Гвеннит

      Ночь прошла спокойно, как никогда. Все параметры были не просто спокойны, но практически в норме. Приступа не было, ничего не было, только спокойный сон девочки на груди парня, который гладил ее и отчаянно надеялся на то, что ему не привиделось. Он отчаянно надеялся на чудо для любимой. Ведь если обещанного чуда не будет, это будет слишком жестоко.       Гвен пошевелилась и открыла свои огромные зеленые глаза. В них еще стояла дымка волшебного сна, когда Геф поцеловал глазки любимой. Она сладко потянулась, глядя на него.       — Любимый… Мне такой сон приснился чудесный, — прошептала девочка. — Как будто случилось чудо, и у меня теперь здоровое сердце.       — Мне тоже снился этот сон, — откликнулся мальчик. — Давай проверим?       — Как? Я боюсь вставать, — осторожно сказала девочка.       — Сейчас, любимая, — парень вскочил и подбежал к шкафу, на котором лежали их палочки.       Схватив свою палочку, Геф взмахнул ею, громко сказав: «Люмос!» И… ничего не произошло. Он попробовал еще раз и тоже без успеха. Тогда парень аккуратно положил уже бесполезную палочку на шкаф и запрыгал по комнате, радуясь.       — Любимая, моей магии больше нет, значит… Значит, это не сон!       — Не сон… — улыбнулась девочка. — Можно встать…       — Подожди, душа моя, давай все проверим, хорошо? Я очень боюсь за тебя.       — Хорошо, любимый, — согласилась девочка, а Геф помчался к телефону.       — Доброе утро, профессор, — сказал он в трубку. — Вы не могли бы к нам сейчас прийти? Да. Нет. Да, достаточно срочно. Спасибо!       — Профессор придет? — с надеждой спросила Гвен.       — Да, моя хорошая, он придет, — почти пропел счастливый Геф.       Не прошло и получаса, как в дверь постучали. В дом вошел профессор и с ним еще два врача, увешанные приборами. Профессор увидел счастье на лицах ребят, и его сердце замерло на секунду от предвкушения чудесного рассказа.       — Ну, — сказал он, присев. — Рассказывайте.       — Вчера наш домовой, — начал Геф, — сказал нам, что если мы хотим чуда, то должны пойти туда, куда зовет сердце.       — И они пошли, — раздался ворчливый голос. — И даже нашли, и заплатили честно. Хорошие ребята, чистые, потому и подарки вам будут.       — Что же вы отдали? — спросил профессор.       — Магию, — просто ответил Геф.       — Ты отдал за меня самое дорогое, — прошептала Гвен.       — Самое дорогое у меня — это ты, и я тебя никому не отдам, — ответил ей парень. — Дед Мороз обещал здоровое сердце для Гвен. Вы можете… Проверить? И терапия же еще…       — Проверим, — улыбнулся профессор, второй раз в жизни услышавший о таком чуде. — Еще как проверим… Так, — обратился он к врачам, пришедшим с ним. — Чего стоим, кого ждем? Разделись — и работаем.       Загудели приборы, кардиограмма, ультразвуковое исследование. Гвен всю ощупали и обстучали. Когда все закончилось, на троих врачей уставились горящие надеждой глаза ребят.       — Что я вам скажу, — начал профессор. — Сердце действительно здоровое, но не тренированное, легкие у тебя, девонька, привыкли к кислороду, мышцы ног атрофированы, да и мозг надо будет обследовать тщательно. Сразу нагружать тебя нельзя, а то сердце, хоть и здоровое, просто не выдержит. Придется еще поездить в коляске. Лекарства я вам изменил, вот по такой схеме давать будешь, Гефест. А остальное остается, как было. Сегодня отдыхаете, а с завтрашнего дня начнется твой личный ад, девонька. Реабилитация.       — Чтобы танцевать, я на все согласна… — прошептала Гвен.       — Ну что же, засим мы откланиваемся, а вы отдыхайте. Технику пока не отключайте, мало ли что, но выдохнуть уже можете. Тимофей Ильич, они магию потеряли совсем?       — Нет, только колдовать не могут.       — Сквибы, по классификации Британии, — заключил профессор. — Значит, учиться будем немного иначе, дети. Все, отдыхайте.

***

      Утро Нового года начиналось довольно спокойно, пока Грейнджеры не пришли к детям. Когда миссис Грейнджер вошла к ребятам, ее почти оглушил счастливый крик Гвен:       — Мама! Мамочка!       Почти подбежав к дочери, миссис Грейнджер обняла девочку, которая сразу начала, буквально захлёбываясь, рассказывать:       — Мы вчера встретили Деда Мороза, и он вылечил мое сердце. Ты не думай, не просто так, мы магию отдали… И Геф отдал, даже не задумываясь… А профессор был у нас и подтвердил, и теперь у меня будет ре-аби-ли-та-ция, — почти по слогам произнесла сложное слово Гвен.       А парень сидел рядом с счастливой улыбкой на лице и молча плакал. Слезы так и катились по его лицу, как и по лицу Гвен. Слезы счастья, слезы освобождения. Миссис Грейнджер обнимала детей и плакала вместе с ними. Это была самая лучшая новость и самый лучший подарок. А в дверях стоял мистер Грейнджер и вытирал глаза рукой.       Когда все немного успокоились, то приступили к разбору подарков. На стол лег конверт из плотной бумаги. В нем обнаружилась книжка советского банка и записка: «Это деньги Поттеров, теперь они лежат так, чтобы вы могли ими пользоваться. Мантию я вернул хозяйке». И подпись: «Дед Мороз». Еще там лежали русс… ой… советские документы — свидетельства о рождении, специальные детские паспорта и свидетельство об установлении опеки. И паспорта для Грейнджеров. Это были просто царские подарки. А еще много разных игр, конструкторов, даже специальный тренажер для ног. Гвен замерла на минуту, рассматривая документы, и подняла глаза на миссис и мистера Грейнджеров.       — Вы же нас не разлучите с Гефом теперь? — от ее жалобного взгляда миссис Грейнджер опять заплакала.       — Никогда, доченька, никогда.       — А… Если Дурсли захотят… То как? — спросила девочка.       Мистер Грейнджер вздохнул и показал девочке ту бумагу, которую ему дал Вернон. Гвен вчиталась, оглянулась на Гефа, словно ища поддержки, была им сразу же поднята на руки. Гвен еще раз прочитала и улыбнулась.       — Значит, я их не предавала… Так действительно лучше, мама и папа.       — Умничка ты наша, — погладила девочку миссис Грейнджер. — Давайте праздновать!

***

      После еды семья Грейнджер, к которой теперь причисляла себя и Гвен, отправилась гулять. Пусть ей еще надо было находиться в кресле, но девочку переполняло счастье, ведь теперь точно все будет хорошо. Пусть профессор пугает адом, но она абсолютно точно все выдержит, ведь рядом с ней Геф. Самый лучший на свете человек. Рядом папа и мама. Такие уже бесконечно любимые. Вокруг десятки, может быть, даже сотни людей, которые веселятся, играют в снежки, катаются на коньках. И девочка верит, верит, что совсем скоро она тоже так сможет. Сможет дышать полной грудью и радоваться всему свету. А сейчас она просто так счастлива, что хочется визжать. И она визжит, правда, тихо, но визжит, не сдержав эмоции внутри себя.       — Ты мое счастье, — говорит Геф.       — А ты — мое, — отвечает Гвен.       — Вы наше счастье, — говорит миссис Грейнджер, а мистер Грейнджер просто кивает.       Геф чувствует, как его переполняет счастье. Любимая будет здоровой, будет ходить, танцевать, она сможет теперь многое, только придется потрудиться, но парень верит… Нет, он точно знает, что теперь-то все будет хорошо, потому что самое страшное закончилось. Больше не надо отгонять старуху с косой, потому что она не придет уже. Ее выгнал самый настоящий русский Дед Мороз.       Потом Геф надевает коньки и выходит на лед, взяв Гвен на руки. При виде этой пары люди расступаются, чтобы не помешать.       На льду вальсирует пара. Высокий парень и лежащая у него на руках девушка, почти девочка, которая крепко держится за парня. Кто-то включил вальс Евгения Доги, и под эту торжествующую мелодию кружится пара. А родители этих детей стоят рядом с инвалидным креслом и смотрят на пару, не сдерживая слезы. На льду вальсирует пара…