Kingslayer.Цареубийца

Они помогают теням? Звучит как сюрреалистичный бред — Райан не понимает, почему, ведь знает о существовании тех, кто доброжелательно относится к морфам, но похоже он просто не может принять то, что теперь он объединенный, провести параллель между словами Эдварда и собой. — Сегодня утром мы вели себя так, словно не знаем о том, что ты такое. Просто хотели для начала убедиться, что тебе можно доверя... — говорит Айлин, но замолкает, когда Эдвард громко вздыхает. — Не стоит выдавать все сразу, — обеспокоенно говорит он. — Хотя, это действительно так, мелкие подробности. Райан резко закрывает дверь в ванную, оглядывается, смотря в зеркало. Чёрное лицо. Чёрные руки. Все чёрное. Он просто не может ассоциировать себя с тенью в зеркале. Силуэт, что отражается там, кажется чужим и ненастоящим, слишком далёким. — Хватит ломать комедию, — Айлин стучит в дверь. — Никто кроме нас не поможет тебе, да? Похоже Айлин прибегает к тяжёлой артиллерии, сразу давит на больное, такое, что вызывает панику. Никто не поможет! Кроме них, да? Ситуация настолько безнадёжная, что Райану хочется взвыть, удариться головой о стену. Возможно с летальным исходом. — Хей? — Айлин дёргает ручку. — Дверь-то не на замок закрыта. Райан прижимается к двери, не давая Айлин открыть ее, но ноги подкашиваются и он спускается по двери на пол. — Тяжёлый пациент, — вздыхает Эдвард. Райан сидит перед столом, сжимая подолы куртки. В голове прокручивает все те лестные и осторожные фразы, которыми кидалась Айлин, пытаясь выманить Райана из ванны. Была не была. Кажется этой мыслью он руководствовался, когда все-таки вышел, боязливо оглядываясь. А сейчас он дрожащими от напряжения руками проводит по лицу, ожидая, что сажа скоро уйдет. — Надеюсь ты сейчас в адекватном состоянии, — теперь Эдвард не выглядит таким хорошим человеком. — Потому-что если нет, то не думаю, что у нас получится что-то объяснить тебе. В смысле, не поймёшь же. Зачем-то Райан кивает. Подозрение на счет того, что он не способен здраво воспринимать происходящее усиливается. — В общем, ты уже понял, что мы за права теней и объединенных, да? — Айлин садится рядом, игнорирует то, как Райан отодвигается от нее. — И помогли тебе не просто так, а потому-что ты... — Понял, — Райан кивает. Вообще-то не понял. "Как я мог... Не знать этого?" — Слишком пугающее, рыхлое понимание. Какого черта он не заметил, что стал объединенным? Почему он ни-че-го не помнит о тени, которая скопировала его?! Райан кусает губы, видит, как Эдвард внимательно смотрит на него, будто пытаясь понять что-то. А потом начинает хмуриться. — Почему ты так спокоен? — Наконец спрашивает Эд. — Я? Спокоен?! — Судорожный голос выдает то, насколько сильно Райан переживает. Да само поведение Райана ещё в ванной комнате показывало то, насколько сильно он паникует. Кажется это ещё больше ставит Эдварда в тупик. — Ну-ка, — Айлин осторожно дотрагивается до плеча Райана. — А сажа где? — Какая сажа? — Он дёргает плечами. Теперь Айлин осматривает его, не моргает, но после встаёт и направляется в ванну. — Понимаешь, когда тени беспокоятся, или злятся, они выпускают сажу, — в глазах Эдуарда читается истинный интерес, такой, что страшно становится. — Ты... не знаешь этого? Райан не успевает ничего ответить, ведь в кухню заходит Айлин, разводит руками. — Сажи нет, — говорит она. — Ни на стенах, ни на потолке. Пару отпечатков от рук осталось, и всё. Выглядит она озадаченной. — Ты не можешь выпускать сажу? — Спрашивает Эдвард, но понимает, что похоже Райан сам не способен ответить на этот вопрос. — Да откуда я знаю, — он раздражённо отворачивается. — Пару ебучих минут назад узнал, что я объединенный! "Какая ещё, нахрен, сажа?! Что за организм у этих тупых теней?" Само словосочетание "выпускать сажу" звучит неестественно и странно — Райан просто не понимает, что это значит, и как происходит. Эдвард и Айлин переглядываются. Девушка качает головой головой и закрывает лицо рукой. — Какой-то ты совсем неправильный, — вздыхает она. Действительно — те, кто уже живёт под их надзором совсем другие. Они либо самостоятельные тени, либо пришли с тенями, в особо редких случаях являются теми, кто завершил последнюю стадию, соединившись. Нормальные морфы, что обрели форму выпускают сажу, помнят и знают, кто они такие. Некоторые даже раскрывают свой потенциал — но такую мысль Айлин быстро отгоняет, словно это совсем секретная информация, о которой и думать нельзя. В общем, в этом доме все те, кому Айлин и Эдвард помогают, абсолютно здоровые и нормальные, в плане физиологии теней — или же здоровые частично. Но вот Райан совсем непонятный кадр: прошляпил момент своего слияния, до этого времени даже не знал, кто он, сажу выпускать не может, тело тоже работает через раз. — Так ты инвалид что ли? — Предполагает Айлин. — Чего?... — Райан медленно поворачивается. — В смысле, если говорить о тебе, как о взрослом морфе, — объясняет Айлин. — Похоже твое объединение прошло слишком тяжело, вот и последствия, — Эдвард задумчиво стучит пальцами по столу. — Хотя обычно в таких случаях и тень, и человек умирают... Райан тянется через стол, но застывает, ведь Айлин угрюмо хватает его за шиворот. — Без лишних движений, — слишком смело говорит она, отчего Райан чувствует себя более жалким и немощным. — Ты столько знаешь о тенях, — произносит он, буравит Эдварда взглядом. — Откуда?.. — Повторяю, здесь мы помогаем им, — Эдвард встаёт из-за стола. — Ну так подумай, откуда мне известны такие подробности? Райан тоже хочет встать, но Айлин не отпускает его, потому Райану ничего не остаётся, как смиренно сесть. Былое гостеприимство, когда-то создающее атмосферу, давно пропало, оставив после себя волнение и понимание того, что теперь жизнь Райана зависит от этих двоих. — Почему патрульные ещё не нашли вас? — Райан сжимает и разжимает пальцы, чувствует, что делать это становится легче. — Что-то такое мы тебе не скажем, — Эдвард усмехается. — Думаешь, раз ты один из этих, то мы на колени перед тобой упадем, всю информацию на блюдечке подадим? Смешно. — Мы оберегаем таких как ты, но только если доверяем им, — говорит Айлин. — Потому-что даже тень способна выдать местонахождение своих. Понимаешь? — Наверное, — Райан хмурится. — Но я-то ничего не расскажу, мне жизнь дорога! — Правда? — Тон Эдварда совершено не меняется. — Кхм, — Айлин наигранно кашляет в кулак. — Эд. Он очень обеспокоен. Войди в его положение, хорошо? Не стоит так грубо отвечать. — Не думаю, что это похоже на грубость, — Эдвард непонимающе вскидывает брови. — В любом случае... Знаешь, мы не в праве решать за тебя, — Айлин обращается к Райану, — потому если ты сам не хочешь оставаться здесь, то мы не держим. Райан оглядывает комнату. Эдварда и Айлин. Цепляется взглядом за каждую деталь интерьера, обдумывает все слова, сказанные двумя людьми, что зачем-то помогли ему. Но ведь выбора нет. Разве они дадут уйти ему, тому, кто знает о помощи морфам? Да и на самом деле ответ на вопрос "Останешься ли ты?" давно пришел, Райан просто пытается решиться. У него ничего нет. Совсем ничего. Это было бы безумством, будучи прошедшим слияние выйти на улицу, даже не помня свое место жительство, не умея контролировать свжевый покров на теле. Здесь безопасней. Но спокойней не становится. — Зачем вы помогаете теням? — Райан опускает голову. — Зачем вам это нужно? Что, если вы просто сдаете их патрульным?.. Отвечают не сразу. Настолько не сразу, что Райан в нетерпении вскидывает голову, смотрит прямо в глаза Эдварда. Что-то не так. Что-то в лице этого человека изменилось. Эдвард неожиданно стал казаться таким расстроенным и задумчивым, что Райан от удивления наклоняет голову. Не может уловить, что именно поменялось в лице этого человека, но кажется, то ли вопрос, то ли предположение Райана здорово задели Эдварда. — Если бы мы сдавали вас патрульным, то работали бы по другому, — Айлин подходит к Эду, тыкает локтем в бок. — А? — Эдвард смотрит на нее, словно вытащенный из тяжёлых раздумий. — Ага. К примеру, мы связали бы тебя, или не выпустили бы из ванной. — Это звучит странно, ведь ты смотришь на меня, а не на Райана, — тихо шепчет Айлин, ладонью дотрагивается до щеки Эда, тот послушно поворачивается к Райану. — Но! Может вы пытаетесь одурачить меня?! — Он скрещивает руки на груди. — Может быть вы... — Может быть они впустили меня в свой дом, потому-что маньяки, ведь таких добрый людей не существует, — произносит Эдвард, чуть хмурится. — Ты думал что-то такое, когда увидел нас, да? И сейчас сомневаешься. Почти что все тени, которым мы помогаем, думали так, но после они остались здесь, и, может живут и не особо счастливо, но хотя бы живут. Райан замолкает. Жизнь совсем не любит его, раз ставит в такие безвыходные ситуации. Райан аккуратно оттягивает рукав своей куртки, рассматривая черную ладонь. Все ещё выглядит так, словно не ему принадлежит. Эдвард пытается что-то спросить, но лишь махает рукой, отворачивается. — Совсем странный, — шепчет он, подходит к вешалке и снимая свою куртку, легко накидывает ее. — Ты куда? — Райан встаёт. — Предупредить, что в коллективе теневых партизанов пополнение, — шутливо отвечает он. — Или предпочтешь уйти? Ответом Эдварду служит звенящая тишина, что раскалывает воздух. Эдвард уходит, громко закрывая дверь, и тогда Айлин садится за стол, перед Райаном. — Слушай, — тихо начинает она, — во-первых, Эдвард кажется грубым, но... — Не такой, да? — Грустно усмехается Райан, сжимает ладонь в кулак. — Да, — кивает Айлин. — А во-вторых... Ты правда не знал, что стал объединенным? — Правда, — признается он. Айлин молчит. Довольно неуверенно теребит края своей футболки, чем ещё больше нервирует Райана, заставляет его беспокоиться. — Если есть, что сказать, то говори, — бубнит он, но после вздрагивает. Не заметил, как его дыхание выровнялось. Как спокойствие начало нитью тянуться от ребра до ребра. И теперь снова ощущается зуд, на которой Райан сразу реагирует, начинает осматривать руки, трогать шею. Видит, как сажа с пальцев уходит, а после обнажает всю его кисть. Стоит зуду исчезнут, как Райан понимания что сажи больше нет. Он облегчённо вздыхает, кладет руки на стол и упирается, устало смотрит на Айлин. — Просто хотела узнать, почему ты не знал о том, что прошел слияние, — произносит Айлин. — В смысле, как можно пропустить такое?.. — Расскажу, только если объяснишь мне, как работает объединение, и почему патрульные не находят теней, — сразу отвечает Райан. — Вашу контору должны же прикрыть, нет? Целый чертов дом! Судя по тому, как Айлин осуждающе и хмуро смотрит на Райана, то ответа на такие вопросы он на вряд ли дождется. Айлин задумчиво рассматривает Райана, словно пытается в его лице разглядеть что-то, ответ на волнующий вопрос. — Тебе сложно от того, что ты прошел слияние? — Спрашивает Айлин. Райан молчит. — Определенно да, — Айлин отвечает за него. — Вероятно, тебе жаль своего человека. Стоп. Кого? Райан вздрагивает. — Что?.. — Он поворачивается, смотрит на нее. — М-мой человек?.. Какой человек? Чей? Почему его?! — После слияния личность человека полностью пропадает, — Айлин выдает эту фразу тоном, которым говорят то, что хотели донести до слушателя ещё давно. — Подожди, — Райан убирает руки со стола и упирается ими о пол. — Но я человек. Айлин молчит, продолжает буравить его взглядом. "Так и думала" — проносится в ее голове. Слияние задело не только личность человека, но и частично личность тени — кажется Райан даже не знает, что является лишь сажевой копией того, кто подарил ему силуэт. — Но, — Райан запинается , — я ведь помню детство. У тени не может быть таких воспоминаний! — Детство, или рассказы о нем, от настоящего Райана? — Айлин резко замолкает и отворачивается, понимая, что "настоящий Райан" звучит слишком грубо, тяжело, особенно для того, на кого за день посыпались столь неожиданные открытия. Губы Райана мелко дрожат, сам он качается из стороны в сторону, пытаясь осмыслить всю ситуацию. Даже не человек. Никто. Теперь он действительно пустое место — все эти мелкие обрывки в голове всего лишь рассказы когда-то жившего человека. Все это тело — то, что осталось от него. Райан не знает, что чувствовать. Райан не знает, как реагировать. — Это будет нормально, если ты начнёшь плакать, — произносит Айлин. — Или если закричишь. Что-то сломаешь. Но, будь добр, попытайся сдержать себя в руках. — Заткнись, — шепчет Райан. — За-аткнись... Такое пренебрежительное отношение к нему, холодность в тоне, слишком ранящие ответы на вопросы вызывают у Райана волну неожиданного, яркого гнева. Дышать невозможно, горло стягивает невидимой леской. Райан может лишь делать рваные вдохи. Айлин встаёт и отходит к двери в прихожую, ожидая, что прямо сейчас Райан сорвётся, сделает что-то глупое, но опасное. "Я не объединенный" Это все глупость, он такой же нормальный человек как и все. Имеет мысли и память, свой дом и одежду, возможно даже работу. "Я не тень" Он ни в коем случае не является черной человекоподобной дрянью. Не один из теней. "Но это все не правда" Он не может с этим ничего сделать. Он не может разъединиться с телом, не может быть нормальным человеком, потому-что действительно никогда не был им. В его голове лишь слова, когда-то сказанные живым Райаном, но не целостные воспоминания с хотя бы тусклыми картинами. Возможно даже эмоции он испытывает неправильно. Хочется кричать. Но вопль встаёт в горле, и Райан может издать лишь глухой хрип. — Ну ты и идиот, — раздается грубый, но молодой девичий голос. Эдвард стоит на лестничной клетке, а перед ним на ступеньках сидит девушка, одетая в синюю, довольно грязную куртку. — Могу тоже самое сказать о тебе, — Эдвард вздыхает. — Барби, ты нашла идеальное время, чтобы начать пререкаться. — Ну дак что я сделаю? — Барби пожимает плечами. — И вообще, с ним действительно всё плохо? — Очень плохо, — кивает Эдвард. — Черт его знает, я даже не уверен, голову он нам морочит, или правда не знал, что объединен. — Вот это его покорё-ёжило, — тянет Барби. — Он хоть знает, что тень? Эдвард пожимает плечами. — Пиздец, — шепчет девушка, наигранно драматично закрывает рот рукой. — Это же как так-то... Но потом она резко смеётся — очень коротко и рвано, также резко замолкает. — Остальные о нем знают? — Барби говорит тише. Эдвард отрицательно качает головой. — Слушай, а если у него там прямо сейчас истерика, а ты с ним Айлин одну оставил? — В голосе Барби читается едва уловимое, но беспокойство. — Да ладно, он даже из ванны сбежать не смог, — цыкает мужчина. Барби задумчиво шмыгает, отворачивается. — Зря ты ему про нас рассказал, — говорит она. — Разболтает. Не верю я ему. Неудивительная, кстати, ситуация — Барби почти что всегда не верит новым теням, а в особенности объединенным. — Ты всегда всем не веришь, — Эдвард отмахивается. — И вообще, мы ведь должны помогать таким как он, да? Барби поднимает брови. — Не знаю как ты, но мы да, вроде как хотели помогать, — четко и медленно произносит, ставит акцент на каждое слово. — Что значит, "не знаю как ты"? — Эдвард недовольно хмурится. — То и значит, — Барби хватается за перила, встаёт. — Ты со своими закидонамм псевдоученого доиграешься, и будет тебе... Не договаривает. Но хмыкает. — Смешно тебе, да? — Произносит Эдвард. — Как будто для себя все делаю. — Ну уж точно не для нас! — Барби разводит руками, однако, по выражению лица Эдварда может сказать, что она медленно подбирается к теме разговора, которую лучше вообще не затрагивать. Но так и хочется крикнуть, на весь подъезд закричать, то, что так и вертится на языке — впрочем нет, не хочется. — Думаю твой буйный уже всю квартиру разнёс, — Барби подходит к черной, поцарапанной двери. — Ах, да, он же этот, инвалид. Дёргает за ручку и слишком быстро вбегает в темную квартиру, с хлопком закрывает дверь. Ещё недолгое время поглазев на дверь, Эдвард спускается по ступеням вниз, к своей квартире. Останавливается и прислушивается, пытаясь понять по звуку, что происходит внутри. Вот только звуков и нет, словно там сейчас пустота. И это очень сильно напрягает. Эдвард даже не знаете за кого ему больше страшно: за Айлин? За квартиру? За Райана? Глубоко вдохнув, Эдвард заходит в квартиру. — Не трогай его, — шепчет Айлин, уже сидящая за столом. — Ему некуда идти, он только сейчас узнал, что тень. Райан сидит, утыкаясь лицом в стол, всё его тело снова покрыто сажей, но как и раньше, нет и намека на то, что из него может повалить сажевый столб. — Как это так? — Эдвард отвечает аналогичным шепотом. — Ну вот не помнит ничего, — говорит Айлин. — У него что-то в голове отпечаталось, подумал, что человеком является. — Всё настолько плохо? — Эдвард скидывает куртку. Айлин кивает. — Все прекрасно, — цедит Райан, поднимая голову. Весь страх переливается в агрессию. Вот такой вот механизм получается, даже сам Райан не может объяснить, почему это так — но в общем-то неудивительно. Неудивительно именно то, что Райан и объяснить ничего не может. Он знает, как устроен этот город. Кто такие патрульные и что такое комендантский час. Знает, во сколько закрывается бар. Знает, как говорить. Да уж взять по крупному — знает, кто во всем этом свинарнике, называемым "страной", главный. Стойкое ощущение того, что все эти знания были с ним всегда, но это не так. Теперь же все "воспоминания", точно также, как и эмоции, ощущаются чужеродно, придумано, слишком непонятно, так, что Райан не может объяснить. — Так что ты решил? — Спрашивает Эдвард. — Останешься всё же, да? Его вопрос звучит как твердое утверждение, лишь с мысленным вопросительным знаком в конце. Да ведь так и есть, чистое утверждение. Райану просто некуда податься, а тут целый дом, где таким как он помогают. — Да, — хрипло отвечает Райан. — Тогда, добро пожаловать во второй раз, — Айлин кивает, и кажется, что что-то в её глазах на секунду сверкнуло — такое живое и теплое. — С местом твоего проживания разберемся, но позже, — говорит Эдвард. — Ты лучше скажи, есть работа? Потому-что если тебя будут искать... Райан отрицательно качает головой. Хотя вообще-то он не уверен. Или уверен. Исчезнувший кусок из воспоминаний — те самые несколько дней, возможно время объединения. Также у него в голове сохранились какие-то обрывки. Старая квартира с коричневыми обоями и одноместная кровать, очень грубая, такая, что спать было невозможно. Кажется он почти не выходил из квартиры. Лишь пару раз?.. А ещё Райан знат слишком базовую информацию о городе. Но всё же... Нет, действительно нет четких картин в голове, даже примерных. Он просто знает, что когда-то что-то в его жизни было. Какие-то дикие и мерзотные моменты. Как предложение в голове, выженное, но полноценным отрывком из жизни никогда не было. Кажется у Райана болит голова от всех этих бессмысленных раздумий. — Ты уверен? — Переспрашивает Эдвард. — Нет, — Райан снова качает головой. Айлин встаёт и молча уходит в комнату, оставляя и Эдварда, и Райана в недоумении. В комнате слышится шум. — Что ты прятал за спиной, когда заходил в ванную? — Неожиданно спрашивает Райан. — Электрошокер, — слишком быстро и буднично отвечает Эдвард, словно для него это в порядке вещей — таскать шокеры, заходя в ванную, проверяя объединённого. "Ну хоть не нож, и на том спасибо" Дверь в комнату снова открывается и оттуда выходит Айлин, тащит за собой футон. Видя это, Эдуард тут же помогает ей. Дотаскивают матрац и кладут на пол, рядом с дверью в ванную. — Вот здесь спать будешь, — говорит Айлин Райан кивает. — И, кстати, ты грязный как... — Айлин замолкает, пытаясь подобрать слово. — Как Барби, — вставляет Эдвард, хотя знает, что его сногсшибательную шутку поймет только Айлин. Но и та лишь легко хмурится, после быстро принимает спокойное выражение лица. — Кто-кто? — Райан с облегчением чувствует, что сажа снова уходит с тела. — Ну так вот, ты весь как в луже вымазался, а мы тут вообще-то чистоту стараемся поддерживать, — Айлин игнорирует вопрос Райана. — Потому предлагаю принять тебе ванну. Ванну? Райан смотрит на свои грязные руки, дотрагивается до лица, что тоже должно быть очень испачкано. — А одежда?.. — Райан застегивает свою тонкую куртку. Айлин вопросительно смотрит на Эдвард. — Есть, — кивает он. — Хорошо, — говорит Айлин. — Я пойду наберу воду. В потресканной, уже давно не белой ванне набирается вода — мутная, но зато теплая. Райан осторожно дотрагивается пальцами, пытаясь понять, комфортная ли температура. Закручивает кран. Одежда падает на пол, шуршит. Райан залезает, медленно, ложится в ванну. В первые секунды вода обжигает холодную кожу, так, что Райан вздрагивает, но совсем скоро привыкает. Райан вздыхает, ощущает себя так, словно растворяется в теплой воде, прямо как сажа. Совсем немного, и от него ничего не останется. "Было ли что-то?" Сначала существовал человек. Уже потом Райан. А до этого было грязнейшее, холодное ничего. Возможно все не так уж и плохо, как думает Райан. Он фальшивка, но зато с крышей над головой, под защитой... черт знает кого, и даже не уверен, что они способны защитить его от патрульных, но тоже лучше, чем ничего. Райан задерживает дыхание, опускает голову, окунаясь полностью. "Кем я был? Кем был он?" Должен ли Райан чувствовать разочарование? Ведь по сути ему не должно составить труда зажить новой жизнью, учитывая, что старую он почти не помнит. Да и может он сделать что-то кроме, как назвать этот день днём своего рождения, и отбросить те ошмётки воспоминаний? Ведь даже не понимает смысла многих! Что это за комната, которая появляется в его голове? Почему в ней одна кровать, и почему обои грязные? Это комната, где раньше жил настоящий Райан? В его голове сохранились рассказы из детства — чьи-то, принадлежащие скорее всего тому, с кем Райан объединился. Райан дёргается, чувствует, как у него заканчивается воздух. Почему-то продолжает держать голову под водой. Тяжесть в горле. Страх. Беспокойство отдается гулом в теле. Он не планирует умирать — но почему-то пытается удостовериться, что вполне может подохнуть. Ещё одна секунда — и Райан выныривает, садится в ванне, хватается за бортики. Тяжело дышит, чувствует, как вода стекает с лица, попадает в глаза. Он все это ощущает. А значит жив. Он может перестать ощущать это. А значит может умереть. Очередной глубокий вдох, выдох, Райан часто-часто моргает. Глаза от воды щиплет. Кажется Райан забыл взять шампунь из шкафчика. Райан выходит из ванной комнаты, босыми мокрыми ногами шагает по полу. — А одежда, она чья? — Спрашивает он у Эдуарда, сидящего за столом. Перед Эдвардом стоит чайник и две чашки. В одной чай, а в другой просто вода, кипяток наверное. — Одной тени, — кратко отвечает Эдвард. — Какой тени? — Райан садится за стол, берет чашку с водой. — Мне? — Тебе-тебе. Кипяток. Уж это твой желудок перенесет, — отвечает Эдвард, а сам старается на Райана не смотреть. На вопрос о тени не отвечает. Райан недовольно хмурится. Нет, ну серьезно, почему людей нельзя бить в лицо за недосказанности? До одури раздражает, когда кто-то пытается скрыть какие-то детали, проявляя недоверие. Чувствуя на себе пристальный взгляд Райана, Эдвард вздыхает. — Тень звали Льюис, — говорит мужчина. — Достаточно, или мне ещё стоит назвать его точную дату смерти? Дату смерти? Ох. Оу. "Неожиданно" Райан не чувствует укола вины, или что-то типа того, но от осознания того, что он носит вещи мертвого парня по имени Льюис становится некомфортно. Сам Эдвард выглядит так, словно говорить такое ему тяжело, хоть и ответил непринуждённым, резким тоном. Возможно будь Райан более проницательным, то догадался бы, что Эдвард чувствует вину за смерть Льюиса — как никак, Эд встал на сторону теней, но не всегда он может помочь им, и это огорчает. — А меня не вырвет? — Спрашивает Райан, поднося чашку к губам. — Да не должно, — говорит Эдвард. Райан медленно пьет кипячёную воду, думает о том, что было бы прекрасно снова отведать рис, но уже без настолько плачевных последствий. — У тебя есть вопросы ко мне, верно? — Нарушает тишину Эдвард. — О доме, о том, где живут подобные тебе и так далее. Объясню, завтра. Райан ставит чашку на стол, разочарованно кивает. Однако это определенно лучше, чем вообще не получить никаких ответов. — О доме... — Тихо произносит Райан. — Дом Теней... — Скорее "Болезненный дом", — усмехается Эдвард. Райан чуть улыбается, но скулы от долгих улыбок болят, потому буквально через секунду он снова принимает относительно спокойное выражение лица. — А ещё, — продолжает Эдвард, — мы конечно с Айлин можем попытаться оказать тебе психологическую помощь, если ты так уж сильно травмирован после объединения. — Не надо, — сухо чеканит Райан. — Уж поверь, с этим дерьмом сам справлюсь. Эдвард искоса смотрит на Райана, во взгляде его читается разочарование. — Все вы так говорите, — произносит он. — Ночью не уснёшь от раздумий. И это звучит довольно правдиво — кажется Райан недостаточно обдумал всё произошедшее. Но при этом делиться внутренними переживаниями с... вот этим типом как-то не хочется. — Я могу идти? — Спрашивает Эдвард. — Или приглядеть за тобой? — Я тебе ребенок что-ли? — Огрызается Райан. — Ты ещё колыбельную мне спой. И ведь ситуация такая, что грубить не стоит, потому-что вопрос, заданный Эдвардом, не является настолько провокационным, но Райан просто не обдумывает слова и действия, болтает сгоряча. — В таком случае, спокойной ночи, — Эдвард кивает и встаёт из-за столика. — Завтра расскажем все, что посчитаем нужным, возможно познакомим с Барби. Райан издает смешок. — Не волнуйся, наша Барби в отличии от кукольных блондинок более... интересный человек, — говорит Эдвард. — Ты только не выводи ее из себя. Эдвард оставляет чашку с недопитым чаем на столе, а сам уходит в комнату, перед этим выключив свет на кухне. Райан поворачивает голову резким рывком. Теперь он может совершать такие быстрые движения, не то что там, в переулке. Вот только Райан не может проверить, со всеми ли так конечностями. Может быть, к примеру, у него не получится быстро стартануть, или же резко повернуться всем корпусом. Ну, зато он может увидеть, что футон уже на полу, вместе с подушкой и одеялом. Эдвард и Айлин расстелили все, пока Райан был в ванной. Немного помедлив, Райан все таки ложится на футон, укрывается. Чувствует себя слишком хорошо, когда кладет голову на подушку. После разговора с Эдвардом тишина кажется слишком непривычной. Впрочем, не тишина — старый холодильник гудит. Это совсем не раздражает Райана. Возможно там где он раньше жил, посторонние звуки были в порядке вещей. А где он раньше жил? Райан округляет глаза и глубоко вдыхает воздух. Что если... он попытается найти квартиру, где когда-то обитал? Совершенно глупая и ненужная идея, но возможно он смог бы хотя бы немного узнать о том, кто подарил ему свое тело через слияние. Райан не может сказать, почему хочет знать что-то такое. Просто мысль неожиданно появилась в голове, заставила налиться тело энергией — Райан нетерпеливо стучит пальцами по футону. Спать уже не хочется. А ведь этот придурок Эдвард был прав — слишком много мыслей в голове. Райан нервно дёргается и садится. Невольно цепляется взглядом за чашку чая, стоящую на столе. Смотрит на нее как загипнотизированный, словно пытаясь сдвинуть силой мысли. Теперь они остались втроём: Райан, чашка и мысль.