***
Тем временем Ким Намджун за несколько коротких и несколько долгих встреч понял, что Пак Чимин успел отхватить значительное место в его горячем сердце. Омега очень нравился альфе. Несмотря на разницу в возрасте и вообще всю разницу между ними, у них действительно было много общего, что и создавало невидимую, но достаточно ощутимую связь. Намджун, будучи уже человеком взрослым, состоятельным и остепененным, настраивался крайне серьезно на Чимина, который зацепил его буквально за считанные секунды. Альфа, конечно, был тем еще скептиком в этом плане, но ощутив на себе все прелести «любви с первого взгляда», окончательно сдался и понял, что нужно действовать и не упускать предоставленной ему жизнью возможности, тем более что Чимин вроде как отвечал взаимной симпатией. Именно поэтому Ким пригласил его покататься на коньках, потому что нередко слышал от Чимина, как тот любит лёд. — Куда мы идем? — нетерпеливо спрашивает Чимин, чуть ли не прыгая от съедающего заживо любопытства. — Увидишь, — в который раз повторяет Намджун, слабо улыбаясь. Ему очень нравится детская заинтересованность Чимина, которая, впрочем, очень шла к его милому лицу. — Твой ответ уже третий раз не меняется, — омега надувает губы и обреченно вздыхает, понимая, что из альфы практически невозможно выбить никакого ответа. — Как и твой вопрос, — смеется Ким, и Чимин легонько толкает его в бок. За это время они действительно сблизились, и это было заметно и значимо для обоих. Когда парни подходят к зданию крытого катка, блондин восторженно раскрывает рот и моментально всё понимает. — Боже, Намджун, я мечтал об этом! — завороженно шепчет омега, и его бровки умилительно изгибаются. — Я всегда хотел покататься здесь, как только переехал в Сеул, но… возможности не было. — Ну, зато теперь она есть, — довольно тянет Намджун, подходя к кассе. — Можно два билета, пожалуйста? Взрослых, — обязательно уточняет он, косясь на Пака, боясь, что его могут принять за несовершеннолетнего. Кассир молчаливо выдает им билеты, и Чимин следит за ними многозначительным взглядом. За все время их совместного времяпрепровождения Намджун много чего покупал ему, и Чимин чувствовал себя максимально неловко, но в то же время ему было безумно приятно, что этот обеспеченный щедрый альфа не жалеет на него денег, стараясь доставить удовольствие чем бы то ни было. Правда в какой-то момент омега думает, что практически постоянно живет за чужой счет — то Тэхён покупает ему кофе и дарит дорогие подарки в виде одежды, косметики и прочих недешевых вещиц, то Намджун буквально готов обеспечивать каждый шаг Чимина, да с таким рвением, что омега смущается от такого сильного напора. Пак считает себя содержанкой в каком-то роде, и эта мысль его угнетает. Однако еще более обострившаяся болезнь отца ставит его в весьма плачевное материальное положение, поэтому Чимин просто не в силах отказываться от чего-то. Тем более что все эти широкие жесты делаются искренне и с большим желанием. — А ты умеешь кататься? — спрашивает Чимин, глядя на альфу, когда они собираются взять в прокат коньки. — Честно говоря, не особо, — честно отвечает Намджун, виновато почесывая затылок. — Забавно, — посмеивается омега, хитро прищуриваясь. — Я думал, ты всё умеешь. — Еще чего, — фыркает Ким. — Есть множество вещей, которые я делаю плохо или вообще не делаю. Чимин смеется умилительно, а Намджун берет коньки своего размера. Омега говорит свой, после чего им выдают нужные пары, и парни садятся на скамейку, принимаясь снимать уличную обувь. Чимин косится на огромные коньки альфы и удивленно раскрывает глаза, после чего переводит взгляд на маленькие свои. Такое ощущение, будто на каток пришел отец с сыном — такая большая ощутимая разница в размерах их ног… Пока Чимин медлит со сменой обуви, Намджун уже успевает оперативно зашнуроваться и теперь выжидающе смотрит на младшего. — Тебе помочь? — Что? А, нет, не нужно, — мотает головой блондин и прикусывает губу, наконец вдевая ноги в коньки. — Я всё же помогу, — хмыкает Ким и садится на одно колено перед омегой. Тот весь вспыхивает и смущенно оглядывается по сторонам, ловя на себе взгляды наиболее любопытных людей. — Да я сам… — пытается остановить мужчину Чимин, но Намджун упертый, а потому ответственно приступает к шнуровке. Чимин выглядит как ребенок, чувствуя себя как-то неловко. Возможно, он не привык к таким откровениям со стороны альф, но Намджун и вправду хорошо шнурует коньки. Смущение настолько затмевает любые другие эмоции Чимина, что он очухивается лишь тогда, когда Ким уже выполняет свою своеобразную миссию. — У тебя такая маленькая ножка, — усмехается Намджун, оглядывая результаты своих стараний. — Ты прямо Золушка. Омега краснеет еще сильнее и слабо улыбается, вздыхая. Он вообще-то несильно доволен своими параметрами, так как даже среди омег он чересчур низкий, а отдельные части тела слишком маленькие. Вот Тэхён — да, помимо того, что настоящий красавец, так еще и параметры идеальные — достаточно высокий для омеги рост, плечи гораздо шире, чем у Чимина, а тонкие аристократичные руки просто произведение искусства. Чимин привык воспринимать свою миниатюрность как нечто отрицательное, но такое особое отношение со стороны альфы вроде Намджуна заставляет Пака задуматься над тем, что, возможно, его параметры не так уж плохи, а «маленькость» вовсе не приговор. — А тебе… нравится это? — глупо спрашивает Чимин, тут же сомневаясь в корректности своего вопроса. — Что именно? — уточняет Намджун, но вскоре сам отвечает за омегу, облегчая его участь. — А, ты про свою миниатюрность? — Ну, типа. — Мне такое очень нравится, Чимин-и, — хмыкает Ким и, присев рядом, произносит игриво: — Если уж быть совсем честным, то это мой самый главный фетиш. Чимин покрывается пунцовыми пятнами, но сдерживает рвущуюся наружу улыбку. Неужели Намджуну и вправду нравятся такие вещи? До сих пор Чимин считал, что нет ничего лучше высоких омег-моделей с длинными ногами, пальцами и т.д. Однако Намджун, альфа, о котором мечтают многие, выделяет среди всех именно его, Пака, и Чимина отчего-то очень радует этот факт. — Пойдем? — спрашивает Намджун и галантно предлагает руку омеге. — Да, — быстро вторит Чимин, принимая приглашающий жест. — Благо я еще могу спокойно передвигаться, пока мы идем по полу, а потому предложил тебе руку, — усмехается Ким. — Но на льду, думаю, нам придется сменить позиции. Чимин на это звонко смеется, и утешающе похлопывает альфу по плечу. Когда они оказываются на льду, обоих охватывает какое-то неопределённое чувство комфорта и легкости. Чимин нетерпеливо выезжает на лёд, плавно переставляя белые коньки, и у него дух захватывает, а в глазах тут же загорается игривый восторженный огонек. Он так давно не катался, сколько лет прошло с его последнего раза, когда он стоял на коньках еще в своем родном городе? Омега задумывается на пару секунд и полагает, что прошло лет пять, не меньше. Чимин уже и забыл, как хорошо — уметь кататься, мчась наперерез ветру и успевая делать любительские незамысловатые трюки, при этом стараясь не врезаться в других людей, проезжающих мимо. Проехав пару долгих и счастливых секунд, омега все же вспоминает, с кем он пришел, собственно, на каток, а потому разворачивается и спешит к Киму. Тот неловко держится за бортик и грустно провожает взглядом быстро мчащихся вдоль него людей. — Прости, я совсем забыл, — говорит Чимин и, подъезжая ближе к Намджуну, протягивает ему свою маленькую ладонь. — Ты не обязан помогать мне. Катайся на здоровье, — произносит альфа, и Чимин думает, что, конечно, ему хочется кататься свободно и быстро, но он ни за что не оставит Намджуна здесь одного. Тот для него так старается, не может же омега просто взять и бросить его. — Давай руку, — решительно приказывает блондин и Намджун, повинуясь, вкладывает свою руку в его. Ладонь Чимина в два раза меньше, и альфа в который раз искренне умиляется с этого. — А ты совсем не умеешь? — спрашивает Чимин, уверенно ведя за собой партнёра. Он, конечно, слишком слабый, чтобы полностью тащить его, но помогать тому сохранять баланс — простая задача даже для Пака. — К сожалению, нет. Я пробовал раза три за всю жизнь. — И как? — И каждый раз неудачно! Чимин снисходительно усмехается и делает приятное предположение: — Значит, этот раз точно должен стать удачным. — Он уже такой. Неважно, научусь я кататься на коньках или нет, сам факт твоего присутствия рядом делает меня гораздо счастливее, — говорит Намджун, светло улыбаясь и буквально сияя. Омега на такие откровенные заявления смущается и прокашливается, шмыгая носом. По правде сказать, он не знает, что ему следует ответить сейчас? — Это мило. Спасибо, — лепечет он шёпотом так, словно хочет побыстрее произнести эту фразу. Он так и не придумал, что ответить оригинального, но и медлить с ответом кажется ему не слишком красивым. — Ты уже увереннее перебираешь ногами, — переводит тему омега, косясь на коньки Намджуна. — Правда? — Да. — ЗдОрово. Пожалуй, поверю своему талантливому учителю. Омега смеётся и потихоньку отпускает Намджуна. — Эй! Ты куда это? — тут же пугается он, выглядя таким растерянным, что Чимин давится новой порцией смеха. — Попробуй самостоятельно. Альфа делает незначительные попытки продвинутся по скользкому льду, но тут же теряет равновесие, истерично махая руками. Чимин же вовремя успевает, чтобы спасти своего верного спутника, подставив ему спасительную и как никогда нужную в этот момент руку. — Отталкивайся одной ногой и сразу же проезжай на ней, — старательно объясняет Чимин, активно жестикулируя. — А затем точно также другой. Понял? — В теории да. На практике нужны еще пары. — Оставить тебя на дополнительные занятия? — С удовольствием. Парни вновь смеются, а после — начинают усердно кататься. Вернее, Чимин все также учит Намджуна непоколебимо стоять на коньках, а сам то и дело наматывает круги вокруг него, как бы хвастаясь своими умениями. Он ловит на себе восхищенно-обиженный взгляд Намджуна, и Паку безумно нравится это. — И как это у тебя получается? — ворчит Ким, немного смущаясь, так как уверен, что со стороны выглядит просто нелепо, а каток — не лучшее место, чтобы показать себя во всей красе, но… Чимин так сильно хотел сюда, и Намджун искренне хочет исполнить его маленькое желание. — Легко, — хмыкает омега, резко тормозя лезвиями возле Намджуна, из-за чего из-под белоснежных коньков летит пудра с гладкого льда. — А между тем ты уже умеешь делать самостоятельно целых три шага. — Какое достижение, — язвительно ворчит Ким, чем смешит Чимина. Так необычно видеть, как большой, сильный альфа вроде Намджуна, пыхтит и весь истекает потом, пытаясь правильно проехаться на коньках, чтобы не сломать себе шею. — Ничего. Будем чаще сюда ходить, быстро научишься, — утешающе убеждает альфу Чимин, изо всех сил стараясь ему помочь. — А можешь сделать для меня кое-что? — Ну, смотря что ты имеешь в виду. — Ничего особенного. Просто я хочу, чтобы ты прокатился сам, без меня. Вот как ты любишь — быстро, с адреналином и ветерком. — А как же ты? — Я справлюсь. Буду стоять возле бортика и наблюдать за тобой. Просто мне очень нравится, как плавно ты движешься, и я знаю, что ты хочешь покататься именно так. Я не хочу отбирать у тебя эту замечательную возможность. Блондин, пару секунд размышляя над смыслом сказанного, в конце концов радостно кивает и благодарно улыбается альфе, успевая наспех сказать «хорошо», прежде чем набрать скорости и помчатся что есть силы вперёд. Чимин летит словно птица, воздушно и завораживающе — и в этот момент Намджун видит только его. Все остальные посетители катка тут же растворяются в его взгляде, принимая совершенно невидимое и неважное обличье, потому что Чимин затмевает всех. Ему невероятно идёт кататься, идёт атмосфера катка и энергетика фигуриста. Младший так органично смотрится в этом, что Ким еле сдерживает восторженную улыбку, которая так и рвётся наружу. Чимин проделывает большой полный круг и останавливается возле Намджуна, тяжело дыша. — Ты великолепен, — только и может произнести альфа, качая головой. — Спасибо, — говорит омега. — Но одному, кстати, не так весело кататься, как вдвоём. Так что давай продолжим? — Чимин берет Намджуна под руку и доброжелательно улыбается. — Давай, — последний с радостью соглашается, поскольку, признаться честно, успевает заскучать без своего спутника. Парни катаются за руку еще какое-то время. С каждой минутой Намджун всё умелее и легче передвигается под важным руководством Чимина. Омега видит старания и несомненные успехи своего большого ученика и радуется им как ребёнок. Они смеются, разговаривают о чем-то, не замечая, как быстро проносится время и люди, катающиеся мимо них. Им весьма хорошо вдвоем, они понимают друг друга без лишних слов. Чимин крутит незамысловатые пируэты, которые тем не менее сильно впечатляют Намджуна, который может похвастаться разве что несколькими секундами собственного катания, и то достаточно неуверенного. Однако омега так горячо поддерживает его, что Ким расслабляется и понимает, что очень доволен тем, что привёл Чимина сюда. Всё идёт отлично ровно до того скверного момента, когда Намджун сталкивается с каким-то парнем, и оба с треском летят на лёд. С одной стороны к альфе подлетает перепуганный насмерть Чимин, а с другой — к упавшему омеге уже вовсю мчит его альфа. — Простите, пожалуйста, — извиняется как может Намджун, виновато глядя на веснушчатого паренька, шипящего от боли и потирающего пятую точку. В этот же момент Кима поднимает Чимин. — Вы тоже извините, — неожиданно для них обоих произносит парнишка и опирается на своего альфу. — Нет, правда, простите, Феликс такой ребёнок. Я много раз говорил ему не гонять, но он ведь совсем не слушает, — вдруг встревает до сих пор молчавший и на вид хмурый альфа, за которого держится виновник аварии. — Сам такой! — возмущается омега и толкает своего парня в бок. — Нет, все же столкновение произошло по моей вине. Я только учусь кататься и еще не так хорошо управляю своим телом, — неловко улыбается Намджун. — Он учит меня, — Ким указывает в сторону Чимина, — но пока процесс идет весьма туго. — Понимаю. Но в любом случае здорово, что брат не бросает вас на полпути и занимается с вами! — даже с неким уважением произносит альфа, но тут же ловит на себе удивлённые взгляды Намджуна и Чимина. — Я… что-то не то сказал? — смущаясь, уточняет он под тяжелыми взглядами пары напротив. — Извините, — Намджун откашливается, неловко улыбаясь. — Но почему вы решили, что мы братья? — Не знаю, — тут же белеет парень и хмурится. — Просто нам показалось, что у вас… есть некоторая разница в возрасте, — альфа избегает слова «большая», так как понимает, что уже успел сказать им что-то обидное, а потому приходится выкручиваться сейчас. — Хоть вы и не похожи, я, право, не знаю, почему решил так. Наверное, из-за возраста, — парень заканчивает, но Чимин с Намджуном выглядят весьма загруженными, а потому говоривший окончательно смущается и понимает, что сказал лишнего. — Боже, не слушайте Чанбина! — омега вдруг машет руками и мотает головой в разные стороны. — Он несёт абсолютный бред. Я так не думал, ему всего лишь показалась какая-то ерунда, но лично у меня и в мыслях не было идеи про братьев. Я думал, вы хорошие друзья, — Феликс вдруг останавливается и понимает, что, кажется, тоже сказал что-то не то. — Нет, вернее… В общем, извините ещё раз. Мы пойдём, — он испуганно хватает своего парня за руку и, улыбаясь извиняющейся улыбкой, пытается побыстрее покинуть место происшествия. Чимин с Намджуном стоят в ступоре пару секунд, а затем многозначительно переглядываются. — Странные ребята, — хмыкает Намджун, но в его взгляде виднеется какое-то подозрительное расстройство. — Да уж, — тянет Чимин, все ещё находясь под впечатлением от глупого разговора. Неужели они и вправду похожи на кого угодно, но только не на пару? Хоть они и не встречаются официально, но обоим понятно, что в идеале они нацелены именно на серьезные отношения. Намджун чувствует, как на душе скребут кошки. Он не хочет быть для Чимина братом или же другом. Немного странно, что со стороны люди видят их именно так, и это расстраивает. Может быть это Намджун слишком стар для Чимина? Но у них разница в возрасте даже меньше десяти лет, разве это может помешать им настолько сильно? Ким думает, что, наверное, они еще и излучают разную энергетику, однако дальше находит более рациональное и успокаивающее его объяснение: — Наверное, нас воспринимают так из-за внешнего вида. Ты выглядишь младше своих лет, а я наоборот, старше. Из-за этого в головах людей происходит некий диссонанс, и они думают, что мы друзья или братья. — Так и есть! — подхватывает невесёлые размышления альфы Чимин. — Меня вообще часто принимают за несовершеннолетнего, поэтому и те двое подумали, что мы братья. Ну, условно, не может же такой взрослый мужчина вроде тебя кататься на коньках с каким-то школьником. Если это не педофилия, конечно. — И то верно, — хмыкает Намджун. — Может быть такое впечатление создаётся ещё и из-за разных стилей. Мой более классический и твой более… молодёжный. — Мой — не молодёжный. Мой — это бомжатско-студенческий, — говорит Чимин уже заметно бодрее, опуская взгляд на чёрную толстовку. По правде сказать, он и вправду одевается как подросток. Кеды, мешковатые толстовки, джинсы… Никаких эффектных взрослых нарядов, костюмов, вещей, подчеркивающих фигуру — в общем всего того, что иногда так любит носить Тэхён, из-за чего и выглядит на свой возраст. — Но знаешь, не пытайся казаться старше, — вдруг задумчиво произносит Намджун, смотря в одну точку. — Мне ты и таким нравишься. Чимин счастливо улыбается и смеётся. Какая разница вообще, что там думают люди…?***
На следующий день Чимин понимает, что медлить больше нельзя. Нужно расставить все точки над «i» и объяснить Юнги, что он прощает его и не собирается дальше быть в ссоре, однако на какое-либо общение тот вряд ли может рассчитывать, так как в нем попросту нет никакого смысла. Омеге хочется сказать ему об этом вживую, посмотреть альфе в глаза и говорить так, как подсказывает сердце в эту минуту, не планируя заранее заготовленных текстов и проникновенных речей. Юнги пришел поговорить с ним неожиданно, без предупреждения, потому что хотел увидеть честную реакцию и обсудить с омегой всё тет-а-тет. Так чем Чимин хуже? Он всегда считал, что выяснять подобные вопросы по переписке максимально неуважительно, глупо и неэффективно. Это как расстаться в твиттере, и считать, что в век высоких технологий это абсолютная норма. Но Чимину действительно хотелось поговорить с Юнги лично, без утаек и масок в виде ширмы из диалогов социальных сетей, чтобы понять и больше разобраться в собственных и чужих чувствах. Однако Чимин не стал предупреждать альфу о своем запланированном визите. В тот раз Юнги свалился ему как снег на голову, и омега хотел отомстить ему тем же. Ведь когда к тебе приходят так неожиданно, да еще и с непонятно какими вестями, ты теряешься, не можешь совладать со своими эмоциями, испытываешь тяжелейшее чувство волнения и невероятной тревоги, а оттого твоя реакция становится еще более настоящей. Поразмыслив над этим, Чимин собирает волю в кулак и с тяжелым вздохом отправляется в район, где когда-то встретил Юнги впервые. Вернее, их первая встреча формально произошла в темноте, но знакомство при свете оказалось куда более значимым и важным для них обоих. Чимин тогда заявился прямо на работу к Юнги, без какого-либо предупреждения, и сейчас омега собирается повторить свой внезапный триумф. Именно поэтому во время учебного дня, в перерыве, Чимин звонит в тату-салон, где работал Юнги, и спрашивает, по каким дням альфу можно застать на рабочем месте. Вежливый омега на другом конце провода сообщает, что как раз-таки сегодня у Мина стоит смена, и Чимин прикусывает губу, чувствуя, что всё складывается как никогда кстати. Словно судьба сама предоставляет ему лодку и вёсла, чтобы плыть по бушующей реке в нужном ему направлении для окончательного решения сложившейся и весьма обременительной ситуации. Блондин пользуется своим шансом и просит записать его к Юнги на пять часов вечера под предлогом сделать татуировку. Администратор салона услужливо выполняет его неприхотливую просьбу, а Чимин тем временем уже думает над тем, что случится сегодня вечером. После того, как учеба заканчивается, Пак садится на тот самый автобус, который в прошлый раз точно также довозит его до района, в котором живет Юнги. Это заставляет Чимина ощутить некоторую ностальгию и предательский трепет в сердце. Он отчего-то глубоко задумывается, пока едет в автобусе, трагично рассматривая загрязненное окно. Если до этого момента омега был уверен, что уже точно сделал правильный выбор, то, сев в транспорт, его непоколебимость будто бы постепенно сходит на нет. Воспоминания, связывающие его с Юнги, да даже с этим маршрутом, который вел прямиком к Мину, заставляли омегу напрячься и вновь поставить под сомнение истинную верность своего непростого решения. Может быть Чимин слишком поторопился с ответом? Нет… В голове Пака сразу же проносится диалог с Тэхёном, который совершенно точно настаивал на единственном варианте, который, конечно, выбрал бы любой нормальный человек без лишних раздумий. Но видимо Чимин ненормальный, раз замечает, что чем ближе становится район, в котором живет Мин Юнги, тем сильнее его душа болит и тоскует, а сердце болезненно ноет, заставляя омегу развернуться обратно. «Это всего лишь манипуляции твоих чувств», — думает Пак, стараясь успокоить себя и свои бурно разыгравшиеся эмоции. — «Нельзя же так слепо поддаваться им!», — Чимин мысленно дает себе отрезвляющую пощечину и ощущает внезапный прилив сил. Нет, он больше не совершит ошибку. Ему слишком комфортно и хорошо с Намджуном, чтобы променять его на Юнги, с которым они все равно не смогут быть вместе. Выйдя на конечной остановке, Чимин напряженно оглядывается. Знакомые серые улицы, бедный район, полный алкашей и неблагополучных семей. Что-то внутри омеги безумно ёкает, а на глаза наворачиваются слезы от драматичности момента. Но нужно спешить. Чимин вдруг начинает бояться самого себя и своих же чувств, которые, кажется, буквально издеваются над ним, а потому омега начинает двигаться быстрее. Чем скорее он разберется со всем, тем легче ему будет жить дальше — невидимый груз в виде призрака Мин Юнги и связанных с ним еще живых и близких сердцу воспоминаний жестоко преследуют Чимина, ограничивая его в свободе собственных действий. Без слез, ругани и обиды — Чимин простил альфу. Теперь осталось лишь сказать ему «прощай» и навсегда отпустить ситуацию, давая друг другу возможность стать счастливыми. Просто с другими людьми и при других обстоятельствах. Каждый из них имеет право на счастье. Чимин добирается до тату-салона довольно быстро, кажется, из-за волнения и непреодолимого желания завершить эту историю навсегда, скорость его передвижения увеличивается в несколько сотен раз. Омега останавливается у входа, вздыхая. Он рассматривает выцветшую вывеску над головой пару секунд, а затем уверенно прет как танк внутрь, сталкиваясь с тем же самым омегой-администратором, который приветствует его всё теми же словами как и несколько месяцев назад. — Я к Мин Юнги на пять часов, — смело заявляет Чимин, но только сейчас замечает, как тяжело дышит из-за сбившегося напрочь дыхания. Неужели он не заметил, как бежал сюда, а не просто шел? — Вижу, — приветливо кивает администратор, заглядывая в компьютер. — Проходите. Последняя дверь направо! Но Чимин уже и так несется что есть мочи по мрачному коридору, в котором всё точно также пахнет кальяном. Он прекрасно помнит дорогу сюда и хорошо помнит дверь с окровавленным клыком, на которую омега тупо пялится пару секунд, а затем остервенело толкает, даже не постучавшись. Юнги стоит у окна, держа в руках неизменную сигарету, и многозначительно рассматривает безлюдную улицу. Услышав посторонние звуки сзади, альфа вздыхает, сетуя на то, что невежливые клиенты опять не стучатся, из-за чего Юнги не успевает вовремя выкинуть сигарету и плотно закрыть окно, но уловив знакомые нотки любимого запаха, альфа хмурится и резко поворачивается назад. На пороге стоит Чимин, запыхавшийся, растрепанный и невероятно взволнованный. Они смотрят на друг друга безмолвно первые пару секунд, после чего Юнги опускает руку с сигаретой вниз и выкидывает ее в мусорку под столом. — П-привет, — произносит он с видом такого вселенского непонимания, что Чимина даже забавляет данный факт. — Привет, — отвечает омега и медленно подходит ближе, впрочем, останавливаясь где-то в метре от старшего. — Прости, у меня сейчас клиент прийти должен, — тянет Юнги, удивленно рассматривая Чимина и тут же чувствуя весь невероятнейший спектр эмоций, которые ему приходится разом переживать внутри, внешне оставаясь спокойным. — Я — твой клиент, — говорит Чимин как бы даже торжественно и гордо вскидывает подбородок. — Черт, — Юнги усмехается и облегченно вздыхает, заводя глаза вверх. — А я и не догадался. — Юнги, — Чимин не хочет размусоливать разговор и затягивать его на несколько часов, про которые он наверняка будет думать еще очень и очень долго. Нужно четко и ясно сказать всё, что он хотел бы сейчас донести до Мина. До них обоих. — Ты пришел поговорить, верно? — перебивает альфа Пака. — Может присядешь? — Нет, лучше так. — Хорошо. Чимин молчит, глядя в бездонные глаза Юнги, и буквально растворяется в нем. Сердце как-то непонятно выпрыгивает из груди, а на лбу выступает холодный пот. — В общем, я… думал над тем, что ты сказал мне. Думал над нашим разговором и все такое… Я представлял наше совместное будущее, анализировал то, что произошло между нами, — Чимин так волнуется, что его голос дрожит, а руки трясутся, из-за чего он нервно сминает край толстовки, — и я понял, что… мы не можем быть вместе. Прости. Нас разделяет чересчур многое, и я не думаю, что когда-то ты сможешь полностью принять и воспитать моего сына. Я очень люблю своего ребенка — и Юто для меня главное. Если бы не он, я бы покончил с собой еще очень давно, но… он держит меня здесь, понимаешь? — Чимин вдруг чувствует, как на глаза выступают слезы. К сожалению, он практически не может говорить о своем сыне в таком ключе без слез. — И я не могу выбирать между ним и своими чувствами. Да и тебе будет невероятно тяжело уживаться с моим сыном, учитывая твое несчастное прошлое. Я прощаю тебя за ту крупную ссору — уже давно простил. Но общаться дальше нам больше нет смысла. Извини меня тоже, пожалуйста. За всё прости, ладно? — Чимин заканчивает пламенную речь, выглядя настолько раздавленно и убито, что Юнги удивляется такой резкой смене настроения. Но в то же время прекрасно понимает, как это тяжело. — Чимин, — альфа вздыхает, опуская голову вниз. — На самом деле я ожидал чего-то подобного. Но… я же не заставляю выбирать тебя между мной и ребенком. Это просто кощунство. — Да, но этот выбор как бы подразумевается сам собой в дальнейшем, — на самом деле омега не уточняет, что главный выбор сейчас происходит между Юнги и Намджуном, но о последнем Юнги знать вовсе необязательно — Чимин не хочет посвящать Мина в свои новые и, кстати говоря, еще даже официально не начавшиеся отношения. — Я тебя понял, — говорит Юнги мертвым голосом, который не выражает ни единой живой эмоции. Кажется, Юнги буквально умер в этот момент. — Правда? — удивленно переспрашивает Чимин, как бы не веря своим ушам. То есть альфа действительно так просто… понимает его? — Да. — Так говоришь, будто тебе было абсолютно плевать на мое решение, — ненароком вырывается обиженно и расстроенно у Чимина, после чего он тут же спохватывается, переводя взгляд на старшего. Он хочет объясниться и сказать, что его высказывание не равно важность реакции Юнги на слова омеги, но тот выглядит так мрачно, что Чимин застывает на месте. Даже белоснежная кожа альфы вмиг становится серой, а и без того черные глаза приобретают еще более темный оттенок. — А тебе? — Юнги вдруг неожиданно поднимает голову, сталкиваясь взглядом с испуганными глазами младшего. — Тебе плевать на свое решение? — В каком плане? — шепотом переспрашивает Чимин, не смея отвести взгляд. Заглянув в глаза альфы хотя бы раз, ты уже не сможешь отвести свои собственные, полностью утопая и растворяясь в их омуте. — Ты действительно уверен в том, что говоришь? Чимин молчит пару секунд, а затем выдает: — Д-да. — Почему же так нерешительно? — Что ты пытаешься доказать мне сейчас? — неожиданно закипает омега, понимая, что совершенно простые вопросы Юнги застают Чимина врасплох. — Ничего. Я лишь хочу убедиться, что нисколько не нравлюсь тебе. — Ты мне не нравишься — это правда. — А ты мне нравишься очень. И это тоже правда. — А мне то что с этого? Теперь уже это твои проблемы, — наигранно равнодушно пожимает плечами Чимин, глядя куда-то в сторону. — Ты прав. Только мои, — голос Юнги звучит так спокойно и безжизненно, что омега вдруг замечает во всем альфе неподдельную безысходность. Кажется, он потерял сейчас всё, в эти последние жалкие минут пять от силы. — Я совсем не понимаю тебя, — качает головой Пак и прикусывает губу. Что-то невероятно больное укалывает его ноющее сердце. — Скажи, что я не нравлюсь тебе, — просит Юнги так выдержанно, но в то же время умоляюще, что омега теряется. Старший смотрит в глаза Чимина так проникновенно и глубоко, что блондина охватывает безудержная паника. — Ты мне не нравишься, — произносит Чимин бегло и суетливо, словно хочет побыстрее закончить с неприятнейшей процедурой. — А теперь повтори это, глядя мне в глаза. Юнги звучит совсем не властно, не подавляюще, а просто… звучит теми нотами, что ежесекундно отдаются гулким эхом в сердце омеги. — Зачем ты меня мучаешь? — вдруг произносит он шепотом, беспомощно поднимая взгляд на Юнги. Голос Пака дрожит от окатывающих его с головы до ног эмоций, а сам Чимин буквально теряет равновесие, силясь, чтобы не упасть в обморок. — Я правда не хочу делать этого. Прости, что выходит наоборот. — Ты думаешь, мне тяжело сказать тебе эти глупости, о которых ты меня просишь, глядя прямо в глаза? Считаешь, я слишком слаб для такого дерьма? — Нет. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Я бы хотел услышать эти слова для себя и собственного спокойствия. Я хочу точно знать, что у тебя нет ко мне чувств. Чимин молчит, разглядывая собственную обувь в виде поношенных кед, носки которых нужно бы протереть от пыли. На самом деле Пак просто не хочет слышать то, о чем говорит Юнги. Но альфа так настойчив в каких-то моментах, что Чимин не выдерживает и, набрав в легкие как можно больше воздуха, смело поднимает взгляд на Юнги и произносит с особой горячностью: — Ты мне не… — омега вдруг замолкает, сталкиваясь с магнетическими глазами старшего. Тот смотрит на него с такой неподдельно искрящейся любовью и нежностью, что Чимин застывает на полуслове, не в силах даже элементарно прикрыть свой рот. Вся его уверенность тут же разбивается вдребезги, как только он сталкивается с правдой, которую старается скрыть от себя же. — Продолжай, Чимин, — говорит Юнги шепотом, словно боясь спугнуть ту нужную эмоцию, которая посетила сейчас омегу. — Ты мне не…? Чимин смотрит на альфу пару секунд, а затем задыхается в тихом вопле: — Ты мне и не переставал нравится, придурок. С этими словами омега кидается на шею Юнги, сам поражаясь своим же действиям. Альфа шокирован не менее, а потому стоит в ступоре первые пару секунд, после чего обхватывает Чимина за талию так крепко, словно не видел его целую вечность. Чимин же просто в ужасе от того, что творит сейчас, но он не смог подавить в себе то, что заставило его это сделать — чувства, копившиеся долгое время внутри него, сейчас дают себе волю. Он невероятно скучал, пора бы уже признаться, что всё это время ему именно не хватало Юнги. Мин Юнги. Омега просто не думает, он откидывает все мысли в сторону, оставляя холодный и трезвый разум где-то за гранью понимания происходящего. Он поступает так, как хочет этого сердце — вечно жаждущее, ищущее и искреннее. Они стоят в обнимку пару минут, Чимин буквально виснет на шее альфы, а тот прижимает его к себе что есть силы, словно давая понять, что больше никогда его не отпустит. Не передать словами, что эти двое чувствуют в этот момент. Полное слияние — наверное, так следует описать возникшую между ними эмоцию, эту незримую, но уловимую только ими двумя связь. — Я скучал, — шепчет Юнги, мягко поглаживая светлые волосы на затылке Чимина. Он зарывается носом в его макушку, а сам ощущает сбивчивое дыхание на своём плече, в которое уткнулся ранее Пак. — Я тоже, — хнычет Чимин, при этом произнося слова шёпотом, так, чтобы фразу можно было расслышать только им двоим. — Малыш, прости меня, — произносит Юнги дрожащим голосом, и Чимин слышит, как тот шмыгает носом. Омега тут же поднимает голову, немного отрываясь от Юнги, и удивлённо смотрит в его сильное волевое лицо. Которое сейчас… плачет? — Ты… — Чимин хочет спросить об этом, но затихает, так и не сумев дальше продолжить застывшую на губах фразу. — Я просто очень дорожу тобой. И боюсь тебя потерять, — честно отвечает Юнги. Наверное, слово «плачет» звучит слишком громко для описания того, что сейчас испытывает альфа. У него намокли и покраснели глаза, а ресницы слиплись от подступивших слез. Однако он умело сдерживает эмоции, впрочем, как и всегда, когда дело касается открытости и прозрачности для других людей. — Не плачь, — Чимин еле выдавливает из себя слабую успокаивающую улыбку и ласково заправляет волосы Мина за уши. — Я знал, что ты придёшь, — наконец произносит Юнги, усмехаясь и окончательно побеждая рвущуюся наружу истерику. — То есть произвести эффект неожиданности не получилось? — Получилось, и еще как. Потому что ты приехал в последний день. — Какой… день? — Чимин непонимающе вглядывается в непроницаемое лицо Юнги. — Сегодня мой последний рабочий день. Завтра меня уже здесь не будет. Более того, меня не будет даже в этом районе. — Что? Почему? — омега взволнованно всматривается в лицо Мина и взглядом требует немедленного пояснения вышесказанного. — Помнишь, я говорил тебе про крупную кражу? — Да. — Они активно занимаются расследованием, и мне нельзя находиться здесь больше. Нужно залечь на дно и желательно подальше отсюда. — Но куда ты собрался бежать? — Не знаю, — Юнги пожимает плечами. — Это бы я решил уже после. — Какой ужас, — Чимин качает головой и разочарованно кладёт ладони на плечи старшего. — Ты серьезно? — Более чем. — То есть я приехал в последний день твоего нахождения здесь? — Да. Словно почувствовал. Омега не веря своим ушам задумчиво смотрит куда-то на грудь Юнги, после чего произносит тихо: — Я не хочу, чтобы ты уезжал. — Я просто сменю место жительства. — Но у тебя даже вариантов нет! — Это пока, — с важным видом поправляет омегу Юнги. — На первое время подошли бы ночлежки и… — О Господи! С этими бомжами и наркоманами? Ни за что! — блондин возмущённо мотает головой. Он не хочет отпускать Юнги туда. Он не отпустит его ни при каких обстоятельствах. — А что мне ещё остаётся? — хмыкает Юнги, все также ласково поглаживая волосы Чимина. — Поехали ко мне, — вдруг произносит сумасшедшую мысль Чимин в порыве бушующих эмоций. Юнги удивлённо округляет глаза. — Не неси чушь. — Почему нет? — омега сейчас похож на истинного безумца, в глазах которого только уверенность в своих выводах и невыносимое желание сделать так, как он сам хочет. — Потому что, Чимин! Куда ты меня собрался там взять? Вам вдвоём то жить негде. — Юнги, пожалуйста. Я уже не могу. Доверься мне, умоляю. Я не вынесу, если ты будешь шататься по каким-то притонам. — Нет, Чимин. Это уже перебор. Ты не думаешь, что предлагаешь. — Я уверен в том, что предлагаю! — Чимин злится, а оттого хмурится и сжимает руки на плечах альфы. Он сердито смотрит в лицо Юнги и буквально прожигает его своим тяжелым взглядом. — Нет, — Юнги отрицательно качает головой, понимая, что омега сошёл с ума. Чувства вскружили ему голову и заставили Чимина окончательно потерять ее. — Ты думаешь, я шучу?! — Чимин не выдерживает и всерьёз смотрит в глаза альфы, полные искреннего непонимания и изумления. — Хочешь знать правду?! Я мог позвонить тебе по телефону или написать сообщение, что расстаюсь с тобой навсегда. Но я приехал сюда, чтобы лично поговорить, оправдывая свое поведение тем, что все серьезные разговоры должны происходить вживую. Отчасти это так, но истинная причина моего появления здесь — это желание еще раз увидеть тебя! Увидеться с тобой и, наверное, попрощаться. Но я не смог, потому что… мои чувства все еще слишком живы к тебе. И я не уверен, что они так резко исчезнут, расстанься я с тобой. Юнги стоит ошеломленный, его взгляд полон ужаса вперемешку с нескрываемым удивлением и радостью. Ему кажется, что реальность не имеет ничего общего с происходящим сейчас, поэтому он выдает шокировано и робко: — Ты… не в себе. — Я ещё как в себе, Мин Юнги, — шипит Чимин и, чуть приподнимаясь на носочках, тянется к губам альфы, тут же впиваясь в них. Юнги от такого настойчивого Чимина опешивает и широко раскрывает глаза, когда чувствует, как жадно и страстно целует его Чимин, не жалея его нетронутых долгое время губ. Он буквально терзает их, впиваясь своими пухлыми, мягкими губами в манящие губы альфы. Они вдруг ловят единый ритм, темп, существуют в одном моменте — и это кажется им настолько долгожданным и восхитительным, что оба растворяются друг в друге. Они прижимаются, обнимают и горячо целуют друг друга, как обычно целуются самые близкие и дорогие сердцу люди. Это продолжается несколько долгих, практически бесконечных минут, после чего Чимин отрывается первым и, прикрывая глаза в исступлении, сбивчиво произносит: — Убедился теперь, что я говорю всерьёз? — Мой мальчик, — победоносно и восхищенно практически рычит альфа, вновь впиваясь поцелуем в сладкие губы младшего. Они были невозможно счастливы в этот момент, оставляя все неприятные мысли далеко позади себя. Затем в голове Чимина проносится губительная мысль о том, насколько же глупо он ведёт себя — целуясь сейчас с Юнги, когда буквально полчаса назад пришел порвать с ним все связи. Этот диссонанс начинает сильно волновать омегу, но он решает забыть о нем хотя бы на это время. Чимин не хочет сейчас думать, анализировать, сопоставлять. Он просто растворяется в этом моменте, мечтая остаться в нем навсегда — посреди небольшого тёмного кабинета, в объятиях любимого альфы, с его невозможным притягательным запахом и невесомым терпким послевкусием на губах.