Что я сделала не так?

Первое чувство, которое я испытала, увидев старого друга, было, как ни странно, не радость. Не счастье или что-то в этом роде. Непонимание. Непонимание того, что он тут забыл. Непонимание того, кто его позвал. Непонимание того, почему в его глазах не было ненависти по отношению ко мне. Ненависти, к которой я так привыкла. Она будто приросла ко мне, стала второй кожей. Потом пришла благодарность, а вместе с ней и десятка два вопросов. И только за всем вышеперечисленным пришло осознание некоторых вещей. К примеру: он ведь наверняка посвящен в то, что я Рика не из этого мира. А общался он, скорее всего, с Рикой из этого мира. С той, которая сошла с ума. Если ему, конечно, вообще выпал шанс с ней познакомиться. Тогда почему он столь дружелюбен сейчас? Или это только кажется и лишь на первый взгляд? Как говорится, не судите книжку по обложке. С какой целью он пришел? Помогать? А помогать ли? Да и чем тут вообще можно помочь? Я была в смятении. Самые противоречивые чувства разрывали меня изнутри. Но я ведь хотела, чтобы он приехал, правильно? Тогда почему я не могу ощутить чувства защищенности? Почему приход Окасаки не даровал мне спокойствия, которого я так хотела? - Привет, Рика. Давно не виделись, - улыбнулся мужчина. Я совсем растерялась и, подойдя к нему, заглянув в глаза, вцепившись руками в футболку, спросила: - Ты знаешь, кто я? - я не могла понять, что конкретно я хочу услышать. Вопросов становилось все больше, а ответов, наоборот, в количестве нисколько не изменялось. - Знаю, конечно, - мягко произнес Окасака. Он погладил меня по голове, немного растрепав волосы. Этот простой жест заботы обескуражил. Я отпрянула от руки Мамору, как будто дернулась от удара. Чего греха таить, в последнее время я только ударов и ожидала. Но эта дружелюбность, которая волнами исходила от мужчины... его доброта, тепло. Как бы мне хотелось просто обнять его и разрыдаться. Да, снова разрыдаться. Я просто устала быть сильной. Я должна, но так устала. Окасака казался спасительным лучиком света, который мог бы привнести в эту безумную игру немного стабильности. Но все мои мысли о приятном разрушались от одного лишь осознания того, что этот Окасака не мой. А значит, ожидать от него подвоха лишним не будет. - Но зачем? - сорвалось как-то непроизвольно с языка. Как-то слишком часто со мной это случается в последнее время. Наверное, потому что контроль над собственными эмоциями, мыслями, чувствами и словами уже давно был потерян. Взгляд Окасаки посерьезнел. "Вот оно. Сейчас начнется, видимо", пронеслось в мыслях. А огонек надежды, было загоревшийся в моих глазах, готова поспорить, угасал вновь. - Я хочу ее спасти, - произнес он, оглядывая меня оценивающим взглядом, видимо, решая для себя, смогу ли я помочь ему в достижении его цели. Именно об этом мне и твердил все время внутренний голос. Именно этого и стоило ожидать. Как хорошо, что я не привыкла строить песчаные замки раньше времени, не желая наблюдать потом за тем, как они рушатся. Но какая ирония! Он хочет спасти Рику с помощью меня, в то время как я, возможно, убью ее. Этот мир явно сошел с ума. И я вместе с ним. Ведь убийство нельзя считать спасением, да? - Тогда я тебе в этом деле вряд ли хороший помощник, - вздохнула я, горько усмехнувшись. От всего бреда, что творился вокруг, уже начинала болеть голова. Хотя, переставала ли она болеть вообще? Возможно, я просто не замечала этой боли. - Ты не поняла. Я хочу спасти ее, даже если при этом придется ее убить, - серьезно произнес Окасака. Логики в его поступках и словах я сейчас не видела. Или, возможно, он решил, что убийство куда милосерднее, нежели чем такая жизнь? Тогда отчасти это справедливо и я даже могла бы его понять. Сколько раз я хотела просто умереть, но перерождалась вновь. Иногда накатывали мысли даже о том, что наложить руки на себя - это не такое уж и плохое решение. Я была в отчаянии. Кто бы осмелился обвинить меня в слабости? - Убивать моими руками собрался? - произнесла я, сжимая кулаки и смотря Окасаке прямо в глаза. - Если это единственный выход. Если это единственный шанс и возможный способ - то да, - без колебаний произнес Мамору. Он ни разу не делал паузы за все время нашего диалога. Ни разу не задумывался над ответами. Как будто он уже все для себя решил и ждал только того, когда же решусь я. И ведь ни он, ни я, мы не задумываемся о том, что решаем исход жизни другого человека. Он не тот. Это не тот Окасака, что помог победить мне Судьбу когда-то. С первых же его слов я начала замечать разительную разницу. Этот Окасака намного циничнее, намного прагматичнее и он более хладнокровен. Ему я доверять не могу. Значит, снова одна. Снова лишь с Ханю. Я даже не строила надежд на то, что мне будет оказана хоть какая-то поддержка. Хотела, но не могла себе позволить такую наивность. Можно ли тут хоть кому-то доверять? Как же я хочу ответить на этот вопрос положительно. Хочу, но не могу. Один единственный неверный шаг может стоить мне жизнь. Один единственный неправильный выбор может стоить жизни целого мира. - Даже не смотря на то, что мне больше ста лет, - начала я, ведь скрывать уже было бессмысленно, - Я все еще остаюсь ребенком. Так неужели ты и правда веришь в то, что я со своим детским телом смогу убить человека, который в одиночку вырезал население целой деревни? - спросила я, сама же и поражаясь безумности этой идеи. И в этом заключался мой план? Это билет в один конец, хотя иного выхода я до сих пор не видела. - Ты что, и правда думаешь, что ее никто не пытался остановить? - выгнул бровь Окасака. А ведь верно. Я же так ни разу и не задумывалась над тем, как маленькая девочка смогла сотворить все это. Я задавалась вопросами, да. Но предположений никаких предпочитала не делать, хотя стоило бы. Даже не спрашивала ни у кого... - Она просто была как будто защищена чем-то... или кем-то. К ней и близко никто подобраться не мог, в то время как она убивала всех людей без разбора, совершенно не задумываясь. Я не верю в то, что ты сможешь победить. Но я надеюсь на это, ведь сверхъестественное создание может победить лишь ему подобное, - закончил говорить Окасака, испытующе глядя на меня. Это звучало хуже, чем если бы мне влепили пощёчину. Ну конечно. Меня считают монстром. Принимают за оружие, которым не жалко пожертвовать если что. Победит, и славно. Проиграет, ну, что ж, не сработало, будем думать дальше. Так, выходит? Какая простая истина, а доходила до меня так долго. Видимо, они решили, что раз я возрождалась до этого, то если умру в этот раз, это не должно быть особой проблемой. Если бы только не одной "маленькое "но"", о котором эти люди в принципе не подозревали, так что обвинять их нет смысла. Сейчас другой вопрос стоял ребром. Смогу ли я подобраться к ней, если мне все же выпадет подобная возможность? Этого не смогли сделать взрослые люди, умеющие хоть что-то, в то время как у меня кроме бывшего бессмертия нет ничего. Даже тогда, сражаясь с Такано в последний раз, мы победили в основном благодаря хитрости, нежели чем благодаря грубой силе. Но на то мы и действовали одной командой. Одной семьей. Что я умею одна? Что я могу? Я могу ли я вообще хоть что-то? Сомнениям сейчас в моей голове не место, но они неумолимо возникали и возрастали практически в геометрической прогрессии. - Откуда ты обо всем этом знаешь? - спросила я, устало посмотрев на Мамору. - Мне рассказали обо всем, как только я сюда прибыл. Тебе бы тоже, наверное, сказали, если бы ты спросила, - пожал плечами Окасака. Ну конечно, все логично. Он ведь тоже сотрудник правоохранительных органов. Он просто обязан быть в курсе. К тому же, ему ведь здесь доверяют. - Вот в этом я сомневаюсь, - пожала плечами я. - У тебя все равно нет выбора. Тебе ведь, вроде, в свой мир вернуться надо. Так что скажешь, если это единственный выход для тебя? - на меня начинали давить. Да знаю я это все, знаю! Но смогу ли я справиться с чем-то столь трудным? Это будет невероятно сложным испытанием, отвечать за любой исход придется мне. В том только случае если я не умру, что пока что было самым ожидаемым. Но, возможно, если я справлюсь, если есть хоть крохотный шанс, что я справлюсь, то выиграю ведь? А призом мне будет жизнь. Так стоит ли игра свеч? Хотя, в любом случае, выбор у меня невелик. И я все равно хотела попытаться. - Я не знаю, будет ли этот поступок правильным. Я не знаю, к каким последствиям это приведет. Не знаю, смогу ли я спасти мою Хинамидзаву. Но я согласна, - тихо произнесла я. Голос не слушался. В прочем, как и все остальное. - У тебя не было права сказать нет, - произнес Окасака напоследок, ставя точку в этом разговоре и ушел, прикрыв за собой дверь.