любовь и немножко яда.

«я не знаю с чего начать, поэтому привет. когда была маленькая, писала такие письма дедушке. иногда помогало. надеюсь, что сейчас тоже поможет, потому что мне невыносимо…» начиналось письмо, датированное две тысячи двадцать пятым годом, которое Берк, не послушав Айбике, все-таки решил прочитать сразу после возвращения в отель. «почти шесть месяцев прошло с того, как я отправила последнее сообщение. не верится, что мы молчим. я перестала общаться со всеми друзьями и просто убиваю себя. представляешь, я за эти пол года ни разу не достала твою футболку. ни разу! и я так рада, Берк, просто невероятно рада. а ещё, у нас тут Дорук с Асие женятся. тетя Небахат перестала наконец противиться, но Акиф ещё не может успокоиться, каждый совместный вечер что-то обязательно да скажет. мы тоже хотели, помнишь? ты говорил, что подаришь мне кольцо, которое тебе оставила бабушка. я его так и не увидела, но оно, наверное, такое красивое.так хочется тебе это все рассказать, посмеяться и просто побыть рядом. я так скучаю по тебе, Берк. перестань посещать меня во снах, пожалуйста, я каждое утро плачу от того, что проснулась. я каждый день ненавижу себя, тебя, твоих родителей, моих родителей и всех, кто пытался нам помешать, всех до единого! я тебя очень люблю, но как же сильно я себя ненавижу за то, что приходится испытывать и тебе и мне. за то, что мы влюбились в друг друга так, что теперь не можем отпустить. хотя, не знаю, может быть ты и смог. я так хочу, чтобы у тебя все получилось, чтобы ты нашёл себе любимую девушку, с которой создашь семью, с которой у вас будут чудесные рыжие дети, родители которой будут любить тебя и не встанут против вашей любви. я так хочу, чтобы ты был счастлив, любимый.» слёзы предательской пеленой скопились на глазах Берка. — как ты могла подумать, что мне нужны рыжик дети не от тебя, Айбике? — пытался отшучиваться у себя в мыслях Берк. следующее письмо датировалось две тысячи двадцать седьмым годом, и на конверте красовалась только лишь дата «17.12.2027». «с днём рождения, рыжий вампир! надеюсь, что у тебя все хорошо, что ты счастлив, как никогда. что самые лучшие годы в твоей жизни, ты проживаешь так, как хочется только тебе. скоро новый год, куда без тебя не хочется, но я уже смирилась. не знаю, прочитаешь ты это вообще когда-нибудь или нет, но я даже представить не могу, что должно произойти, чтобы я когда-нибудь отдала тебе эти письма. как у тебя дела? ты нашёл себе девушку? смог найти? как твои родители? я так надеюсь на то, что они нашли общий язык и не развелись. ты ведь говорил, что папа не живет с вами. надеюсь, что ты не злишься на них, потому что они для тебя хотели только лучшего и может быть даже хорошо, что увезли. станешь крутым сценаристом или режиссером, а я буду смотреть фильмы, которые сняты по троим сценариям и буду так рада, что у тебя все получилось! у тебя больше не было панических атак? буду эгоисткой, но никто не сможет тебя поддержать и успокоить так, как я. не хочу, чтобы ты снова переживал это.без меня. надеюсь, что ты не начал курить, потому что нам на лекции рассказали насколько это плохо. невероятно плохо, правда. не вздумай даже! иначе ты больше не мой рыжий вампир! что-то я пишу уже какой-то бред, пора заканчивать. с наступившим твоим новым годом, и с наступающим две тысячи двадцать восьмым. я люблю тебя, будь счастлив.» теперь Берк понимает почему она не хотела, чтобы он читал их перед днём рождения. потому что он расстраивался. расстраивался из-за того, что не сделал все для неё, для их встречи раньше, чем через девять лет. он сделал так мало для своей сладкой. следующее было уже двадцать восьмого года. предпоследнее. «и снова я возвращаюсь к этому, хотя первым, что написала в бумажке на новый год было: «оставить Берка в прошлом и жить своей жизнью». теперь я не верю в то, что эти бумажки имеют свойство выполнять желания. у меня так много вопросов к тебе. за что ты меня полюбил? и забрал ли ты это себе? оставил как частичку меня у себя? потому что никто меня не хочет. со мной не знакомятся, не хотят заводить отношения, не хотят чтобы я была их девушкой. не хотят называть меня «сладкой». не нужна я никому. наверное, дело во мне, не в тебе. может быть я все вижу сквозь пелену «идеального Берка», или я изменилась так, что вовсе нет той сладкой Айбике. не знаю, правда. смотрю на себя каждый день в зеркало и не вижу её. ту, которая так сильно верила в то, что ты вернёшься, что мы снова будем вместе и все будет так хорошо, как будто бы во сне. не вижу в себе красоты. терпеть не могу эти кудри и щеки. как они тебе могли нравится? глаза какие-то маленькие на фоне этих щёк. ненавижу!» сейчас Берка нужно было чем-то подвязать челюсть, потому что она отпала от шока. он сделал так, что она себя ненавидит. он, не кто-то другой, а он — Берк Озкайя, который клялся в вечной любви к Айбике Эрен в первую очередь себе. — она ненавидит себя из-за меня. — руки уже давно дрожали, а воздуха будто становилось все меньше и меньше. — я тебя ненавижу, Берк Озкайя. «ты забрал мою любовь ко всему, но зачем? я ведь хочу жить, любить, быть любимой и любить себя. хотя-бы себя, Берк. пожалуйста, верни все то, что забрал. я очень тебя прошу, верни. я не люблю себя, тебя и все, что есть в моей жизни. хотя, может эти бумажки, которые горят до тла все-таки работают. я ведь не люблю тебя.» теперь последнее письмо. на часах уже три:двадцать семь ночи, у него день рождения и завтра такая важная для него конференция.но есть что-то важнее чем она? точно нет. «привет, Берк! это точно последнее письмо, потому что я люблю! себя, тебя, всех, а самое главное — Керема.» — кого? — выпалил парень в пустоту. «меня полюбили, представляешь? до сих пор не верится. спасибо, что вернул то, о чем я просила. огромное спасибо! мне хочется любить, учиться, работать. мне хочется жить, Берк! ты бы только знал какой Керем замечательный. он так ценит меня, так заботится, так любит меня. он даже маме понравился, прикинь? наша неподступная госпожа Шенгюль признала кого-то для своей дочери. Ягызу так нравится с ним играть, они как-будто всю жизнь знакомы. он будет хорошим папой, очень хорошим. он для меня стал глотком свежего воздуха. такого, что аж морозит. для меня, для новой Айбике будто и нет никого лучше, чем он. «сладкая» бы сейчас влепила мне пощёчину, но она уже в прошлом, теперь я счастлива и это главное. спасибо тебе, большущее спасибо, вампир! я люблю тебя,..» внутри что-то будто загорелось, но тут же потухло. «только теперь так, как люблю весь мир. сильно, крепко, но по-дружески. спасибо тебе за все, я прощаюсь с тобой, надеюсь, что ты станешь счастлив так же, как и я.» теперь те потушенные угольки грели его душу, даже как-то по-доброму. он счастлив, что счастлива она. ему больше ничего и не нужно. «прочитай оборот.» — было написано очень аккуратно и маленьким почерком, с небольшой стрелочкой. «не верь ни единому этому слову. он не смог как ты, но теперь это точно последнее, что я тебе написала, Берк.» а теперь в груди как-будто разжигалась большая дыра. он не знал что ему делать. снова ненавидеть себя или радоваться, что она точно свободна? быстро спустившись вниз и спросив ключ от межкомнатной двери, Берк зашёл к ней, лег рядом и обнял так крепко, что девушка аж прикрикнула. — прости меня, пожалуйста. ты самая красивая. и твои кудри, и твои щечки, и глаза твои. самые любимые, что вообще существуют. — с днём рождения тебя. — все понимая сказала Айбике. — спасибо.