***
Пэнси смутилась, когда осознала, что ей придется залезать на коня, на котором еще недавно сидел верхом обнаженный Блейз. Девушка приняла твердую ладонь друга, взбираясь на Аполлона. А после — того хуже, — очутилась в объятиях этого самого парня. Разумеется, сейчас он уже был одет, однако много ли меняла тонкая ткань футболки на его теле? Его близость волновала… А ведь ей всю дорогу придется прижиматься к нему спиной, ощущать прикосновения теплых пальцев на талии и щекочущее шею обжигающее дыхание. Раньше ее подобные мелочи не смутили бы. Она и на колени к нему могла залезть без задней мысли. Теперь же голову атаковали неуместные размышления, за которые перед собой же было стыдно. Конечно, Пэнси могла без зазрения совести пофантазировать о ком-нибудь, — в основном это был один небезызвестный блондин. Вот только лучший друг в ее эротических мечтах никогда не появлялся. И делать ему там было нечего! Хотелось выть оттого, что перед глазами до сих пор стоял образ загорелого, не по возрасту мускулистого тела. И когда из неказистого подростка он успел преобразиться в молодого красивого мужчину?! Он все также дурачился и без конца шутил, отчего воспринимать его всерьез казалось идеей провальной. Вот только, независимо от этого, от его вида без рубашки неожиданно и неоправданно «снесло крышу». Пэнси, которая привыкла бить Блейза в пресс и высказываться о том, что «с таким хилым телосложением до плейбоя далековато», была несказанно удивлена. Она вдруг осознала, что за все эти годы за ним неудачно закрепился образ импульсивного, несдержанного и — в довершение, — непривлекательного клоуна. К тому же прежде он всегда лишь маячил на фоне холодного и аристократичного Малфоя с тонкими, правильными чертами лица. Забини же со своим бурным итальянским нравом, свойственной ему легкомысленностью и нестандартной внешностью всегда ему проигрывал. А что же сейчас? Его пухлые губы вдруг перестали казаться по-девчачьи нелепыми на вытянутом лице, напротив, даже придавали чертам сексуальную изюминку. Тело стало подтянутым, шутки куда менее нелепыми, а часто даже смешными, нрав более покладистым, — в особенности на фоне ее самой. Такой Блейз действительно мог впечатлить. Прежде у Пэнси было много причин не видеть в нем парня. Первая и основная — ее влюбленность и стойкая надежда на брак с другим. Она уже буквально обручилась с Драко в своих мыслях, так к чему думать о ком-то еще? Да и как со всей серьезностью разглядеть мужчину в человеке, что каждый раз держал ей волосы, когда после лишнего бокала ее выворачивало наизнанку? Подружка, не больше. Стоит ли рассказывать, как ему приходилось ее пьяную закидывать на свое плечо и нести до кровати? Разумеется, не без эксцессов, ведь иногда выпивший юноша падал в процессе вместе со своей ношей и грязно ругался. А чего стоили воспоминания, когда он разыгрывал с ней нелепые сцены, дабы вызвать ревность у каких-то дурочек на вечеринке?.. В голове у Пэнси не укладывалось, почему вдруг поплыл устоявшийся образ друга, что вечно обжимался с кем попало. Почему она видит перед собой обаятельно-очаровательного паренька, но никак не дамского угодника, шута и пройдоху? Паркинсон сощурилась, всматриваясь в глубокие карие глаза, не понимая, отчего редкостный бабник именно на нее смотрит такими преданными, буквально щенячьими глазками. В ней закипала злость. Хотелось кричать: «И как расценивать это?! Еще не хватало подпадать под чары любителя женских юбок!» Они тронулись, и Паркинсон наконец очнулась, резко отворачиваясь на дорогу. Девушка уже гостила прошлым летом в этом самом поместье, куда они теперь направлялись. Не к месту вспомнилось, как тогда она могла заявиться к другу в спальню с утра пораньше, выгнав оттуда очередную куклу. И ведь не испытывала даже капли ревности как сегодня, когда видела, что Тонкс внимательно наблюдает за совершенно нагим Блейзом. Конечно, он был ее подопечным. Скорее всего, аврор просто оставалась начеку и контролировала процесс. Однако это ничего не меняло. Слизеринке хотелось шипеть, словно змее, отстаивая права на данное зрелище. В общем-то, Пэнси и не сдержалась. Высказалась о том, что «неприлично так пялиться на подростка в ее-то годы». Тонкс внезапно рассмеялась и спросила про ревность. Но какая тут ревность?! Как можно ревновать того, в чье крепкое плечо бежишь плакаться из-за несчастной любви? В то лето, что она здесь гостила, ей приходилось безумно скучать по Драко. Она все ждала, когда он наконец к ним присоединится. А он все не появлялся… Что, на самом деле, не было так удивительно, учитывая обстоятельства в его семье. На тот момент Малфоя-младшего вынудили быть в самой гуще событий. Мать Пэнси же, напротив, отослала дочь как можно дальше от дома — в другую страну, под опеку своей подруги. Боялась, что и ее «заклеймят» за компанию. Лишь ближе к началу учебного года Паркинсон наконец смогла вернуться домой и встретиться с Драко. Именно тогда-то у них все и закрутилось. Пэнси была на седьмом небе от счастья! Всеми своими частями тела она вцепилась в эту возможность. В ее сердце поселилась надежда, которая с каждым днем росла в геометрической прогрессии. На чувства Забини и его осторожные замечания она не обращала никакого внимания. Да, он волновался за них. Обычное состояние для друга. Драко в то время был не готов заводить серьезные отношения и в полной мере отвечать за свои поступки, а сама она была безумно влюблена. Теперь-то Пэнси понимала, насколько глупым ее увлечение казалось со стороны. К сожалению, а может быть, к счастью, слизеринка никогда не воспринимала Блейза в романтическом ключе. Даже их первый поцелуй был для нее настоящим экспериментом, а не обоюдным притяжением. Она относилась к телу друга с исследовательским интересом, и ни о каких чувствах тогда и речи не шло. Уже в то время она не скрывала, кто на самом деле занимал место в ее сердце. Однако Забини никогда не обижался, ничего ей не предъявлял и даже не делал попыток выйти на следующий уровень. Казалось, их обоих целиком и полностью устраивало положение дел. Он забавлялся с другими, а ее поддерживал и оберегал. Это ощущалось правильно. В их взаимоотношениях не было места ничему кроме взаимных подколов и любовных советов. Но что происходило сейчас? Тело предательски отзывалось на его малейшие прикосновения, тоскуя по мужской ласке. Еще и ночная Италия добавляла романтики. Девушка давно не видела такого чистого, наполненного созвездиями неба. Необъятные просторы, раскинувшиеся вокруг, — это даже в сравнение не шло с уроками Астрономии на смотровой площадке башни. Когда они наконец прибыли на место и вернули лошадей в конюшню, до обратного отправления оставалось еще больше часа. «Разрыв-траву» удалось раздобыть меньше чем за тридцать минут, и это можно было воспринять за настоящее везение. По крайней мере, готовились они к куда менее удачному развитию событий. А тут и до Везувия добрались без происшествий, и растение быстро проявилось, да еще и не взорвалось, сразу давшись в руки. Конь мог бы взбрыкнуть, когда лишился подковы, но его волнение быстро прошло. Тонкс, имевшая дело с лошадьми, с помощью магии смогла быстро вернуть стальную защиту на место. Из диких зверей в итоге на запах зелья сбежались лишь лисички да куницы. Отделаться от них было быстро и просто. Все сложилось наилучшем образом, что просто не могло всех не радовать. — Я безумно голодна, — внезапно призналась Паркинсон. По правде, от волнения она на ужине ничего толком и не ела. Лишь сейчас ее отпустило, словно пружина в ее груди наконец разжалась. Все остались живы… Никто не пострадал! Теперь у девушки не на шутку разыгрался аппетит. Хотелось в полной мере отметить данное событие. Однако в компании с аврором это им вряд ли могло удасться. — А я бы тоже перекусить не отказалась. Мы сегодня молодцы, — поддержала слизеринку Тонкс. Блейз, как гостеприимный хозяин, провел дам внутрь своего дома, в котором сам не был с лета. На лестнице их уже дожидалась Мирелла. Настоящая красавица с латиноамериканской внешностью! Женщина казалась совсем юной и больше напоминала старшую сестру Блейза, чем его мать. Стройная, в воздушном платье из молочного муслина, с увесистой каштановой косой ниже спины, — само очарование. Но самым прекрасным в ней были миндалевидные глаза необыкновенного ярко-голубого оттенка. Она счастливо улыбнулась и шагнула к сыну с распростертыми объятиями. Быстро сообщила ему что-то на итальянском и потрепала его по коротко остриженным волосам. Даже ее голос звучал будто перезвон колокольчиков. Девушки синхронно мысленно отметили, что даже посреди ночи и без косметики мисс Забини походила на совершенство. Вейла! — Пэнси, моя милая девочка! — Мирелла крепко обняла слизеринку и поинтересовалась о ее семье. Лишь после этого она познакомилась с Тонкс и провела всех в столовую. Там уже вовсю суетилась эльфийка в чистеньком бежевом фартуке с изобилием кружев. Ее рабочая одежда походила скорее на праздничный наряд. — Панна-Котта к вашим услугам, — пискнуло волшебное существо, внезапно вытянувшись по струнке. — Можно просто Панни, — смущенно поджало оно ушки и с уважением склонилось. — Привет, Панни, какая ты нарядная! — едва переступив порог столовой, сделал комплимент Блейз. — Рада встрече, молодой Хозяин, — эльфийка зарделась и скромно улыбнулась. — Я приготовила все Ваши любимые блюда! — Ты просто умница, Панни, — ласково отозвалась Мирелла. — Себе тоже возьми поесть, ты много трудилась. — Какая забота о домовом эльфе, — удивленно прошептала Тонкс, обращаясь к Паркинсон, что стояла рядом. — Да, мисс Забини очень добра, — Пэнси присела на один из стульев, заботливо придвинутый Блейзом. Подобное отношение к прислуге слизеринка встречала лишь здесь. Во многих богатых домах эльфов воспринимали как рабов, чуть что сразу наказывая. Самой Пэнси всех их было жалко. Она вдруг подумала, что этим они с мисс Забини очень похожи. А еще о том, что та могла и впрямь стать ее свекровью. А это место — ее домом. И, словно в подтверждение этому, Мирелла подняла тему о помолвке, взяв приборы и показав тем самым, что можно приступить к еде.***
Ресторан, где работал Алекс, был вместительнее всех, что в своей жизни посещала Гермиона. Его простор мгновенно бросался в глаза, вставая на одну ступень с Большим залом Хогвартса. Неудивительно, что именно здесь так часто играли свадьбы, отмечали иные семейные торжества и устраивали корпоративы. Под ресторан отвели три этажа, хорошо просматривавшиеся со входа. Здесь без труда могли разместить более двухсот волшебников за раз, при том что места для посетителей располагались на комфортном расстоянии друг от друга. Без помощи магии обслужить столько людей казалось попросту невозможным. А вот излишней помпезности тут, к удивлению, не было. Мебель в стиле лофт смотрелась строго и просто, но все равно цепляла взгляд. Кресла из потертой кожи чередовались со стульями с черной металлической основой. Деревянные и гладкие столы были без скатертей, а украшением им служила самобытная отделка из эпоксидной смолы. Все зоны хорошо освещались стеклянными шарами, волшебным образом хранящими в себе пламя. Светильники, чуть покачиваясь, балансировали прямо в воздухе. Непривычно высокий куполообразный потолок был застеклен. А выше — только небо. Вернее, не так… То, что там было, казалось выше самого неба. Что-то, что должно было прятаться за атмосферами Земли, — чистая магия, недоступная никому из магглов, кроме разве что космонавтов. Ввысь уходили космические просторы, поражающие воображение и захватывающие дух. Всевозможные оттенки переходили от холодного синего и фиолетового цветов до теплого золотистого, а местами перетекали в морковно-оранжевый. Вокруг словно был купол из тягучей переливающейся субстанции. «Космос! Настоящий?! Во всей красе… Иллюзия? Чары?..» — Гермиона наконец оторвала взгляд от потолка и жадно заозиралась по сторонам, продолжая ловить каждую деталь интерьера. По высоким стенам из обожженного кирпича водопадами спускался красный плющ. А еще одной занимательной частью заведения стала кухня. Она находилась в центре, на небольшом возвышении, напоминающем сцену. Происходящее здесь было видно со всех сторон, а приготовление блюд походило на театральное представление. Алекс в кипенно-белой мантии и колпаке с важным видом руководил процессом. Вокруг него суетилось больше десятка волшебников, в прямом и переносном смысле колдующих над едой. Тут и там вспыхивал огонь, летели брызги кипящего масла. Все бурлило и шипело, трансфигурировалось, меняло цвет, а где-то возникало из ниоткуда или же переносилось с места на место. Весьма эффектно, надо сказать! Теперь Гермионе стало очевидным, откуда взялась идея с кулинарным конкурсом. Изначально этот ресторан располагал к подобным развлечениям. Многие с откровенным интересом наблюдали за шеф-поваром и его командой. Мужчины перешептывались, дети вздрагивали от неожиданных ярких вспышек и хлопали в ладоши, а женщины охали и томно вздыхали. Совершенно неожиданно открылось, что Алекс не был простым поваром в заурядном ресторане. Он оказался местной звездой. Все это было необычно и даже странно, учитывая юный возраст мужчины и то, как подавляющее большинство обитателей «Дома» старались не выделяться. А тут, казалось бы, обычный парень, живущий по соседству… Жена — тихоня, приемный сын с очевидными сложностями со здоровьем, преодолеть которые у них никак не выходило. Квартира немногим больше любой другой. А сам Алекс — обаятельный и дружелюбный, — за столько недель знакомства ни разу не попытался расхвалить себя и ресторан, в котором заправлял целой бригадой помощников-кулинаров. Надо сказать, Гермиона была впечатлена. Она никогда не имела тяги к кухне, а приготовление еды не приносило ей и десятой доли удовольствия от прочтения хорошей книги. Однако Алекс был словно рожден для этого, как и те, кто сейчас окружал его. Это завораживало. Каждое их движение было быстрым, отточенным и в то же время грациозным. Все их действия вкупе походили на умелый завораживающий танец с магическими спецэффектами. Гермиона застыла. Смущенно закусила губу и покосилась на Драко. Лишь сейчас она осознала, что на эту импровизированную сцену придется выйти и им. Пугающее же число посетителей в ближайшее время должны были стать свидетелями борьбы за звание «лучшего любительского волшебного кондитера». Вчера Алекс сообщил им, что на данное мероприятие списки гостей уже были утверждены. А значит, и количество еды и напитков. Свободных мест и впрямь не оказалось. Полный аншлаг! А вот записать чету Малфоев по дружбе в число тех, кто желает поучаствовать в конкурсе, — это он мог. Сириуса и Бонни услужливо добавили тоже. «Сладкие десерты от сладких парочек» — гласила вывеска у дверей. Очередной конкурс для влюбленных, подчеркивающий семейные ценности этого места. Гермиона знала: их с Драко ждал провал! На что надеяться? Для слизеринца всю жизнь готовили домовые эльфы, а девушка прежде редко совмещала магию и еду. Заклинания на кухне ей не были нужны, для этого в мире магглов под рукой были полуфабрикаты, бытовые помощники и мама. В Хогвартсе же все готовое ждало на столе. Сюда бы Джинни да миссис Уизли… Вот кто действительно являлся мастерами волшебной готовки! — Ты загрустила, — подал голос Малфой, наклонившись над самым ухом жены. — Ты видел эту толпу?! — отозвалась Гермиона, решив не озвучивать основную причину своих тяжелых чувств. Информация о том, что она безумно скучала по близким, сейчас ничем бы не помогла. На данный момент у них другие заботы. Куда лучше сконцентрироваться на деле. — Понимаешь же, что скоро все начнется? Мы даже не решили, что будем готовить… — Так тебя волнует ко-онкурс, — с усмешкой протянул светловолосый парень. — Мне казалось, наша миссия заключалась не в этом. — Знаешь, позориться… Тоже как-то… — недовольно ответила Гермиона, ощутив подступающее раздражение. Конечно, она понимала, что Драко был прав. Смысл происходящего для них совершенно не заключался в десертах, но теперь было глупо полагаться на удачу с девизом Малфоя «по ходу дела разберемся». Девушка всегда все продумывала и просчитывала. В этот же раз не было подготовленного плана, в который включались любые мелочи и возможные помехи. Сейчас у них оставалось полчаса на обсуждение, а дальше — полная импровизация. Гермиона почему-то была уверена, что здесь их будут ждать в основном дети, — любители поесть вкусняшки, — и то, небольшой группкой. Разумеется, не обошлось бы без других конкурсантов, которым, судя по всему, скучно живется. Ну а сам Алекс с Амабель в жюри вообще не вызывали страха. Вот только получила Гермиона зал, под завязку заполненный оживленными любопытными зрителями всех возрастов, не желающими что-либо упускать из виду. — Пряники, — обреченно выдала Гермиона, когда, прокрутив в голове список всех знакомых блюд, окончательно поняла, что с выпечкой дела у нее обстояли плохо. — Пряники? — переспросил Драко, скептически приподняв бровь. — Знаю, о чем ты подумал. Наверняка тут всякие торты будут и шоколадные фонтаны… — кисло поделилась своими мыслями девушка. — Но пряники я хоть готовить умею. — Мне все равно, чем травить дорогих гостей, — не удержался от колкости Малфой. — И когда ты в последний раз их делала? — слизеринцу отчего-то стало смешно. Гермиона казалась по-настоящему несчастной. Что-что, а конкуренцию, по его мнению, она стерпеть не могла. Всегда и во всем стремилась быть лучшей, — даже в нелепом кулинарном конкурсе. Незакрытый гештальт? Драко сразу представил ее ребенком, стоящим на табуретке у плиты с огромной поварской книгой в руках, по самые уши измазанной в муке. — Ну… На Рождество. Позапрошлое, вроде. С мамой, — голос Гермионы предательски дрогнул. От мысли, что родителей она могла больше никогда не увидеть, внутри все холодело. — Ага, семейный рецепт! — в голосе Малфоя же внезапно прорезался энтузиазм. Столь жизнерадостная и бойкая интонация не была свойственна этому парню. Гермиона даже внутренне сжалась. Его поддержка казалась такой настоящей, но где-то внутри неприятно кольнуло от мысли, что живя со слизеринцем, она могла разучиться слышать фальшь. — Да у нас есть нехилый шанс! Гриффиндорка тяжело вздохнула, даже взглядом не удостоив новоиспеченного мужа. Она так и не решила для себя, издевался Драко или нет. В любом случае, сейчас тратить время на перепалки совсем не хотелось. — Все равно наша миссия не в этом, — тихо отозвалась волшебница, задумчиво складывая на груди руки. — Ты же хорош в трансфигурации? Тогда с меня тесто, а с тебя фигурки. Нужно участие обоих, — сходу распределила обязанности Гермиона. Некстати ей вспомнился укол Драко о том, что она вечно раздает указания вместо того, чтобы спросить о желаниях других. — Не против? — чисто из вежливости добавила девушка, когда пауза затянулась. В конце концов, уважение — основа… Основа чего, Гермиона так и не додумала. Ей вообще было тяжело охарактеризовать их союз с Малфоем. Несколько месяцев назад она и не подозревала, как круто может повернуться жизнь. Магические контракты, связывающий их ритуал, жаркие прикосновения и внезапно ставшие желанными поцелуи, — все это раз за разом выбивало из-под ее ног твердую почву. Казалось до одури непривычным, неразумным и противоестественным. Но все-таки таилось в этом и что-то еще. Что-то, чего позволить себе признать волшебница пока не была готова. Наречь случившееся «Судьбой» или «Провидением» было страшно. Тогда и масштабы сложившейся ситуации стали бы иные. За этим бы последовали вопросы к самой себе: «Возможно, все это к лучшему?», «Значит, так было надо?», «Мы должны были стать парой?»… А дальше — слишком утомительное самокопание и заведомо провальный поиск несуществующих ответов. Драко лишь безразлично пожал плечами. При необходимости он был готов сделать из бесформенного куска теста что-нибудь посимпатичнее. Очевидно, что не за победой они пришли, только вот в их же интересах показать, что они, как минимум, пытались. Иначе зачем вообще просили Алекса себя вписать? А учитывая, что скоро в свои права должна вступить зима, тематика Рождества не казалась такой уж и нелепой. «Зачаруем имбирных человечков, и пусть пляшут. Хоть народ повеселим,» — мысленно подытожил Драко. Надежду они с Гермионой возлагали на Бонни. Вот как раз им-то с Блэком не помешало бы себя получше проявить и впечатлить хотя бы Амабель. Сейчас общение с ней балансировало у Малфоев на лезвии ножа. Шанс попасть на высший этаж наконец замаячил на горизонте, но пока был слишком зыбким, а оттого ситуация вызывала беспокойство. Из тех обрывков фраз, что обронила Бель, было мало что понятно. Чета Блэков все-таки прожила тут больше Гермионы и Драко, так что шанс, что они разговорят колдомедика и выведают у нее побольше о сыне и «Отборе Дома», был. Но осторожность соблюдать было необходимо. Знакомство должно пройти ненавязчиво. В идеале перетечь бы этому всему в празднование кулинарной победы в узком кругу, — главное, чтобы жена Алекса там присутствовала. С тех пор, как их сын потерял сознание у самого порога соседей, та будто бы избегала встреч. Не спугнуть бы. — Ну что, готовы, бойцы? — Бонни втиснулась между хмурыми молодоженами, взяв обоих под руки. На ее лице, словно солнышко, сияла жизнерадостная улыбка. — Мне удалось усовершенствовать рецепт клубничного чизкейка, — поделилась секретом ведьма. — Пальчики оближешь! — мечтательно заявил Сириус, появляясь рядом. Их четверку наконец заметила одна из сотрудниц заведения и провела их в маленькую комнату сбоку, дверь в которую Гермиона сразу и не заметила. Именно там остальные участники уже вовсю разбирали ингредиенты и нужную посуду для своей выпечки и облачались в предварительно подготовленные фартуки. Вот-вот должен был начаться конкурс. — Давай порвем их, — Драко с маньячно-свирепым лицом протянул фартук жене. Уголок его губ едва заметно дернулся, выдавая спрятанную за боевым видом лукавую усмешку. Гермиона, протяжно выдохнув и закатив глаза, кивнула и, затянув завязки, отправилась за нужными ингредиентами, не замечая, как по ее собственному лицу расползается ответная улыбка.