Записки одного детектива

      Какое-то время оба молодых человека не решались сделать хотя бы шаг. На противоположной стороне помещения, на стуле, сидел Рауль. Выглядел он так, будто находился без сознания или спал; букет, выложенный в его руки, скорее просто лежал на коленях, поза была неестественно расслабленной, а голова опущена на грудь. Свисавшие волосы мешали разглядеть лицо, но даже без этого становилось не по себе. Да и одет юноша был совершенно странно. В какие-то брюки и рубашку, явно бо́льшую по размеру, шею скрывал намотанный кое-как шарф.       После нескольких неудачных попыток позвать студента по имени, Шерлок медленно шагнул в помещение, давя ковёр из белых бутонов, подошёл к Раулю и потормошил его за плечо. Именно после этого Уильям пожалел, что ввязался в это дело. От чужого касания тело, как мешок, свалилось со стула, завалившись на бок с приглушённым звуком. Холмс сразу опустился перед юношей, но в ту же секунду пошатнулся и сел прямо на пол. Со спины Уильям заметил, как детектив сжимает со страшной силой попавшиеся под руку цветы, как участилось его дыхание. Что могло привести в шок такого человека, как Шерлок? — Скажите уже что-нибудь! — Обтурационная асфиксия… — Быть не может… Вероятно, это несчастный случай… — Осознание тут же пришло к профессору, но он не мог поверить, сказав это едва слышно, но Шерлок, кажется, воспринял это на свой счёт и в тот же момент вспыхнул. — Задушила! Она убила его, изувечила! Чего тут не может быть?!       Холмс со злобой глянул на математика, пытаясь размотать этот дурацкий шарф. Когда Уильям выглянул из-за чужого плеча, то даже ужаснулся. Он знал Рауля, как крепкого и энергичного молодого человека, но это был не тот, кто сейчас рухнул на пол. От удушья кожа студента приобрела синюшный оттенок, на шее показался яркий след от веревки. Щёки стали впалыми, а из пустых глазниц тянулась чернота. Шерлок тут же задрал рубашку, засучил рукава, чтобы осмотреть труп. На запястьях также виднелись следы, тело было в ссадинах и синяках, возможно, были сломаны кости.       После такого свирепого взгляда можно было сразу решить, что детектив недоволен и сейчас же бросится в погоню, но Уильям видел, как подрагивают у Холмса руки. Он был потерян и испуган, хоть и показывал это не так, как другие люди. Шерлок судорожно ощупывал тело то там, то тут, вертел его, но всего лишь для того, чтобы не впасть окончательно в ступор. В меньшей степени он злился, но зато как. В первую очередь, разумеется, на себя. Холмс осматривал труп не какого-нибудь подлеца аристократа, не рабочего или человека без имени в подворотне. Это был студент его курса, ещё совсем мальчишка… Да, они так и не успели познакомиться, как следует, но чувство провала и потери Шерлок преодолеть не мог, пытаясь бороться хотябы с дрожью в руках. В этот момент Уильям не выдержал и положил руку на плечо детективу, тот вздрогнул, медленно обернувшись. Всё это происходило в гробовой тишине и полумраке. Встретившись взглядом с Мориарти, Шерлок постепенно пришёл в себя, ну или хотя бы вспомнил, что пришёл сюда не один. Нужно было, как можно скорее позвать полицейских.

***

25 сентября. «Несколько дней после той ночи Я провёл в бреду. Том сказал, что у меня была жуткая температура и галлюцинации, хотя, признаться, я совсем его не запомнил в этот период времени. Но я хорошо помню Уильяма… Или может он тоже мерещился мне. Казалось, что Лиам сидит у окна и листает книгу, иногда встаёт и уходит куда-то. Я помню, как он смотрел. Со своим чёртовым спокойствием и холодностью… И в ту ночь, он смотрел также. После того, как я увидел след на шее, всё стало смешиваться в голове. И страшное мёртвое лицо, и погоня, и тишина в ночной церкви, прерываемая звонким смехом этой твари. Но его взгляд. Это то, что я увидел когда опомнился. Уильям положил руку на моё плечо и смотрел прямо мне в глаза, помню, эти смешанные чувства. На секунду всё утихло от осознания, что кто-то рядом, но потом я пришёл в ещё больший ужас. Каким самообладанием Лиам должен располагать, чтобы сохранять спокойствие в этой ситуации? А может это я был сбит с толку происходящим и на деле не должен был реагировать так остро… В ту ночь мы с Уильямом вышли из церкви когда площадь уже опустела и сразу же побежали за полицейскими, а те задавали нам вопросы до самого рассвета, даже заводили обратно. Наверное, мне уже тогда было нехорошо потому, что я говорил мало и, наверное, бессвязно. Так не похоже на меня… Сейчас меньше всего волнует, как университет избежит скандала, скроет ли и, что делать будет после? Больше другого рода вопросов. Как она угадала, где находимся мы с Уильямом? Или откуда знала, что я буду с ней в церкви один? А может и не знала вовсе… Как она своими силами справилась с молодым, полным сил юношей и за что так жестоко с ним обошлась? Мне хочется знать и одновременно с этим нет, не следовало относиться так беспечно к этому делу… Надеюсь, этим оно кончится.»