Ривай и сладкий пирожок

      Пирожку 5, Риваю 15       — Что ты делаешь? — спросил мальчишка, смотря на него.       Ривай, прихлебывающий виски из дядиной фляжки, медленно развернулся. Он сидел под кухонным столом уже пару десятков минут и был абсолютно уверен, что про него забыли.       Кто же знал, что в этот раз «сектанты» приведут с собой ребёнка. И сейчас тот пытливо его осматривал, а большие раскосые глаза выдавали недюжинную заинтересованность.       — Лечусь, — ответил Ривай, отхлебывая из горла.       — Зачем?       — Простыл. Не стой близко, а то и ты заболеешь, — Ривай помахал рукой, отгоняя его будто надоевшую муху. — Кыш, кыш.       Мальчишка нахмурился.       — Мне кажется, ты врешь.       Ривай напрягся.       В гостиной пели что-то заунывное про милость и благодать, а маленький сыщик был готов вот-вот его рассекретить. Чёртов Кенни с его внезапной тягой к религии. Хотя Ривай был уверен, что там дело скорее в смазливом пасторе.       — «Какие ваши доказательства»? — спросил он, закупоривая фляжку. Ещё не хватало, чтобы юный Шерлок пошёл докладывать его матери о происходящем.       — От моего брата так же пахло, когда тот утром вползал в дом.       — Он устал, — заверил его Аккерман, — споткнулся на пороге.       — Он каждый день спотыкается, хотя ноги вроде прямые.       — Может он уборку делает? Пока ползёт, языком пол протирает?       — Он же не собака, — удивился тот, — да и мама бы его тряпкой погнала, если бы он всё обслюнявил. Мне кажется, я знаю, что ты делаешь.       — Не может быть. И что же?       В следующий раз, чтобы не слушать эти заунывные песнопения в доме пастора, Риваю придётся прятаться на чердаке, а если этого любопытного ребёнка приведут вновь, то и дверь баррикадировать.       — Ты отковыриваешь жвачки от стола, — уверенно сказал тот. — Я в прошлый раз одну сюда налепил, хочешь съесть?       — Конечно, — согласился Аккерман, стараясь не закатить глаза. — Я известный похититель старых жвачек, вонючих носков и любопытных детей. Не пора ли тебе испугаться и побежать к маме?       Ребёнок прищурился.       —Ты хочешь от меня отделаться. Это очень подозрительно.       Ривай выдохнул носом как дракон.       Кенни, который сейчас выл не своим голосом в холле (так, будто нёс поминальную службу) мог бы воистину гордиться его выдержкой. Перед ним в штанах с подтяжками стоял просто раздражающий маленький хомяк.       — Я очень занят, а ты мне мешаешь.       — И чем ты занят?       — Я смогу это рассказать, если ты передашь Кенни кое-что.       — Что?       Ривай произнёс нужную фразу и ребёнок недоумённо нахмурился.       — И что это значит?       — Что последние пропетые стихи были ужасны.       — А он не обидится?       — Он специально меня сюда посадил, чтобы я оценил его пение. Под столом акустика лучше.       — Не знаю, что такое акустика, но если я это передам — ты мне всё расскажешь, — сказал мальчишка. — Смотри, ты обещал.       — Конечно, пирожок, возвращайся скорее, — сказал тот, махая рукой.       Аккерман развернулся под столом и прислушался к происходящему, думая о том, что в скором времени кого-то обязательно отшлёпают.       — Вы мистер Кенни? — громко спросил ребёнок, в перерыве между очередным псалмом.       — Чего тебе, яблочко?       — Вам велели передать, что этому богу не нравятся содомиты, — довольно сказал мальчишка. — Завязывайте выть.       Ривай коротко рассмеялся и в очередной раз откупорил фляжку, абсолютно уверенный, что наглый мальчуган его больше никогда не потревожит.       Хомяку 7, Риваю 17       Аккерман, услышав знакомый голос, развернулся. Сбоку у школы, зажав у забора двух мелких мальчишек, стояла группа десятиклассников.       — На что уставился, сопля? — спросил один из них, у ребенка ростом ему по пояс.       — Сопля у тебя в штанах, — картавя ответил мальчик, — а я — Эрен.       «Да твою же мать», — только и подумал Ривай, смотря как десятиклассник замахивается на ребёнка. Прекрасно понимая, что не успеет, Аккерман метнул тому в голову рюкзак. Снаряд попал точно в цель и когда главарь грохнулся на землю, остальные десятиклашки замешкались, чем дали ему фору.       Ривай дрался часто, отрабатывая на противниках удары как на боксёрских грушах, но сейчас, те сразу бросились бежать, когда он только успел вдарить ближайшему.       — Вау, — протянул белобрысый мальчишка рядом с Эреном, пялясь на Ривая, когда тот уложил одного из хулиганов.       — Вырастишь, также будешь уметь, — усмехнулся тот и посмотрел на знакомого мальчишку.       — Я всё ещё с тобой не разговариваю, — важно сказал Эрен и поправил одежду.       Он сегодня был в штанах с подтяжками, белой рубашке и в красном галстуке бабочке. После обеда планировалась свадьба Ури и Кенни, и видимо, мальчишку отправили в таком виде сразу в школу.       — Как скажешь, — покладисто согласился Ривай, поднимая рюкзак и закидывая на спину.       — Ты должен меня забрать после четвертого урока. С учительницей я договорюсь.       — Не хочу, — ответил Аккерман, разворачиваясь и идя в школу. По пути, он мстительно пнул лежащего главаря.       — Почему? — удивлённо донеслось ему в спину.       — Ты опять будешь дуться, как хомяк.       — Но я же не просто так, я по делу! — возмущенно завопил тот ему в спину.       — В прошлый раз ты обиделся, что я не порезал тебе мясо на тарелке, — заметил Ривай, даже не оборачиваясь. Конечно, он собирался за ним зайти, но при этом прекрасно понимал, что мальчишка скорее всего не вытерпит окончания уроков, и сам придёт раньше.       — Но ты старше и ты должен обо мне заботиться! Тем более, мы почти родственники.       — Забудь моё имя и не здоровайся при встрече, — сказал Аккерман, идя по площадке ко входу в школу.       — Как ты можешь так говорить! Я же такой хороший! — возмущённо донеслось тому в спину.       Аккерман фыркнул, даже не собираясь спорить.       Естественно, мальчишка не дотерпел до окончания четвёртого урока и отпросился у учительницы пораньше. Ривай не удивился, когда за коридорным окном замаячила знакомая макушка.       — И что ты тут делаешь? — тихо спросил он, отодвигая перегородку.       Пиксис говорил сам с собой, что-то записывая на доске и пока не обращал ни на кого внимания.       — Ты должен меня проводить, — громким шепотом сказал Эрен, зацепляясь пальцами за перегородку. — Я боюсь заблудиться.       — Урок ещё не закончился, — напомнил Ривай.       — Я тут подожду, — сказал ребёнок и оглянулся по сторонам, собираясь плюхнуться туда, где почище.       — Ты не будешь сидеть на полу, — сказал Аккерман и поднялся, — идём сюда.       Мальчишка послушно приблизился и Ривай перегнувшись, поднял его и затащил в окно вместе с портфелем. Усадив довольного хомяка на своё место, он помог ему снять со спины рюкзак и пошёл в конец класса за свободным стулом.       Зое с соседней парты тихо спросила:       — Эрен, ты его преследуешь что ли?       Аккерман услышал, как мальчишка ответил:       — То же самое могу у вас спросить, мисс Ханджи.       — Ну я-то его одноклассница.       — А я почти что родственник. Я главнее.       Ривай, вернувшись, подвинул этого главаря вместе со стулом к стене и сел рядом.       Дот, услышал их разговоры и повернулся, а заметив Эрена только тяжело вздохнул.       — Здравствуйте, мистер Пиксис, — сказал мальчишка. — Я так по вам соскучился, вы так всё интересно рассказываете.       Все в классе уже окончательно повернулись в их сторону, но Ривай проигнорировал взгляды, подвинув к себе тетрадь и записывая с доски пропущенное.       — Ты опять здесь, негодник, — вздохнул мужчина. — Учитель знает?       — Конечно, — довольно ответил Эрен, — она сказала, что я могу идти, куда хочу.       — На все четыре стороны?       — Точно, так и сказала, — подтвердил мальчишка. — Но мне на все стороны не надо, мне сегодня на свадьбу только идти.       — То-то я вижу ты такой нарядный. Сам как жених выглядишь.       — Спасибо, — сказал он, улыбаясь. — Когда у меня будет свадьба я вас обязательно приглашу.       — Если я доживу до этого времени, — хохотнул Писксис. — А пока присматривайся к нашим девушкам, глядишь, в кого-нибудь влюбишься. Но только тихо, не шуми.       Девчонки в классе захихикали, некоторые стали посылать мальчишке воздушные поцелуйчики. Тот довольно зарделся и привалился к Риваю.       — Я не знаю кого выбрать, — прошептал он, хватая его за руку.       — Зое выбирай, — сказал Аккерман, продолжая переписывать схему с доски.       Мальчишка повернулся, смотря на Ханджи, и Ривай почувствовал, как тот вздрогнул.       Аккерман со вздохом обернулся к подруге, которая показательно облизывалась.       — И что ты делаешь? — проворчал он, смотря на неё.       — Он такой милый, так бы и слопала.       — Мне страшно, — прокомментировал Эрен. — Я уже никого не хочу выбирать.       — Она притворяется. Сейчас закончит глумиться, и начнёт тебя тискать.       Ханджи пощёлкала зубами как акула и, потянувшись, попыталась его пощекотать.       — Мне страшно вдвойне, — добавил мальчишка, уворачиваясь. — Если все девчонки такие, то я лучше с тобой останусь.       — Ага, вспомни об этом лет через пятнадцать, когда жениться будешь.       — Зачем через пятнадцать? Сегодня же свадьба.       Ханджи сзади хохотнула. Ривай погладил мальчишку по голове и со сказал:       — Точно, пирожок. Только не думай об этом на свадьбе заявить.       — Почему?       — Кенни оборётся. Твои родители в обморок упадут. Микаса попытается меня зарезать.       Мальчишка улыбнулся, и придвинувшись, окончательно завалился на него как на подушку. Ривай подумал, что тот не понял, что он имел ввиду и уже через пять минут окончательно уверился, что мальчишка забыл об том разговоре.       Он очень сильно ошибался.       Печеньке 9, Риваю 19       — Ты должен меня защищать, почему ты опять уезжаешь? — недоумённо спросил мальчишка, наблюдая, как Ривай и Кенни укладывают вещи.       — Кроме тебя я ещё должен защищать родину, — ответил Аккерман, засовывая сумку в багажник машины.       — Где она живёт? Я с ней поговорю, чтобы она от тебя отстала.       Кенни хохотнул и, проходя в дом мимо мальчишки, потрепал того по голове.       —У тебя есть Микаса, — добавил Аккерман, закидывая оставшиеся вещи, — она будет тебя защищать.       — Но ты сильнее.       — Когда она вырастет, то будет такой же сильной.       — Ты что, не вернёшься пока она не вырастет?!       Ривай выразительно посмотрел на мальчишку и захлопнул багажник.       — Ну и где тут логика?       — Не знаю, — сказал тот, смотря на него круглыми глазами. — Зачем мне эта логика, когда ты меня бросаешь?       — В смысле «бросаешь»? — недовольно спросил тот. — Ты что, игрушечная сосиска, которую кидают котам?       Эрен насупился.       — Мне это не нравится. Когда ты вернёшься?       — Скоро, — пространно ответил он и поднял мальчишку на руки, заходя в дом, — ты даже соскучиться не успеешь. Потом ещё скажешь мне, чтобы я уматывал обратно. Как в прошлый раз.       Мальчишка глядел на него сверху вниз недовольно. Ривай был абсолютно уверен, что тот планирует зареветь, просто подбирает удобный момент. Зеленоглазка был хитрым, как лиса и настырным, как бобёр.       На кухне уже на чай собралось всё семейство с гостями. Ривай заметил, что Крюгер странно смотрел на его мать, будто вместо глаз тому поставили косые импланты.       Аккерман поставил мальчишку на пол и подпихнул того к своему стулу.       Эрен мельком посмотрел на него, а потом забрался на сиденье, смотря на кусок торта с нескрываемым недовольством.       — Ешь, печенька, только немного, чтобы не лопнуть, — сказала Карла.       Ривай занял место неподалёку, между своей матерью и Крюгером, и повернувшись к последнему, сказал:       — Мне не нужен новый папуля.       Кенни напротив хохотнул, а Кушель пихнула его за бок.       — А это не тебе решать, сопляк, — ответил тот, — тем более, скоро тебя здесь не будет.       — Я не навсегда сваливаю, — осклабился Ривай, — и заминирую свою комнату, чтобы ты её не занял.       — У меня и свой дом есть. Мне твоя девчачья комнатушка нафиг не сдалась.       — Ничего не девчачья у него комната, — с полным ртом сказал Эрен, — мне очень нравится, там всегда так чисто.       Ривай улыбнулся.       — А ты можешь занимать, на тебя запрет не распространяется. Но его не пускай.       — Хорошо, — покладисто ответил тот, усиленно жуя.       — Что, несколько лет пускать не будешь? — с сарказмом спросил Крюгер.       За столом наступила тишина. Эрен, прекратив жевать, вытаращился на дядю, а потом посмотрел на Ривая. Тот только вздохнул, когда глаза мальчишки расширились от понимания происходящего.       — Котенок... — тихо начала его мать, но ребёнок быстро спрыгнул со стула и побежал в коридор.       — Ну, молодец, — сказал Ривай, смотря на Крюгера. — Теперь ты будешь его успокаивать?       — Думаешь он побежал рыдать? — усмехнулся тот. — Плохо его знаешь.       Ривай посмотрел на выход. Мальчишка направился не на верхние этажи, а в сторону улицы. Он собрался проколоть шины? Силенок не хватит. Хотя...       Аккерман сорвался с места, подозревая худшее.       Мальчишка уже успел достать где-то ножницы и теперь вытаскивал из кармана куртки его паспорт.       — Эрен, фу! — закричал Ривай, но тот успел порезать корку, прежде, чем он перехватил его руку.       — Ты уезжал в прошлом году! — закричал тот, пока Акерман выхватывая у него ножницы и паспорт.       — Ты думаешь, я навечно что-ли? Я приеду уже через полгода на выходные.       — Полгода?!       — Да я звонить буду через день.       — Каждый день!       — И конфеты присылать.       — Килограммами!       Аккерман подхватил этого засранца на руки, и тот прижался к нему так, будто тонул. Естественно он начал плакать, а через десяток секунд уже вообще подвывал ему в шею. Ривай только тяжело вздохнул, гладя его по спине и думая, что уже через пару дней тот забудет о его существовании.       Аккерман всегда недооценивал упёртость Эрена.       Конфетке 11, Риваю 21       Аккерман сидел на кровати и смотрел, как Кенни, Ури и мальчишка дерутся за право первым затолкать своё лицо в камеру.       За его спиной ходили сослуживцы и заметив, что тот разговаривает по видеосвязи, иногда махали в камеру, здороваясь.       — Это люди? — удивлённо спросил Эрен, смотря на афроамериканцев. — Почему они цветом как земля?       — Они загорели.       — Похожи на чернозём с глазами. Или на финики. Привезёшь мне финики?       — Тебя не кормят там что ли?       — Кормят иногда, но плохо.       Аккерман удивлённо посмотрел на переглянувшихся Кенни с Ури.       — Да я и сам почти не ем, — грустно вздохнул мальчишка. — Так соскучился, что ничего не лезет.       Ури, не скрываясь, ущипнул фантазёра за спину.       — Ауч, — воскликнул тот, оборачиваясь.       — Чё ты его слушаешь? — сказал Кенни. — Он сегодня картошку с мясом умял, а сверху ещё конфет накинул. Встал посреди кухни, хлебалушку поднял к небу, рот открыл и высыпал туда пол коробки. Я когда увидел, чуть чайный пакетик не проглотил.       — Я так понимаю, когда приеду, он будет только на двух стульях помещаться, — улыбнулся Ривай.       — Мама сказала, что я расту, — важно заметил мальчишка, — если хочу тебя догнать, то нужно больше есть.       — Если хочешь меня догнать, займись-ка ты дружочек иностранным языком.       — Мне нравится только кошачий.       — Ты слишком буквально понял слова твоей матери, о том, что ты — котик.       — Но разве это не правда? — сказал тот, мило улыбаясь.       На это Ривай только иронично хмыкнул.       Вдалеке донесся женский голос, зовущий мальчишку по имени.       — Это мама, мне пора, — сказал тот, спрыгивая со стула, наклоняясь и чмокая телефон. — Пока Ривай, я завтра позвоню.       — Пока пирожок, — отозвался тот.       Когда Эрен убежал, Кенни, смотря на него спросил:       — Ты подал заявку или нет?       — Да, в конце июня вступительные.       — Нужно тебя протестировать, чтобы выявить пробелы, — сказал Ури, — я вечером файл пришлю.       — Отлично, — заметил Ривай, — но я не знаю, когда в следующий раз выйду на связь, нас в другое место перебрасывают.       — Надо было Эрену сказать, а то он истерику закатит.       — Пусть Зик его отвлечёт.       — Этот отвлечёт, ага, — заметил Кенни. — Он в прошлый раз предложил сделать пиньяту с твоей фоткой.       — Хорошая идея, — ухмыльнулся Аккерман. — Заодно надо было Ханджи позвать.       — Ооо, — протянули в унисон Кенни с Ури.       — Что такое? — удивился Ривай.       — Я вчера к родителям Эрена зашёл, а они там с Ханджи математику делали, — сказал Ури, — иду мимо кухни и слышу такой диалог. Ханджи спрашивает: «Котёнок, у тебя есть настроение?». «Какое тут может быть настроение с этими дробями», — ворчит тот. «Давай, с горя торт сожрём». «О как вы великолепны мисс Ханджи, как же я раньше не догадался».       Ривай посмеялся. То, что эти двое спелись, было совсем не удивительно.       Яблочку 13, Риваю 23       — Нормальный такой фингал, останавливал лицом бейсбольную биту? — спросил Ривай, меняя повязку на руке.       Выдался свободный час, и тут как раз позвонил мальчишка.       — Конь своим копытом засветил, — проворчал тот и повертел лицом у камеры. — Я похож на гангстера?       — Очень, — улыбнулся Ривай. — Стащи у Зика сигары, а у Кенни виски — и будешь вылитым Аль Капоне.       — Идёт, — сказал тот и отключился.       — Вот блин, — только и пробормотал Аккерман, прекрасно понимая, что мальчишка принял слова за чистую монету. Ривай сорвал остатки бинта и стал набирать Кенни смску, что сейчас к нему в кабинет вломится любопытный засранец.       Когда он умылся и поменял повязку, позвонил уже Кенни.       — Смотри, кто у меня в гостях, — довольно сказал тот и повернул камеру.       Мальчишка сидел за его письменным столом насупившись и смотря на гору книжек. По другую сторону стола стояла коробка с сигарами и бутылка дорогого алкоголя.       — Пришёл позаниматься, сказал что хочет прочесть как можно больше литературы.       — Тут нет нормальной литературы, — проворчал тот. — Это апокрифы Ури.       — Смотри, какой молодец, уже разбирается. Такая похвальная тяга к учёбе.       — А сигары с виски зачем? — улыбнулся Ривай.       — А, это? Так сигары он мне принёс. Такой заботливый растёт, просто невероятно. Я сейчас сяду, ноги вытяну, вискарика хлебну и буду смотреть, как он учит наизусть тесты на греческом.       — Ты так хочешь его страданий?       — Очень, — хохотнул Кенни.       — Эрен разревись, Ури увидит и ему по шапке надаёт, — сказал Аккерман.       — Я уже большой, чтобы плакать, — пробурчал тот, кладя голову на стопку книг, — я просто захраплю и он сам меня выпиннет отсюда.       — Какой нереальный и бесполезный план, — оценил тот. — Кстати, начинай медленно расхламлять мою комнату, я не собираюсь жить среди твоих непонятных голожопых монстров.       — Ты приезжаешь?! — в два голоса спросили Кенни с Эреном.       Аккерман кивнул.       Мальчишка радостно завопил и принялся тискать Кенни.       — Уйди от меня, мелкий негодник, — заворчал тот.       — Ривай приезжает! — завопил тот и принялся его трясти как свинью копилку.       Кенни изобразил на лице недовольство, хотя Ривай видел, что тот из всех сил пытается не улыбаться. Когда Эрен под радостные вопли выбежал из комнаты, Кенни спросил:       — И когда?       — Через месяц, — ухмыльнулся Ривай.       Тот фыркнул.       — С чего вдруг? Ты же вроде не собирался.       — Рана не заживает, осколки остались, — ответил тот, — сначала в госпиталь, а потом к вам.       — Место на гражданке поискать?       — Я пока не решил, — покачал тот головой.       — Ну, ты решай, а мы с Ури поспрашиваем людей.       Ривай дернул плечом, ничего не говоря. Он не собирался оставаться, потому что не видел себе среди гражданских применения.       Да, через пару лет, у него будет диплом хорошего вуза, но таких дипломированных специалистов, хоть жопой жуй. Да и наверняка ему будет просто невероятно скучно без постоянно адреналина.       Золотцу 15, Риваю 25       Знакомый топот по лестнице услышал бы даже мёртвый, но Ривай лишь флегматично продолжил читать уголовный кодекс, лежа на кровати.       — Ривай! — крикнул мальчишка, врываясь к нему в комнату.       Аккерман лениво посмотрел на него поверх телефона.       — Ты стучать разучился? — спросил он, дергая ногой.       Эрен был в куртке нараспашку, разгоряченный и взьерошенный. Глаза сияли, щеки раскраснелись, дым почти валил клубами, что неудивительно — на улице мороз.       — Нужна твоя помощь, — почти прокричал он.       — Я не благотворительная организация, — отрезал тот, переводя взгляд в телефон. У него завтра итоговая аттестация и ему было абсолютно некогда. Плевать, что кодекс он знал наизусть, его перфекционизм гавкал и рвался с цепи.       — Армин в полиции, — сказал Эрен и упал на него обнимая поперёк туловища.       — Потрясающе, — пробормотал тот, вспоминая мелкого белобрысого мальчишку, что жался когда-то к забору, — сладкий пирожок оказался в каталажке с бомжами. Эту булку там точно надкусят.       Эрен стиснул его как любимую игрушку и головой боднул телефон.       — Ривай, ты же почти прокурор.       — О да, — протянул тот, и, отложив телефон, посмотрел на Йегера. — И как прокурор тебе говорю, ничего ему не будет — он несовершеннолетний.       — Ты сам сказал про бомжей.       — А вот блохи будут. А если будет с ними целоваться то и триппер.       — Рива-а-ай, — возмущенно протянул Эрен и попытался потрясти, но Аккерман остался как скала неподвижен и вместо этого мальчишка затрясся сам в возмущении. — Ему там плохо.       — Пусть медиков позовёт.       — Ему морально плохо.       — Валерьянкой пусть закинется.       — Он подрался, — сказал тот, продолжая его тискать.       — Всего лишь? — пренебрежительно сказал Ривай и успокаивающе погладил того по волосам. — Я думал, там минимум ограбление казино.       — Он с конём подрался. А коню Микаса нравится.       — А он Микасе?       — Она ещё не определилась, — ответил тот. — Но ты же не хочешь расстраивать два любящих сердца?       — Хватит говорить цитатами из любовных романов, — проворчал Аккерман, и, отцепив от себя мальчишку, поднялся. — Зачем тебе нужно, чтобы я туда пошёл?       — Они подрались из-за Микасы, а той предлагают быть свидетелем, а она не хочет, чтобы родители узнали.       Аккерман тяжело вздохнул и стянул со стула свитер.       «Подростки такие проблемные», — только и подумал он, идя за мальчишкой.       Солнышку 17, Риваю 27       — Ты похож на зомби, — сказал Эрен вместо приветствия, плюхая на стол пакет с едой.       — Повежливее молодой человек, иначе покусаю, — устало отозвался Ривай, даже не пытаясь добавлять сарказма в голос.       Он сидел на пластиковом стуле рядом с ночной забегаловкой, и ему не хотелось даже пальцем шевелить.       Эрен принялся выкладывать перед ним еду, но Аккерман смотрел на ту, вообще не думая, что сейчас способен есть.       — Мне не нравится твоя работа, — сказал тот, — разве вам не должны предоставлять телохранителей?       — О чём ты? Я прокурор, а не рок-звезда.       Сил, на то, чтобы развязать галстук не было и он только оттянул его вниз, освобождая шею. Работа у него была отличной, просто сегодня был неудачный день.       На всё их отделение напали вооружённые люди и Риваю, будто Макклейну пришлось лазать по вентиляции, бегать с оружием по этажам, баррикадироваться и отстреливаться из угла. Четыре часа в осаждённом здании с сотней заложников — вымотали его так, будто он сутки был на маршброске с полной выкладкой.       — Ну, в новостях тебя уже показали, так что жди восторженных фанатов, — сказал мальчишка, разламывая палочки и передавая ему.       — Только этого не хватало, — сказал тот, забирая приборы. — Я засужу тех, кто это выпустил в эфир.       — За что? Ты там вроде не чешешь непотребные места.       Аккерман хотел ткнуть его палочками в бок, но ему было лень.       — Я там такие пируэты выделывал, что меня сослуживцы засмеют, если увидят.       — Это было очень круто, — заметил тот, беря свои палочки и начиная уплетать жаренные креветки, которые сам же и принёс. — Да и выбора у тебя не было. Ты людей спас? Спас. Сделал всё что мог? Сделал.       — Мы смотрим с разных позиций, — ответил тот ковыряясь в какой-то коричневой фигне, напоминающей лапшу. — Что это? Выглядит, как жирные волосы.       — Угадал. Я состриг их откуда не надо. Видишь, какие длинненькие?       — Фу, — протянул тот, почти против воли улыбаясь, — ты меня приворожить что ли пытаешься?       — Конечно, — важно ответил тот, набив полный рот креветок, — завтра под твоей дверью выстроятся толпы фанаток, я должен их опередить.       — Ты думаешь, они на меня прям сразу напрыгнут, когда увидят? — пробормотал Ривай подцепляя лапшу и внимательно рассматривая.       — Пусть попробуют, я зря что-ли на тхеквондо хожу, — сказал тот. — Ты слишком подозрительно её рассматриваешь, а я ведь сам готовил, со всей любовью.       — Это-то и пугает, — заметил Аккерман. — Я никогда не видел, чтобы ты готовил.       — Это впервые. Я решил, что тебе будет приятно.       Ривай несколько секунд смотрел на него, даже не зная, что сказать. Даже если эта лапша на вкус как протухшие яйца тираннозавра, он съест всю без остатка.       Аккерман намотал на палочки побольше и мужественно запихнул в рот.       — Ну как? — спросил Эрен.       — Великолепно, — ответил тот с набитым ртом. — Это лучшее, что я ел в жизни.       Мальчишка довольно улыбнулся и Ривай подумал, что съест что угодно, если тот и дальше будет улыбаться. Даже самого тираннозавра.       Котику 19, Риваю 29       — Ты мне должен, — пропел Эрен, тиская свою ужасную подушку в виде голого жирненького человека без пиписьки.       — Черта с два.       — Рива-а-ай.       — Ладно, — проворчал тот сдаваясь, он действительно задолжал, но просьба Эрена была для него слишком странной. — Боги, ты правда хочешь? Может передумаешь? Это выглядит слишком по девчачьи.       — Да мне плевать, как это выглядит... — быстро ответил тот и задумчиво посмотрел в потолок. — Хотя, нет, не плевать. Именно поэтому и прошу.       — Ты мог бы попросить коня, — ответил он, идя к шкафу.       — Его там знают, тебя нет.       — Зачем ты вообще всем растрепал что у тебя парень, у тебя же его нет?       — Хотел понтануться.       Ривай посмотрел на Эрена, но тот только пожал плечами как ни в чём не бывало.       «Современные дети такие смелые», — только и подумал он, снимая рубашку.       — Кожа или джинса? — спросил он, влезая в футболку.       — Надень и то и то, я оценю.       — Мы что, в «Топ-модели по американски»? Я сейчас вообще в трениках пойду. Драка намечается?       — Нет. Хотя...       — Значит джинса, — сказал он, доставая из шкафа и джинсы и куртку. — Напиши Кенни, попроси байк.       — Мы поедем на байке? — удивился тот.       — А ты думаешь, я тебе шуга-дэдди представление буду устраивать и повезу на джипе? — спросил Ривай, впрыгивая в джинсы. — Будешь трястись на байке по кочкам как все плохие мальчики.       — Так я не против, — неожиданно довольно сказал и подпрыгнул пару раз на кресле, — я совсем не против.       Ривай предпочёл не заметить его преувеличенно-довольный тон. В конце концов, кому понравится трястись на старом байке по колдобинам? Только мозоли на заднице набивать.       Когда пришло новое сообщение на телефон Аккерман несколько секунд смотрел в экран, не понимая смысла, а потом спросил Эрена:       — И что ты Кенни написал?       — Байк попросил, — довольно сказал тот, сворачиваясь на кресле как кот. — Сказал, что очень-очень его люблю и буду обожать до конца его скорых дней.       — О, я думаю, он очень обрадовался такому посланию. Но тогда, какого чёрта он мне вот это пишет? — Аккерман показал мальчишке телефон, где в эсмске значилось: «Ох, неужели, засранец, у тебя отросли яйца и ты пригласил его на свидание?».       — Понятия не имею, — слишком быстро ответил мальчишка, выпрямляясь. — Может, он номером ошибся?       — Он называет засранцем только меня, — сказал Ривай и прищурившись посмотрел на мальчишку. — Может, я чего-то не знаю, а Эрен?       — Нам уже пора, а ты тут вопросы странные задаёшь, — сказал тот и быстро поднявшись, пошёл в сторону двери. — Откуда я знаю, что у Кенни на уме?       Ривай только недовольно цыкнул в его сторону, собираясь в ближайшем времени расспросить родственников о происходящем.       Солнышку 21, Риваю 31       — Ты мне нравишься, — громко сказал Эрен на все кафе. Шепотки стихли и люди заинтересовано посмотрели в их сторону.       — Я импотент, — ловко выкрутился Ривай и быстро обошел замершего в проходе Йегера.       Со всех сторон послышалась хрюканье, а Эрен в спину ему сказал:       — Не пизди.       Ривай не сбавляя шага, толкнул стеклянную дверь наружу и громко сказал:       — Я тебе справку от врача покажу.       — Да хоть десять. Пока не увижу всё своими глазами не поверю.       Ривай на ходу развернулся и, идя спиной вперёд, сказал:       — Эрен, ты не с тем связался, я же сейчас встану посреди площади и стяну штаны.       — Так я на это и рассчитываю, — ответил тот, догоняя.       — Я не знаю что тебе ударило в голову. Может, гормоны, может, планеты не в тех домах встали, но не связывай это со мной, — сказал он, разворачиваясь обратно.       Впереди было здание суда и выглядело как неприступный форпост, за которым он планировал срочно укрыться. Эрен терроризировал его уже пару месяцев и чем ближе было его день рождения, тем настойчивее тот становился. Ривай уже подумывал просто подкинуть коробку с подарком ему под дверь и убежать, а не приходить и макать его головой в торт лично.       — Я от тебя не отстану.       — Я тебя засужу.       — От твоих ответов ты мне нравиться не перестанешь.       — Эрен, прекращай этот цирк. Я тебя с детства знаю, у меня когнитивный диссонанс от твоих слов.       — Может, нам стоит просто поцеловаться и весь диссонанс пройдёт?       — А что мне сразу руку в пасть к крокодилу не сунуть?       — То есть, я настолько страшный?! — воскликнул тот в притворном возмущении и Ривай, уже поставивший ногу на лестницу, развернулся и посмотрел на него.       — Не пытайся разыграть эту карту, — почти прошипел он. — Ты невероятно красивый и ты прекрасно об этом знаешь.       — Тогда просто давай поцелуемся! Я видел в одном фильме как герои поцеловались и сразу поняли, что друг другу не подходят.       — Нет, — отрезал Ривай, разворачиваясь и поднимаясь по ступеням.       — Почему?       Аккерман ничего не ответил, продолжая идти вперёд. Мальчишка остался у подножья лестницы и возмущённо вещал оттуда:       — Ну притворись, что делаешь мне искусственное дыхание!       Ривай дёрнул уголком рта.       — Или что мы одни на необитаемом острове и у тебя нет выбора!       Аккерман только закатил глаза.       — А если бы я тонул, неужели бы ты со мной не поделился бы кислородом?!       Ривай медленно развернулся и посмотрел на мальчишку сверху вниз.       — Эрен, иди на работу, потом поговорим.       — Как? Если ты меня не слушаешь?       — Мне нужно подумать.       Мальчишка на несколько мгновений замер, смотря на него, а потом довольно улыбнулся и поставил ногу на лестницу, намереваясь подняться.       — Стоять! — прикрикнул Аккерман, так что даже несколько прохожих, идущих мимо, замерли как сурикаты. — Ты сейчас идёшь на работу, а вечером мы говорим. И никаких сообщений.       — Ладно, — покладисто сказал тот, — а картинки с котятами можно?       — С котятами можно, — разрешил Ривай, махая ему на прощанье.       Он прекрасно знал, что Эрен сейчас улыбается, но вот сам был в раздрае, потому что интуиция практически вопила, что на поцелуе ничего не закончится, и он в большой, большой беде.       Эрену 23, Риваю 33       — Я старый извращенец, который сходит по тебе с ума, — пробормотал Ривай, быстро целуя мальчишку в щеки и шею.       — О, как мне это нравится, — сказал тот, сладко прижимаясь к нему. — Поцелуй меня ещё раз. Можно, чтобы ты всегда был извращенцем?       Ривай уезжал на неделю по работе, и сейчас, вернувшись домой, они с Эреном просто столкнулись в коридоре, как бильярдные шары.       — Ты в моей футболке, — заметил Аккерман, шаря руками по спине и бокам парня.       — Я очень скучал, — прошептал тот, быстро его целуя и вытаскивая рубашку. — Повыкидывал все твои вещи из шкафа и спал с ними в обнимку.       — Я к ним уже ревную, — проворчал тот. — Меня просили остаться ещё на пару дней, но я хлопнул дверью, прежде, чем они успели договорить.       — Если бы ты остался, я бы купил билет и к тебе приехал.       — Теперь я уже себе завидую.       Чёрт возьми, он сам скучал не меньше и уже через пару дней начал проклинать всё своё начальство и начальство начальства и всех их родственников, друзей, знакомых и даже домашних животных.       Без мальчишки было скучно, нудно и тягостно. Он не мог завалиться к нему под бок, не мог того поцеловать, не мог увидеть, как тот сонно потирает глаза с утра и щурится от солнца.       Ривай сдался, в тот самый день, когда они с мальчишкой впервые поцеловались. И тот день правда мог назвать лучшим в своей жизни, но вместе с тем, он прекрасно знал, что как бы классно не было в прошлом, как бы не было великолепно в будущем, лучшее время с мальчишкой — это то, что сейчас.