Чумные заметки

      — Игорь. Игорь, — шумный выдох, — Игорь.       Голос Олега хриплый и тихий. Вкрадчиво обволакивающий лаской каждую букву имени Грома. Прерываясь только на судорожные стоны, когда закатывались глаза из-за толчков, что сбивали его дыхание.       Игорь смотрит заворожено и смущенно, в первую очередь от самого себя, не понимая, почему у него каменно стоит.       Волков снова срывается на судорожный выдох, — Игорь, — прижимаясь лбом к чужому плечу, тут же открывая рот, пропуская к языку пальцы Грома с губ.       Игорь держит совсем мимолетно. Трепетно.       Травмы Волкова требовали аккуратности. От чего и хмурится сильнее, когда Олег протяжно скулит, загнанно дыша в шею майора, не переставая, подрагивает из-за резких толчков.       Гром тяжело смотрит на Вадима, любовно вбивающегося в задницу Волкова.       — Ему нравится, смотри, как спинку прогибает, — Вад скалится.       Он демонстративно входит на всю длину, подаваясь вперед корпусом, нависая над Олегом. Волков дрожит, не перестаёт жаться в шею Игоря, но послушно поднимает голову, когда его волосы сжимают и тянут вверх.       — По-твоему, это страдание?       Олег дрожит от того, как в нём пульсирует чужой член, но всё так же ластится к руке Грома.       — По-моему, я уступил тебе очередь не для трепа.       — Ты уступил мне очередь, потому что с ума сходишь от раздолбленного Олежки, — Вад только сильнее скалится, вплотную впечатывая Волкова в Игоря.       В такие моменты майору кажется, что имеют и его.       Он полулежит, придерживая голову Олега, чтобы тот не ударился. Волков, слишком увлеченный тем, как его без жалости берёт Вадик, пока он кусал и сосал пальцы Грома, не забывая стонать имя майора.       Странная причуда Олега.       Стонать имя того на кого смотрит.       Поначалу это вызывало бешеную ревность, учитывая, что у них и так рвало крышу от необходимости делиться Волковым.       Но того просто заебал этот бразильский сериал, где ему ебут мозги, разрушают квартиру и полностью лишают секса. Что в очередное сравнительное меренье яиц Игоря и Вада просто стал собираться, заводя машину с ключа, под ахер соперников.       — Ты куда?       — К Разумовскому. Он мне хоть деньги за еблю мозга платит, да и знаю я его дольше вас.       И как-то, волшебным образом, спасибо стратегическому шантажу, в бошках что-то дернуло.       Чай Олег пил уже под обсуждение, как его задницу делить будут. Даже задействовали календарь.       Не то, чтобы обсуждающие стороны пришли к чему-то конкретному, почти все предложенные варианты проходили исключительно через тело Олега.       — Вадик, — Волков давится воздухом, хныча в руках Грома, что мягко двигался в раздолбленной заднице.       Пока Вадим медленно и с причмокиванием, вылизывал головку его члена. Время от времени отвлекаясь на комментарии исторического просвещения, в каком веке мусульмане пришли к тому, что обрезание это стильно.       Вад вообще любил трепаться. Особенно с такими болтунами как Волков и Гром.       — Вадик! — Олег хнычет только сильнее, пытаясь ухватиться за него в поисках опоры.       Грудь ему охотно подставляют, любовно целуя в висок, пока Волков прижимался щекой к дракону на чужой груди, продолжая, постанывать и изнывать, вызывая искренний интерес у наёмника.       Вад аж присвистывает, видя, что Игорь трахает Олега не только членом. Как раз добавил третий палец.       Вадим только прижимает Волкова к груди плотнее, успокаивающе шикая ему на ухо и поглаживая по волосам, опуская ладонь вниз, раздвигая зад Олега больше, для чужого удобства. Довольно хмыкая на благодарно кивающего Игоря.       Они никогда не касались друг друга. Максимум были пальцы и члены в заднице Олега. Иногда случайные касания на Олеге.       Олег был их безопасной зоной прикосновений, это не казалось чем-то странным.       За пределами Волкова — максимум рукопожатие и издевательские похлопывания со стороны Вада.       — Вадик! — Волков продолжает хныкать и скулить, изнывая, двигаясь задницей навстречу члену и пальцам Игоря.       Пара толчков и Гром поваливает его, переворачивая на спину, чтобы иметь возможность подрочить Олегу. Любуясь, как преображается его лицо, пока он изнывает от долбежки в зад и слишком ласковых прикосновений Вадима по всему телу. Кончает он красиво, о чем ему и сообщают на ухо, целуя в уголок глаз.       Вот такой контраст.       Вадик, что драконит его в прямом смысле, что потом сложно сесть, всегда додает ласки, когда его зад драконит Гром, тихо греющий ему бок.       Олег тихо закуривает, посылая обоих мужчин с осуждающими взглядами куда подальше, подхватывая простынь, чтобы дойти до ванны, не оставляя за собой чужую сперму по всей квартире.       — Сегодня гандбол. Наши против Японии, — задумчиво тянет Игорь, провожая чужую задницу залипающим взглядом.       — Здорово. За пивом сгоняем?       Гром кивает, протягивая Ваду трусы.       — Золушка татарского разлива, — Вадим прыгает на одной ноге, залезая в боксеры, барабаня костяшками по двери ванны.       — Ты пожрать сделаешь или нам заехать куда-нибудь?       Из ванны слышится непонятный язык.       — Кажется, он нас проклял.       — Суши, так суши, — Вад улыбается, отнимая чужую кепку, а Грому цепляет свою шапку.       — Поехали, майор, твою сушу из кошки тоже по дороге прихватим.