Свет из тьмы

Проходит гребаная неделя, а Чимин так и не может забыть того альфу, с которым он спонтанно занялся горячим сексом. Ему все ещё не хочется признаваться самому себе, что в народе это называется простым термином «секс по пьяни», а потому Пак ходит нервный и немного задумчивый. Он думает о… Юнги. В последний момент альфа все же сознался, как именно его зовут. Чимин вспоминает, как хочет поговорить с ним по пробуждении, но не находит его даже близко рядом с собой. Очевидно, альфа ушёл, оставив его одного, ну, или же с еле живым Тэхёном за стенкой. Когда Тэ узнает о ночных приключениях друга, то в шоке раскрывает рот и еле успевает осмыслить информацию, которую взволнованно рассказывает ему Чимин. — Переспал с едва знакомым чуваком…? — Да! — вспыхивает Чимин, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — И самое страшное, что мне так понравилось… У меня никогда не было такого классного секса. Тэхён вообще-то не приверженец случайного секса с малознакомыми альфами, но в этом случае Чимина вполне понимает и даже поддерживает. — Да ладно, с кем не бывает… Тебе давно это нужно было. Хоть отдохнул и развеялся. К тому же раз секс был хорошим, нет поводов для расстройств! Чимин вздыхает, а на душе кошки скребут. Как-то неправильно это все… Зато как же приятно ему было под Мин блять Юнги. Однако ситуация усложняется ещё и тем, что Юнги забирает медальон Чимина, который срывает с его шеи во время их полового акта. Омега замечает пропажу не сразу, а только тогда, когда понимает, что Юто больше не цепляется пальчиками за излюбленную им цепочку и не тянет ее в свой рот. Вещь и вправду очень дорога Паку, а потому он теряется, когда вспоминает, как Юнги по зверски сорвал ее, засунув куда-то к себе. Чимин действительно хорошо запомнил именно этот момент, но не смог тогда и двух слов сказать против. Слишком хорошо ему тогда было. Но не теперь. Омега даже плачет, когда понимает, что потерял ценную для него вещь. Он жалуется Тэхёну, правда тот припоминает ему свою испорченную рубашку, залитую алкоголем. «Как вообще можно сравнивать эти вещи?!», — возмущённо думает омега, но затем понимает, что Тэ просто не знает причин, почему ему так дорог этот медальон, который Киму наверняка кажется дешевой безделушкой. Для Чимина же в ней заключается весь мир, поэтому до слез обидно потерять ее так глупо. Он ходит расстроенный несколько дней, да, даже такая простая вещица может ввести человека в нестабильное эмоциональное состояние. И потому Тэхён, удрученный внезапной хандрой своего друга, решает без его ведома попробовать разрешить данную ситуацию. У Кима же есть много денег — и раз они помогали ходить ему по заведениям, где одним из условий входа является совершеннолетие, которым Тэ не обладал на данный момент, то почему наличие кошелька не поможет и здесь? Чимин на парах сидит усталый и грустный. Юто опять плохо спит, мучая папу который день, да и в последнее время ничего хорошего в жизни точно не происходит: скоро два сложных зачета, да ещё и в последнее время деньги заканчиваются, а до следующего пополнения бюджета ещё дожить надо с последними грошами в кармане. — Держи, — кидает Тэхён на парту Чимину помятую картонку. — Что это? — непонимающе смотрит омега, вопросительно хлопая ресницами. — Визитка, — как ни в чем ни бывало заключает Тэ, садясь рядом. Чимин берет её в руки и начинает разглядывать. На ней выведено крупным шрифтом название тату-салона, внизу адрес, свидетельствующий о весьма далёком расположении объекта, а также номер рабочего телефона. — Я, конечно, хочу сделать тату, но сейчас немного не вовремя, — протягивает омега, не понимая, к чему вообще клонит Ким. — Причём тут это? Это, по всей видимости, место работы твоего незабываемого секс-партнера. Чимин сразу же округляет глаза, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не услышал. — Тэхён, говори чуть тише! У меня и так проблемы со слухами. — Да, извини, — соглашается друг и кивает. — Но… С чего ты решил, что Юнги там работает? Как ты… Узнал вообще? — Видишь ли, Чимин-и… Сейчас миром правит коррупция и беззаконие… — Можешь дальше не продолжать, — закатывает глаза Пак. — Да ладно тебе, к тому же, у меня в этом клубе знакомый работает. Я попросил его, ну… Ты понял, — Тэхён потирает двумя пальцами, будто между ними находятся невидимые купюры. — Он предоставил мне список посетителей за тот вечер, среди которых был и твой Мин Юнги. Пришлось ещё повозиться с его номером телефона, базой данных и все такое… Но далее дело за тобой, — Тэ кладёт руку на плечо Чимина. — Не могу поверить, что всё в этом мире решают деньги. — Я вообще-то старался! — обиженно восклицает Тэхён. — А ты серьезно заметил лишь это? — Черт, прости, — качает головой Пак, прикрывая глаза. — Ты прав. Я не знаю, что делал бы без тебя… Тэ, спасибо большое, правда. Ты лучший. Я попробую достать медальон. — Давай. Я не знаю, почему он так важен для тебя, но… Я буду очень рад, если ты вернёшь его себе и перестанешь ходить таким грустным. Я не могу смотреть на тебя в таком подавленном состоянии. Чимин улыбается и заключает Тэхёна в объятия. Это единственный человек, с кем Пак тесно общается, и который любит и принимает Чимина со всеми загонами, обстоятельствами и, как бы ни комично это звучало, принимает даже с ребёнком. Чимин звонит по указанному номеру на визитке на перемене, и омега на проводе утверждает, что сегодня они работают. Но главное — работает Мин Юнги. Когда Чимин слышит едва знакомое имя, сердце сжимается, а от воспоминаний горячего секса приятно тянет внизу живота. Омега не представляет, как заявится туда и что вообще скажет, но желание вернуть любимый медальон настолько огромно, что Чимин забивает на все формальности и нетерпеливо ждёт окончания дня, чтобы поскорее решить уже давно волнующий его вопрос. — Свалю сегодня с английского, — размышляет Чимин, думая, как бы успеть наведаться в этот салон, чтобы ещё и вовремя успеть забрать Юто из яслей. — С английского? — разочарованно тянет Тэ. — Это что, я опять без тебя? Я ни черта на этом английском не понимаю. — Да ладно, одну пару то отсидишь. — Фу, — кривит рот Ким, представляя, что опять придётся тупить одному. У Тэхёна в целом учеба идёт не очень, но обрести лучшего друга в качестве отличника Пак Чимина — оказалось весьма занятно — тот и тексты на иностранном переведёт, и уравнения тебе решит, а если успевает, то даже контрольную. Дождавшись последней пары в своём персональном расписании, Пак стремглав вылетает из университета. Адрес, указанный на визитке, вынуждает Чимина сесть на автобус и, судя по навигатору, ехать до конечной остановки, что он и делает. В начале в транспорте как обычно много народу, но постепенно он становится всё свободнее, а потому Чимин может спокойно сесть на одно из многочисленных свободных сидений, не боясь, что его сгонят пожилые люди. Он отслеживает свой путь четко по навигатору, и когда водитель автобуса говорит громко «конечная», Чимин выходит, останавливаясь в неком недоумении. Район абсолютно незнакомый, Чимин тут ранее не бывал. Вместе с ним выходят ещё два оставшихся пассажира и лениво плетутся в нужную им сторону. Омега отмечает, что даже их район, в котором он проживает с Юто, не такой уж плохой по сравнению со здешними улицами, неухоженными и безлюдными. Да и ехать до центра отсюда гораздо дольше. Чимин следует красной стрелке в навигаторе и взволнованно оглядывается по сторонам. Сейчас день, но на тротуарах никого нет, и это так странно. Весь район так и кричит о неблагополучности, о минимальных размерах оплаты труда и о местном алкоголизме, судя по количеству пивнушек и магазинов, продающих спиртные напитки. Весь путь омеги составляет минут пятнадцать до нужного ему места, после чего он видит выцветшую вывеску с названием тату-салона. Толкая стеклянную дверь и слушая раздавшийся звон колокольчиков прямо над головой, Чимин поднимает взгляд вверх, тут же переводя его на молодого омегу-администратора. — Добрый день. Вы по записи? — мило улыбается он, глядя на Чимина. Последний же удивляется, как вообще тот сохраняет такой позитив среди жуткого мрака, что царит в этом странном салоне, в котором к тому же сладко пахнет кальяном. — Добрый. Нет, — отвечает Чимин, переступая с ноги на ногу. — Мне нужно… Эм… К Мин Юнги? — Мин Юнги? — переспрашивает омега, смотря что-то в большом записном блокноте. — А, это же Вы звонили с утра? — Да. — Юнги у себя в рабочем кабинете. Вы… — Я быстро! — поспешно кивает Чимин и спешит вглубь узкого темного коридора, на стенах которого висят странные плакаты и фотографии. — Последняя дверь направо! — кричит Паку вдогонку администратор, и Чимин еле успевает сказать ему в ответ приглушенное «да, спасибо». Остановившись возле белой двери с, по всей видимости, авторским изображением окровавленного клыка, Чимин несмело стучится и слышит глухое «войдите». Он сглатывает ком в горле и аккуратно надавливает на ручку двери, проникая внутрь. Первое, что бросается в глаза — это темно-зелёные стены, которые визуально делают помещение меньше положенного. Второе — большие картины татуировок на различных оголенных частях тел, и только уже затем Чимин глядит вглубь кабинета. На стуле сидит парень, ноги которого преспокойно лежат прямо на столе, одетые в дорогие кроссовки известного бренда. Кажется, точно такие же Чимин видел недавно и у Тэхёна? На парне чёрные джинсы с потертостями и широкая футболка с замысловатым принтом. Рукава вещи доходят ему до самых локтей, продолжаясь в немного худых жилистых руках. Отросшие чёрные волосы образуют хаотичную, но при этом хорошо выглядящую укладку, а профиль с ровным носом и острыми скулами смотрится очень красиво. В своих длинных пальцах хозяин этого помещения держит электронную сигарету, а на столе стоят три банки пива, некоторые из которых, кажется, уже опустошены. Губы парня немного тонкие и слегка приоткрыты, а тёмные, почти чёрные глаза похожи на две капельки. Но все же больше всего Чимина удивляет белоснежная кожа, из-за которой хозяин этого кабинета выглядит очень бледно, но привлекательно, а ещё омега по детски думает, что тот похож на вампира. Завидев на пороге нежданного гостя, альфа округляет глаза и медленно вскидывает наверх чёрные брови, после чего убирает электронную сигарету куда-то назад себя. Он лениво спускает со стола ноги, отодвигаясь на деревянном стуле с немного ободранной обивкой и произносит: — Вам чего? Тату, уши, соски? Услышав последнее предложение, Чимин смущенно прикусывает губу и не знает, с чего начать. Парень выжидательно на него смотрит, при этом всем своим видом показывая полное равнодушие к клиенту, да и вообще ко всему происходящему. Чимин понимает, что нарушает его спокойствие и влезает в зону комфорта. А что вообще ему следует говорить? Омега настолько вдохновился возвращением своего медальона, что напрочь забыл подумать об элементарном диалоге, который он сейчас должен выстроить с парнем, которого полноценно видит всего второй раз в своей жизни. — Мне… — омега теряется, паникуя и нервно сжимая пальцы. Он никогда не был особо смелым, а под пристальным взглядом презрительных глаз и вовсе теряется. — У меня разговор. Альфа непонимающе оглядывает Чимина с головы до ног и хмыкает: — У тебя? Ко мне? Малыш, ты точно двери не перепутал? Тут магазин плюшевых игрушек неподалёку, тебе, вероятно, туда. У Чимина пересыхает в горле, а сам он обиженно хмурится. Нет, этот парень как был нахалом при первой встрече, так и остался. Неприятное чувство. — Нет, я именно к вам. — Ну, проходи, — парень вальяжно указывает ему рукой на располагавшуюся у самой стены кушетку. Чимин неловко садится и опускает взгляд в пол. Что, блять, вообще говорить то? «Привет, помнишь меня, мы с тобой переспали неделю назад?» или «слушай, где там мой медальон, который ты сорвал, чтобы лучше оставлять засосы на моей шее. Кстати, она всё ещё в них». Чимин в ужасе прокручивает в голове всевозможные варианты, но не один из них его не устраивает, а потому он глупо молчит с широко распахнутыми глазами. — Ну? — торопит его альфа. Чимин поднимает на него взгляд и смотрит ему прямо в глаза. «Какие колючие», — ёжится Пак, вновь закусывая губу от испуга. — Вот и поговорили, — кивает альфа и уже привстает, чтобы выпроводить Чимина из кабинета, но тот вдруг спохватывается: — Нет! Стойте. Вы… Мин Юнги? — Ну, допустим. Чего тебе надо, говори быстрее. Картинку единорога набить? — Нет, — хмурится обиженный омега. Почему все всегда судят его по внешнему виду? — Мне… Эм… Знаете, вы ведь были в особенном клубе ровно неделю назад? — В особенном? — Юнги изгибает вопросительно бровь. — У меня с развитием все нормально. — Нет, вернее, я и не сомневаюсь, — мотает головой Чимин, осознавая, что даже название клуба не знает. — В общем, клуб тот, где темно ещё, помните? — И что? — альфа выглядит так невозмутимо, что Чимин снова теряется. На его фоне он ощущает себя уж слишком взволнованно, учитывая то, что Юнги будто вообще плевать хотел на зажатого омегу, из которого каждое слово вытягивать клешнями приходится. — Я… Мы… Мы с вами, эм… — Пак краснеет, совершенно не зная, как правильно произнести это вслух, но все же решается под конец. — Короче, мы с тобой переспали. Юнги усмехается, при этом даже не улыбнувшись. — Серьезно? — Ну… Да, — удивлённо тянет Чимин. Выглядит так, будто альфа ему даже не верит. — Ты Пак Тэмин, верно? — Чимин, — обиженно дует губы омега, хмурясь, так как Юнги даже элементарно не запомнил его имя. — А, Чимин. Точно, — качает головой альфа. — И что ты от меня хочешь? Тебе очень понравилось, я смотрю. — Чего? Нет! — смущенно вскрикивает Чимин. Господи, Юнги действительно подумал, что омега пришел просить его о повторном сексе? — А что же тогда? — Во время… Ну, во время всего этого, — Чимин и вправду чувствует себя четырнадцатилетним школьником, боявшимся произнести слово «секс». — Ты сорвал с моей шеи медальон. Он… Имеет очень большую значимость для меня. — Медальон? — чуть хмурится Мин. — Да. На цепочке ещё. — А ты уверен, что я его снял? Ты же был ужасно пьян, отца родного бы не узнал. — Я очень хорошо помню именно этот момент, — слегка цедит сквозь зубы Чимин, стараясь не выказывать свою злость и волнение. — Да, я был пьян, но этот момент я отчётливо помню. Вернее, вспомнил уже после того, как заметил его пропажу. Наверное, потому что этот медальон очень для меня важен, поэтому я хорошо запомнил то, что с ним связано. — Феноменальная память, — наиграно хмыкает Юнги, убирая за ухо прядь отросшей челки. — Только у меня его нет. — Как… Нет? — голос Чимина дрогает, и он меняется в лице. Некогда смущенный и красный, он резко бледнеет и разочарованно выпячивает глаза. — Ну, вот так. Думаешь, я следил, куда кинул его? — В свой пиджак вроде бы. В карман. Я помню. — И всё то ты помнишь, — ядовито шипит Юнги, усмехаясь. — Может, тебе всё-таки показалось, а? — Нет, — тихо отвечает омега. — Я уверен в том, что говорю. — А я уверен в том, что тебе показалось. Упс, кажется, ситуация зашла в тупик, — издевательски разводит руками Юнги и откидывается на спинку стула, беря в руки пиво. — Так ты… Не знаешь, где он? — спрашивает Чимин таким безжизненным голосом, что Юнги даже немного теряется. — Не имею понятия, — говорит, наконец, он и видит, как Чимин становится бледнее его самого и как призрак растворяется в воздухе. Всё, что остаётся сейчас от омеги — это огромные тоскливые глаза, смотрящие прямо в душу. Альфа замечает застывшие слёзы в глазах Чимина, кажется, словно они вот-вот польются наружу. — Тогда… Я пойду. Пока, — произносит дрожащим голосом парень и медленно встаёт, вытирая скатившуюся по щеке крупную слезу рукавом тёмно-серой толстовки. — Стой, — неожиданно для самого себя окрикивает его Юнги, когда Чимин уже надавливает на ручку двери, чтобы выйти. — А что, эта штука имела настолько большую ценность? — Да, — коротко отвечает Чимин тихим голосом и шмыгает носом. — Почему? — Неважно, — хрипло произносит омега и зажмуривает глаза, из которых вытекает сразу несколько кристальных слезинок. Благо Юнги не видит его лица, так как Чимин стоит к нему прямо спиной. У Юнги вдруг просыпается совесть, и он раздраженно мычит, прикусывая внутреннюю сторону щёк. — Короче, в ломбард я сдал твою побрякушку, — сознается Мин и видит, как Чимин моментально поворачивается к нему. — З-зачем? — Блять, что это за вопросы? — Юнги… П-прошу, мне нужно… Мне жизненно необходимо вернуть этот медальон, — Чимин подходит ближе к альфе, умоляюще смотря на него. — Предлагаешь мне вернуть деньги и забрать эту хрень обратно? Чимин активно кивает. — Блять, вот ведь… — Юнги не может подобрать нужное слово, но выражение лица Чимина близко к выражению лица суицидника, а потому он, скрепя сердце, прикрывает глаза и произносит негромкое, — ладно. Чимин начинает сиять моментально, а губы трогает слабая вымученная улыбка. — Спасибо, — благодарно говорит он, но тут же меняется в лице. — Погоди, почему ты вообще сдал его в ломбард? Это же не твоя собственность. — И? — равнодушно спрашивает Юнги, прожигая Чимина острым взглядом. — Ты думаешь, я предполагал, что ты наведаешься ко мне? Мне думалось, мы никогда больше не увидимся. — Ну, если бы ты не забрал мой медальон, возможно, так бы оно и было. — Вот привязался. Не знаю, чем так дорога тебе эта дребедень, но у меня нет на тебя времени. — Но сейчас всего три… — грустно протягивает омега, глядя на квадратные часы, висевшие прямо над альфой. — А у тебя волосы светлые. — Чего? — непонимающе спрашивает Чимин. — Ну, мы же сейчас очевидными фактами обмениваемся, верно? Омега растерянно что-то мямлит и отрицательно мотает головой, после чего произносит: — А что делать? — У меня обеденный перерыв ровно в три. — Так поздно? — удивляется Чимин, хотя тут же плюет на это. — Но это же сейчас! Значит, мы можем сходить до ломбарда? — Можем, — цедит сквозь зубы Юнги, которого этот парень конкретно уже раздражает. — А пока выйди. Чимин молча кивает и выходит из кабинета, осторожно закрывая за собой дверь. Не верится, что он действительно познакомился с парнем, с которым переспал по пьяни неделю назад, да ещё и сумел выпросить у него медальон, который тот какого-то черта сдал в ломбард. Омега очень надеется, что с украшением все в порядке, и оно лежит в целости и сохранности. Омега ждёт Юнги минут пять, после чего тот выходит в чёрной расстёгнутой куртке и вальяжно идёт к выходу, не говоря Чимину ни слова. Омега семенит мелкими шажками за ним. — Я сваливаю, — кидает альфа администратору, и тот понятливо кивает. Когда они оказываются на улице, и Чимин становится рядом, то замечает одну интересную вещь: Юнги не такой уж высокий, хотя все равно повыше омеги. Зато у парня оказывается широкая грудная клетка и плечи. — А далеко этот ломбард находится? — спрашивает омега. — Нет, — коротко отвечает Юнги, а затем добавляет, — минут десять. — В небольших районах всё в шаговой доступности, — задумчиво говорит Чимин. — Это даже удобно. — Очень. — А тебе много денег дали за мой медальон? — Нормально. — Это как? — Не много и не мало. — А не хотел ты… — Боже, — Юнги останавливается, переставая идти. — Слушай, ты недавно слёзы лил, а теперь болтаешь без умолку. У меня голова болит от твоих вопросов. Чимин обиженно дует щеки и твёрдо решает, что Юнги — грубиян. Омега молча плетётся за парнем, все ещё обижаясь. Тот, кажется, вообще не замечает последнего, идёт чуть впереди и не обращает на него никакого внимания. Через минут пять угнетающего молчания, Чимин не выдерживает: — Скажи, ты всегда такой грубый? Юнги ни на секунду не останавливается и делает вид, что омегу не слышит, чем оскорбляет его ещё больше. Однако через пару секунд все же выдаёт краткое: — Я просто прямолинейный. — Нет, грубость и прямолинейность — это разные вещи. — Да что ты? — Да. — Ты сейчас сам пойдёшь за своим медальоном, — останавливается Юнги и грозно смотрит на Чимина, предварительно повернувшись к нему лицом. Парнишка глядит в непроницаемое лицо альфы и нервно отводит взгляд. — Ладно. Возможно, я преувеличиваю. Юнги такой ответ вроде как устраивает, а потому он медленно разворачивается и вновь начинает идти вперёд. Чимин же устало плетётся за ним. — В любом случае честных людей часто считают нахалами. Потому что никто не любит слышать правду, — размышляет омега. — Моя правда в том, что ты меня бесишь, — раздаётся ровный тон ледяного голоса, и Чимин вздрагивает. — Я? По-моему это ты сдал мою вещь в ломбард. Знаешь, по хорошему это грабеж. Ты же без спроса взял мой медальон и… — Либо ты замолкаешь, либо идёшь один, — резко рычит Юнги, которого Чимин, видимо, уже сумел вывести из себя. — Извини, — омега понимает, что, возможно, переборщил, но ведь кто просил альфу так бессовестно поступать с чужим медальоном? Далее они вновь идут молча. Чимин больше не лезет, боясь гнева Юнги, а тот снова старается игнорировать присутствие странноватого омеги, который успевает ещё и наступить в лужу и немного забрызгать джинсы альфы. — Пришли, — произносит Юнги, когда они останавливаются возле двухэтажного кирпичного здания. — Можешь остаться здесь. — Нет! — экспрессивно возражает Чимин, после чего становится тише. — Ну, вернее… Я хочу сам сходить. Юнги меряет Чимина холодным взглядом, после чего передергивает широкими плечами. — Мне без разницы. Поэтому парни молча входят внутрь, и Чимин вдыхает запах чего-то старинного. Или же так пахнут не новые выпущенные деньги. Омега даже не знает, с чем сравнить этот запах. — ЗдорОва, — лояльно говорит альфа, проходя к мужчине средних лет в рабочем окне. — Юнги? — немного удивлённо присвистывает работник, после чего улыбается в тёмные усы. — Привет. Опять что-то принёс? Чимин немного удивляется слову «опять» и выплывает из-за широкой спины альфы. — Опа, — немного теряется мужчина, разглядывая омегу. — Кхм, в смысле, зачем пришли? — учтиво интересуется он. — Я тебе неделю назад одну херню приносил. — Какую именно? — усмехается сотрудник ломбарда. — Медальон. На цепочке ещё. — А… — задумчиво тянет мужчина, чуть хмурясь. — Это тот, который ты сказал можно сразу продать? Юнги краем глаза видит, как Чимин возмущённо вытягивается в лице и сводит брови на переносице. — Ну, неважно, что я там говорил, — уклончиво отвечает Юнги. — Короче, отдай обратно. — Ну, ты даёшь, — качает головой мужчина. — Сам же сказал… — Джонгю, — голос альфы становится уже более настойчивым и требовательным. — Понял, — отчеканивает мужчина, потирая мозолистые руки. — Деньги только верни. — Верну, — цедит сквозь зубы Мин и кидает презрительный взгляд на Чимина. Ведь из-за него, по сути, он теряет свои доходы. Боже мой, и когда это у Юнги проснулась вдруг человечность и с каких, напомните, пор он стремится помогать людям? Альфа раздраженно сжимает руку в кулак и вынужденно пялит на Пака. Однако тот стоит с такой надеждой в лице и широко распахнутыми тоскливыми глазами, что в Юнги что-то… Трогает. Деньги терять не так уж и страшно. Хуже потерять человека, который ещё даже не начинал жить и дышать полной грудью. Юнги удивлённо ловит себя на подобных мыслях и не верит, что он и вправду так думает. Сострадание, милосердие и прочие подобные благодетели ему совсем не присущи. Что же происходит теперь? — Вот, — появляется, наконец, мужчина, держа в руках медальон Чимина. Тот, завидев его, радостно подпрыгивает и нетерпеливо тянется к украшению руками. — Э, нет, — качает головой Джонгю. — Деньги вперёд. Чимин поворачивается лицом к Юнги и смотрит на него жалобными глазами как тот самый кот из Шрека. Альфа громко цокает языком и, стиснув челюсть, достаёт из кармана карту, чтобы вернуть обратно недавно полученные им деньги. — Дерьмо, — шипит Юнги, но все же делает то, что от него требуется, используя залоговый билет, благо сейчас он есть в электронном виде. Мужчина же отдаёт медальон в руки омеги, и тот счастливо рассматривает его так, будто видит впервые. К его радости, он совсем не пострадал и ничуть не изменился. Цепочка цела, а золотой медальон овальной формы всё также имеет изображение двух сплетенных меж собой рук. Не желая больше здесь оставаться, Юнги кидает своему приятелю «увидимся» и выходит на улицу. Чимин, ещё пару секунд простоявший в оцепенении, срывается с места и следует за альфой. — Юнги! — Чимин подходит ближе к нему. — Спасибо. Парень смотрит на него острыми холодными глазами, от которых у Чимина внутри леденеет, а затем произносит: — Тебе спасибо. На ужин жрать будет нечего. Чимин шокировано глядит на альфу, который будто бы его обвиняет в своих личных проблемах. Омега чувствует себя виноватым за то, что Юнги останется без еды, но тут же спохватывается. Извините, а почему ему вообще должно быть стыдно за то, что альфа сам забрал его медальон, так ещё и сдал в ломбард чужую вещь без ведома собственника? — Ну… — Чимин растерянно разводит руками. — Всегда можно съесть рамён в крайнем случае. Я так и питаюсь. — Ты меня на рамён к себе приглашаешь? — усмехается альфа, возвышаясь скалой над Чимином. — Что? Н-нет, — вертит головой Пак. По традиции предложение поесть рамён означает желание заняться сексом. Но омега совсем не это имел в виду. — Жаль, — хмыкает Юнги, медленно начиная двигаться в сторону, откуда они недавно пришли. — Я плохо разбираюсь во всех этих тонкостях и метафорах, — бурчит Чимин, догоняя своего спутника. — Оно и видно. В темноте ты… — Юнги сбавляет шаг, поднимая голову вверх и смотря на небо. — В темноте ты казался… Даже не знаю. Взрослее, наверное. — Ты меня тупым сейчас назвал, да? — возмущённо уточняет омега, поджимая губы. Юнги усмехается и молчит. — Мне казалось, ты выглядишь по-другому. — И как же? — с любопытством спрашивает Чимин. — Не знаю. Но сейчас, если бы ты действительно пригласил меня «на рамён», — Юнги усмехается, так как думает об этом в искажённом смысле. — Короче, я бы лёг в одну постель с тобой исключительно в темноте. — Почему? Я что, настолько страшный? — Чимин чувствует, как сердце обиженно ноет, задетое за живое. Он очень близко воспринимает к сердцу критику по поводу своей внешности. — Ты маленький, — морщится Юнги. — А я не люблю трахать детей. Чимин от такого заявления аж останавливается на месте как вкопанный. — Но мне уже двадцать! — А вот это вообще поражает, — хмыкает Юнги. — Сколько же тебе тогда лет? — Двадцать восемь. — Но ты и сам выглядишь гораздо моложе! — омега удивляется, что парню почти под тридцать. Он бы дал Юнги лет двадцать пять. — И все же я не похож на подростка, — качает головой Мин, доставая из кармана куртки сигарету и ловко поджигая её зажигалкой. Он идёт расслабленно, не спеша, медленно вдыхая в лёгкие дым и обходя большие грязные лужи. — И все же тебе понравился секс со мной, — язвительно цедит Чимин из-за спины, и Юнги ухмыляется, поворачиваясь и выдыхая дым сигареты прямо ему в лицо. — Детка, я этого и не отрицаю, — размеренно произносит он. — Ты чудесно пахнешь, а ещё сладко стонешь. Я бы не был против повторить сей сеанс, однако при дневном свете и в здравом уме я не готов взять тебя снова. — Да какая же разница? — недоумевает Чимин, морщась и кашляя от противного дыма. — Ты просто не в моем вкусе, — спокойно отвечает Юнги, не переставая идти и курить. — Я? — переспрашивает Чимин. — Да, ты. Я уже сказал, что ты выглядишь как ребёнок. Твое тело и аромат завели меня, когда я тебя не видел. Теперь же я знаю, что трахнул дитя — а такое меня абсолютно не возбуждает, уж извини. Я не педофил. Чимин обиженно прикусывает губу и ощущает, как неприятно екает сердце. Юнги оборачивается и смотрит ему в лицо. Он впервые решается разглядеть парнишку получше, чтобы понять, верны ли его суждения. Чимин невысокий, ниже самого альфы, тощий, насколько помнит Юнги, но сейчас его худобы не видно, она скрыта под безразмерной толстовкой, которая полностью скрывает даже его бёдра. Серые джинсы, потрепанные чёрные кеды — вид обычного заучки или невзрачной мыши. Однако у омеги светлые выкрашенные волосы с ровным оттенком. Лицо Чимина маленькое и действительно кажется детским: пухлые щеки, прямой аккуратный носик, на котором виднеются бледные веснушки, а ещё шоколадного цвета глаза овально-вытянутой формы, которые обрамляют коротенькие пушистые ресницы. Юнги задерживает взгляд на губах Чимина — теперь он отчётливо видит их и понимает, что ощущения не обманули его в тот раз. Пухлые, мягкие и нежно-розовые, альфа хорошо помнит, как сминал своими губами эти воздушные подушечки, чувствуя их сочность и влажность. Пак Чимин — это мечта любого педофила, извращенца, жесткого доминанта или, напротив, задрота. Юнги ни к одному виду из вышеперечисленных категорий себя не относит, а потому все же решает, что Чимин слишком смазливый и до тошноты приторный — альфа никогда не залипал на таких няшных пай-мальчиков. — Знаешь, я тоже представлял тебя высоким накачанным парнем, — нашел в себе смелость сказать Чимин, невинно глядя на Юнги. — Но ожидания также не оправдались, как жаль. Он смотрит на старшего с вызовом и вскидывает свой подбородок. Юнги же расплывается в хищной ухмылке и сверкает голодным взглядом. — Такой ты мне нравишься больше, — говорит альфа, щёлкая Чимина по носу. Тот хватается за ушибленное место и бормочет что-то еле слышимое, но явно недовольное. — Ладно, умник. Я сваливаю. А ты сядь на шестидесятый автобус вот здесь, — Юнги пальцем указывает на изрисованную остановку. — Хорошо, — послушно кивает Чимин, удивляясь, что им так неожиданно уже приходится прощаться друг с другом. — Спасибо, что… Ну, что помог мне. Для меня это правда важно. — Ага, — бросает Юнги, нетерпеливо посматривая на дорогу. — В таком случае удачи. — И тебе… — растерянно произносит Чимин, глядя на Юнги, уже развернувшемуся к нему спиной. Альфа стремительно направляется в противоположную сторону, выкидывая сигарету в ближайший мусорный бак. «Вообще не знает никаких правил приличия», — дуется Чимин и вздыхает. Он достаёт из кармана медальон, бережно рассматривая его, а затем прикладывая к груди, и крепко сжимает в своих кулачках, думая параллельно: «В любом случае план сработал, и медальон у меня. Теперь я могу спокойно ехать за Юто».