Волки

Я из повиновения вышел: За флажки - жажда жизни сильней Только сзади я радостно слышал Удивлённые крики людей В. С. Высоцкий – охота на волков

Тем не менее доктор пришёл, думаю, для удобства будет проще раскрыть его имя. Оскар Тайлер, в прошлом же Андрей Прохоров. Пришёл он, как и обещал ближе к полудню, чтобы можно в спокойной обстановке обсудить все интересующие проблемы, которые в прошлый раз беспокоили Неда. Ничего на самом деле и нового, опять долго спорили, задевали какие-то вообще не относящиеся к ситуации темы, но так или иначе пришли к одному решению. –Проведут полный анализ, тогда режьте. Если что-то не понравится в результатах, то пойдём по договору, через два месяца, я не хочу пренебрегать этим – выдвинул свою позицию Нед и стал ожидать негативной реакции Тайлера, но вот того вполне устраивали условия, поставленные больным. Все равно все эти проверки затянутся дня так на три точно, того и глядишь – утомится молодой человек, да и пошлёт всех, куда подальше не оставив им выбора кроме как оперировать его в таком состоянии. –Ну-с, ваше право. Значит договорились? Я рад, я рад… – протянул он задумчиво, после чего лукаво добавил – вреда я вам не хочу, но в моей компетенции предупредить вас, что всё очень плотно забито и вас могут принять не сразу –Разберёмся, справимся – заверил он врача впервые за столь долгое время улыбнувшись. Нравилась ему эта посменная игра в кошки-мышки, хоть какое-то развлечение в стенах этого чахлого места. Появление новой проблемы и нового испытания в лице Оскара-Ивана была очень занимательной, но вот когда спорить было не с кем, и никто не бубнил что-то невнятно под ухо про охоту, наступала беспечная пауза, две три минуты которой сопровождались легкой улыбкой, либо равнодушием, после чего воспоминания приходили в норму, и вся хронология событий, к огромному сожалению, восстанавливалась. Поэтому так важно всегда иметь под боком защиту и опору, но у этой самой «защиты» обычно постоянно какие-то проблемы. Почему-то во время совместной жизни он этого не замечал, хотя частота непроизвольных отъездов была частым явлением, но скорее всего причина была на поверхности; Нед всегда ходил рядом, он был буквально тенью Джимбо и… это было замечательно. Такой, буквально привязанности позавидует любой человек. Доверие друг к другу – сильная вещь. –Какой же ты дурень, Гер. Знал бы, что тебе такое пропишут… Я не думал, что на тебя так повлияет моя фраза, иначе бы молчал – он немного подождал, но всё равно высказал – хотя нет, сказал бы, утаивать от тебя что-либо не хочу – проворчал чуть тише Джим садясь рядом. Нед сидел и рассматривал в руках распечатанные листы с направлениями и подписями. Чего только туда не вписали, сложилось ощущение что врач просто из вредности добавил кучу ненужных направлений, но нет, как ни странно, это был вполне себе адекватный список. Почему же эту программу не предложили Спенсеру? Его счёт шёл на дни, но дальше было бы сложнее. –Всё равно. Пожалуйста, Джимбо, давай не об этом – он закинул стопку под подушку. Это действительно было не то, что он так желал обсудить со своим другом. Прошло всего-то два дня со смерти соседа, но тем не менее к голове будто прилип вопрос о том, что же он будет делать после выписки? Жизнь конечно вернётся на круги своя но это было не то, чего он хотел, это всё уже не приносило какого-либо спокойствия и удовольствия… вернулось чувство беспокойства за будущее, последний раз именно в таком ключе оно посещало его в классе десятом, не будем считать рак гортани за последний случай, это слишком очевидно да и любой бы переживал на его месте. –У тебя есть планы? – коротко уточнил Нед, вся эта фраза была своеобразной мыслью вслух, считайте слабая попытка поделиться своими мыслями. –Если ты имеешь в виду планы, которые будут после твоей выписки, то сложно сказать на самом деле. – Джим положил руку на плечо друга – ты же знаешь, как всё неспокойно, я метаюсь туда-сюда из-за работы. Не могу тебе даже примерно сказать, как видишь, если у тебя есть какие-то идеи, то говори прямо – он тяжело вздохнул, этот вопрос застал его врасплох и был вообще не присущ обычным вопросам, которые задавал Нед. Вроде непринужденный, а вроде и был какой-то напряг в этой фразе. –Нет, идей нет, спросил из интереса – тот прикрыл глаза, какие-то нехорошие чувства появились после этого несчастного диалога. Отдохнуть ему надо, без всего этого будущего, медицинского и другого, что так мешало жить. Все это понимали, но никто не давал ему такой возможности, даже выпить нельзя… сиди глотай эту воду с привкусом песка и надейся, что когда-нибудь её заменят. Многие бы хотели себе такого друга, как Джимбо и я в их числе… но стоит поговорить о будущем. Учитывая тяжёлые жизненные ситуации, которые были связаны в основном с Недом, не давали точных ответов на вопрос что же будет в их завтрашнем дне. Но ведь на самом деле будущее многих людей можно хотя бы приближенно назвать. Вот, вполне молодой человек, художник. Его будущее мы узнаем по мотиву «или, или», он может писать замечательные картины, но в то же время никто не даёт гарантии что этот человек вскоре из-за своих непризнанных работ не останется под мостом. Поэтому надо прекрасно понимать, что тема будущего сильно размыта и является как раз таки той темой, которую не стоит обсуждать нам, простым людям, оставим ненужные россказни философам. Но мы можем объяснить, почему же Неда так заинтересовала тема с этим пресловутым и страшным будущим, ведь тогда, сидя напротив Спенсера он даже ухом не повёл в сторону его вопросов, а стоило бы задуматься; не просиживает ли он зря свое время? Ему даже сложно ответить на вопрос в чём смысл конкретно его жизни, казалось бы, хватит одной фразы для описания – а слов подходящих и нет. Очень похоже на алекситимию, но он ведь мог понять, когда он зол, расстроен или счастлив. Но это очень поверхностные понятия об эмоциях, как например выглядит весёлое опустошение? Но вопрос был задан как проверка почвы, узнать, есть ли в его точке зрения единомышленники. Нет смысла дальше рассказывать о всяких процедурах и сборах, дабы разъяснить это уйдёт много времени, а нам совсем не надо зацикливаться на такой конкретике. Можно сказать, самое неприятное и обыденное что было прописано на самом первом листе было уже позади, да и ушло на это не так много времени, как убеждал его Оскар. Просто ещё целых два листка с такой писаниной предстояло преодолеть. Глотком воздуха во всей это трагедии стал буквально глоток воды, за всё пребывание здесь его начала мучать тяжёлая жажда, опять-таки, всему виной таблетки, токсины… При таком раскладе событий под рукой всегда должна быть хоть какая-то бутылка с жидкостью. Это вам, конечно, не пиво пить. –«Черт с ними, справились сейчас – справимся дальше» – уверял сам себя Нед, вот буквально два дня, одна или две недели, и он свалит из этой канатчиковой дачи, наконец-то на свободу, в родной, хоть и немного странный Южный парк. Эта мысль согревала его, не давая поддаться манипуляциям Оскара. Все-таки он не был болен, никакого бреда у него не было, врач просто был ему тогда мерзок, неприятен. До этого он относился к нему нейтрально, во многом видя в нём свое спасение, но сейчас, пообщавшись с ним наедине он понял какой же это отторгающий человек; он был очень худ, из-за чего впалые глаза казались ещё меньше, чем они были на самом деле, очень коротко подстрижен, с лёгкой щетиной он всем своим видом больше напоминал изнеможденного целителя в тюрьме, чем профессионального врача достаточно неплохой клиники. –Ну-с, прибыла первичная документация касаемо того ипохондрика? – в очень узких и профессиональных врачебных кругах Нед успел обзавестись не совсем обидной, но неприятной кличкой. Об этом человеке Оскар будет помнить, как об одном из интересных случаев из его практики не касающихся заболеваний как таковых. Но вот пациенты о таких прозвищах не узнавали, да и никогда бы не узнали. Медсестра, несменная и никогда ничего не говорящая всегда хранила эти секреты в тайне, ну а так же приносила нужные документы на подпись и информировала о результатах анализов. Она молча передала ему короткий перечень и отлучилась. –Быстро он, явно не пальцем деланный... – усмехнулся он вслух, в своём маленьком кабинете он мог себе это позволить без всякого стыда. По мере прочтения он успел несколько раз удивиться и не поверить своим глазам, хотя ничего удивительного с человеческой точки зрения в бумагах не было. –Хах, это уже какой-то вздор, фокусы, не более – его тон резко поменялся, он вчитывался, пытаясь понять, где же он упустил тот момент, когда всё пошло по такому маршруту. Своими высказыванием и причитаниями он мог невольно напугать любого из присутствующих. Можно сказать, что он создавал впечатление человека, у которого только что умер кто-то из родственников, но всё-таки улыбка слегка выдавала содержимое и его реальные эмоции. –Ипохондрик явно не пальцем деланный… – рассмеялся Оскар, готовый буквально прибежать к Неду и торжественно кинуть это перед ним, посмотреть на него и его реакцию. Опьянённый своей явной победой в споре он, невзирая на позднее для приема время решил наведаться и сообщить одну из наиинтереснейших новостей. Что же, я думаю, что ничего понятно не было, эмоции Тайлера вещь сложная вещь, вообще все врачи люди скрытые. Он не стремился раскрывать тайну результатов, скрытую за семью печатями, но определённо было ясно что это что-то хорошее, иначе он бы не так радовался и одновременно удивлялся полученной информации. Если говорить конкретнее, то в отличии от Спенсера у него всё пошло вниз, таблетки не очень помогают в борьбе с самим раком, но это не плацебо так что какой никакой, но эффект они принесли. В связи с чем и результаты улучшились, для человека незнающего это будет изменение буквально на три десятых числа, но для врача это был достаточно большой скачок, тем более всего за месяц. Хотя, это первая стадия, так что здесь вероятность как жизни, так и выздоровления намного больше, чем у стадий выше. Это не давало гарантии на то, как выразился Оскар, что операцию проведут буквально завтра, так или иначе надо обсудить это всё непосредственно не только с Недом, но и с рядом врачей. Человеческая жизнь это не то, с чем можно играть как с игрушкой. Очень редко Тайлер испытывал такие чувства, такой азарт при общении с пациентом, который в опасной ситуации открыл можно сказать себя и нехило так его позабавил. Первая встреча всегда обманчива, так и он, когда в первый раз его увидел решил, что уж с этим человеком проблем точно не будет. Свет горел, свидетельствуя о том, что находящийся внутри бодрствовал, а возможно даже ждал его. –Хочу вас поздравить – слегка саркастично улыбнулся он, входя в палату – у вас всё вполне неплохо, я бы сказал, очень неплохо – его сложно было отличить от сумасшедшего; глаза блестели нездоровым огнём, а в руках он нервно теребил листок бумаги, будто готовясь его скоро разорвать. Неду такое поведение казалось больше пугающим, чем странным, но если это врач, то стоит его выслушать. –Вы не поверите, вы не поверите ни мне, ни своим глазам! – и он рассказал всё от начала и до конца, нет смысла дублировать всё сказанное. Оскар говорил об этом так, словно Нед не был самым обычным среднестатистическим человеком с раком лёгких, а какой-то подопытный, опыт над которым прошёл успешно и без вреда для других. Даже Нед, кажется, был не так впечатлён и рад результатам, чем Тайлер. Объяснить это было очень легко; сам факт того, что он, именно он умудрился полноценно диагностировать первую стадию, что само по себе уже огромная редкость, приносил ему огромное удовольствие. Так мало того, это полноценный контраст на фоне смерти из-за ухудшения состояния одного, и полноценного улучшения состояния другого. Конечно, даже если он никак не контактировал с пациентом он чувствовал гордость за себя и стремился поделиться этим абсолютно со всеми. –Почему же вы не рады? Для вас это свежий воздух, вы должны это понимать! – он был на взводе и тихое, можно сказать даже безразличное поведение Неда его удивляло. –Странно всё это, неправильно… – он лишь пожал плечами в ответ. Ему казалось, что это фокус, розыгрыш, сон, общим словом – неправда. Не доверял он им теперь, везде обман видел, жаль его, так ведь и будет сидеть, и переживать без повода. От того и чувствовал себя паршиво, пытался себя безуспешно переселить и поверить в хорошие новости. Везде подвох, везде подвох… –Ну-с, послушайте – доктор перешёл уже на более спокойный тон – я вижу вы не заняты, книгу эту уже какой раз перечитываете, пройдемте со мной, поговорим – он мягко улыбнулся и кивнул в сторону двери, вот когда надо он умел проявлять сострадание, а всё, что было до – простая эйфория, затмившая сознание. Нед согласился, пусть и неохотно, но всяко лучше его планов на ночь. Вот мы и вернулись к теме будущего, сначала вы думали провести вечер так, но совершенно резко меняются обстоятельства, и вы уже собираетесь идти куда-то по больнице, вместо чтения своего любимого рассказа. Такое происходит всегда, думаете одно, а происходит совсем другое… у каждого человека куча таких примеров не только из своей жизни, но и из жизни своих знакомых, близких и друзей. Разговор предстоял долгий и изнуряющий, так ведь тоже неизвестно, чем он закончится; хорошо, плохо или не закончится вообще. –И как же вы умудряетесь при таком пессимистичном настрое выживать, так ещё и одновременно с этим болеть? Вы очень волнуетесь о своей жизни и одновременно отторгаете любые попытки вам помочь, будь то медицинские или формальные, ваши страдания таким образом никогда не прекратятся – грустно вздохнул Оскар, он повёл Неда по застеклённому коридору. Это был абсолютно другой корпус, здесь очень тусклый свет, по одной стороне лишь пронумерованные кабинеты без опознавательных признаков. Предположительно – палаты. Очень противоречивая обстановка. Окна выходили на внутреннюю сторону двора открывая небольшую, но полностью засаженную деревьями площадь, всё безусловно было очень аккуратно сделано, какая больница – такой и сад. В прошлый раз Нед не обратил внимание на некую неестественность этого места, как однажды написал один человек: «одинокие много читают, но мало говорят и мало слышат, жизнь для них таинственна; они мистики и часто видят дьявола там, где его нет»*. –Вы считаете, что страдание можно вылечить таблетками? –Вполне, разве у вас другая точка зрения? Вы же лежите в больнице, разговариваете со мной, а я врач, соответственно вы пьёте эти самые таблетки, и они вам, как видите помогают – он помахал листком с результатами, в очередной раз ему была непонятна позиция Неда, очень уж противоречивы его мысли и идеи. –Не скажите – он повертел в руках голосовой аппарат, как бы убеждаясь, что он сможет высказать все свои мысли. Доктор тоже притих в ожидании явно долгого монолога. –Страдания ведут человека к совершенству, я вас не знаю, но думаю, что вы тоже страдали. Вы же видели смерти многих ваших пациентов, хотите сказать, что вам не было от этого плохо? Что вы не страдали? – пока шёл разговор они спустились на первый этаж, там предстоял ещё один проход по такому же стеклянному коридору, но в другую сторону. На самом деле название ему было дано из-за больших окон, но это так, просто как факт. Нед не особо думал куда его ведут, сейчас на обсуждении была достаточно важная и волнующая тема. –«За всё время, что я здесь работаю это первый человек, с которым я могу поговорить… он умеет рассуждать и трезво толковать свою точку зрения» – подумал про себя Тайлер, но потом сказал – я больше вам скажу, я врач, я не страдаю из-за смертей. Это моя работа и я к этому привык, звучит, конечно, хладнокровно, но это так –Чтобы не страдать и быть всегда довольным нужно минимум сойти с ума – Нед на секунду остановился и посмотрел в окно. Тихо. Эта тишина была везде, как только их диалог прерывался на размышления, никто больше не говорил, никаких звуков, даже самых простых и обыденных не было. Казалось, вся больница застыла в ожидании очередной умной фразы кого-нибудь из ораторов. –Или потерять чувствительность к страданиям, то есть, другими словами, умереть –Ужасно хочу жить, не поверите. Но я в этой ситуации плохой пример – он остановился у двери, выходившей на улицу, на свежем воздухе и думается лучше, и можно хоть как-то разбавить всю обстановку. Онкологическое отделение редко выпускали, но сейчас, когда на улице более-менее тёплая погода Оскар решил все-таки его вывести из условного заточения, тем более, когда подвернулся такой интересный разговор. –Кто тогда хороший пример? – уточнил Нед обрадованный перспективой вдохнуть свежего воздуха. Как только он переступил порог двери голова с непривычки начала кружиться, все-таки даже такую легкую манипуляцию надо делать постепенно. Тайлер не сразу ответил на его вопрос, подождав, когда тот попривыкнет ко всей этой обстановке. –Мы с тобой, сразу два плохих примера. Возьмём допустим самого простого человека, у которого в жизни всё очень плохо до такой степени, что он уже половиной головы в петле, как ты предлагаешь в данной ситуации поступить? – он уже не смотрел на Неда, поглядывал на едва движущиеся деревья, они нагоняли приятные воспоминания о легком детстве, неизвестно почему у него были такие ассоциации, вроде обычные деревья, а значат так много для разных людей. –К чему мешать людям умирать? В конечном итоге все там будем –Ну-ну, если бы все врачи руководствовались вашей логикой, смертность в штате повысилась бы во многом… Говорили они не долго, всю эту тему они истерзали по дороге, но надо было решить, что делать с результатами, здоровьем и операцией. Долго думать не пришлось, будучи в нормальном настроении оба сошлись на одном сроке; неделя.