любовь и немножко яда.

— Селин, мы опаздываем, что ты там делаешь? — постучав в дверь ванной, Берк услышал только тишину, а это было предвестником чего-то очень нехорошего. — Селин.. — открыв дверь, он увидел девочку с красными кругами на щеках, как бы «легким» румянцем и сильно большими красными губами. — кажется, Айбике забыла у нас помаду, но смотри как она мне идёт! — понимая реакцию папы, осторожно говорила девчушка. — ха-ха, — сильно нервно посмеялся Берк, закатывая рукава своей белоснежной рубашки. — какая Айбике молодец, да, помада тебе очень идёт, но тебя не пустят так в школу, Селин. — только давай не будем смывать? — глазки кота из шрека не помогли спасти ситуацию. — мы будем это смывать. — тогда давай хотя бы Айбике отправим? ей понравится! — делаем фото и тут же все смываем. — стараясь не повышать голоса, говорил Берк. отправив фото, Берк тут же принялся отмывать с девочки помаду, только она оказалась матовой и очень стойкой. спустя тридцать минут, которые он пытался оттереть помаду с лица девочки всеми мылящимися средствами в доме, на его телефон стали поступать звонки от партнера, который уже ждал его в назначенном месте. — да, да, господин Джихан, я скоро буду, просто у дочки заболел живот, дал таблетку и жду пока придёт няня. — вопросительно округлившиеся глаза Селин глядели на папу, который головой прижал телефон к плечу, параллельно оттирает помаду с ее лица в уже давно не белой рубашке и успевает привирать, дабы не сорвать важную встречу. — даа, дети они такие, очень непредсказуемые! спасибо за понимание! до встречи. — еле как убрав телефон в карман, Берк заметил взгляд дочки. — чего? я должен был сказать, что оттираю помаду с лица маленькой девочки, которая не оттирается? — я не знаю, что ты должен был сказать, но может быть спросишь у Айбике как это убирать? — ага, заодно и скажу, чтоб не оставляла тебе тут свои помады. вытирай. — подав полотенце дочке, Берк пошёл в зал. — алло, Айбике, дорогая, а не подскажешь, как смывается твоя, несмывающаяся помада? — чего? а тебе зачем? — а, ты не прочитала мое сообщение, да? зайди, прочитай. — огоо! а вы чем пытались оттереть? — всем, Айбике, всем, что есть в доме. — снова сдерживаясь говорил Берк. — я опаздываю на встречу, Селин опаздывает в школу, а ты скажи уже, пожалуйста, как это оттереть? — маслом гидрофильным, но у вас его точно нет.. — короче, бери своё масло и бегом к нам. я поеду на встречу, Селин будет ждать тебя дома. — а..а как же работ… — Айбике не успела договорить, как Берк бросил трубку и пошёл в сотый раз дотошно объяснять все правила поведения одной дома дочке. — все, к тебе приедет Айбике, дверь открывай только ей, хорошо? пожалуйста, не мажь на себя больше ничего, очень прошу, дочь. — хорошо, папочка, хорошего дня, пока! захлопнув дверь и два раза провернув замок, Селин затанцевала: в школу она сегодня точно не идёт. девчушка была маленькой, но очень сообразительной. скоро к Селин приехала Айбике, с успехом оттерла помаду с ее лица и понимая, как девочка это все провернула, похвалила ее за сообразительность, но наругала за пропуск школы. диалог прервал телефонный звонок. — у нас Дефне рожает! — послышался голос медсестры. — хрустальная? — да. — я еду. — Айбике быстро соскочила с места и стала собирать вещи, которые уже успела достать. — Селин, одевайся скорее, на работу поедем. — ураа! к папе на работу! — девчушка очень любила надевать папин халат и важно-важно расхаживать по кабинету. быстро собравшись, девочки доехали до центра. распахнув дверь в кабинет Берка, Айбике сказала что-то вроде «теперь твоя очередь» и побежала переодеваться. — здравствуйте, Дефне. как дела? — позитивно настроенная Айбике заходила в операционную. — здравствуйте, госпожа Айбике, дела страшно, рано он вбираться собрался. — как это рано? — надевая перчатки, девушка разговаривала с пациенткой. — самые 36 недель, а наши прогнозы на 37 не значат чего-то особенного. ваш парень — уже самый настоящий человек, поэтому, приступаем? — приступаем.. — прозвучало слишком неуверенно, но почему-то с доверием Айбике. вообще, отличным врачом она была. кажется, на ее практике еще не было ни одной роженицы, которая пришла бы к ней и говорила что-то хуже, чем слова невероятной благодарности. профессия акушера-гинеколога — не про профессионализм, а про людей; у неё руки будто божеские, которые способны спасти любого человека. — почему? почему он кричит? — переживала девушка, услышавшая как кричит ее маленький сын. — ему просто маленькому холодно, мы его сейчас согреем и он успокоится. — лишь по одним глазам врача, Дефне понимала, что все хорошо, что она не врет. — у вас отличный мальчишка. — одном лишь взглядом улыбнулась Айбике. мальчику сделали все необходимые анализы, у него не нашли несовершенного остеогенеза, а это значит, что он абсолютно здоров. обрадовав маму и получив миллион слов благодарности, Айбике вышла из палаты и направилась в свой кабинет. — ну наконец-то я тебя поймал сегодня. — из-за угла появился Берк. — ты молодец. — спасибо. — устало улыбнулась Айбике. — казалось бы, такие хорошие слова, но я сегодня слишком устала, что еще слушать их. неблагодарная я, так нельзя. — можно, приезжай сегодня к нам, Селин все уши прожужжала о том, как соскучилась по тебе. — извини, я домой сегодня, устала невыносимо, прям сейчас уснула бы. — словно маленький ребёнок, девушка двумя руками трет глаза и зевает. — скажи ей как-нибудь, что в другой раз. — ты же прекрасно знаешь, что можешь у нас переночевать и ехать до нас намного ближе, чем до тебя. — странно настаивал Берк. — не противься, хочешь, прям сейчас на руках тебя до машины донесу? — с ума сошел. — констатирует Айбике. — чего тебе именно сегодня приспичило? — говорю же, Селин весь день: «пап, давай позовем Айбике, я так по ней соскучилась». — Айбике слабо верила в слова парня, но он как всегда говорил слишком правдиво. — жду тебя через пятнадцать минут у твоего кабинета. — ты когда-нибудь меня сможешь услышать? — конечно, на ужин закажем роллы, она мне про них сегодня тоже ве-е-есь день говорила. — уф! — недовольно фыркнула Айбике, которая крайне не любила, когда что-то было не так, как она планировала. даже рядом с таким мужчиной, как Берк. вообще, она за последнее время поняла, что крайне отвыкла от его настойчивости. и крайне устала; то есть, в ее жизни не было после него таких людей. просто не было. у нее все было спокойно, с продуманными со 100%-й вероятностью шагами, которые чуть уходили вперёд, от настоящего момента. у нее не было этой спонтанности, которая преследует ее теперь, как сегодня, постоянно. у нее даже чего-то намекающего не было. а теперь есть и ей это не то что не нравится, но явно не приносит большого удовольствия. пока девушка думала над этим всем где-то с час, редко отвечая на вопросы Берка, Айбике поняла, что они уже приехали.

включайте любимую грустную песню.

— Айбике, закрывай глаза и давайте мне руку. — явно волновался Берк. — чего? ты спятил, Берк. — снова констатировала Айбике, но была слишком уставшей, чтоб сопротивляться. Берк аккуратно потянул ее за руку; предупреждая о каждой ступеньке, завел в дом; довел ее до большого зала, в котором явно не было света, а лишь слабое мерцание. — открывай глаза. — еще сильнее волновался Берк. Айбике не увидела парня, а увидела комнату, заставленную цветами и свечами. только потом она опустила взгляд ниже и заметила Берка, стоящего на одном колене. — сладкая. — в голосе парня была заметная дрожь. — я когда-то упустил тебя. без тебя все было так серо, так неинтересно, так ненужно, Айбике. я медленно умирал без тебя. не представлял как можно жить без тебя, когда все вокруг твердили что можно. не хотел жить без тебя, когда все вокруг твердили, что нужно, но мне было не нужно. без тебя все было по-другому. каждый раз, когда я смотрел на твои фотографии с другого аккаунта, потому что невыносимо было смотреть на «пользователь вас заблокировал», я не понимал, как можно быть такой красивой. я такой дурак, что не сделал все, чтобы вернуться тогда к тебе, такой придурок, прости, тысячу раз прости, я должен был хоть до луны долететь, но вернуть тебя. мне нет оправданий, нет, я знаю. я упустил тебя, но теперь, когда ты рядом, я самый счастливый на свете человек, Айбике. ты как будто сумела собрать меня заново, по маленьким-маленьким кусочкам. ты мое все. мое солнце, моя луна, мой сон, моя бессонница, моя жизнь и моя смерть, Айбике. я всегда поймаю тебя, когда ты будешь падать, я всегда дам тебе руку, когда ты будешь нуждаться в помощи, я всегда буду рядом, лишь бы никогда больше никуда не ушла. я без тебя не смогу, сладкая, никогда. я тебя люблю, люблю так сильно, что не описать словами. люблю до чертиков, до вампирят, до вампирят, которых я хочу от тебя, хочу чтоб маленькие рыжие вампирята бегали по нашему дому, а Селин была для них любимой старшей сестрой, потому что ты даже для нее нашла место в своем огромном сердце. Айбике, я знаю, там есть место для меня, поэтому, — и вот здесь дыхание Айбике замерло. точнее, замерло оно еще минуты три назад, когда она увидела его на колене, но сейчас замерло окончательно. она все эти года боялась услышать это от кого-то другого, совершенно другого, а сейчас он собирается сказать эти слова и ей хочется разреветься, убежать, умереть, что угодно, лишь бы не слышать этого, она не готова. нет, она не готова. — ты станешь моей женой? то есть это все так просто? она ждала этого с семнадцати лет. она хотела выйти за него замуж, а потом он пропал. пропал со всех радаров, не отвечал ни в одной социальной сети, не давал о себе знать, не возвращался, не писал, не звонил.не делал ничего, а она не жила, она существовала; чувствовала себя не отвратительно, а просто не чувствовала себя. у нее не было смысла жить, ее предал тот человек, в котором она никогда не сомневалась. она хотела умереть и пару раз ее вытаскивали из-под лезвия, забирали все таблетки из дома и приходили проверять каждые два часа, потому что она только плакала. она сходила с ума. она ненавидела всех, она просто медленно умирала, а он так спокойно, что хочется прямо сейчас врезать по его веснушчатой морде, говорит о том, как сложно было ему, а после зовет ее замуж. — а для чего? — заметив, как парень изменился в лице, Айбике усмехнулась. — чтоб наша жизнь была не одним сплошным концентрированным счастьем, а мучением для всех? все ведь знают то, как умирала я, то как мучался ты, и никто, никого, никогда не простит. чтоб мои родители ненавидели тебя еще больше, а твои готовы были сделать что-то худшее, лишь бы убрать из твоей жизни меня? из тех, кто будет рад за наши отношения, у нас есть только Асие и Дорук. все. они не могут быть нашими родителями, всей нашей родней, без которой мы не сможем. я не смогу, по крайней мере. Берк, это будет не любовь, а какая-то дешевая постанова, из которой разве сможет что-то получиться? — глаза Айбике по чуть-чуть наполнялись слезами. предательскими слезами — чертов этот Берк — которые, она так старательно пыталась сдержать. только Берк попытался что-то сказать, как Айбике его перебила. — нет, пока что говорю я. мою благодарность за то счастье, что я испытала рядом с тобой, словами не описать. совсем недавно ты начал делать меня счастливой, я только-только начала отходить, а ты предлагаешь нам пожениться. себя слышишь? девять лет ни от кого из нас ни слуху, ни духу, а тут — счастливая семья. смех какой-то. чего ты так торопишься? я ведь не отказываюсь от нашего общения, не отказываюсь видеться с тобой и Селин, не отказываюсь от тебя, зачем так бежать вперед? знаешь, нормальные люди перед свадьбой хотя бы встречаются, слышал о таком? ты..ты извини, я очень резко говорю, но это ведь правда, Берк. я говорю тебе нет, не потому что не люблю тебя, а потому что мы не люди, которым законы неписаны, как бы трудно не было в это поверить. — нет? — все еще смотря в ореховые глаза, спросил парень. — нет. — алло, Дженк, отвези Айбике домой. — быстро нажав на нужный номер, проговорил Берк. — прости, — сложив руки на его груди, девушка тяжело вздохнула. — но я так не смогу. дашь мне время это все хорошенько обдумать? пожалуйста. — да, конечно, езжай только, пожалуйста. — убрав руки девушки, Берк натянуто улыбнулся. — поздно уже. завтра можешь не выходить. можешь до следующей недели не выходить, оформлю тебе больничный. — Берк.. — обещай, что мы потом поговорим и придумаем решение этого вопроса, хорошо? — все еще натянуто, но уже чуть менее, улыбался парень. — хорошо. обещаю. — на прощание сказала девушка и скрылась за дверью квартиры. сегодня каждый из них не спит ночью, не грустит и не плачет, потому что повода нет. но каждый лежит в обнимку с вещью другого и тихо-тихо думает даже у себя в голове, отвечая на вопрос «что делать?».