Чумные заметки

      Серёжа привык сидеть один. Тихонько в уголке комнаты. Тихо-тихо с самим собой.       Сидеть с карандашами, едва слышно выдыхая, хмурясь от чужого голоса в голове, всегда виновато поджимая губы с боязнью оглядываясь. Вдруг, кто заметил? Что он говорит сам с собой. У него и так тьма проблем.       Плохой сон, его кошмары всегда слишком реальны, липкие, осязаемые, такие после которых смотришь в пустоту, тихо глотая слезы. Потому что страшно. Страшно до мокрых простыней. Он ребёнок. И в этом нет ничего постыдного.       Только живется после этого больно, тяжело и неловко. Дети жестоки, воспитатели безразличны. Не все, разумеется, но каждый раз голос шепчет, что все, что нужно, что-то делать, что нужно…       Сережа едва не роняет карандаш, уйдя в свои мысли и не заметив, как к нему подошли.       Подошли. Сели, толкнули и смотрят.       У мальчика вороные волосы. Всё лицо и руки в пластыре, а в глазах та самая эмоция, что застыла у животных в зоопарке в выходной летний день.       Мальчик сидит вплотную, хотя места тьма и не моргая, смотрит в альбом Серёжи. Мальчик хмыкает, что-то на непонятном языке, затем просит нарисовать волка. Серёжа рисует, желая избежать конфликта с новеньким драчуном, и расстроено поджимает губы, не услышав банального «спасибо».       А вечером со словами, — Рыжий, на, — ему в лоб летит пакетик сока.       Апельсиновый. Серёжа улыбается.       Ночью снова вязкие и липкие кошмары, из которых вырывает чужой издевательский смех и мокрая постель. Серёжа слишком растерян и перепуган, чтобы понять, что его облили. Он стыдливо пытается спрятаться в мокром одеяле, рассеянно озираясь в темноте сквозь смех, злые голоса и гул в ушах.       Серёжа не сразу понимает, что всё стихло.       Черноволосый мальчик бесшумно слез со второго яруса и вычислив главного зачинщика, которому упирался в горло острым концом своего кулона с шеи, так же тихо, но четко проговаривал       — Ещё раз повторится, нахуй всех вас шакалов перережу.       Серёжа слабо понимает, как оказался на втором этаже. Осознаёт, что его загнал туда этот мальчик. Он тихо буркнул своё имя, когда отбирал сухое постельное белье у нападавших, меняя на нижней кровати.       Сережа просто смотрит на него во все глаза, смущенно выдыхая, — Спасибо.       Встречаясь с долгим взглядом карих глаз. Олег просто кивает, советуясь спать и не думать о всякой херне.       Серёже не до сна. И хоть разговор выходит крайне односторонним, он улыбается, так широко, как только может, смотря сверху вниз на Олега, который попросил нарисовать ему Чармандера.