Крадуш. Чужие души

Глава 20 Когда служанки, притихшие и уже не такие восторженные после нагоняя поварихи, вкатили в номер эльфов две тележки, заставленные блюдами с ужином, я, кажется, перестал дышать. — Приятного аппетита, господа! — пожелала одна из девушек и, видимо, только заметив, что не все эльфы «господа», исправилась, — И вам, леди, приятного аппетита! — Благодарю, — процедила Келебриэль таким тоном, что к нему подошло бы что-то вроде «выметайтесь прочь». Служанки это тоже сообразили и поспешили закрыть за собой дверь. — Пахнет недурственно, — заметил Накиэль, и я, не совладав с любопытством, снова подполз к краю. Мне было интересно, с какого блюда начнут ужин сородичи. — Я бы лучше закусил душами этих девиц… — оскалился рыжий эльф. — Обойдешься, — отрезала Келебриэль, — ты и так восполнил резерв перед отплытием. Мастер Тирон с нами не для того, чтобы тратить время на лишние ритуалы. Если кто-то сожрал запасы душ раньше времени — пусть терпит до Первоземья. Сородичи как по команде скривили лица. — Не знаю, как крадуши подолгу живут среди смертных… настоящее мучение, когда тебя окружают эти отвратительные мешки из плоти. Каждый раз, когда приходится с ними общаться, ощущаю себя, будто вывалялся в грязи! — Ангрим налил густой тыквенный суп на сливках в круглую пиалу. Остальные последовали его примеру. От волнения я прикусил ворот рубашки, пальцы начали нервно подрагивать, а внизу живота все скрутилось в тугой узел. Келебриэль плеснула вина, взболтала, смотря на свет, и я чуть не упал с крыши, заметив, как она поморщилась при виде мутноватого осадка. — Вино — дрянь, — сделала вывод эльфийка, поставила бокал обратно и отошла к своему ранцу за сменной одеждой. Наготы своей перед собратьями Келебриэль, как и все эльфы, совершенно не стеснялась. Нам в силу физиологических особенностей недоступно сексуальное влечение. Мы понимаем и ценим обычную привлекательность, но это никак не отражается на выборе партнера и отношении к нему. Браки между эльфами заключаются по расчету и договоренности между родами. Мы не знаем горя неразделенной любви, сжигающего пламени страсти, разъедающего яда ревности. И супружеские обязанности выполняем исключительно ради продолжения рода с помощью артефактов. Таких, как заколки, которые я продал леди Амизи Мосфен. Зато у эльфов не бывает нежеланных детей, разводов, измен... Эринель Тирон следом за Келебриэль налил себе вина, посмотрел на свет, понюхал и тоже отставил в сторону. — Молодое вино — кислое, свежее, безусловно, не лучшее в городе, но ведь мы собрались здесь не затем, чтобы его дегустировать и оценивать. К ужину пойдет. Ну же! Выпейте уже это проклятое вино! Я вдруг отчетливо понял, что моя, на первый взгляд, безупречная затея вот-вот провалится. Почему-то я рассчитывал, что сородичи чинно сядут ужинать вместе, а не начнут кусочничать: подходить к тележкам с едой, по чуть-чуть пробовать то одно, то другое и продолжать заниматься своими делами. Если кто-то один выпьет вина или попробует овощи раньше остальных, то у меня не выйдет избавиться сразу от всех: сородичи поймут, что я узнал об их прибытии и нахожусь рядом. В очередной раз помянув Триаду, я понадеялся, что убью хотя бы троих: в идеале мастера, мага и Келебриэль. С двумя оставшимися я легко справлюсь даже с истощенным резервом. А в следующий момент Эринель Тирон в несколько больших глотков осушил свой бокал — я внимательно проследил за тем, как дернулся кадык мужчины. Один есть! Простите, учитель, ничего личного. — Кстати, весьма неплохо, — одобрил Эринель, — выглядело вино хуже, чем оказалось на вкус. Рекомендую. Я лихорадочно считал: у людей симптомы пищевого отравления рицином проявляются спустя примерно восемь часов. При большей дозе срок сокращается до четырех-шести. Яд, насколько я помнил, разрушает красные кровяные тельца и вызывает их склеивание. Из-за этого образуются тромбы, которые закупоривают сосуды, развиваются внутренние кровотечения; начинают отказывать органы. Но у эльфов кровеносная система устроена иначе, чем у людей. И сама кровь отличается по составу, поэтому у моих собратьев и симптомы появятся быстрее, и эффект будет губительнее. Если у человека при отравлении рицином остается шанс выжить, то для эльфа летальный исход почти стопроцентный. Так что до проявления первых симптомов у мастера Тирона есть час или около того. А дальше сильные боли в животе, судороги, тошнота, увеличение лимфатических узлов, резкое побледнение кожных покровов и характерная синюшность носогубного треугольника. Как быстро сородичи сориентируются? Эльф из рода Оталон, имени которого я так и не вспомнил, последовав примеру Тирона, отпил немного вина и потянулся к тонко нарезанному сладкому перцу. Прожевав несколько ломтиков, сородич недовольно скривился. — Странно — блюдо усыпано солью, но ее совсем не чувствуется. Пресно. — Он сделал еще глоток, запивая вкус не понравившегося перца. Второй! Но вместо ожидаемой радости у меня внутри все похолодело. Видимо, повариха из-за неразберихи с супницей забыла, что не посолила гарнир, зато увидела крупные кристаллы и не стала добавлять еще. Вот ведь! Накиэль потянулся к кругляшу свежего огурца. — Действительно, странно. Может, тут иная соль? Все-таки другой материк, свои особенности... — Стой! — Келебриэль выбила кусок огурца с крупицами рицина из руки Ангрима в последний момент. — Это не соль! Эльфы вскочили с мест, переводя взгляды с еды друг на друга. Я же с силой укусил себя за ладонь, чтобы не завыть от досады. Эта тварь была слишком умна и опытна! — Яд мог быть во всем, — тихо обронил мастер Тирон, и я заметил, как дрогнула его рука, сжимающая бокал. — Ничего не успели съесть и выпить только я и Лараэль... — Взгляд Келебриэль заметался между остальными эльфами, будто она надеялась в эту же секунду увидеть симптомы. — Я определю яд. — Рыжий вытащил из своего ранца небольшую шкатулку и, магическим знаком открыв ее, уже перебирал небольшие пузырьки с какими-то порошками. — Тогда я — на кухню, выясню, в чем дело, и прикончу этот грязный смертный скот. — Думаешь, слуги замешаны? — слабо улыбнулся Накиэль. Я-то знал, что в тыквенном супе, который съел Ангрим, не было ничего смертельного. Но вот друг детства, кажется, уже попрощался с жизнью. — А они могли не заметить, как кто-то добавляет непонятное вещество в еду? — едко ухмыльнулась Келебриэль. — Нас ждали. Видимо, засекли еще на трапе. Поэтому либо Квэлле заплатил кухарке, либо, что более вероятно, хочет лично убедиться в нашей смерти и где-то затаился. И я узнаю это... Триада и все темные приспешники! — Вам троим нужно как можно скорее вызвать рвоту, пока яд не всосался в кровь, — наказала Келебриэль и, вытащив из брошенной на пол грязной одежды длинный кинжал, выскользнула за дверь. На мгновение внутри шевельнулись неуверенность и сожаление: она же убьет и повариху, и горничных, которые ни в чем не виноваты, и всех служащих гостиницы, которые попадутся сестре на глаза. И я не поспешу им на помощь, есть более простые и менее болезненные способы свести счеты с жизнью. К тому же мои руки и так уже сильно запачканы кровью. — Вы первый, ваше сиятельство. — Мастер Тирон кивнул Ангриму. Накиэль опустил взгляд, будто ему было неудобно, что из-за высокого положения рода Ангрим остальные в группе оценили собственные жизни как менее значимые. Но возражений не последовало — эльф скрылся в комнате, прикрыв за собой дверь. Мне это играло на руку. Пока Накиэль расстанется с безобидным супом, отравление тех, кто принял яд, дойдет до нужного этапа. Рыжеволосый эльф, названный Лараэлем, выбрал из всех пузырьков небольшой флакон и критически осмотрел на свету. Я, прищурившись, увидел сиропообразный раствор красно-бурого цвета. Что ж, даже не сомневался, что за мной отправят достойных и сообразительных противников. Несколько капель раствора в вине быстро сделали свое дело, образовав коричневый осадок. Лараэль выругался. Он, как и я, знал, что противоядия от рицина нет. Есть, конечно, чудесная эльфийская магия исцеления, вот только из присутствующих ею владели двое: сам Лараэль и мастер Тирон. Но пока не появятся первые признаки отравления, и организм чувствует себя хорошо, крадуш не может приступить к исцелению, поскольку не знает, что именно нужно лечить. Определив яд, рыжий эльф сначала педантично убрал в шкатулку раствор йода, встряхнул тонкими кистями рук, призывая магию, и постучался в ванную. — Ангрим, я знаю, какой дрянью нас опоили, и могу начать очищение и исцеление, если ты готов. — Пока за дверью послышалось невнятное благодарное бормотание, Лараэль обернулся к мастеру Тирону. — Это рицин. Теперь вам будет проще исцелить себя, а затем помочь Оталону. Я, зацепившись за козырек чердачного окна, вытащил из ранца пузырек с оставшимся ядом кураре. От спешки и нервов я едва не выронил его, а затем — длинный кинжал, ножны с которым запутались в перевязи. Быстро смазав лезвие вязкой темно-коричневой субстанцией, я снова приблизился к краю и приготовился напасть. Сородичи не должны исцелить друг друга. Удачный момент подвернулся быстро: бледный Ангрим открыл дверь ванной и не сам вышел, а посторонился, чтобы Лараэль прошел к нему. Тирон и Оталон остались вдвоем: мастер прикрыл глаза, обращаясь к внутреннему источнику, а светловолосый воин, не обладающий магией, отвернулся к своим вещам. Я решился. Прыгнуть с крыши так, чтобы попасть точно в открытое окно, не напороться на собственный отравленный клинок и не наделать при этом лишнего шума — задача не из легких. Я едва не запнулся в последний момент и чуть не просчитался с траекторией. Прыжок длился всего несколько оглушающих ударов сердца, но для меня он показался бесконечным. Тренированное тело не подвело — я мягко приземлился на подоконник. И не успели сородичи опомниться, как в следующем прыжке я вонзил Олатону кинжал между шейных позвонков и бросился на мастера. — Квэлле! — Имя рода прозвучало тревожным сигналом. Эринэль увернулся и кинулся к своим вещам. В меня уже летели несколько силовых импульсов — выскочивший из ванной комнаты рыжеволосый Лараэль использовал самые простые, но действенные заклинания. Мне повезло, поскольку в небольшом гостиничном номере он не мог атаковать в полную силу — рисковал задеть Тирона. Мой резерв уже давно показывал дно, а потому один импульс я отбил лезвием, от второго ушел в сторону. — Кериэль, подожди! — раздался взволнованный окрик Накиэля. — Владычица приказала вернуть тебя в Первоземье живым! С чего бы? Чтобы уже там устроить показательную казнь? Друг детства выглядывал из-за спины мага, не спеша бросаться в бой и тактично не мешая опытным бойцам. — Мы еще можем все решить и договориться! Он издевается? О чем нам договариваться? Я не верил в неожиданное милосердие Владычицы, некогда приговорившей к смерти мою мать. Заявление Ангрима — уловка. Но даже если нет, я не желаю возвращаться в Первоземье. И пусть ценой моему упрямству станет моя же жизнь. Мастер Тирон дотянулся до своего меча и ответил мне серией быстрых выпадов. Хорошо, что ему требовалось нанести противнику серьезное повреждение, а мне было достаточно хотя бы оцарапать сородича — остальное сделает яд. В следующий момент я не смог увернуться от очередного удара, и заклинание впилось мне в правый бок. Триада! По коже заструилась кровь, пропитывая ткань рубашки. Колдовской щит на секунду вспыхнул вокруг меня, отразив еще один импульс, и погас, окончательно истощив резерв. И тут же в отчаянном рывке я прочертил кинжалом порез на груди учителя. Кураре подействовал мгновенно. Дыхательную систему эльфа парализовало, Эринэль захрипел, выронил меч и осел на пол. Прощайте, мастер. Боль в пробитом боку усиливалась, я быстро терял кровь и слабел, но еще верил, что сумею убить и рыжего мага, и старого приятеля. И никак я не ожидал нападения со спины — со стороны окна. Удар был резкий, но как-то инстинктивно я дернулся в сторону, и кинжал Келебриэль, пронзил мне не сердце, а лишь задел легкое... Хотя «лишь» в данном случае звучит нелепо. Так или иначе я — труп. Схватившись за пробитую грудь, я беспомощно обернулся к сестре. Мы были с ней похожи цветом глаз и волос, ростом, грубой линией подбородков. Вот и сейчас я будто посмотрел в искривленное мутное отражение. И почему-то единственный вопрос, который захотелось задать: почему Келебриэль не сняла перчатки, а убила меня оружием? — Я прикончила женщин на кухне и отследила твой путь до крыши. — Эльфийка недовольно цокнула проколотым языком и добавила: — У нас действительно был приказ договориться, Кериэль. Крадушей осталось слишком мало, и Владычица не желала, чтобы мы отрезали голову еще одному... пусть даже виновнику случившегося. Мне плевать! Эльфы больше не нападали. Они расслабились, понимая, что с задетым легким и с истощенным резервом мой счет пошел на минуты. Я уже чувствовал, как кровь разливается внутри и подкатывает к горлу, как становится сложно дышать и оставаться в сознании от нестерпимой боли. Но я не сдамся так просто. И если сородичам все-таки нужна моя голова — пусть поищут ее! Я криво улыбнулся Келебриэль, ощущая, как на губах пузыриться кровь, и, оттолкнув эльфийку, выпрыгнул в окно.