Исцеление

Первая за долгое время прогулка по родному городку была неприятна Джесс. Буквально всё напоминало ей о том, от чего она пыталась скрываться в пехоте, но теперь этот город будто был для неё клеткой, а цепью была эта работа в полицейском участке и обязательные походы на приём к местному невропатологу. Она тихо прогуливалась по пустой аллее, иногда поднимая взгляд в небо - почему-то в этом году лето было слишком жарким, а воздух слишком сухим для их широты, да ещё и ни намёка на облака, которые могли бы хоть ненадолго окинуть какую-то часть города тенью, чтобы не так жарило. Ужасное самочувствие не давало насладиться хотя бы тем, что ей никуда уже не нужно идти. Сегодня у нее был занимательный маршрут от местного отделения полиции, куда её и приняли, до того самого невропатолога, который ей назначил с завтрашнего дня ходить на медикаментозные капельницы и уколы. И почему он просто не выписал ей таблеток? Наглоталась бы ими и дело с концом. Кроме суицидальных, её мысли были тревожными и постоянно возвращались к недавним трагическим событиям, выедая из головы и так немногочисленные размышления, устраивая там настоящий ураган, не давая выдохнуть спокойно. Внезапно, Джесс резко остановилась посреди аллеи и поняла, что не может вдохнуть. Панические атаки теперь сопровождали её постоянно, иногда настигая даже во сне. Девушка с самого приезда домой мучилась кошмарами, и они не давали ей нормально спать по ночам, она просыпалась от собственного крика и потом долго сидела на кровати, пытаясь прийти в себя и начать спокойно дышать. Ей назначили походы и к психотерапевту, но загвоздка была в том, что он был в отпуске, - единственный в их больнице, и оставалось лишь ждать его возвращения и страдать от паники. Вернувшись домой, Колчек оглядела убранство квартиры. Ничего не изменилось за эти долгие 10 с лишним лет, что она провела вдали от дома, то убивая себя, то сражаясь за жизнь сослуживцев. Она подумала о том, что ей не помешало бы, наверное, прибраться и выкинуть весь оставшийся отцовский хлам. Все эти вещи её уже покойного отца напоминали Джесс о том, каким ебучим адищем было это место для её неокрепшего детского разума. Она и сейчас чувствовала дискомфорт, всматриваясь в некоторые углы гостиной. Лицо исказила печальная ухмылка - сколько раз за всю юность он успел её поколотить в этой квартире? Не важно, уже не важно. Теперь-то ей не грозит ничего из того, что было раньше. Джесс следовало больше бояться себя, потому что ей хотелось вскрыть вены в маленькой, поросшей по потолку грибком ванной, чем, в принципе, вспоминать прошлое. Последние дни девушка провела за заполнением необходимого резюме для личного дела на работе. Как же она ненавидела копаться в бумажках, но даже теперь это будет её основная работа до момента, пока её контузию не долечат до приемлемого уровня, позволяющего ей, наконец, работать и в уличном патруле. Утро "дня Х", когда ей нужно было впервые прийти на лечебные процедуры, для Джесс оказалось слишком тяжелым. Ранний подъем спустя несколько выходных дней, когда про будильник можно было забыть, не особенно воодушевлял девушку. Но надо было вставать и собираться, ведь сегодня же начинался и ее первый официальный рабочий день. Рабочую форму ей выдали сразу, вместе с кипой всяких договоров, и Джесс решила, что переодеваться на работе - хуета, и оделась сразу в полицейское шмотье. Максимально неудобно, после ее излюбленных армейских штанов, не сковывающих движение при быстрой ходьбе. Рубашка тоже непривычно села в плечах, так что рефлекторно девушка хотела поправить ее, поведя плечами. Нихера не помогало и Колчек расстроилась еще больше, хотя, казалось бы - куда? - Ну, что, блять, смотришь? Поздравляю, блять, с новой конурой... - Беседовать с отражением для нее было в новинку, больше хотелось этому зеркалу уебать, но тогда в больничке она останется на весь первый рабочий день, а так нельзя было подводить новый коллектив. До больницы ей идти было не очень далеко, так что добралась быстро и в планах было так же быстро закончить с процедурной частью, чтобы с чистой совестью не опаздывать на работу более, чем на час. Коридоры больницы она знала наизусть, опять же, спасибо дорогому родителю. Неизвестно, сколько раз из школы девочку притаскивали сюда, заметив новые гематомы на руках и лице, каждый раз обрабатывая поверх уже заживающих новые раны. Девушка быстро нашла нужный ей процедурный кабинет и взглянула на свои наручные часы, которые вообще никогда не снимала. Если бы решилась порезать вены, даже тогда не рассталась бы с ними. Сверившись по времени с тем, когда начинался рабочий день медсестры, Колчек постучала в дверь и быстро зашла внутрь кабинета. Как и в любых процедурных, здесь тоже был этот резкий запах медикаментов, который резко ударил в нос. Склонившись над письменным столом, что-то записывая, стояла женщина с убранными в тугой хвост смоляными волосами. Одна кудрявая прядь выбилась из прически и немного покачивалась, пружиня от каждого движения, когда медсестра меняла положение руки во время письма. Наконец, на девушку обратили внимание, когда она немного кашлянула, обозначая свое присутствие в кабинете. Женщина в медицинской форме немного растерялась, сперва обводя растерянным взглядом темных глаз помещение, но быстро заметила источник шума и виновато посмотрела на пациентку. - Здравствуйте, извините, немного занята - не заметила как вы зашли. Вы Джессика Колчек, да? - У женщины был какой-то акцент, который точно был знаком бывшему лейтенанту, однако, девушка решила не зацикливаться на этом. Сколько у них по всей Америке всяких акцентов, когда будто хуй изо рта не вынули и пиздят? Манера речи этой медсестры была по сравнению с некоторыми экземплярами из пехоты просто как на конкурсе ораторского мастерства. - Да, я на процедуры. И да, называйте просто Джесс Колчек. - Девушка поджала губы. Она ненавидела полную версию своего имени. - А ваше имя могу я узнать? - Салима Осман. Вы проходите, вон кушетка. - Женщина махнула рукой в угол кабинета и повернулась к девушке. У этой Салимы были невероятно добрые глаза. Она ими улыбалась, даже когда само лицо было максимально серьезное и без намека на радость. Джесс невольно загляделась, но быстро себя одернула. Девушке в этом маленьком кабинете было немного некомфортно - все же привыкаешь к крупным пространствам, когда живешь в казармах или же в одинокой квартире на две комнаты. Джесс в целом была всегда не особо грациозна и аккуратна, а поэтому расстояние для маневров было обязательным условием для какого-либо места проживания или ночевки. Ее движение по этому заставленному кабинету, со всех углов заполненному всякими шкафчиками с документами и картами пациентов, было больше похоже на какой-то уровень из видеоигры на внимательность. Один неверный шаг вправо - и что-то с глухим звуком рассыпающихся деталей падает на пол. - Ой, бля... Извиняюсь. У вас тут как будто склад, а не приемный кабинет, честное слово. - Бывший лейтенант быстро отвела взгляд от упавшего на пол. Это что, глобус? какого хуя в больнице вообще забыл глобус? Вообще, сам шар был целый, просто подставка разломалась на херову тучу осколков, будто она не из пластмассы, а из хрусталя была, не иначе. - Ай, Шайтан, как знала, что надо было после работы идти за ним в магазин. - Черноволосая женщина печально взглянула на поломанный подарок сыну и подошла, чтобы поднять и убрать его на полку, где находились другие личные вещи. Джесс подмывало спросить что ебучий глобус вообще делает в процедурном кабинете, потому что связи в этом не было абсолютно никакой. Все же любопытство взяло верх и она не удержалась: - Вы уж простите, я не специально его наебнула, оно само как-то. Но позвольте вопрос - как вообще глобус оказался в интерьере процедурного кабинета? - Ее немного позабавила формулировка, и она в привычном жесте полуулыбки подняла уголок губ. Салима, наконец, подошла к девушке, держа в руке шприц. Колчек смирно сидела и ожидала указаний от медсестры, смотря на нее снизу вверх. Женщина, видимо, тоже оценила построение предложения и улыбнулась Джесс в ответ. - Пожалуйста, ложитесь на кушетку и немного спустите штаны. Мне нужно поставить укол. - Медсестра дождалась, пока девушка исполнит ее просьбу, и аккуратно обработала место для укола спиртовой салфеткой. Недолго помолчав, Салима продолжила, - Глобус я купила сегодня, это подарок сыну. Он скоро обещал приехать, а я вот хотела его порадовать. Теперь надо будет ремонтировать подставку. Не знаю даже как это делать. Осман вздохнула и отошла от кушетки, а Джесс почувствовала укол вины. Ситуация в целом комичная вышла, но надо было все же нормально извиниться и загладить вину. И как можно скорее. - Послушайте, Салима. Мне очень жаль, что я испортила подарок, но сам по себе глобус цел, а подставку сменить - хуйня вопрос. Я бы хотела исправить свой косяк, давайте я куплю вам подставку? - Джесс уже вновь сидела на кушетке и смотрела на спину Осман, которая уже готовила капельницу на медицинском столике. Удивительно отрешенная и спокойная женщина эта Салима, она не реагирует ни на какие матерные реплики Джесс, да и вообще будто бы не злится на то, что девушка сделала. Колчек хотела получше узнать эту женщину. Медсестра развернулась и направилась обратно к девушке, держа в руках пакет для капельницы, а другой рукой подкатывая подставку к кушетке. - Нет, не нужно этого. Я сама постараюсь починить. Вы просто задели то, что я поставила в неправильном месте. Как говорит старинная арабская пословица: "Бесконечны только две вещи — вселенная и человеческая глупость." - Салима хотела показать девушке, что не злится на произошедшее и осторожно улыбнулась ей. Джесс же как будто током прошибло, настолько ее зацепила эта улыбка и взгляд женщины. Колчек не могла не улыбнуться в ответ. У себя в мыслях девушка уже все продумала, что сегодня же после смены принесет Осман новую подставку и только тогда ее вина будет заглажена - иного исхода и быть не могло. Оставалась лишь одна проблема - она не знала до скольки на работе женщина, ну, и адреса тоже, если на работе ее не будет. И как можно было вообще задать вопрос про адрес, если ей уже сказали не париться? - А я вот раньше вас не видела в этом городе. Вы недавно здесь живете? - Джесс задала очень опрометчивый вопрос, потому что и самой ее в этом городе не было уже как лет 13. Тоже мне, старожил города, блять. - Я живу здесь уже 6 лет и, как бы это не звучало смешно, а вас я тоже вижу здесь впервые. - Салима взглянула на уже лежащую девушку с усмешкой и продолжила настраивать капельницу. Колчек немного смутилась из-за того, что ее поддели этим вопросом, но она обязана была вызнать хотя бы примерный район проживания. - Ай, меня подловили! Ну, я вернулась совсем недавно обратно. - Джесс выдержала небольшую паузу, собираясь с мыслями. - А вообще, в каком районе тут живете? Глаза девушки метались по выкрашенному белой краской потолку, она пыталась не выдать своего волнения. Салима как будто видела ее мысли насквозь, и опять-таки хитро прищурила глаза, и морщинки показались Джесс еще более очаровательными, чем когда женщина просто улыбалась. - А вы забавная девушка, Джесс. Я живу в этом же районе, совсем недалеко от больницы. Надеюсь, я утолила ваше любопытство. А теперь лежите, пожалуйста, спокойно. - И она оставила Колчек одну в кабинете на время, пока лекарство перетекало в ее организм из капельницы.

***

Уже после окончания процедур Джесс торопилась на работу, немного неловко шагая по улице в неудобной форме. Ее мысли как-то слишком часто возвращались к диалогу с Салимой Осман и девушка не могла понять, чего такого "забавного" углядела в ней эта медсестра. Джесс не давала покоя мысль о том, что подставку для глобуса она обязана купить в самые кратчайшие сроки и отдать Осман, желательно, сегодня. На рабочем месте ей в очередной раз провели инструктаж, выделили место в большом кабинете, где уже и не было видно, какой этот кабинет огромный, за горами всяких несданных отчетов, документов, похоронивших под собой старинные принтеры, которые гудели как вертушки на посадочной площадке. Работа обещала быть тяжелой. Для такого человека как Джесс Колчек - особенно. Однако, новая должность позволяла ей пользоваться базой данных по городу, и это было плюсом по одной единственной причине - она сможет найти точный адрес проживания Салимы Осман. Вообще-то это неправильно, не стоит так делать, и Джесс понимала, что чуть ли не с первого дня на должности превышает свои полномочия, и вовсе не для рабочих целей. Но она не могла оставаться наедине с этим уколом вины, и вообще - цель-то благая! Рабочий день прошел для девушки, на удивление, быстро, и она с чистой совестью отработав первый день и разобрав гору отчетов от работников, отправилась на поиски подставки для глобуса. Ни малейшего понятия она не имела, где продают эти приблуды, и поэтому оббегала половину города, обыскивая все канцелярские и книжные магазины. Наконец, ей повезло, и она купила треклятую подставку в магазине перед самым его закрытием. Джесс посмотрела на часы и подумала, что сейчас уже слишком позднее время для работы, и поэтому Салима уже, скорее всего, дома. База данных помогла Колчек отыскать адрес квартиры Осман, а так же узнать кое-что из ее биографии. Например, имя ее сына - Зейн, он уже год как студент. А еще, оказалось, что Салима жила в Ираке совсем недалеко от места, куда их группу когда-то направляли на верную смерть. Могли ли они с ней уже тогда встретиться? Хотя, вряд ли. Никто из их солдат не заходил в поселение, а чаще в ту сторону летали снаряды. Колчек никогда этого не понимала. Мирные жители не сделали ничего, что могло бы навредить американским военным, но страдали и погибали ни за что. Хорошо, что для семьи Осман все закончилось переездом в Америку, а не похоронами. Удивительно, но Джесс искренне была рада, что женщина смогла сбежать из того ада в тихое спокойное место. Пока девушка думала об этом, уже успела добраться до нужного панельного дома. Кажется, когда она еще училась в школе, тут жил юный дилер, у которого Джесс иногда закупалась. Притон тут был тот еще, сейчас уже и время другое, а тогда что ни пиздюк, то с пером в кармане. У этого чувака была целая очередь из желающих по дешевке закупиться и улететь в нирвану, но обычно все кончалось хуево и пиздюки либо умирали от передоза, либо переходили потом на что похуже, как сама Джесс. Интересно, а жив ли этот делец или уже отдыхает в земле? А может, все же сторчался сам от своего же товара? Это была бы злая ирония, ну да и хуй бы с ним. Добралась она до квартиры быстро, Салима жила на 2 этаже. Джесс постучалась в дверь и стала ждать, когда ей откроют. Но никаких звуков вообще не было слышно, как будто не было никого дома. Неужели женщина до сих пор в больнице? Уже ведь почти девять вечера. Джесс постучалась еще раз, но уже сильнее и, наконец, услышала шорох за дверью. Кто-то быстро шел по коридору. Девушке все-таки открыли и Джесс увидела перед собой заспанную Салиму, которая непонимающе смотрела на нее. До нее не сразу дошло, кто перед ней и она в первую очередь посмотрела на форму офицера полиции, мгновенно нахмурившись. - Здравствуйте, вы что-то хотели, офицер? - Здравствуйте, Салима. Мы с вами сегодня утром виделись и я задолжала вам одну вещь, которую и хотела бы вернуть. - Джесс протянула запакованную в пузырчатую пленку подставку для глобуса и Осман наконец поняла, с кем общается. На ее усталом лице мгновенно пронеслись эмоции непонимания, удивления и осознания, она перевела взгляд с протянутой вещицы обратно на лицо девушки. - Колчек? Ох, Аллах, я не узнала вас, в подъезде слишком темно. - Женщина вздохнула и опять посмотрела на все еще протянутую деталь в руке Джесс, продолжая говорить, - Я же вам говорила, что все в порядке и не нужно ничего покупать. Я бы все сама купила, все равно Зейн приедет только в конце месяца. - Да, мэм, я помню, что вы сказали, но прошу, возьмите. Я не смогу спокойно спать, зная, что это я виновата в поломке подарка. Хотя бы этот груз вины я хочу с себя снять. - Колчек очень печально тихо усмехнулась и для Салимы это не укрылось. Она посмотрела Джесс прямо в глаза, но различить хоть какие-то эмоции в этой кромешной тьме подъезда было равносильно прогулке по темным пещерам с зажигалкой. - Зайдете? Я могла бы в знак благодарности напоить вас чаем, например? - Салима приняла из рук девушки деталь для глобуса, не отрывая взгляда от лица, все еще пытаясь прочесть эмоции. - Я не отказываюсь, но мы можем перенести это на другой день? Сегодня я хочу только дойти до своей постели и заснуть, а если я выпью чая, то точно вырублюсь сразу. - Голос Джесс с нотками веселья успокоил Салиму и она кивнула, согласившись отсрочить их чаепитие до лучшего времени. - Что ж, спасибо, офицер Колчек. Вы во многом облегчили мне задачу поиска этой подставки. До встречи завтра утром? - О боже, как дерьмово моя фамилия сочетается с этим званием. Называйте меня Джесс. И, можно на "ты". - Девушка явно наслаждалась этой небольшой беседой и Осман бы соврала, если бы сказала, что тоже не рада пообщаться с ней. - Хорошо, Джесс. И ты меня называй просто Салима. - В темноте было заметно только движение головы девушки - она кивнула. - Ладно, Салима, мне уже пора домой. Было приятно увидеться. -Джесс казалось, что голос выдает ее с потрохами, ведь она была отчего-то рада, что официоз в их разговоре сошел на "нет". - Спокойной ночи. - Доброй ночи, мне тоже было очень приятно поговорить. - Салима закрыла дверь, дождавшись, когда девушка пропадет из поля зрения. Потом посмотрела на деталь глобуса и улыбнулась, - كم هي مضحكة ، بعد كل شيء.