Роза Х

      Очередной звонок застал девушку уже в машине. Завести ее Вики еще не успела, потому что продолжала с глупым выражением лица пялиться на точку в картах. Телефон в руках уже почти доиграл мелодию звонка, а девушка думала, будет ли внезапная диарея или похищение инопланетянами достаточно веской причиной, чтобы не выполнять эту чертову просьбу Макса.       Игнорировать входящий дольше было уже невозможно — парень на том конце был крайне настойчив. — Да, Макс, да… — в голосе звучали нотки раздражения. — Все нормально? Трубку не берешь… — Нормально. В машину садилась. — Отлично, мы с парнями уже скоро будем на месте. Обговорим некоторые вопросы, и как раз ты приедешь. — Угу.       На заднем фоне у собеседника играла музыка и что-то нечленораздельно бубнил какой-то знакомый голос. Кажется, это был Ильяс. Он уже громче что-то спросил у Макса, но разобрать не удалось из-за небольших помех. — Вики, солнце мое, еще одна просьба. — Захватить бухла и шлюх? — Не подумав ляпнула девушка. — Ахахах, дурная. Смешно. «Обхохочешься». — Забери по пути Тимура.       Женские пальцы сильнее сжали телефон. — А он не с вами? Ты же сказал «мы с парнями»… — Нет, мы с Ильясом и его другом едем. — А такси что, запретили законом РФ? Или его заблокировали в «Uber»?       Макс тактично молчал несколько мгновений. Понятное дело, что отвечать на эти выпадки Вики ему было неудобно при парнях. Да ведь и не просил он о чем-то сверхъестественном в конце концов. Как он думал. — Там все по пути, даже кружиться не придется. — Отлично. «Нет» Напиши, куда ехать.       Стадия «да бл@ть» медленно перетекла в «да пох@й», и телефон крайне благополучно полетел на пассажирское сидение. «Всё будет нормально».       Чудом удалось за каких-то полчаса добраться без пробок до пункта А. Как в великом сговоре все светофоры горели зеленым. Шины ласково шуршали по тихому району и остановились у края проезжей части. Вики внимательно осмотрелась в поисках запрещающего знака. Хватит и потерянной работы из-за Гаязова. Налететь еще на штраф никак не входило в сегодняшние планы. POV Тимур.       Хорошенький зад уже знакомого мне белого BMW красовался за поворотом из двора. Честно, не думал, что она приедет после нашей последней встречи. Найдет тысячу отмазок, но не будет делать то, что она НЕ ХОЧЕТ. Эта мысль вызывает у меня мимолетную улыбку. — Привет, — я падаю на пассажирское сидение, явно напугав ее своим неожиданным появлением. Под задницей что-то неприятно упирается, и все мои гетеросексуальные убеждения стоят на обороне за мужское достоинство. Протягиваю телефон, — твой?       Ооох, таких закатов глаз я давно не видел. Не могу же я все время угорать с этой ее попытки морозиться на мое появление? Ничего не получается с собой сделать и я широко улыбаюсь. Сидит она, вся злая в своем бледном костюме с причудливым куцым хвостом из её этого каре. — Твой бл…ь       Клацнув телефон на магнитный держатель, Вики прячет глаза за темными очками и резко включает передачу, с приятным рыком авто срывается с места. До час пика еще часа полтора и все дороги довольно свободны для нарушения всех скоростных режимов. Очевидно, мой молчаливый и обворожительный водитель это тоже поняла, потому что я даже не заметил, когда ее хрупкая ручка дерзко вставила рычаг в четвертую передачу. Жестко, но в то же время умело, ласково. Даже не чувствую, как она переключается на пятую. Так плавно, мягко. Картинки за окном стремительно бегут наперегонки с нами, и я откидываю голову, беспрекословно подчиняюсь тому ритму, с которым Вики меня уносит в прошлое под свой давно заготовленный плейлист. Флэшбек. — Ильяс, ну прикрой меня. — Я таскался за братом уже битых полчаса, но тот никак не поддавался. — Тимур, если ты расхерячишь машину — это пол беды. А если сам? Или еще кого? — Да с какого, Ильяс? Нормально я езжу. — Днем и под присмотром.       Возмутительно! Когда Ильяс заливался на какой-то вечеринке, я без проблем отвозил его домой. Да еще и перед отцом прикрывал. Когда вдруг МНЕ понадобилась его помощь, я оказался безнадежно посланным на хер. Вот вам и братья, взаимовыручка, опора и прочая хрень про семейные ценности.       Я как обычно курил за тем углом дома, которого не было видно ни из одного окна. Родители хоть и знали, что я курю, но вечно читали нотации, и поэтому я избегал их праведного гнева именно тут. Рядом чиркнула зажигалка, и Ильяс пристроился возле меня, оперевшись на стену дома. Меня гложила обида на брата. Мы с ним должны быть за одно, а выходит, что играем только в его ворота. Пара тяжек, я молча тушу сигарету. Лучше пойду в дом. На хер он вышел ко мне? Помолчать? Этот грёбанный угол перекура был сакральным местом, где мы обсуждали то, о чем не хотели болтать в доме при родителях и сестре ни при каких обстоятельствах. И эта дебильная минута молчания просто разгоняла мою злость не хуже гоночного болида. — Стой. — Окликает он, тоже туша сигарету. В пару шагов догоняет меня и внимательно смотрит в глаза. — Что там за девчонка, перед которой ты хочешь повыделываться? — Тебе не понравится, — огрызаюсь я, — она не даёт по первому требованию, как твои шкуры.       Брат горделиво вздергивает голову. Звание муд@ка он носит как медаль за отвагу. Но мои слова, что кто-то сможет устоять перед его чарами, бьют ниже пояса. В глазах старшего вспыхивает огонёк азарта. — Даже не вздумай. — Руки сжимаются в кулаки, готовые хорошенько чесануть по довольной роже Ильяса. — Ковыряться долго ради перепихона я не буду. Так что твоя девчонка в безопасности. Ах да, с машиной я прикрою. Впечатли эту наивную дурочку, раз уж тебе так хочется. Не забудь только про контрацепцию.       Громко и протяжно я посигналил у дома Виктории ровно… В 20.15. Пришлось ехать с Ильясом к какой-то «сочной барышне», с которой брат планировал зависнуть на несколько часов, а уже оттуда по своим делам. Дорога заняла чуть больше времени, поэтому я спешил прослыть опаздуном не по своей воле.       Виктория выбежала из дома, пару раз обернувшись к окнам на втором этаже. В светлом прямоугольнике угадывался женский силуэт. Было заметно, что девушке не нравилось это бдение, но её лицо изменилось, как только она закрыла за собой дверь похищенного мной авто. — Привет. — В серых глазах горели огоньки. То ли от улыбки, то ли от последнего дневного света. — Привет. — улыбаюсь как дурак и смотрю, как она едва закусывает внутри губу. Будто хочет что-то сказать или сделать. — Поехали, алтыным? — Ты меня же не обозвал сейчас? — аккуратные брови изгибаются в смятении. — Ахаха, нет, золотко, не обозвал.       Хоть Виктория и выдохнула после моего нелепого комплимента, что-то её всё же волновало. — Что-то не так?       Она мнётся и в своей голове подбрасывает монетку «спросить-не спросить». — Скажи, а тебе правда только исполнилось 18? — выпаливает она, боясь передумать.       Не сдерживаю смешок и киваю в ответ. Меня начинает смущать её молчание и я не уверен, что хочу знать, на что повлиял мой ответ. — Это проблема? — Да не. Нет. Просто я была не много удивлена. Ты кажешься немного старше. По речи там… Мыслям… — Ты, наверное, обычно общаешься с ребятами взрослее? — Обобщаю я её умозаключения. — Обычно. — На секунду её взгляд становится отстранённым, и мне это не нравится. Резко её прямой серо-голубой взор сбивает меня с толку, и она с невероятным облегчением говорит, — но мне с тобой так хорошо, что на остальное пофиг.       Внутри меня маленький мальчишка хлопал в ладоши и ликовал, что есть сил. Откуда она такая свалилась на мою голову? Открытая, прямая, без дебильных затыков, как у сверстниц.       Улыбаюсь и выжимаю сцепление, максимально расслабленно включаю передачу. — Тимур, а прав у тебя, так понимаю, нет?       Ничего не говорю в ответ, а просто смотрю ей в глаза самым невинным из своих взглядов. — Конечно нет. — Отвечает за меня, протяжно выдыхает и кивает на сухой от июньского дня асфальт. — Поехали, о чем ещё можно мечтать, кроме как нарушать по полной программе.       Ехать, если честно, нам особо было некуда — Ильяс, хоть и прикрыл перед отцом, но категорически запретил уезжать из поселка. Поэтому мы пару раз исколесили окраины и остановились напротив небольшой хвойной посадки, превратившейся в огромный ветвистый забор в ночном свете. — Кто учил тебя ездить? — Ильяс. У него уже пару лет как права, поэтому там все почти законно. — Старший брат — это круто. Нет, сестра, как у меня, тоже здорово, конечно. Но брат, может научить, например, водить машину. А сестра…если только выходить замуж в 20 лет. — Ахах, брат только научил меня курить и водить. Это все качества, которые я бы сам хотел от него подчерпнуть. — Неужели?       Несмотря на то, что Ильяс был моей кровью, я не всегда поощрял его поведение, а уж тем более, брал пример. — Моей подруге, с которой я приходила на день рождения, братец твой запал в душу. — Если твоя подруга из той же страны, где приветствуют многоёбство, я могу передать ее номер. Он будет только рад. — Я беру ее горячую ладошку в свою руку, дабы переключить тему, и вожу пальцем по мягкой коже, очерчивая длинные линии. — Замуж ты в 20 не хочешь, я так понял? А чего хочешь?       Виктория внимательно смотрит, как я в темноте вырисовываю узоры на ее ладошке и долго не отвечает. Ее длинные русые волосы закрывают лицо, и я аккуратно заправляю прядь за ухо, чтобы увидеть глаза. — Хочу научиться водить. Как ты. Уверенно. Плавно. И сексуально. — Быстро тараторит, а мне сносит чердак, от ее слов, как от автоматной очереди. (А что она такого сказала?) — Отец сказал, что на 20 лет подарит мне машину. У меня даже есть плейлист уже, а навыков ноль. Он не учит, потому что некогда, в автошколу тоже пока никак из-за учёбы в универе. Поэтому имею только папку с музыкой для эпатажного выезда со двора. — Садись, — я выскакиваю с водительского сидения и в несколько шагов оказываюсь у пассажирской двери. Протягиваю ей руку, но девушка медлит. — Ну же, хотя бы попробуй. Я сел за руль, когда мне едва ли 16 исполнилось. Хочу быть первым. Кого ты прокатишь. — Как это двояко звучало, — сдается и выходит из авто.       Следующие несколько минут я проводил экстренный ликбез. Решили, что ночная дорога в посёлке не самый лучший вариант для первой поездки — были у нас полуночные оторвы, которые как черти выскакивали из поворотов, в жалких попытках дрифтовать. Грунтовка вдоль посадки была самым оптимальным вариантом. — Выжимай сцепление. Первая. — Чёртова механическая коробка отцовской Калины будто принимала команды только от татарской крови и никак не поддавалась Виктории. Кладу руку сверху и помогаю плавно переключить с нейтралки. — Сцепление отпускай. Плавно. И газку. Батина машина ерепенится и ревёт на всю округу. Дёргается финальный раз на месте и глохнет, отказываясь поддаваться неумелой дрессировке девчонки. Хрупкие ручки сильнее сжимают руль, Вика морщит нос, заправляет волосы за оба уха и снова крутит ключ в зажигании. — Неугомонная. — Смотрю, как она повторяет всё ещё раз по моей инструкции. Настырно, требовательно. — Газ, давай.       Если бы это была бы BMW, то она бы зарычала как дикий тигр. Но отечественная разработка всеми своими характеристиками оправдывала родство с бурыми медведями. Издав грозный звук, машина в мгновение трогается и резко пролетает несколько метров. — Брось газ. Сцепление. — девушка послушно и быстро выполняет указания, я переключаю на вторую. — Газ.       На спидометре было жалких 45 км/ч, но моё сердце колотилось, будто мы неслись как минимум на первой космической. Я был доволен собой как учителем, но ещё больше меня радовало счастливое лицо девушки от собственного триумфа. Ее глаза горели, руки уже так сильно не сжимали руль, и Виктория вполне сносно переключилась на третью без моей помощи. — Тимур! Тимур, я еду! Ааа! Круто как! Сама, Тимур! — Сама. — Не могу оторвать взгляд от воодушевленного профиля Виктории и сам невольно заражаюсь её азартом.       Правда, недолго музыка играла — испытуемая, в лице семейной машины, резко и без особых предупреждений глохнет где-то вдали от последних огней посёлка. — Что я сделала не так? — крайне испугано лопочет девушка, осматривая приборку и полностью поглощенную темнотой дорогу. — Всё так.       Впереди, как и сзади, была сплошная темнота. Свежий летний воздух был наполнен хвойным ароматом и тонкими нотками полевых цветов. Я не знаю, мог бы быть для этого какой-то другой момент, но я тянусь к Вике, едва касаясь пальцами ее лица и увлекаю к себе. В ее внезапно потемневших глазах вижу звездное небо. Я ни капли не романтик, но готов смириться с тем, что тону в этом серо-голубом взоре. Он томительно смотрит в упор, и внутри меня что-то странно поджимается. К черту тянуть! Легко касаюсь мягких и слегка пересохших от волнения женских губ. В следующую секунду либо я буду отвергнут, либо… Вика без смятения отзывается на мой легкий поцелуй и лишь сильнее вжимается в мои губы слегка приоткрыв рот. В голове разрываются разряды фейерверков, все вокруг заливается какими-то сумасшедшими красками. Довольно улыбаюсь сквозь поцелуй и хочу насытиться каждым мгновением этой приятной близости. По шее, будто огненным клеймом, проходится хрупкая ладошка и впивается в волосы. Тянет ближе к себе. Неудобно в этой колымаге, да и в штанах уже стало тесно. Будто со стороны слышу свое тяжелое дыхание и едва ли уловимые вздохи девушки. Горячие, томительные. Обещал же себе, что эта встреча не будет похожа на съем. А выглядит, будто приехал на батиной машине в посадку на перепихон. — Нет, стой. — Проклятая коробка передач давит над коленом, и я мысленно накидываю на себя ошейник, дабы не нависать над девушкой еще больше.       Взгляд у нее шальной, горячий. Грудь часто и рвано поднимается под тонкой летней футболкой. Хрупкие руки скрещены за моей шеей и стоит им едва ли потянуть — я сдамся. Пошлю на хер все неудобства и дискомфорт от нашего местоположения и отдамся всем ее чертям на растерзание.       Хватка ослабевает. Вики выпрямляется из своего не менее неудобного положения, растерянно поправляет волосы и поднимает свой взгляд. Даже не знаю, за что именно я должен сейчас оправдываться? Что не хочу ее? Так я хочу! Будь тут немного посветлее, она бы увидела это наверняка по моим топорщимся штанам. Или за то, что не хочу, чтобы она подумала, будто я завез ее нарочно для секса? — Хорошо, что ты остановился.       Удивленно вылупаю на нее глаза. Умиротворенная улыбка девушки говорит мне лишь об одном — она и так все понимает. Такое ощущение, что это все какая-то чертова сказка. Ни истерик, ни допросов с пристрастиями. Она. Просто. Понимает. — Ты чудо! — Впиваюсь в ее губы, зажав в ладони ее улыбчивое личико.       Хорошо, что Ильяс кинул канистру с бензином в багажник, иначе бы стояли в этой посадке до тех самых пор, пока по мою душу не пришел бы пахан или брат.       Хотя, если быть откровенным, я бы добежал до дома в своем состоянии эйфории быстрее, чем может разогнаться батина машина.       Я плавно остановил авто ровно на том же месте, откуда несколько часов назад забирал девушку. Уличный фонарь, светивший в салон, нагло положил свои лучи на руки и колени Виктории. Ну уж нет. По-хозяйски беру ее ладошку и вожу большим пальцем по костяшкам. Непонятные чувства от каждого касания к девушке наполняли меня, как копилку монетами. Спокойный ночной шум с легким стрекотанием насекомых дополнился тихим шуршанием моей ветровки на ее плечах. — Знаешь, что я сегодня поняла? — Едва ли уловимо нарушает женский голос молчание. Тонкая рука вырывается из моей аккуратной хватки и сплетает наши пальцы в замок.       Виктория томительно молчит, а мое сердце начинает как-то неправильно качать кровь, то разгоняясь, то и вовсе останавливаясь на несколько мгновений. Ее хитрый и требовательный взгляд бегает по моему лицу. — М? — В предвкушении облизываю губы. Снова медлит. Едва ли улыбка касается ее аккуратных губ. Почему мне так важно сейчас услышать что-то особенное?       Низко, вкрадчиво, куда-то в самые мои отдаленные уголки сознания произносит: — Я никогда не куплю себе машину с механикой.       Как по команде мы оба заливаемся смехом. Нет, правда, это лучшие слова, которые она могла произнести прямо сейчас. Иначе бы я не знаю, как снова бы решился ее поцеловать. Смех стихает и секундная заминка дает мне фору. Гребанная передача снова подло давит на ногу, когда я тянусь к Виктории и припадаю к ее губам. На мгновение, может от неожиданности, голова девушки вжимается в подголовник. Может и не надо было. Сомнение дает мне отстраниться на несколько миллиметров от таких желанных губ. Но Вика снова жадно запускает пальцы в мои волосы и с легкой приятной болью сжимает их, лишь ближе притягивая к себе. И этот зеленый свет снова сносит крышу, наполняя весь пах тянущим желанием. Все выходит из-под контроля, и я касаюсь влажными губами ее шеи. Во рту остается горьковатый привкус духов. Плевать, что мы стоим под окнами ее дома, я хочу полностью вобрать этот манящий аромат ее тела, исследовать каждый миллиметр, оставить свой отпечаток на каждой клетке мягкой кожи. — Тим… Тимур… — моля стонет мне в ухо.       По плечам разливается сладостная боль от ее впивающихся ногтей. Хочу. Нет, стою на коленях, лишь бы она вцепилась в меня этой хваткой без одежды. Пусть под ногтями останутся частицы моей кожи, а моя спина будет вся в красных полосах, пока ее губы так же горячо будут произносить мое имя. — Тимур. — Сладкая пытка сменяется резкими и довольно яростными хлопками по плечу. — Мама. Моя мама в окно смотрит. Что б ее.       Оооо, пусть хоть вся твоя семья выйдет, Виктория. Выйдет и посмотрит, как сильно ты сводишь меня с ума.       Выглядываю в пассажирское окно, прижимая тело девушки еще больше к сидению, и наблюдаю все тот же силуэт в светящемся проеме дома. С закрытыми глазами стараюсь восстановить рваное дыхание. Как бы не завыть на всю округу. — Мокрый весь. — Легким движением руки Виктория проводит по моим волосам, с которых срываются капельки пота.       Влажная девичья ладошка ложится на мою разгоряченную щеку. Вика смотрит мне в глаза своим пьянящим и опьяненным от такого же возбуждения взглядом. Горячие, влажные губы легко касаются моих на несколько мгновений. Едва ли отстранившись, девушка задевает мой нос своим и улыбается. Я почти уверен, что у меня капец какие раскосые сейчас глаза, но до чего же мне все равно. Улыбаюсь в ответ и отстраняюсь, выпуская из своего плена Викторию. Иначе материнское сердце не выдержит больше таких порочащих кадров под окнами собственного дома.