Камелия

            Когда дверь за Мисти закрывается, Корделии кажется, что мир вокруг неё рушится. Она не понимает, почему это так сильно давит на неё, и от этого ещё сложнее.       Она сказала самой себе твёрдое «нет», но продолжает сомневаться, хоть это и бессмысленно.       Корделия опускается на свой стул, однако сожаления настолько заполонили её голову, что она не может оставаться на одном месте. Она сразу поднимается на ноги и вылетает из кабинета ничуть ни медленнее Дэй минуту назад. Злая на себя саму Гуд не сразу вспоминает, что может трансмутировать. Сделав несколько шагов по лестнице, она сквозь слёзы, стоявшие в глазах, замечает Зои и Куинни, что спускаются навстречу, видит их удивлённый взгляд, и тут же перемещается в свою комнату.       Оказавшись у себя, Корделия, не думая ни о чём, идёт прямиком к своему шкафу, распахивает его и падает на колени, судорожно открывая панель в полу. Она отбрасывает деревянную крышку и достаёт коробку с медицинскими заключениями. Дрожащими руками поставив на пол, она не может оторвать от неё взгляда, словно боится, однако всё же открывает и достаёт самый верхний листок, сложенный в два раза. Самое последнее заключение, составленное, когда она в очередной раз обошла всех знакомых врачей уже после своего возвышения. Она надеялась, что «совершенное» здоровье, пришедшее с силами Верховной, исправит и этот дефект, но столкнулась с невероятным разочарованием. Её бездетность оказалась не проявлением «нездоровья», а судьбой.       Взглянув на плохо поставленную печать, Корделия вздыхает и кладёт листок обратно, пытаясь успокоится. Она не понимает, зачем достала эту коробку, но одно она знает точно, ей не место в её жизни. Не удосужевшись закрыть её, она поднимается на ноги и подходит к камину, в который и бросает по очереди и коробку, и крышку. Одним щелчком пальцев Гуд поджигает свои самые не любимые воспоминания.       Она видит как огонь пожирает края картонки, и ей становится так легко, словно она сбросила тяжёлый груз с плеч, но вернувшись в реальность, Верховная слышит стук в дверь. Весьма настойчивый стук, а после слышит голос Зои:       — Корделия, открой, чёрт возьми!       Бенсон ещё никогда так не злилась, что ей не открывают дверь. Сколько же времени она стучалась? Корделия удивилась тому, насколько отрешённой от мира была несколько секунд назад, и, спохватившись, тут же подбежала к двери.       — Боже мой, прости, я… — стала она извиняться, открыв проход в свою комнату.       Шатенка бесцеремонно зашла внутрь, взяв Корделию за предплечье. Гуд только и успела, что толкнуть дверь, чтобы она закрылась снова, как её потянули в глубь своей собственной комнаты. Она увидела, что следом заходит и Куинни, и даже не успела ничего произнести, как её усадили на кровать. Зои встала прямо напротив неё.       — Это из-за Мисти? — серьёзным тоном спросила она.       — Что? — изображая удивление проговорила блондинка.       — Только не говори мне, что не любишь её, — девушка скрестила руки на груди.       — Что? — ещё раз повторила Корделия, мотнув головой в непонимании.       — Всё это происходит, только потому что вы обе тупые лесбиянки, — сказала Куинни и, изображая отрешённость, посмотрела в окно.       Корделия возмутилась такому наименованию, однако темнокожая девушка так и не удосужилась посмотреть на её реакцию. Тут снова заговорила Зои:       — В общем да, но… — она сделала паузу, подбирая слова, в то время, как Корделия и её одарила возмущённым взглядом. — Я, конечно, не люблю вмешиваться в чужие отношения.       — Да, серьёзно? — с усмешкой спросила Куинни.       — Да, серьёзно, — ответила Бенсон, переведя на неё взгляд.       Та лишь подняла руки, изображая побеждённого.       Гуд позабавила эта сцена, и она даже отвлеклась от «серьёзного» разговора с Зои, однако та не стала больше медлить, продолжая:       — Мисти считает, что любовь между двумя женщинами грешна.       — Ты думаешь, я этого не знаю? — вплеснув руками, произнесла Корделия.       Женщине казалось, что это заявление поставит шатенку в тупик, но это совсем не повлияло на тон её голоса.       — Так почему ты не пыталась переубедить её?       — Как ты себе это представляешь?       Тут в диалог снова вклинивается Куинни:       — Ха, подходишь к ней и говоришь: «О, Мисти, дорогая, я люблю тебя, я хочу от тебя детей, давай будем вместе! Любая любовь прекрасна!» — она поднимает руку, изображая, что что-то рассыпает. — И розовая пыль!       Комната погружается в молчание. Корделия и Зои смотрят на Куинни, словно она сказала, что-то невероятно неуместное и вместе с этим оскорбительное, однако обе явно ничуть не обижаются на это.       — Видели бы вы свои лица, — произносит та, мотая головой, смотря на них.       — Девочки, — говорит Корделия, положив ладонь на руку Бенсон. — Спасибо вам, за стремление помочь, но…       — Корделия, — перебивает её Зои. Мисти любит тебя и просто хочет подарить тебе подарок, так почему его не принять?       Гуд ещё несколько секунд вглядывается чайные глаза напротив, а потом отводит свои. Она вздыхает и отвечает:       — Это слишком большой для меня подарок…       Зои ещё какое-то время вглядывалась в лицо Корделии, пытаясь сделать для себя какие-то выводы, но та старательно прятала глаза.       — Хей, Бенсон, она всё сказала, — произнесла Куинни, намекая на то, что им стоит уйти.       Шатенка кивнула, продолжая смотреть на Верховную.       — Для Мисти это важно, — проговорила она прежде, чем уйти.       Девушки почти бесшумно вышли, и когда дверь закрылась, Корделия в очередной раз почувствовала себя виноватой.       «Боже, почему я такая дура!» — она стукнула кулаком об мягкий матрас, а после откинулась на спину, глубоко задумавшись о словах Зои. Неужели она настолько плохо разбирается в жизни, что её пытаются поставить на путь истинный её же ученицы, хоть и бывшие…       С одной стороны они правы, но Гуд всё ещё считает, что беременность Мисти — это то, что раз и навсегда разрушит их былые взаимоотношения. Корделия не сможет сдержать своих чувств, и думает, что сломает её ими, а ребёнок будет эсплуататорски развиваться в девушке, что будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Гуд уверена, что переубедить Мисти не удастся, и она не хочет, чтобы девушка корила себя за её любовь.       Верховная убеждена, что это и есть единственно возможное будущее, в котором она согласится на такой «подарок», поэтому до сих пор не может даже представить, что всё может произойти совершенно иначе.       На протяжении оставшейся части дня Корделия ни разу не встретилась с Мисти, что было совершенно не привычно, будто какая-то часть неё покинула её, и с течением времени она осознала, что должна поговорить с девушкой. Она не может и не хочет находится с ней в ссоре дольше нескольких часов.       Вечером за ужином Дэй отсутствует, хотя никогда не пропускает его, а даже остаётся ещё, чтобы попить чай с печеньем. Верховная решает, что сама навестить её. Убрав за собой на кухне, она так и сделала.       Стучит в дверь, и Мисти, не задавая вопросов, открывает, однако когда видит, кто перед ней, эмоции на её лице сменяются в считанные секунды. Сначала она была настроена нейтрально, потом уголки её губ стали подниматься наверх, но практически в то же мгновение она помрачнела. Её взгляд казался твёрдым и одновременно с этим загнанным в угол. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но видимо не подобрала слов, смотря на Корделию, что почему-то стушевалась перед ней. Дэй расслабила плечи, переминувшись с одной ноги на другую, собираясь с мыслями.       — Я хотела извиниться за сегодня, — произнесла Гуд. — Прости, Мисти, мне не стоило так резко реагировать. Сама не знаю, что на меня нашло.       Старшая блондинка опустила взгляд, коснувшись ладонью своего лица, а после поправила волосы, вновь посмотрев на Мисти. И только сейчас, стоя прямо перед ней в своей обычной обуви без каблуков, она осознала, что болотная ведьма выше неё ростом. Этот факт смутил её, хоть в этом не было ничего такого, но Корделия ощутила себя меньше и слабее девушки. «Чего только стоят её руки», — пронеслось в голове, когда её глаза остановились на крепких плечах светловолосой, чьи руки были чуть приподняты, опираясь на дверной косяк. «Чёрт, о чём я думаю?!» — остановила себя Гуд, пытаясь снова спокойно посмотреть на Мисти.       Когда их взгляды встретились, Дэй кивнула, а после сказала:       — Я тоже виновата, прости меня…       Корделия скромно улыбнулась.       — Конечно, — ответила она, а потом, после небольшой паузы продолжила. — Тебя не было на ужине, не хочешь хотя бы выпить чаю?       Мисти чуть подалась вперёд, но почти сразу остановила себя, словно осеклась.       — Нет, спасибо, — проговорила она, выдавив улыбку и отведя глаза.       Корделия на пару мгновений задержала взгляд на её лице дольше, чем нужно было, а потом, делая шаг назад, произнесла:       — Хорошо.       Светлоглазая сжала губы в тонкую линию, и Гуд жестами стала показывать, что пойдёт.       — Если что, ты знаешь где меня искать, — ненавязчиво добавила она.       — Да, — негромко ответила Мисти.       Старшая ещё раз кивнула, скорее своим мыслям, и, переведя взгляд на пол в коридоре, направилась к себе, сказав ещё только короткое «пока».       Похоже, она сама была не до конца готова к разговору, поэтому ничего толком и не вышло. Но одно радовало Верховную — они с Дэй больше не в ссоре.       Однако на протяжении ближайшей недели Корделия не перестаёт ощущать то, что болотная ведьма старается избегать её. Гуд в тупике, она не понимает, почему это происходит. Она пыталась поймать девушку за принятием пищи, за работой в оранжерее, да даже в её комнате, но постоянно ошибалась. И только когда она перестала бегать за ней, Мисти сама пришла к ней.       В этот день шёл дождь, на часах около полудня, а Корделия просто читает книгу, сидя в гостиной. В академии тихо, слышно только как за окном вода стучит по всем поверхностям, и ей вполне комфортно. Она даже в полной мере наслаждается произведением у неё в руках, личные размышления не мешают ей, она сосредоточена только на тексте. Но, внезапно, Верховная слышит шум со стороны главного входа.       Несколько людей заходят и хлопают дверью, сразу после этого следует раздражённый голос Мэдисон, но Корделия не может разобрать, что она сказала. Гуд откладывает книгу, меняя положение на диване, и поворачивает голову в сторону коридора. После причитаний Монтгомери о дожде до ушей женщины доходят доводы Мисти о пользе дождя, что прерываются Мэдисон, которой очевидно совершенно всё равно на всё, что не связано со сферами её деятельности.       Через пару секунд ожидания Корделия, наконец, видит обоих девушек, но Мэдисон быстро исчезает дальше по коридору, подтолкнув Мисти навстречу Верховной, снова сказав что-то, что старшая не разобрала. Дэй кивнула той в след, а после уверенно зашагала к Гуд, которая даже при таких неоднозначных обстоятельствах была рада её видеть.       — Корделия, — произнесла Мисти, садясь рядом с ней и положив на стол папку с какими-то бумажками. — Я должна тебе кое о чём рассказать…       Корделия взглянула на папку и сразу напряглась, словно один только вид её вызывал у неё раздражение, словно она боялась её. Она взглянула на Дэй, но продолжала молчать, поэтому та заговорила снова:       — Чтобы ты не думала об этом, я не могу просто оставить тебя наедине с этим. Ты дорога мне.       Неожиданно Гуд взяла Мисти за руку и поймав её взгляд, уверенно произнесла:       — Мисти, ты дорога мне не меньше и должна понимать, почему я не хочу чтобы ты это делала.       Кудрявая блондинка сжала её ладонь в ответ.       — Я хочу этого, — сказала она, после чего предвинулась ближе.       Верховная неотрывно смотрела ей в глаза, а когда их ноги соприкоснулись, и она почувствовала тепло обнажённых коленей Мисти, сердце забилось быстрее. Она как зачарованная очерчивала взглядом лицо болотной ведьмы. «Я хочу этого», — звучало эхом в её мыслях. Гуд хотела что-то сказать и что-то сделать, но не находила в себе сил. Внутри боролись две совершенно разные Корделии: та, что считает это неразумным, и та, что готова позволить девушке всё что угодно; и только одно их объединяет — они до безумия влюблены.       Дэй смутил пристальный взгляд Корделии, хоть она и понимала, что та просто находится в глубоких раздумьях. Не дождавшись ответа, она добавила:       — Делия, я буду счастлива подарить тебе ребёнка. Он будет подарком и для меня.       Плечи Корделии опустились, её взгляд прояснился, но тут же был отведён в сторону. Женщина поджала губы, а после наклонила голову, тяжело вздыхая.       Мисти не знала, что думать, смотря на неё. Опустив глаза на их сведённые руки, она почувствовала необходимость в большем контакте и накрыла их своей свободной ладонью, на что Гуд сразу обратила внимание. Взгляд Верховной в это же мгновение прошёлся от её предплечья до предплечья Дэй, а после поднялся к голубоватым глазам младшей ведьмы, и та только сейчас заметила слёзы на её лице. Корделия слегка улыбнулась и со смешком стала утирать их, словно они ничего не значили.       — Делия… — лишь произнесла Мисти, на что та покачала головой, остановив её от дальнейших возможных речей.       — Ты не представляешь, как много это для меня значит, — проговорила кареглазая таким тоном, что девушка не могла понять радуется она или упрекает. — Это невероятно большой шаг для тебя…       — Это значит «да»? — вдруг вырвалось из Дэй, чьё лицо тронула лёгкая улыбка.       Гуд промолчала и, не отрывая от неё глаз, кивнула.       Мисти не могла поверить, что это правда происходит. Она воскликнула что-то типо «О, Боже, спасибо тебе!» и бросилась на шею Корделии, которая явно этого не ожидала и поэтому даже взвизгнула, когда Дэй прижалась к ней всем своим телом, уткнувшись лицом ей в волосы. Не зная куда деть свои руки, Верховная положила их на спину девушки, нежно поглаживая.       Корделия была рада своему решению не меньше, чем Мисти, поэтому не сожалела, однако что-то не давало ей покоя. Вернее всего, это были её чувства, которые она так старалась похоронить, ведь её любимая в них совершенно не нуждается.       Когда Дэй разжимает свои объятия и отстраняется от Корделии, она отводит и глаза. Гуд ощущает себя неловко, хотя ничего такого не произошло. Она тоже смотрит в сторону и её взгляд упирается в папку с бумагами, что ранее принесла кудрявая блондинка.       — А что это? — спрашивает она, наклоном головы указывая Мисти на документы.       Девушка не торопится переводить на них взгляд, но ей приходится. Она смотрит на эти листки и понимает, что было ошибкой слушать Мэдисон.       — Это результаты обследований, — говорит она, искоса поглядывая на женщину. — Я… — Корделия молчала, терпеливо ожидая продолжения. — Я полностью готова стать матерью.       Рассказав об этом, болотная ведьма постеснялась посмотреть прямо на Верховную, и тогда та сама подалась вперёд так, чтобы точно оказаться в её поле зрения.       — Мэдисон? — понимающе улыбаясь, спросила Гуд.       — Боже, да, — словно взорвавшись проговорила Мисти, разводя руками. — Не понимаю, как я могла послушать её.       Корделия рассмеялась так искренне и приятно, что Дэй показалось, что ничего прекраснее она не слышала. Эта мысль промелькнула в её голове так же скоро, как она сама начала смеяться вместе с женщиной.       В этот момент, как ни странно, они обе чувствовали спокойствие. Им больше не нужно было ничего решать, и нахождение в одной комнате не приносило тысячи вопросов.       Было приятно ощущать эту лёгкость.