Чумные заметки

      Вадик вполне счастливый на гражданке. Мутит с Юмой, ну поёбывает, следит за её малым. Совсем малым.       Алтан как раз водит жалом, что слишком взрослый для детской площадки, но через минуту его уже уводит белобрысая девочка в платье с лилиями.       Вадик даже рад, что бросил курить, мамаши не бычат на него за курение на детской площадке, набросились на мужика в чёрном.       И почему Вадим задержал на нём взгляд?       Где же ещё можно было встретить того гондона, что влюбил тебя в себя и потом бросил улетев к другому.       — Поварешкин.       — Вадик?       Олег даже сигарету роняет. Неловко поднимает окурок под негодующий взгляды мамаш, выкидывая тот в мусорку.       Вадик хочет уебать, как представлял много лет, за то, что этот урод все ещё такой красивый и точеный, что скулы сводит… но гусек мамочек тогда точно сожрут.       А вот выебать мозг никто не мешает.       Дракон сразу замечает что, что-то не так, но все толкует по своему.       При упоминании Разумовского из-за которого его бросили, а расставались они крайне бурно, у Олега дрожит взгляд и трясутся руки, даже дыхание перехватывает. Вадима бесит, что не он такую реакцию вызывает.       От чего желание сделать больнее, игнорируя, что Волкову буквально на глазах становится хуево.       Бледнеет, дышит с трудом. Хочется только добить и растоптать. Очень хочется, точно так же, как и хотелось Олега когда-то.       Вадик замирает на полуслове из-за рычания рядом.       Овчарка рядом с бородатым мужчиной, что держит ту на поводке, едва сжимая кожу. Мужик смотрит тяжело из-под густых бровей и кепки. Он едва касается руки Волкова. Проводит пальцами по его ладони. Едва, но так интимно, что тот почти сразу отмирает, промаргиваясь.       — Костик с горки навернулся, носом хлюпает.       Олег меняется тут же, целиком переключаясь, забывая обо всем на свете. В частности о тех минутах боли и унижения, которые только что переживал, торопясь к мальчугану лет пяти, что шмыгал носом, смотря на разбитую коленку.       Мужик выдыхает, переводя взгляд с Волкова и мальчишки на Вадима.       — Че надо от Олежи? — в подтверждение его интонации, овчарка так же тихо рычит, с угрозой смотря на Вадика.       — Да бывший я его, хотел узнать, счастлив нет.       — Ребёнок есть. Собака есть. Кухня новая есть. Сковородку на днюху за девять тысяч получил. Заебись у него всё.       — А ты вместо рыжего теперь у нас, да? Не ссышь, что тоже кинет? Меня кинул.       — Поэтому и рядом, чтобы к Разумовскому в могилу не ушел.       — Куда?       — Помер рыжий.       — Как?       — Как все помирают. Подробностей не знаю и знать не хочу, — Игорь выдыхает, переводя взгляд к Олегу, который уже на лавочке обрабатывал детские коленки перекисью, — Мне они не нужны, чтобы просто быть с ним.