* * *
Спустя долгих три часа я наконец захлопнул второй блокнот, с облегчением вздохнул и плюхнулся на пол. - Мда... Такое себе... - обречённо произнёс я. "С чего бы начать?.." Детство у отца не завидное. Точнее, всё шло хорошо до одного момента. Когда Олегу было четырнадцати лет, его родители погибли в автокатастрофе. Для него и бабушки это было сильным ударом, но парень не стал унывать и продолжил жить с высоко поднятой головой. Однако судьба готовила для него новое испытание. Наступила Великая Отечественная война. Юноша решил не сидеть сложа руки и отправился добровольцем на фронт, хоть бабушка и была категорически против. Сам Олег писал: "Я хочу защитить своего последнего и любимого родного человека." Начинал войну обычным рядовым, а вернулся в звании гвардии старшины. Он воевал с немцами, что шли на Москву. Спустя время он узнал, что Ленинград был захвачен в блокадное кольцо. А я напомню, что Ленинград так и остался столицей и это стало ощутимым ударом по боевому духу отца и его товарищей. Олег был шокирован и обеспокоен, учитывая, что там жила его бабушка. Хоть столица и была захвачена, народ собрался и не пал духом. Была проведена спецоперация по возвращению Ленинграда, и всего за две недели город был спасён. Олег не смог поучаствовать в этом, ведь он оборонял западный фронт. Время шло и, наконец, девятого мая 1945, отец лежа на больничной койке увидел как врывается врач и радостно кричит: "Война окончена! Мы победили!". Как Олег писал в тот день, радости у всех не было предела. Отец, быстро поправившись, едет домой в Ленинград встретить бабушку, но... узнаёт, что она скончалась. Она не смогла пережить блокаду. Первое время Олег хорошо держался, но... После стольких смертей было трудно не пристраститься к алкоголю. И казалось бы. Всё! Жизнь окончена, нет смысла и дальше существовать в этом мире. Но! Неожиданно отец встречает того, кто возвращает ему желание жить. Он знакомится со своей любовью - Аней Черышкиной. Их знакомство произошло весьма... Необычно. Отец, как обычно напившись, заснул на улице. И тут мимо проходила девушка. Она кое-как подняла его и доволокла до своего дома. О чем она только думала в такой момент, остаться только гадать. На утро, когда Олегу полегчало, девушка подала ему рассола. И всё могло закончиться на этом, как вдруг девушка спросила: "Почему ты так себя не ценишь?". Отец, чей мозг был отправлен то ли алкоголем, то ли красотой девушки, с неохотой поведал свою историю. Она внимательно выслушала Олега и задала ещё один вопрос. Но даже этого хватило, чтобы вновь оживить его. - "А хотели ли такой жизни твои родители?" Этот вопрос заставил отца задуматься и многое переосмыслить в своей жизни. Пока он приходил в себя после этого вопроса, девушка подсунула ему печенье. Отец прямо сказал, что оно ужасно, за что получил по башке. Поскольку ей нужно было на работу, она выпроводила Олега из дома. Напоследок он спросил: - "Меня Олегом звать. А как вас зовут, сударыня?" - "- "Анна Черышкина." В тот день Олег твёрдо решил меняться. Шли годы, и на дворе уже был 1955 год. Отец перестал пить и смог устроиться на хорошую работу. Также он много времени проводил с Аней. И вот в 1957 он наконец признался ей в своих чувствах. "Аня тогда сама на себя не похожа была от волнения. Как она краснела, а как смущалась в этот момент. Картина на миллион." В итоге она ответила взаимностью. Жили они небогато и не бедно, но зато очень счастливо. У Ани, кстати, было интересное хобби - варить свечи. Как-то раз они решили попробовать сварить их вместе. Олегу это дело показалось весьма увлекательным. Именно поэтому отец попросил, чтобы когда Аня вновь будет варить свечи, она позвала бы его с собой. Спустя год после признания отец узнаёт, что Аня беременна. Олег лишь написал, что очень рад, но Аня взяла его дневник и написала, что когда узнал эту новость, то просто прыгал от счастья. И вот наступил август 1959 - день, когда Алексей появился на свет. И казалось бы, этот знаменательный день должен запомниться как один из самых счастливых моментов в жизни, но... Судьба кладет Олегу на плечи новое горе. Аня умирает в родах. В этот же день Олег пишет такие строки: "Он отнял моё последнее счастье." И на этом записи прекращаются. Прочитав, я почувствовал что-то вроде сочувствия, но не более. Ведь как я уже говорил - я привык к подобному. И всё же у меня оставался один вопрос. Кто этот он, что лишил отца последнего счастья. У меня было лишь два предложения. Либо врач сделал что-то не так, либо... - Из-за тебя Алексей, - сказал я, обращаясь к бывшему владельцу тела, но в ответ была лишь тишина. "Не из-за меня она умерла. Я к этому никак не причастен. Я её ни разу не видел... Тогда почему?.." Положив одну руку на грудь, а другую на лицо, я вновь спросил себя: "Тогда почему мне так больно лишь об одной мысли о ней?" Грудь сильно болела, а с лица на пол капали горькие слёзы... Немного пролежав в таком состоянии, я резко поднялся и наспех вытер слёзы. - Алексей, - твердо сказал я. - Хоть я уже это говорил, но. Обещаю, я верну твоего отца.* * *
Сложив все вещи обратно в ящик, я взглянул на часы. - Семнадцать третьего. Три часа, что ли, читал? Я направился на кухню, где, собственно, был привязанный к стулу отец. Посмотрев ему в лицо я улыбнулся и подумал: "А мы похожи. Несладко у нас обоих сложилась жизнь." Но вдруг моя улыбка спала и я спросил себя: - Несладко? Немного постояв в ступоре мне приходит осознание того, что: - Я абсолютно ничего не помню... - растерянно проговорил я. Я помню, как попал в организацию в четырнадцать лет, но всё, что было до этого... Я не помню. - Что это за... Я хотел продолжить свои раздумья, но меня отвлёк неожиданный стук. Я увидел в окне Черничку, которая яростно долбила клювом по стеклу. Взяв её к себе на руку я строго спросил: - Ну и где ты была? Ты время-то видела?! - Она виновато отвернулась. - Ладно, ничего, - сказал я уже спокойно. - Просто возвращайся вовремя, я же волнуюсь. Я нежно погладил её, и в ответ она закивала головой, дав понять, что больше такого не повторится. Ну, по крайней мере я это так понял. "До чего же удивительная птица..." - подумал я интересом. - Кстати, что это у тебя в клюве? Черничка положила мне на ладонь монету в десять рублей. Повертев в руке денюжку, я вновь посмотрел на птицу и без особого интереса спросил: - Не украла хоть? - В ответ она лишь покачала головой. - Ну, ладно, - сказал я и сунул монету в штаны. Теперь уже посмотрев на отца, я решил, что надо готовиться к семейному собранию.* * *
Pov Олег - Это твой последний ужин. "Зачем ты это делаешь?" - После того, как доешь, сразу проваливай и больше не приходи сюда. "На самом деле ты хочешь, чтобы он остался. Так ведь?" - Как я погляжу ты и без меня можешь хорошо прожить. "Как ты можешь..." - Повторяю ещё раз, больше не приходи. "Прогонять нашего ребёнка?.." И вдруг я очнулся. Со лба тёк холодный пот, а лёгкие отчаянно требовали воздуха. Я хотел взяться рукой за грудь, но вдруг осознал, что крепко к чему-то привязан. Немного успокоившись, я осмотрелся и понял, что нахожусь у себя в квартире, но факт, что я был связан, не давал мне покоя. Поскольку паникой делу не поможешь, я окончательно взял себя в руки и принялся оценивать происходящее. "Так, последнее, что я помню, - это как я сказал этому ребёнку, чтобы он проваливал и больше не приходил. Потом он бросил мне в лицо нож. Хорошо, кстати, кинул, но сейчас не об этом. Затем в результате драки мы выпали из окна на улицу, где продолжился наш поединок. Всё." Опрокинув голову назад, я вздохнул. И, немного подумав, спросил: - Кто этот ребёнок? Дитя, которое я знаю, был слабым и беззащитным существом, словно котёнок. А то, что я тогда видел, совершенно на него не похоже, скорее на... Дикого тигра. Лишь от воспоминаний о той драке по спине пробежали мурашки. Я вновь решил оглядеться и заметил, что кто-то здесь определённо готовил. На столе лежало что-то, накрытое полотенцем. Я не видел, что там, но чувствовал какой-то запах, и почему-то он мне казался знакомым. - Если так подумать... Я не помню, кто он. - Я ненадолго погрузился в размышления. - Почему я так зол на него? Что он тут делает? Сколько ему лет? Даже банально имени его не помню. - Как интересно, - сказал кто-то с явной заинтересованностью. Подняв голову, я увидел того самого мальчика. Он сидел напротив меня за столом, сцепив руки в замок перед лицом. Он пристально смотрел на меня. В воздухе начало чувствоваться напряжение, а от взгляда его проницательных глаз, что так и сверлили меня, становилось только хуже. Теперь всё совершенно по-другому. В этот момент жертвой был не он, а я. - Кто ты? - спокойно спросил я. - Человек, - ответил он даже не задумываясь. Я усмехнулся. - Очень смешно, - сказал я и продолжил уже серьезно. - Я имею в виду, что ты совершенно не похож на того мальчика, которого я знаю. - Тебе не знакомо слово "притворство"? - Уж больно хорошее для ребёнка, не находишь? - отрезал я с усмешкой. - Когда человек хочет жить, он и не на такое бывает способен, - сказал мальчик, тяжело вздыхая. - Говоришь, как дед какой-то. В ответ он вновь вздохнул. Немного помолчав, вдруг добавил: - Так мы ни к чему не придём. - О чём ты? - Где твои родные? - спокойно спросил он. - Они... - начал было я, но вдруг остановился, поняв, что совсем ничего не помню о них. В голове начали всплывать какие-то образы, но они были такими нечёткими, что я не смог их разобрать. "Что ты ещё знаешь?" - хотел я спросить, но как только поднял голову, осознал, что нахожусь в совершенно другом месте. Пространство было полностью чёрным и мне казалось, что оно бесконечно. Также я больше не был связан. - Где я, чёрт возьми? - спросил я, недоумевая. И вдруг я заметил сбоку две непонятные фигуры. Вроде выглядят, как человеческие, но кожа чёрная и от неё исходит дым, а глаза светят белым. Медленно, но верно, они приближались ко мне. Не знаю, как другие поступили бы в этой ситуации, но я просто стоял. Не потому, что типа взрослый и всё такое... Я просто не чувствовал никакой враждебности с их стороны. Наоборот, меня тянуло к ним. Когда они подошли вплотную, то обняли меня. Ни страха, ни отвращения, никаких негативных эмоций не было. Я чувствовал... Тепло. И когда я обнял их в ответ - они обняли меня с большой силой и в этот момент я почувствовал куда большее... Заботу, ласку, нежность и любовь. "Что же это? На кого же они так похожи?.." Те, кто всегда волнуется и заботится о тебе, те, кто помогут и подскажут в трудные моменты, и те, кто успокоят в своих тёплых объятьях. - Вы... - начал я, посмотрев на них. Чернь стала потихоньку спадать с них, а тьма, что окружала, менялась на белый, но меня это не так сильно волновало, как вопрос, что я им собирался задать. - Мои родители? - спросил я истовой надеждой. Наконец чёрная пелена с них полностью спала и я увидел их, маму и папу. Они улыбались. Так нежно и ласково, словно ничего не было. На лице выступили горькие слёзы и я заныл, уткнувшись в них. Они же нежно гладили меня по голове, пытаясь успокоить. Затем меня коснулось ещё две руки. Обернувшись, я увидел... - Бабушка... Аня... Они также улыбались. Я упал на колени и, не имея смелости посмотреть им в глаза, начал искренне извиняться. - Простите... Простите, что забыл о вас... - Всё хорошо. Главное, что ты всё вспомнил, а остальное не так важно, - сказала матушка. Я поднял голову. - Это мы должны извиниться, что не смогли тебе помочь в нужное для тебя время, - продолжила бабушка. - Вы не в чём не виноваты! - громко возразил я. - Во всём виноват лишь я! Я решил забыть всё, чтобы больше не вспоминать всю боль, что я пережил! - отдышавшись я обречённо сказал. - Во всём виноват лишь я... - И что ты собираешься делать дальше? - серьёзно спросил отец. - Я... - Собираешься и дальше жить, как ничтожество? - Я не!.. Не успел я договорить, как он перебил поставив ладонь перед моим лицом. - Ты хочешь получить искупление, за всё, что ты сделал? - Хочу! - сказал я с надеждой. - Тогда... Живи, - сказал он мне улыбаясь. - Что? - спросил я удивлённо. - Изменись. Проживи жизнь так, как бы ты этого хотел. Проживи счастливо ради нас, - сказал он, особенно выделив последнее слово. Не успел я что-то сказать, как он произнёс: - Похоже, время пришло. Он, мама и бабушка повернулись и начали медленно отдаляться от меня. - Стойте. Не уходите! - жалобно закричал я. Но они не слушали меня. - Останетесь ещё ненадолго! - Будь счастлив, сынок, - сказал женщина, нежно улыбнувшись. "Мама." - Не хворай там, сына, - бодро закричал мужчина. "Папа." - Не студи головы, внучек, - ехидно сказала старушка. "Бабушка." - Прощай, Олеженька, - сказали они хором. После того, как они ушли, я плакал - горько и долго, а Аня гладила меня по спине. Наконец я встал, вытер слёзы и посмотрел на свою жену. - Ты такая же красивая, какой я тебя запомнил, - сквозь слёзы улыбнулся я. - И ты тоже ничуть не изменился, - задорно сказала она. Наступило молчание. Мы столько не виделись, а я даже не знаю, о чём говорить. "Может, начать с погоды? Хотя какая погода в хрен пойми где!" Всё же Аня начала первой. - Как поживает Алексей? - неуверенно спросила она. - Это... - Я не хотел этого говорить об этой теме. - Хотя можешь и не говорить, я и так знаю... - Спустя пару секунд молчания она вновь продолжила. - Ты не злись на него, - сказала она также мягко. - Хоть я и умерла после родов, но... Он не виноват в этом. Переживая тот момент вновь, на моих глазах появились слёзы. - Возможно, это эгоистично с моей стороны, но... Ты уж позаботься о нём, - и на её лице появилась тёплая улыбка, дошедшая прямиком до моего сердца. Взяв её за руку я прижал её лоб к своему. - Обещаю, - сказал я весь в слезах и улыбаясь. Мы немного помолчали. - Правда, думаю, не обязательно о нём заботиться. Он такой же горилла, как ты. И вдруг я сильно получил по голове. - Ай! - воскликнул я. - Тумаков давно не получал? - сказала она, хрустя пальцами. - Не, не, не надо, все хорошо, это шутка, шутка, - быстро проговорил я, поднимая руки. - Да?! - грозно протянула Аня. - Честно-пречестно, - сказал я, едва сдерживаю смех. - Ну, смотри у меня. Хоть она и говорила угрожающе, но было видно, что девушка тоже счастлива. Анечка подбежала ко мне и с грустью сообщила: - Мне тоже пора уходить. Хотя мне совершенно этого не хотелось, но я ничего не мог с этим поделать. - Будь счастлив и позаботься об Алексее. - Ра... Не успел я закончить, как она меня поцеловала. Отстранившись, в слезах сказала: - Я люблю тебя, Олег, - и широко улыбнулась. Аня стала исчезать, и я успел ей сказать: - Я тоже очень тебя люблю.* * *
POV Алексей "Долго он там, однако. Ещё немного, и я больше не смогу поддерживать заклинание." Я всё также сидел на стуле, но уже выпрямив руки вперёд, чтобы заклинание не рассеялось. "Я не промываю ему мозги, я создал отдельное пространство, чтобы он смог пообщаться с умершими. Это заклинание невероятно сложное, а также запретное, но сейчас по-другому никак нельзя." Я злобно улыбнулся, вновь понимая тот факт, что меня больше ничего не сковывает. Наконец отец начал очухиваться, чему я был несказанно рад. Подойдя к нему, я начал распутывать верёвки, что были на нём. - Хорошо пообщался? - Ага, - довольно кивнул он. - Как ты смог провернуть такое? - крайне удивился отец. - Этого я уже не могу сказать. - Ну, ладно, - со скрытым недовольством пожал плечами он. - Чё-то ты совсем каким-то кислым стал, - заметил я и наконец распутал отца. Он потёр кисть и неуверенно начал: - Это... Алексей, я... Я не дал ему закончить и убрал полотенце, под которым лежала тарелка с печеньем. Одно я взял себе, а другое протянул отцу. Тот без лишних вопросов взял и, немного распробовав, из его глаз вновь пошли слёзы. - Сколько ты ещё собираешься ныть? - тяжело спросил я. - Прости. Просто я вспомнил свою жену. Что тогда, что сейчас, печенья просто ужасны, - сказал он, улыбаясь. И вдруг он дёрнулся. - Ты чего? - недоуменно спросил я. - Да мне показалось, что меня жена ударила. И он засмеялся, почесывая затылок. Мне тоже показалось это забавным, поэтому я тоже посмеялся. Отец опустился передо мной на колени и, обняв, сказал: - Прости меня за всё, что я сделал. Обещаю, впредь я буду заботиться о тебе. Я едва усмехнулся и крепко обнял его в ответ. От чего-то я почувствовал себя так хорошо. Может... Из-за того, что я вновь почувствовал, что такое родительская любовь. Но я не смог долго этим наслаждаться. Тело и веки становились всё тяжелее, и очень хотелось спать.* * *
Открыв глаза, я оказался в каком-то белом пространстве и передо мной стояла девушка. - Я так понимаю, это вы Аня Черышкина. - Да. По ее голосу я понял, что она волновалась. Разведя руками, я начал: - Если вы хотите, чтобы я покинул это тело, то боюсь это... - Н-нет! - А что тогда? - спросил я в недоумении. - Для начала я хотела сказать вам спасибо, что помогли вернуть моего мужа. - Пустяки, - сказал я, скромно отмахнувшись. - И также я хотела бы вас попросить и впредь заботиться о нём. Я удивился. Чего-чего, а этого я точно не ожидал. - И вас не волнует тот факт, что внутри тела вашего сына совершенно другой человек? Не боитесь, что я могу чего-нибудь натворить? - последний вопрос я задал с угрозой. - Факт того, что Вы решили пойти сложным и рискованным способом, чтобы вернуть Олега, говорит о вашей доброте и заботе о других. Я отвернулся, чтобы спрятать смущение. "Уж больно приятные вещи она говорит." - А насчёт сына... Я повернулся, всё также продолжая её слушать. - Он уже живёт внутри вас. Неловкая пауза и... - Чё? - произнёс я. - Не знаю, как это объяснить, но... Возможно, ваши души переплелись. Факт того, что во мне живёт кто-то ещё, мне не очень нравился, но с этим, кажется, уже ничего не поделаешь. Посмотрев на Аню, я вздохнул и недовольно сказал: - Так уж и быть, я позабочусь об этом идиоте. - Спасибо вам большое, - радостно произнесла она. - Тогда я могу быть спокойна. - Да-да, идите уже, - сказал всё таким же недовольным голосом. - Хорошо, хорошо, - сказала она, посмеявшись. Напоследок она повернулась и сказала: - Заботься о них. В ответ я лишь улыбнулся.* * *
Проснувшись, я почувствовал, что лежу на чём-то очень мягком. Я открыл глаза и почти сразу понял, что лежу на постели отца. Не спорю, она действительно удобная, но... Как же от неё пасёт алкоголем. Я решил не вставать, поскольку реально успел вымотаться. Закрыв глаза, я стал прислушиваться. Было слышно, как поют птицы, как куда-то спешат взрослые и играют дети. - Наконец я смог, - тяжело произнёс я. - Да... Видать, тебя сильно жизнь помотала, пока меня не было, - сказал кто-то весело. Я остолбенел. "Это голос... Голос зазнавшегося и надоедливого как собака человека." - Грубо, знаешь ли. Мог что-нибудь и поприличнее сказать спустя столько времени разлуки, - сказал он уже обиженно. Сев на кровати, я увидел... - Давно не виделись, братишка, - сказал он, широко улыбаясь. - Брат... Я бросился в его объятья. На удивление я смог его коснуться, но я совершенно не думал об этом. Всё, что меня сейчас волновало, так это то, что я смог воссоединиться со своим братом.