Записки одного детектива

21 сентября «Все это приобретает странный и совершенно непонятный оборот. Я впервые ощущаю, что нахожусь в тупике при том, что дело движется… Во-первых, Уильям обещал мне помощь и уже через несколько дней я имел немного данных. Одновременно с тем не меньше чем нужно для продолжения расследования… Хотя сейчас меня конечно больше интересует вопрос, как он сам их нашёл. Далее записки. Я уже не могу быть уверен в том, кто именно их пишет. Уверенности у меня нет и в благосостоянии Рауля… Многие листки не несут совершенно никакого смысла если не уметь читать между строк. Иногда там попадаются совершенно бессмысленные вопросы, точно адресованные мне. Как-то пробовал писать ответы на них. Возможно успешно, больше в нашем здании бабочку поймать не получалось… Так ситуация делится на две стороны. Эта странная леди определенно в курсе, что её пытаются найти и по возможности изловить. Иногда в записках можно найти время и указанное место. Эти случаи показные. Понаблюдав из укромного места в нужное время, я мог увидеть девушку и юношу, но всегда так, что нельзя определить наверняка нужные это мне люди или нет. Это видимость того, что с пропавшим всё в порядке. Незнакомка по-прежнему ждёт денег и это уже больше напоминает попытки выкупить Рауля из заложников… В несколько жёсткой для девушки манере. С другой стороны я имею отличный навык маскировки, это иногда облегчает мне задачу во время расследований. Уже несколько раз я пытался преследовать эту… Занозу, чтоб её. Можно точно сказать, что она не знает об этом, но настолько осторожна, что ни разу я не подобрался хотя бы близко к месту где она могла бы скрываться. На улицах её, как правило, можно встретить вечером, но лицо она всегда чем-нибудь скрывает. Я уже приноровился выцепливать взглядом её фигуру из толпы. Наталкивает на мысль, что кто-то ей помогает. Может мы имеем дело с очень странными мошенниками… В остальном, я продолжаю работать, вполне успешно (студенты быстро привыкли к моей манере, хотя мы часто спорим) и иногда получаю письма от Джона или Лестрейда. Совсем незначительные. С остальными профессорами я тоже так или иначе пересекался, но по-прежнему стараюсь держаться Уильяма, Тома и Жана. Том с особым интересом следит за тем, как идут у меня дела с поисками. Иногда даже слишком сильно интересуется. Адам уже некоторое время, как пропал где-то на территории университета. Пф. Похоже, наконец-то решил заняться своей работой. О нём тут вообще мнение разное ходит. Вот мы с Фостером его оба на дух не переносим. И не только мы! А Отису с Мориарти хоть бы что… Первый очки носит и не видит какой это тип странный. Я точно думаю, что он не просто так за нами подслушивает! Даже идиоту это ясно.»

***

      Заканчивая на ходу запись, Шерлок закрыл за собой дверь занимаемой им комнаты и задёрнул шторы. На небе собирались тучи, медленно покрывая университетскую территорию тоскливой серостью. Когда солнце скрывалось, листья блёкли и птицы почему-то замолкали, задавая тон всему, что могло хоть немного разбавить эту тишину.       В такую погоду разницы между положением штор не было совершенно никакой и Холмс зажёг настольную лампу, чтобы не оставаться в таком неприятном полумраке. Почувствовать какого-то одиночества он не успел, заметив на письменном столе очередное письмо. На этот раз бумага была дорогая, правда место её изготовления Шерлоку ничего сказать не могло. Привычно отметая всё ненужное в тексте, он по традиции отметил для себя место, время и с некоторой тревожностью остановился на фразе «Моё терпение кончилось». На этот раз местом стала церковь на центральной площади города, а временем — вечер следующего дня. Шерлок тут же поднялся, уставившись на часы. На некоторых направлениях пары ещё не закончились и он надеялся успеть вернуться так, чтобы застать там хоть кого-нибудь, главным образом Мориарти. Такое письмо несло мало хорошего и нужно было срочно что-то предпринять.       К своему облегчению Холмс застал в коридоре троих своих товарищей, но те, завидев его, разом приложили палец к губам. За ними по пятам шёл заведующий, явно очень занятой своими важными бумажками, но Том, съедаемый своей паранойей по отношению к Адаму, советовал молчать. Как сам он вскоре объяснил, вид у Шерлока был крайне обеспокоенный и он просто не мог позволить остальным начать разговор в присутствии подозрительной жерди за их спинами.       Уже в аудитории Отиса Холмс занялся разъяснением ситуации. Сам Жан питал мало интереса к происходящему, он убирал бумаги на столе и, как обычно это делал, подкармливал Тома какими-то конфетами, случайно найденными в кармане. Рыжий же ярко отреагировал на всё, что услышал от детектива, но идти с ним отказался. Хотя пожелал знать всё, что собирается делать Холмс на месте, вплоть до места из которого он собирается следить на этот раз. Уильям в свою очередь молчал, всматриваясь в текст. Его даже не пришлось уговаривать, он и сам прекрасно понимал, что это должно наконец принять какой-то оборот.       На следующий день Шерлок с Уильямом были на месте и даже раньше указанного времени. Площадь всё заполнялась и больше потому, что недавно кончился дождь. Люди выходили не столько по делу, сколько подышать прохладным свежим воздухом. Заранее договорившись с нужными людьми, Шерлок смог занять место у окна в здании, находящемся непосредственно рядом с церковью. Со второго этажа было неплохо видно всю площадь вместе с бурлящим потоком людей там. Время текло нарочито медленно и Шерлок уже не мог дождаться когда же произойдёт хоть что-то необычное. Наконец из толпы по ступеням церкви поднялась женская фигура. На этот раз незнакомка была в пышном черном платье, половину её лица закрывала маска и кроме неё черная сеточка на шляпке. В руках та держала одну белую лилию, передавая её из руки в руку. Наверное, со стороны она выглядела очень загадочно. Молодая, прекрасная девушка во всём чёрном, стоящая у дверей церкви с белым цветком. Возможно, она ждёт кого-то и очень взволнована, стараясь занять себя и высматривая в толпе того самого «кого-то».       На этот раз она действительно стояла одна и оба молодых человека не могли понять в чём тут шутка, пока незнакомка не подняла голову, посмотрев прямо в то окно, где находился детектив. И Шерлок, и Уильям замерли, пока она смотрела прямо на них, постепенно расплываясь в восторженной, но слегка пугающей улыбке. В один момент она подняла цветок над головой, также неотрывно глядя на своих зрителей, бросила его под ноги и спешно скрылась за дверью церкви.       У обоих не было времени сообразить, что бы это значило, но переглянувшись, парни бросились к лестнице, не сговариваясь, а там и к выходу. Шерлок пробирался через толпу в свойственной ему манере — вижу цель, не вижу препятствий. Он маневрировал меж прохожих, иногда расталкивая с ругательствами медлительных мужчин, попавшихся на пути. Уильям спешил не меньше и всё-таки с прохожими церемонился чуть дольше, вскоре отстав. Холмс один взбежал по лестнице церкви и прошмыгнул внутрь, не заметив пропажи напарника. Внутри было странно темно и пусто, службы, по всей видимости, в этот вечер не проходило, но вход всё равно остался открытым. Думать детективу об этом было некогда, он прислушивался к приглушённому шуму снаружи и звенящей тишине внутри, озираясь по сторонам. Где-то за спиной, в глубине помещения, прошуршал подол платья, затем эхом разнеслось цоканье каблуков и весёлый смех. В темноте ярче всего было видно ещё один белый цветок, который незнакомка бросила, как только Шерлок двинулся в её сторону.       Эта непродолжительная погоня тянулась через несколько небольших помещений, вниз по лестнице и наконец, платье девушки скрылось за дверью очередного помещения из которого, как рассчитал Шерлок, деться ей было некуда. Сквозь дверную щель просачивалась слабая полоска света и, переведя дыхание, Холмс победно распахнул дверь, замерев на пороге. Весь пол небольшого помещения был плотно устелен этими уже раздражающими лилиями, но самой девушки внутри не оказалось. Вместо неё там сидел пропавший студент и держал в руках целый букет… Даже спустя несколько минут, когда Уильям наконец-то нашёл Шерлока, тот стоял в дверях, недоумевая.