***
— ты серьезно не взяла ничего потеплее? — скрести руки на груди, Берк осмотрел девушку с головы до ног. — чем тебе пальто не угодило? — уже собравшаяся Айбике громко фыркнула. — всем. снимай давай. — Берк отошёл от косяка, на который опирался, снял с себя куртку и надел на девушку. — я в ней утону если застегнусь. — лучше утони в ней, чем будешь мерзнуть в пальто. — да куда мы едем? — уже возмущённо фыркнула девушка, застегнувшая куртку. — смешная такая. — посмеялся Берк. — скоро узнаешь. выходи пока, а я к себе, возьму другую. — парень кивнул на куртку. — и вот знал ведь, а. — ну ты же у нас гений. — саркастично улыбнулась Айбике. — я тебя щас обратно в пальто переодену. — ну и ладно!***
дорога была не очень долгой, но Айбике успела согреться и задремать. снова, маленьким комочком, время от времени вошкающимся во сне. — Айбике, подъем, мы приехали. — чуть потерев мягкую щечку, проговорил парень. — куда? — зевая спросила девушка. — смотри. прямо перед машиной был большой каток, украшенный лампочками, которые светили тёплым-тёплым желтым светом. этот год был, на удивление, очень холодным, почему собственно и не растаял лёд под открытым небом. уже вечером было аж -2. — каток. — улыбнулась Айбике и взглянула на Берка, который только и ждал ее реакции. — помнишь, я тебе обещал, что мы с тобой покатаемся на катке, где будем совсем одни? — девушка кивнула. — вот, обещал — выполняю. — совсем одни? — спросонья не совсем веря в это, переспросила Айбике. — на этот вечер — да. — улыбнулся парень. — пошли скорее. — конечно! завязав коньки себе, Берк хотел помочь и Айбике, но та справилась сама и уже пошагала на лёд. — а меня подождать? — возмущался парень. — а, мне тебя под ручку вести надо? — хохотнула Айбике и повернулась к Берку. — все равно от меня не убежишь! — выходя на лёд, парень кричал уже уезжающей девушке. нужно было слышать их хохот этим вечером. они казались такими счастливыми. нет, они не казались, они были очень счастливыми рядом друг с другом. сегодня на катке, падая уже, наверное, сотый раз, потому что пытаются убежать друг от друга, и вчера вечером, когда смеялись над фотографии, где малыш Ягыз начинает плакать, а у Айбике было невероятно смешное лицо, и когда сложились домиком там, в Стамбуле, от слов Эмира. они были такими счастливыми рядом с друг другом. даже спустя долгих почти девять лет, они любили друг друга так, как в колледже: чисто, сильно и по-настоящему. несмотря на родителей, которые до сих пор не знают что они встретились, на Огулджана, который после того, как Берк уехал, сказал: «если когда-нибудь я просто увижу его на улице, ему не жить». у них была только пара людей, веривших в них до сегодняшнего дня — Дорук и Асие. потому что они знали как это, пойти против семьи ради любви, ради того человека, с которым ты построишь семью и будешь жить долго-долго. с которым ты в глубокой старости будешь смотреть на таких взрослых детей и внуков, но любить этого человека все также чисто, сильно и по-настоящему.***
— Берк! стой! — в голове парня появилось то видео, которое он так любил пересматривать все это время. там Айбике бежала за ним, потому что он отобрал ее телефон и снимал все это на видео. это было последним сообщением, которое она ему прислала. дальше была только тишина. тишина, которая так убивала его. — ой! — девушка врезалась резко развернувшегося парня. — у тебя шарф размотался. — под свет всех этих лампочек она казалась ещё красивее, ещё теплее и щечки были не просто красными, а бежевыми. нет, не бежевыми! они как персик. такими же сладкими и мягкими. — ты чего? — заметив, что глаза парня бегают по всему ее лицу, Айбике испугалась. — у меня на лице что-то? — все хорошо, не переживай. — Берк отвис и стал завязывать ей шарф. — все так чудесно, — Айбике прервала шуршание перчаток о куртку. — спасибо тебе. — а потом добавила чуть тише: большое. мне как будто снова семнадцать и завтра нам в колледж. — но нам двадцать семь и завтра на конференцию. — как будто проигнорировав слова благодарности ответил парень. — не за что, — и так же тихо, как и Айбике пару секунд назад, добавил: — сладкая. — Берк, нам нужно поговорить. — на глазах девушки накатились слёзы, а голос будто задрожал. — мы так только изводить себя будем. сейчас все как будто не по-настоящему, да? это все кажется сном, который мог присниться мне в семнадцать, восемнадцать, девятнадцать и даже в двадцать. я не верю в то, что я сейчас с тобой, здесь, на катке, в твоей куртке и ты заботливо завязываешь мне шарф. — слёзы предательски покатились по щекам. — я не хочу, чтобы этот сон кончался, но это не сон, это кончится. у тебя там Аслы, которая красивая, загорелая, без этих дурацих кудрей, с длинными ногами и глазами, как у куклы. а я..я просто девочка, которая такая же как и все. не модель, не звезда, а просто врач с хорошей характеристикой. я преуспела в карьере, но не в жизни. — перестань. — злясь на слова Айбике, он громко выкрикнул. — ты себя слышишь? какая Аслы? твои кудри — самые красивые кудри на свете. твои глаза — самые красивые, что я видел в этой жизни. твои распрекрасные щечки — да это лучшее что со мной случалось! — он уже не кричал, а обхватил ее лицо и убирал с него слёзы. — ты — лучшее что со мной случалось. я знаю, тебе нужно время чтобы все это переосмыслить, поверить. я тебе его даю, сколько угодно, если так я смогу быть с тобой, то хоть всю жизнь, но лишь бы в самый последний момент услышать от тебя те три слова, за которые я готов все отдать. никогда, слышишь меня? никогда не говори так о себе. ты та, кто до сих пор снится мне во снах и для меня это тоже все, как сон. я месяц назад и подумать не мог, что буду смотреть фотографии племянников с тобой. что буду заботиться о тебе. что все в моей жизни теперь будет с тобой. и я так рад этому, даже если это сон и меня сейчас разбудит будильник, я буду так рад, что я смог это испытать. это самый реалистичный сон за всю мою жизнь, Айбике, и я готов умереть прямо сейчас, чтобы навсегда остаться здесь, на этом катке и с тобой. — я так хочу сказать эти три слова, но я не могу. — всхлипывая продолжила девушка. — мне больно. моя маленькая Айбике, да, семнадцатилетняя, но маленькая, она не разрешает сказать мне их. она обижается, когда эти слова стоят комом в горле. и я не могу ее обидеть. она — все, что осталось от того детства, которое никогда не вернуть. ты можешь посчитать меня сумасшедшей, но я боюсь потерять ее. я боюсь потерять себя ради тебя. даже не смотря на то, как сильно я хочу сказать эти три слова, как сильно я хочу, чтобы ты узнал как сильно я тебя эти три слова, но..я не могу. — я подожду. — он ответил ей после очень долгой паузы. — я сколько угодно подожду, хорошо? — мне..мне нужно тебе кое-что отдать. — пытаясь успокоиться, Айбике что-то искала во внутреннем кармане куртки. — вот. — она вручила в руки Берка четыре конверта, в которых были письма, которые она писала, но так и не отправила. — ты можешь не читать, тебе это не нужно, но раз я могу отдать это тебе, то отдаю. наверное, так будет правильно. — а я могу прочитать? — решил уточнить парень. — можешь, но не читай сегодня, тебе придётся читать в день рождения, а я не хочу, чтобы ты в него расстраивался. — чуть улыбнулась Айбике. — хорошо. — вслед за ответом последовала робкая улыбка. — тогда домой? — нет, есть ещё кое что. — он знал как она их любит и просто не мог не сделать это. — вот. Берк достал из кармана упаковку с семечками и пакетик для шелухи. Айбике захохотала так, что слышала, наверное, вся Анкара. остаток вечера они провели сидя на льду, с семечками и в тишине. им не хотелось говорить, хотелось молчать, в этой тишине были те три слова, которые было так страшно произнести.