Окна Монмаута

Шумной компанией они вваливаются в раздевалку. Только что смывшие пот в душе, разгоряченные, азартные после тренировки. Гэнси слышит голос Генри Ченга, который откуда-то из душевых громко вещает Сэму о вечеринке, на которой был в субботу, кто-то из парней критикует технику другого и, кажется, вот-вот затеет шуточную — или нет — драку. По телу Гэнси разливается приятное расслабление — он медленно вытирает плечи, шею, волосы и лицо, проходится по торсу. Убрав полотенце от лица, повязывает его на пояс и отходит к своему шкафчику — вдруг замечает пару глаз, что смотрят из темного угла раздевалки. Первое желание — выяснить, кто, почему и зачем. Двумя крупными шагами Гэнси оказывается там, и едва не роняет из рук так и не надетое белье. — Ронан? — удивленно вырывается у него. Ронан недовольно морщится и жестом просит его молчать, отходит за ряд шкафчиков, из-за которых только что появился, будто призывая Гэнси пойти с ним. — Гэнси, — говорит тот со странной интонацией, которую Гэнси не может определить. То ли спрашивает, то ли утверждает. — А где… где волосы? — Гэнси наконец понимает, что его так удивило. Там, где раньше были прекрасные кудри почти до плеч, сейчас едва ли шесть миллиметров острых как иглы волосков. — Сбрил, — Ронан хмурится, проводит рукой по недавно выбритому скальпу, смотрит куда-то мимо Гэнси. Тот без очков и едва может понять направление взгляда Линча. — как тренировка? — Отлично, — Гэнси чуть неловко усмехается. — а ты, собственно, как оказался в раздевалке? — Решил встретиться, — ладонь Ронана ложится на чуть влажное от воды плечо Гэнси, скользит к локтю. Линч делает максимально непринужденный вид, но по нему видно, что каждый мускул в его теле напряжен. — мне стало скучно на фабрике. — Хорошо, — все еще непонимающе отвечает Гэнси, следя за рукой Ронана. По телу пробегают непрошенные мурашки. — я сейчас оденусь и пойдем… Честно говоря, даже не знаю, как тебя вывести незамеченным. — Ага, — Ронан выглядит растерянным и смущенным. После смерти Линча-старшего он, кажется, потерял способность расстраиваться или сомневаться — всю грусть он трансформировал в гнев, несущийся без разбора и обрушивающийся на каждого, но сейчас он выглядит именно таким, каким Гэнси уже и не надеялся его увидеть. Чувствующим. Он, кажется, колеблется несколько секунд, прежде чем рывком бросится на Гэнси, с тихим стуком прижать его к стенке из шкафчиков и начать неумело целовать где-то под челюстью. Внутри у Гэнси проносится шквал из ощущений — удивление, испуг, стыд. Звуки смеха и разговоров парней из команды по гребле, от которых их отделяет только ряд шкафов, вытесняются бешеным биением сердца. — Стой, Ронан, стой, прекрати, — судорожно говорит он громким шепотом, пытаясь оттолкнуть его за плечи. — там парни и… Ронан, нельзя тут! Ронан поднимает голову, смотрит на Гэнси мутными глазами. — Если не тут, — он говорит с таким видом, будто готов преодолеть любое препятствие. Его грусть превратилась в гнев, а гнев в вызов и желание. — то нигде. Теперь уже Гэнси колеблется — упираясь в холодный металл лопатками, чувствуя ладонями теплую кожу предплечий Ронана, глядя в голубые глаза. Он редко боится, но это страх, пожалуй, именно то слово, которым можно описать странное ощущение холодка в груди. Как описать горячие губы Ронана, настойчиво касающиеся его собственных губ, как описать ладони, гладящие его мокрые волосы, как описать взгляд, выпрашивающий ответную ласку — он не придумает за всю свою жизнь. Ронан льнет к нему совсем отчаянно, прижимается всем телом. Майка на нем чуть мокнет от редких капель воды на торсе Гэнси. Ронан склоняется — все же, у них небольшая разница в росте — шепчет тихо и необычно. — Пожалуйста, Гэнси, — касается легким поцелуем тонкой кожи за ухом Гэнси. — давай. Ты мне нужен. Сейчас. Ты же знаешь. И Гэнси знает. И ему почему-то становится плевать на то, что парни за тонкой перегородкой могут зайти в любой момент, могут поймать их и создать такие проблемы, из-за которых даже Ричард Кэмпбелл Гэнси Третий будет краснеть перед родителями. Они целовались однажды — неловко, неуверенно, больше в шутку, чем по-настоящему, потом Гэнси смеялся, а Ронан хмурился. Но целоваться так, как сейчас, никому из них никогда даже не снилось. Ронан отрывается от губ Гэнси, его руки осторожно скользят по чужому телу: от плеч, по груди и прессу, до самого низа живота Гэнси, который тут же сжимает волнительным спазмом, очерчивает рельефные мышцы. Смотрит Гэнси прямо в глаза. В этой части раздевалки не светят лампы — незачем и не для кого, но голубые глаза напротив, кажется, светятся ярче чем само солнце. Гэнси хочет что-то сказать, собирает слова в рассудительно-предосторожно-правильную массу, которая тут же расползается, теряет смысл, когда Ронан медленно опускается на колени и стягивает с бедер Гэнси полотенце. Смотрит неуверенно — сначала ему между ног, потом в лицо — облизывает порозовевшие от поцелуев губы и, взяв член Гэнси одной рукой, касается языком головки. Обводит ее, вызывая в ногах у Гэнси блаженную судорогу, пытается взять в рот полностью. У него это, ожидаемо, не получается с первого раза и он выпускает член из горячего рта, тихо откашливаясь, но тут же повторяет попытку, которая завершается заметно успешнее — Гэнси закусывает собственную ладонь, сдерживая стон-хрип. Руки Гэнси оказываются на бритой голове — хочется схватить за кудрявую прядь, но ладони впустую скользят по колюще-щекочущим волоскам, изредка цепляясь за уши и бездумно их лаская. Все сознание Гэнси стекло вниз, сконцентрировалось на ощущениях, которые Ронан дарит ему. Он вошел во вкус — берет глубже, играет языком, посматривает туманными глазами на Гэнси, следя за реакцией. Его собственная рука спускается, путается в ремне джинс, но все же расстегивает его и стекает под пояс, под резинку трусов, рвано и резко лаская член, пытаясь подстроиться под ритм движений головы. Гэнси кончает быстро — то ли от понимания, что отсасывает ему не случайная девушка с вечеринки, а сам Линч, то ли от подстегивающей опасности быть пойманным и ощущения порочности происходящего, контраста с до предела правильной жизнью Гэнси. Он глубоко дышит, неосознанно вцепившись в голову Ронана, который вылизывает до болезненного чувствительную головку его члена. — Ты… — Гэнси пытается отдышаться и собрать мысли, хотя в голове приятная пустота. Он никогда бы не мог подумать, что первый в его жизни минет ему сделает Линч. — ты… почему? — Захотел, — шепчет Ронан, тихо прокашлявшись. И в этом весь Ронан Линч. На губах у него немного спермы Гэнси, которую он бесстыдно слизывает, и это кружит тому голову снова. Ронан неуверенно поднимается на ноги, вытирая испачканную в своем семени руку о полотенце Гэнси. Пальцы не слушаются его и он никак не может справиться с молнией на джинсах, да и Гэнси решает, что это может подождать. Притягивает Ронана к себе, обнимает, заставляя навалиться на себя. Чувствует, как сердце Ронана тяжело бьется и ему кажется, что между ними не два набора мышц и костей, а лишь тонкая ткань его майки. — Где Дик? — доносится до них голос Генри, но все, что беспокоит Гэнси — ощущение кожей шеи улыбки Ронана. Он жмется к Гэнси, доверительно обвив руками. И, черт возьми, Гэнси безумно скучал за ним таким — открытым, доверяющим, мягким. — Ронан, — Гэнси скользит ладонями по его спине, наслаждаясь редким моментом искренних объятий. — это можно считать за признание? — Да, — говорит Ронан, чуть задумавшись. — наверно. Да. Они оба тихо смеются, слушая как команда по гребле запирает раздевалку снаружи.