Aranea Lillia. Favorite house

      Четырёхэтажный особняк практически в центре одного из престижных районов Сеула.       Кто-то мог бы задаться вопросом (о, они задаются) — почему в таком месте до сих пор сохранено подобное здание? Ведь можно было бы его уничтожить и возвести нечто более высотное и функциональное.       Но ответ, на самом деле, довольно прост, пусть и не доступен простым смертным — тот дом есть родовое поместье одного из сильнейших кланов Высших вампиров. Это не какие-нибудь Низшие, которых даже люди, не то что Охотники, способны убить. Да и Обычные тут бывают разве что по эксклюзивным приглашениям обитателей дома.       Так, в один субботний вечер, когда в этом доме только начинают обыкновенно просыпаться, неожиданно поднимается шумиха, которой недовольны на третьем этаже, дальше по коридору.       — Что за шум? — Ренджун лениво потягивается, не в силах подняться с постели. Этот день он точно проведёт безвылазно в комнате.       — Опять Джэхён кого-то привёл, хотя Тэн в последний раз очень громко возмущался на этот счёт? — Джэмин чувствует себя точно лучше Ренджуна, но вставать с кровати, где он удобно устроился головой на бёдрах того, он не собирается.       — Пойду разберусь, — хмыкает Донхёк.       Только он идёт не из-за альтруизма или шила в известном месте.       А потому что чувствует, что на этот раз отличился не друг, а брат.       — Я тебе ещё раз повторяю — прекрати над ним издеваться! — на максимальной громкости шипит Тэн, сложив руки на груди, будто бы, чтобы сдержать себя от нападения на сожителя.       — Что опять происходит? — дабы быть воспринятым всерьёз, Донхёк встаёт между братом и Тэном, а не со стороны одного из них. Хотя близнец определённо это потом припомнит, судя по мерцанию пламени в его глазах.       — Да то происходит! Скажи своему брату обратить его парня, иначе это сделаю я! — лицо Тэна агрессивным не выглядит. Разве что обеспокоенным. — Я всё сказал, — он кидает быстрый взгляд на недовольного Хечана и покидает коридор.       — Почему он опять эту тему поднял? Ты снова?..       — Опять меня виноватым считаешь, даже не узнав, что именно произошло? — блондин поворачивается и смотрит на свою почти точную копию, если не считать как раз цвет волос. — Не вижу тогда смысла в разговоре.       — Я хочу тебя понять, — Донхёк прислушивается, делает вывод, что парней брата в ближайшем пространстве нет, а потому тянет того на первый этаж — устроиться на кухне и там спокойно поговорить. — Рассказывай, — говорит он, когда оба занимают по креслу рядом с неработающим сейчас камином.       — Тэн считает, что я сделаю Доёна донором и лишу его возможности стать парой, — просто объясняет близнец, глядя куда-то в пол. — Как будто я один в этих отношениях.       — Но ты единственный рождённый Высший, — мягко напоминает Донхёк. — Тэиля ты обратил из Обычного и прошло не совсем гладко. Это было стрессом, поэтому Тэн побаивается, что ты пасанёшь перед трудностями. Хотя мы все видим, что Доён для вас не просто развлечение на пару дней. Даже не на пару лет.       Хечан молчит, продолжая сверлить паркет взглядом. Он знал, конечно, что о нём в этом доме не самого лучшего мнения временами, но не до такой же степени.       — Ты обсуждал это с Тэилем? — мягким шёпотом уточняет Донхёк, устраиваясь на самом краешке своего сидения, чтобы быть ближе к брату.       — А ты обсуждал со своими обращение Ренджуна? — язвительно уточняет, всё-таки поднимая взгляд и сталкиваясь сверкающими глазами с совершенно спокойными тёмными омутами.       — Конечно, — уверенно кивает и чуть хмурит брови. — На его день рождения. Через два месяца. У нас у всех к этому времени Жажда будет плюс-минус…       — Через два месяца ты будешь хотеть сожрать его. Я видел, как твои зрачки меняют цвет. Как огоньки у гирлянды на режиме быстрого переключения. Не боишься навредить или сделать его Донором? — Хечан нападает, но близнец прекрасно видит переживание и за себя, и за своего человека.       — Не о чем беспокоиться. Это будет не моя первая Жажда. Джемина мы с Джено ждали дольше. Если ты помнишь, именно тогда мы стали синхронизировать питание.       — Помню, — с тяжёлым вздохом отвечает и подпирает голову кулаком, продолжая думать и страдать от собственных мыслей. — Доён не готов.       — Он так говорит?       — Я так говорю.       — Ты не можешь решать за него.       — Ещё как могу! Я на четыре сотни лет старше! — Хечан рычит и злится так, что у него даже клыки вылазят.       — Что он думает?       — Согласен ради нас на всё.       — Кажется, этот мальчик будет одним из самых умных жителей здесь, — Донхёк позволяет себе добрую улыбку и чуть мечтательное выражение лица. Ему Доён всегда нравился, и он первым высказал мысль, что близнец и его парень быстро обратят этого человека. Только вот Хечан собирался максимально тянуть, вредя и себе, и своим отношениям. — Я соглашусь с Тэном. Если ты не сделаешь это — мы сами…       В следующее мгновение Хечан прижимает близнеца к стене, держа его за шею.       — Не нужно мне угрожать этим.       — Хорошо, — Донхёк и бровью не ведёт, ничуть не выказывает удивления таким поведением. — Тогда брось его. Расстанься с ним. Мой друг — Ёнджо — отлично умеет стирать память или блокировать её. Так что не составит труда отпустить Доёна с миром. Потому что просто человеком он при вас точно не останется, — замечает то, что явно не уловит пока что брат, так что добавляет. — Доён ведь значит для тебя очень много. Зачем вести себя так, словно дела обстоят иначе?       — Вот именно потому что он значит очень много… — глухо бормочет Хечан, хотя это слышат и близнец, и тот, кто стоит за входной кухонной дверью, поскольку та совсем рядом и приоткрыта. — Ты знаешь, я не посмею его ранить. А Тэиль не сможет его обратить.       — Надо было нам просто найти себе по одному Высшему и не париться? — снова очень по-доброму спрашивает Донхёк. — Но ведь дело не в принадлежности к виду. Дело в…       — В том, кого мы любим, — нехотя соглашается Хечан и ослабляет хватку, через пару мгновений вообще убирая руку и делая пару шагов назад. — Я устал думать, как лучше поступить…       — Тогда послушай меня! — в кухню залетает человек, дыхание которого сбито как после марафона, хотя он уже несколько минут стоял за дверью, что заметил Донхёк, теперь довольно улыбающийся и собирающийся выслушать Доёна очень внимательно (вдруг потом придётся его слова напоминать близнецу). — Я прекрасно знаю, как ты боишься мне навредить! Но ничего такого не будет! Тэиль рассказывал мне, что тогда произошло. Ты затянул с Жаждой и ошибся в последовательности действий, в которую, помимо прочего, его и не посвятил! А я уже весь процесс записал и выучил, так что ты не сможешь ошибиться при всём желании, ведь будешь участвовать в этом не один! — Доён ошалело смотрит на своего парня и пытается отдышаться после отповеди, произнесённой на одном дыхании. Ему стоило больших усилий не впасть в отчаяние и сделать более решительные шаги, хотя в своей триаде он самый робкий и тихий. Его в принципе жизнь не готовила, что он будет «в триаде», не говоря о том, что двое других в ней уже вампирами будут являться к моменту возникновения чувств.       — Очень надеюсь, что в этот раз и меня в расчёте не забудут, — говорит спокойно Тэиль, тоже проходящий на кухню и встающий рядом с Доёном, плечи которого тут же обнимает, за что тот безмерно благодарен — речь вышла очень уж высасывающей силы и стоять ровно перед Хечаном, нагнетающим своей энергетикой воздух, становится всё сложнее. — Донхёк, не мог бы ты оставить нас? Без обид.       — Какие тут обиды, — тихо фыркает тот и быстро ловит взгляд Доёна:       «Можно?»       Тот мелко кивает и внутренне оба улыбаются, хотя не показывают этого внешне.       Донхёк забирается на верх лестницы и устраивается на ступеньку, проникая в разум друга-человека, чтобы послушать продолжение обсуждения.       — Это ты попросил моего брата вмешаться? — недовольно уточняет Хечан, который всё равно более спокоен, чем был ещё несколько минут назад. Близнеца ему точно не обмануть.       — Да нет. Он и сам прекрасно знает, что для тебя лучше. Этого только ты не понимаешь, — голос Тэиля спокойный, он окутывает и почти убаюкивает. Этот эффект на самом деле он оказывает на Доёна, но и Донхёк, находящийся в сознании того, ощущает умиротворение.       — Подслушивать нехорошо, — раздаётся немного осуждающее рядом, когда на его ступеньку усаживается Джено, прекрасно понимающий, что делает один из его любимых.       — Чшшш, — шутливо шикает Донхёк, пытающийся дослушать ответ брата, но слишком хорошо его отвлекают — старший покусывает губы, прижимает к себе и поглаживает нежно по шее. — Вот засранец.       — Но ты же всё равно меня любишь, — хмыкает ему в рот и чуть царапает удлинившимся клыком. — Близость Жажды сводит меня с ума, на самом деле. Как ты ещё держишься?       — О, просто я — единственный из всех нас, кто умеет себя держать под контролем, — улыбается Донхёк, поднимая руку и поглаживая аккуратно по удлинившимся зубам Джено.       — А вот и не правда, братец, — в коридоре из двери высовывается Тэён и показывает язык, через секунду исчезая там, откуда взялся.       — Пусть тут и есть вампиры старше меня, а всё равно ведёте себя все, как дети, — смеётся блондин и утягивает снова Джено в поцелуй.