я позвонил тебе ночью

я позвонил ему ночью, просто был он в сети, ну, а мне просто сложно в эти длинные дни. пусть за стенкою, рядом, но сейчас не со мной. и не спит он там тоже. на душе непокой! и я знаю: концерт. он был сложный сегодня и пусть рада была публика иногородня. но скажу, я не рад, что он грустный остался, и пусть настроенье поднять я пытался. что ушёл сразу в номер и что скрыться пытался, пока я на ресепшене с кем-то топтался. и сейчас он не спит, просто ленту листает? так чего на звонок тогда не отвечает? неужели настолько всё может быть плохо? или ждать от него мне всё же подвоха? так устал, сильно нервничал, что не может уснуть? или просто боится тишину тут спугнуть? за окном горят звёзды, они смотрят сквозь шторы, лишь созвездиями соединяясь в узоры. ну а он всё молчит, так же не берёт трубку, собирая все страхи в огромную группку. ведь ребята все спят, уже поздно вообще-то, ну а я, как придурок, ждать буду ответа. ведь мне так важно знать, что с же с ним происходит, почему он ушёл, и это доводит! я волнуюсь, он в курсе? быть может ответит? что с же с ним там? может, думает, бредит? — да, мне снова не спится, тебе тоже, как вижу, ну возьми же ты трубку, я тебя не обижу, — я шепчу, ожидая, и гудки вдруг прервались, всё же страх и волнение со мною остались. — что случилось, Антон? тебе нечем заняться? ты не думал, быть может, мне сны уже снятся? — нет, не думал, ты знаешь, лишь хотел разобраться, почему ты со мной не настроен общаться? — по ту сторону трубки тихий вздох я лишь слышу, очень жаль, что сейчас его рядом не вижу. — просто сильно устал… ты распереживался? — он спросил, а я замер, всё подумать пытался. — всё в порядке с тобой? и никто не обидел? ведь с утра хорошо же всё было, я видел. — успокойся, прошу, просто месяц тяжёлый, скоро мне полегчает, снова буду весёлый. на концертах всех этих устаю просто жутко, перестал высыпаться, сейчас сплю очень чутко. и бессонница эта меня уже бесит! почему в моей жизни она так много весит? — прошу, тише, я понял, будет всё хорошо, может, хочешь, чтоб я к тебе просто пришёл? — сказать честно, не против, по тебе я скучаю, и пусть каждый день тебя рядом встречаю, но ведь это не то, мне тебя не хватает, и твоё нахождение где-то пугает, мы почти что не вместе, на концертах нельзя ведь, пусть срываюсь когда-то обещая, что нет впредь. но сейчас это сложно, сказать честно, держаться, потому что от тебя мне не отказаться, что бы ни было, знаешь, и пусть рядом, но всё же но и, правда, на близость это слабо похоже, не о сексе я даже, а просто о чувствах, каких раньше я даже не видел в искусствах. и сейчас как бы рядом, но совсем не со мной, и за стенкою вроде, но будто бы за стеной из преград, непоняток и прочей херни, а мне просто тепла не хватает, пойми. — подожди ты чуть-чуть, я сейчас подойду, — очень страшно сейчас, он как будто в бреду. — хорошо, я открою. — может, чай приготовишь? и состоянье своё ты как раз восстановишь. — тебя понял, я жду, тут буквально минутку. — я бы вспомнил, но лень, тут какую-то шутку, — он лишь фыркнул в ответ и поплёлся на кухню, но когда ему плохо, я и сам сильно тухну. телефон на столе, мне так кажется что-то, трубку не положил, не заметил всего-то. своим чаем шуршит, что с собою он возит, непонятно зачем, и никто ведь не просит. его право, ну ладно, всё равно чай-то вкусный, и, надеюсь, Арсений сейчас будет не грустный. а я вышел из номера и по коридору, удивляясь немного отеля декору. тихо в дверь постучал, ожидая ответа, как фанату, сейчас не хватает букета. ну и Арс подошёл, сразу дверь открывая и в объятья мои слишком резко впадая. — я соскучился, правда, — и лишь дышит в плечо, и совсем без подтекста, не сказать горячо. я лишь в номер прошёл, ну и дверь ту прикрыл, и от лишних проблем всё же как-то нас скрыл. и сейчас хорошо, никто больше не нужен, пока в эти объятья я сильно погружен. чайник вдруг засвистит там где-то за стенкой, снова лишь наблюдаю я за немой сценкой: из кармана штанов тот же свист — это ж надо! а Арсений смеётся, снова выглядит радо. — я опять забыл сбросить? ну что за дела? почему-то с тобой лишь такое всегда, — теперь я посмеялся, он так выглядит мило, но мне кажется, что его не отпустило. на столе, кроме чашек, ничего больше нет, ведь отель всё же не предоставляет фуршет. а на кухне темно, а я Питер наш вспомнил: тот же чай, темноту — это всё же запомнил. а Арс жмётся всё ближе, стоя возле стола, и не нужно мне больше, кроме его тепла. а когда улыбается он — счастлив я, и пусть выгляжу рядом с ним как дитя. зато искренне, ладно, и мне это так нужно, а кто видит — ну пусть идут нахуй дружно. и скрываться всё время уже я не в силах, и пусть вырежут это на фанов могилах. мол, убили их мы своею любовью или просто: вопросы все к их здоровью. но любовь наша, сказать честно, красива, и пусть жизнь с нами всё же не так справедлива, но на чувства влияет не так уж и сильно, ведь мы вместе уже так долго. стабильно. под прицелами камер, так всё же бывает, и они почему-то это всё не скрывают. лишь снимают, снимают, и покажут ведь после. ведь не в личный архив, и даже не возле. и пусть трескаюсь рядом, но значит так надо, вообще здравый смысл будто сносит торнадо, когда близко совсем он, когда слышу дыхание, и оно иногда отравляет сознание. — скажу я спасибо, за то, что зашёл, ещё так немного и с ума б я сошёл, пусть не сильно, как кажется, мне помогаешь, но на деле спокойствие внутри ты рождаешь, тебе просто спасибо за то, что ты есть, ведь лучших моментов с тобою не счесть, — я присел лишь на стул, а он мне на колени, поцелую я в нос, на стене наши тени. и пусть чай наш остынет, сейчас нет в этом сути, когда плохо ему, плохо мне — и до жути. но сейчас он заверил, стало что хорошо, не хватало меня, а я вот, я пришёл. спустя время, когда я его отпустил, он тихонечко, шёпотом всё же спросил: — так чего же звонил ты? хотел просто зайти? — я позвонил тебе ночью, просто был ты в сети…