И всё же еще бы чего-то

пип..... пип..... пип...... — Алёна, да, я думаю девушки в очень тяжёлом состоянии — Елизавета Вальдемаровна на себя больший урон приняла. Она развернула в свою сторону. Обычно водитель налево поварачивает при столкновении, а тут, видно Марина Вадимовна была рядом. Елизавета очень быстро сообразила и отключила инстинкт самосохранения. Такие случаи единичны. Вероятно, девушка справа, была ей дороже своей жизни... Я профессор, знаю, о чем говорю. — А что с Мариной? — У Марины чуть проще ситуация, благодаря Елизавете. Она уже очнулась, но сейчас спит. — Сейчас трудно сказать, что будет с Лизой? — Вы только так сильно не плачьте, мы будем делать всё возможное, чтобы она поскорее вышла из комы. — О Господи! — Поезжайте домой, вы сейчас ничем им не поможете. Главное, будьте на связи. Предупредите родных. Так прошло три дня. Каждый день приходила Алёна и мама Марины Людмила. Почти каждый из вельвета уже разговаривал с Мариной. Ее нужно было отвлекать и при этом не перетруждать. На вопросы о Лизе пока ей врали. Не говоря, что она в коме. — Здравствуйте! — Добрый вечер, Марина Вадимовна, как вы себя чувствуете? — Вроде бы лучше, рука еще болит, но голова не кружится. — Да, рука болеть будет ещё какое-то время. Давайте попробуем встать? — Да! — Так, так, молодец. Да вы просто умничка! — Садитесь. Смотрите, ноги уже приведены в  чувства. Они отнялись у вас на какое-то время, но не полностью и не надолго. Поэтому вы должны понемногу их нагружать. В день 3 раза ходить самостоятельно до туалета, без опоры. — Я справлюсь, а с рукой? — Спицы будем снимать через месяц, думаю. — А как Лиза? Вы не узнавали? — Я ж говорил вам, что не веду её, а врач, который ее ведет, сегодня на собрании. — А можно я дойду до нее? — Она на другом этаже, вам такую нагрузку ещё нельзя — А она почему не может прийти? — Марина Вадимовна, дорогая, я не знаю, что с ней. Она не мой пациент, поймите — Хорошо, спасибо... Так прошли 2 недели в больнице. В интернет Марина даже не залезала, потому что знала, что там всё могут, как минимум приукрасить. Ее волновал лишь единственный вопрос. Как там ее девочка. — Мам, ну ведь я уже хожу, даже бегаю уже. Почему меня не пускают к Лизе? К ней нельзя, зайчик. — МАМА! Я НЕ МОГУ ЖИТЬ В НЕВЕДЕНИИ! ОНА ЖИЗНЬ МНЕ СПАСЛА ПОСТАВИВ ПОД УГРОЗУ СВОЮ. ОБ ЭТОМ ВСЕ ГОВОРЯТ! ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ УЗНАТЬ ЧТО С НЕЙ. МЕНЯ РАСПИРАЕТ ОТ НЕВЕДЕНИЯ! Кричала и плакала Марина — Так. Давай если ты сейчас возьмешь себя в руки. И пообещешь мне, что не будешь биться головой об стенку, я тебе скажу. — Все. Я успокоилась. Говори. — Ты так быстро даже в детстве не успокаивалась за конфету. — Мам. — Послушай, взяв за руку Марину, произнесла Людмила. Она в коме — О БОЖЕ. 2 недели!?!? — Да. Кому ты звонишь? — Ало, Николай Александрович, вы можете подойти в палату? — Да, сейчас — Зачем он тебе? — Я хочу не видеть — Тебя не пустят. Даже ее маму не пускают — Я попрошу — Да, Марина, что у вас? — Николай Александрович, у вас в коме лежит певица Ёлка, с которой я ехала. Она для меня очень близкий человек, пожалуйста, я вас умоляю, я вас очень прошу, пустите меня к ней. Я только на чуть чуть — Хорошо, я думаю, вы в адеквате. Думаю, вы для нее тоже очень близка. Такой человек ей нужен. Посидите с ней. Поговорите, попробуйте взять за руку. Вдруг, будет чудо. — Спасибо вам огромное за понимание — Пойдемте — Вот, она слева, дверь с окошком. Проходи. Я вернусь. — Девочка моя..... О Господи! Зачем же ты повернула руль в свою сторону? Хотя я бы не хотела, чтобы также как я сейчас, переживала ты за меня. — Лизочек, взяв за руку произнесла Марина ПИК ПИК — Лиз, Лизонька, Лизок, Лизочек!! — Девушка попыталась открыть глаза, но только чуточку пошевелила пальцами руки, где была рука Марины.