Thirium Flower

Осталось всего несколько мгновений до того, как Коннор уйдёт в Киберлайф. Маркус стоит с одной стороны церкви, его взгляд направлен через зал на Коннора, который стоит в тени с другой стороны, ближе к выходу. Кажется, что воздух в церкви дрожит от нетерпения и страха, кроющегося под энтузиазмом. Маркус объявил о своём решении всем андроидам, о последнем шаге перед концом. Если бы Коннор не был на их стороне, вероятность успеха была бы ужасающе низкой, но его план проникнуть в Киберлайф и вернуться с новыми союзниками стал ярким лучом надежды. Маркус замечает, что всех охватило беспокойство из-за того, что единственное, что они могут — это ждать. Только Коннор прислоняется к углу с тревожной неподвижностью. Мягкий золотой свет заходящего солнца льётся через окна церкви, создавая калейдоскопическое сияние вокруг тёмно-каштановых волос. Он выглядит погружённым в свои мысли, но это объяснимо, учитывая, на что он собирается пойти. Маркус не знает, почему он так нерешительно приближается к другому андроиду. Он знает, что его обязанность как лидера, или, если он смеет предположить, как друга, сказать Коннору пару слов прежде чем он уйдёт. Его сердце болит из-за того, что он посылает кого-то, кого он узнал совсем недавно, на возможную смерть. Пока Маркус пробирается через деревянные скамьи и девиантов, прижимающихся друг к другу для спокойствия, Коннор вынимает что-то — небольшую монету. Маркус останавливается как вкопанный, завороженный серебряным блеском, прокатывающимся по пальцам Коннора и вращающимся на костяшках. Безмятежная игра Коннора с монетой вызывает на лице Маркуса слабую улыбку. Он сомневается, что это запрограммировано в его системе; скорее всего Коннор сам создал свою привычку. Доказательство, что даже созданный Киберлайф с чудовищным предназначением уничтожить свой вид, Коннор всё ещё жив, как и остальные девианты. Они не упоминали интимный момент их связи, и вряд ли будут. Маркус знает, что она была необходима в тот момент им обоим. — Изящный трюк, — комментирует Маркус, подходя к Коннору. — Ты так думаешь? Я знаю некоторых люд… на самом деле, одного человека, который крайне не одобряет, когда я так делаю. Маркус открывает рот, пытаясь придумать ответ, но он слишком взволнован для светской беседы. Коннор замечает это, и выражение его лица смягчается, а взгляд становится нежным. — Хей, всё будет хорошо, — говорит он, осторожно сжав закрытое одеждой запястье Маркуса. — Ты сам мне это сказал, помнишь? — Да, до того как отправил тебя на самоубийственную миссию, — отвечает Маркус, но не стряхивает руку Коннора. — Это на благо нашего народа. Мы изменим правила игры и ты, как лидер, лучше всех знаешь, что это необходимо. Маркус догадывается, что рациональная аргументация и социальные навыки запрограммированы в Коннора, но они в любом случае работают. — Ты прав, я не знаю почему я так переживаю. Девиантность принесла кучу загадочных эмоций, которые я ещё не до конца понимаю, — слегка шутливым тоном говорит Маркус. — Со мной то же самое, — отвечает Коннор. — Не пострадай, хорошо? — Маркус накрывает ладонью руку Коннора, которая держит запястье Маркуса. Контакт кажется естественным, словно они делали так миллионы раз до этого. — Мы знаем друг друга не так давно, но я чувствую, что ты мог бы быть очень ценным для Иерихона, — произносит Маркус. Маркус гладит тыльную сторону ладони Коннора, и видит лёгкую дрожь, которая пронзает другого андроида. Они не связываются, как в прошлый раз, но почему-то чувствуется схожее тепло. — Я бы хотел, чтобы ты был рядом. Маркус делает паузу, понимая, что говорит не совсем то, что планировал. — Как и другие участники революции, конечно, — добавляет Маркус. Уголки губ Коннора приподнимаются в том, что можно даже назвать улыбкой. Маркус может сказать, что это не то, что он делает очень часто из-за того, каким неловким и непривычным кажется выражение, но почему-то это делает его более милым. — Всё своё время в Киберлайф я чувствовал, что я заменим, что неважно, умру ли я, потому что на замену мне придёт другой, — говорит Коннор. — Я понимаю, почему ты их… наш лидер. Всего за пару дней ты заставил меня почувствовать себя особенным, словно есть место, где я могу быть нужен, — продолжает Коннор. — Это то, что я чувствовал только раз и… я не знаю, как отблагодарить тебя это. Волна эмоций накрывает Маркуса, оставив его неспособным сказать хоть что-то. Чувство, которое он не может точно назвать, вернулось, полностью завладев им. Раньше он думал, что Коннор заставляет его увереннее чувствовать себя лидером революции, когда остальные сеют в нём сомнения, но он начинает думать, что это может быть что-то большее, и это пугает его до мозга костей. — Маркус? Всё в порядке? Прежде чем Маркус успевает ответить Коннору, сильный и ясный голос Норт рассекает воздух. Она подходит к ним, на её лице читается беспокойство. — Да, я просто… просто… — бормочет Маркус, пытаясь взять себя в руки. Коннор мгновенно убирает руку от Маркуса, словно обжёгшись. Его взгляд обращается к Норт, затем снова возвращается к Маркусу, прежде чем опуститься в пол. — Думаю, мне пора идти, — говорит Коннор, натягивая шапку на уши. Тень скрывает его выражение лица. Он начинает уходить, направляясь к дверям церкви. — Подожди… — зовёт Маркус, делая несколько шагов вперёд, чтобы поймать уголок рукава Коннора. — Обещай мне, что вернёшься. Что я увижу тебя снова, — говорит Маркус твёрдым голосом, полным глупой решимости. Он отказывается позволять прозвучать хоть намёку на вопрос в своих словах. — Я обещаю, — произносит Коннор после паузы, слишком долгой для Маркуса. Тёплые карие глаза секунду смотрят на Маркуса, прежде чем он отворачивается, вновь направляясь к выходу. И вот так он ушёл. Маркус стоит там, чувствуя, что он сказал слишком много и слишком мало одновременно. Тяжёлые деревянные двери захлопываются с торжественным грохотом, эхом отражающимся от стен церкви и в груди Маркуса. Он смотрит на пустое пространство, где только что был Коннор, и между его рёбер медленно образуются дыры. — Хей. Маркус, ты в порядке? — спрашивает Норт, подойдя к нему и положив руку на плечо. — Ты довольно долго разговаривал с охотником на девиантов. Что-то случилось? Мысли Маркуса слишком неспокойны, чтобы он смог находиться рядом с кем-то. Ему нужно время, чтобы понять, что он чувствует, но ему кажется, что даже это мало поможет. — Между нами ничего не произошло, — говорит Маркус, уходя. — Совсем ничего.