не входила решительность. Но теракт против насекомых все-таки был совершен (а если не Юля, пострадала бы ни в чем неповинная муха), хоть и со всеми этими тысячами