Прости — прощай

      На следующий день Олеся старалась максимально подготовиться к приходу Тарасова. Рифанов, понимая, что любимой будет тяжело, просто слинял из госпиталя и вернулся домой. Даже грозный звонок Бати не смог убедить его в том, что необходимо вернуться.       Олеся думала. Как объяснить маленькому Мишутке, что вечером придёт его папа, который вроде и не папа, а биологический отец. Нужны ли трехлетнему ребёнку такие сложности взрослой жизни. Риф молчал. Он сообщил, что поддержит любое её решение, но с советами не лез и мнение своё не высказывал. Олеся была ему благодарна. Целый день она не могла отделаться от мысли, что у неё отбирают ребёнка. Беспокойство матери передавалось сыну. Мишутка капризничал, шалил и всячески нарушал привычный всем ход событий.       Не выдержав, Риф усадил Олесю на диван и начал непростой для них разговор: — Ну чего ты боишься? — Тарасова. Вот чего я боюсь. Ты слышал, что он говорил вчера? — Ничего он не сделает. Он же не идиот. Мишутку у нас никто не заберёт. Мы спокойно улетим в Италию и будем жить, как жили, втроём. — Или не втроём… — задумчиво протянула Олеся. Миша намёка не понял и продолжил успокаивать нервничавшую Олесю. — Всё будет нормально. Он придёт, поиграет с сыном, а потом снова уйдёт. — Хорошо-хорошо. Их разговор прервал звонок в дверь. Тарасов стоял на пороге с большой плюшевой игрушкой и старался казаться спокойным, хотя напряжение в воздухе, казалось, было предельным. — Здравствуй. Проходи, — поприветствовал его Риф. — Давай договоримся, ты не произносишь лишнего. Не нужно тут кричать:«Миша, я твой папа», — просто поиграй с ребёнком. — строго произнесла Олеся. — Я понимаю. Я не идиот, — с нажимом ответил Борис. — Сомневаюсь, — буркнула Олеся и пошла в зал, где играл Миша. — Никто не обещал, что будет легко, — проговорил с улыбкой Риф и тоже двинулся в глубь квартиры.       На белом ковре были разложены разные игрушки, с которыми с разной степенью заинтересованности возился маленький Мишутка. Борис старался присоединиться к игре, быть терпеливым и трепетным. Он не любил этого ребёнка, но чувствовал ответственность за него. Когда после игр Олеся ушла купать малыша и укладывать его спать, Бизон прислонился к дивану и прикрыл глаза.        После того разговора в больнице Бизон пришёл домой ужасно злым. Впервые в жизни они с Кристиной поссорились. Бизон кричал, ругался. Особенно его бесила удалённая смс, ведь именно она сейчас казалось тем самым ключевым, но уже упущенным моментом. Всё бы могло быть иначе…       Олеся вернулась в комнату. Присев рядом с Рифом, она терпеливо ждала, когда Тарасов что-нибудь скажет, но он молчал.       Спустя какое-то время Олеся сама заговорила: — Мишке понравилось с тобой играть. — Угу. Я хочу обсудить алименты, — угрюмо проговорил Тарасов. Он не знал, что он чувствует. Он очень быстро устал от активного ребёнка и теперь ситуация требовала переосмысления. — Мы достаточно зарабатываем. Если хочешь, открой вклад на имя сына и клади туда ту сумму, которую считаешь достаточной. Это будет вклад в его образование.       Они поговорили ещё немного, а потом Тарасов ушёл. Олеся с Мишей долго думали о том, что же Борис чувствовал рядом с ребёнком. Было ли ему стыдно за своё долгое отсутсвие рядом с сыном.       Напряженный день отступал, сказывалась усталость, но в квартире спал только маленький Мишутка. На большой кровати сплелись два тела. Каждый старался быть тише, хотя малыш спал в другой комнате. Риф медленно двигался в теле любимой. В лунном свете она была особенно прекрасна. Он целовал её страстно и трепетно, а она отвечала на поцелуи ласково и нежно. Последних вздох и вот долгожданное расслабление. Напряжение в теле уступает место истоме. «Какой же он восхитительный», — подумала Олеся. Риф ласково перебирал её волосы. Они оба молчали, но в этой тишине им двоим было комфортно. — Миш, — позвала Олеся — М… — отозвался он. — У нас кажется будет ребёнок, — говоря тише с каждым словом, произнесла она.       Риф повернулся, чтобы заглянуть в глаза Олесе. Они никогда не обсуждали возможность завести совместных детей. Да и Мишка был маленький. Но именно сейчас Рифанов испытал неописуемый восторг от того, что Олеся сейчас ждёт ещё одного малыша. В глазах Олеси он увидел страх. — Малышка, ты чего?! Я рад! Я безумно рад! Родишь мне принцессу. Мишка будет рад сестрёнке, я уверен. — Я люблю тебя… — с улыбкой произнесла Олеся. Впервые с момента их совместной жизни Олеся произнесла такие важные для Миши слова. Вот теперь они стали действительно близки друг другу. — Я тоже люблю тебя, — с улыбкой ответил он.