Не судите, да не судимы будете

            Тьма укрыла нас плотным душным пологом, именно она была настоящей владычицей этого места. Она клубами сгущалась под потолком, паутиной окутывала стены. Даже волшебного света посоха не хватало, чтобы разогнать чернильный мрак. А ещё было постоянное ощущение чужого взгляда. Холодного и настороженного.       Без Гэндальфа нам вряд ли удалось бы преодолеть и пару метров в заброшенном гномьем царстве. То тут, то там зияли огромные провалы, трещины, туннели шахт. На полу, прикованные к стене, лежали крепкие цепи толщиной с мою ногу. Полуразрушенные лестницы и подъёмные механизмы качались над пропастью и уходили во тьму. Один раз я бросила взгляд вниз, туда, где на десятки метров вниз уходила поблёскивающая прожилками мифрила шахта. От открывшейся взгляду картины в голове возникло лёгкое головокружение, и я была благодарна Гимли, крепко схватившему меня за предплечье.       – Будь осторожнее, Арья. Не подходи близко к краю.       Глаза гнома в полумраке мерцали, как у кошки. Я молча кивнула, отступая от таинственной бездны к стене.       – Жаль, вы не застали Морию во всём её величии, – печально вздохнул Гимли. – Раньше эти коридоры были наполнены светом, звоном молотов, шумом весёлых голосов. Надеюсь, Балину удалось отстоять хотя бы часть древнего царства.       Бедный Гимли, он ещё не знает, что от великого родича осталась только одинокая могила в комнате караульных. Я украдкой взглянула на задумчивого гнома, с благоговением ступающего под сводами дорогих его народу пещер.       Мы вошли в Морию ночью, и теперь шли уже несколько часов, делая короткие передышки. Тишина давила на разум не меньше, чем темнота. Слух обострился, стараясь различить посторонние звуки, кроме шороха шагов. Мысль о том, что мы здесь не одни, не давала покоя.       – Совсем не помню этого места, – пробормотал маг, останавливаясь на развилке. – Давайте отдохнём. Скоро рассвет, и все устали.       Мы с облегчением скинули мешки с поклажей на пол, располагаясь на ночлег. Я с удовольствием потянулась, разминая гудящие от долгой ходьбы мышцы. Боже, если бы месяц назад кто сказал мне, что я смогу преодолеть многочасовой переход после трёх часов сна, я бы не поверила. Устало вытянувшись на полу, я наблюдала, как Александра заплетает косички Леголасу. Кажется, эльф смирился с мыслью, что с сумасшедшими не спорят, и сидел неподвижно, прикрыв глаза. Интересно, как ему удаётся поддерживать такую красивую шевелюру? До собственной головы было противно дотрагиваться, ещё несколько недель и два «колоска» рискуют превратиться в дреды с дружной семейкой вшей. Пару раз рука тянулась к острому кинжалу, и только напоминание о том, сколько денег было спущено на уход за волосами, заставляло меня отказаться от этих крамольных мыслей.       Я проснулась от громкого шёпота сидящих рядом хоббитов.       – Мы заблудились? – Пиппин озвучил вопрос, волновавший большую часть отряда.       – Нет, – раскуривавший трубку Мерри, отрицательно качнул головой.       – А, по-моему, да, – не сдавался младший из братьев.       – Тихо, не мешай Гэндальфу думать.       – Больше веры в нашего проводника, – хоббиты обернулись на моё сонное бормотание.       – Извини, что разбудили.       Сон больше не шёл, и я села, потирая глаза. Самочувствие улучшилось, я достала из котомки кусочек вяленого мяса и без удовольствия положила его в рот. Желудок бастовал, требуя горячей и сытной пищи, но предложить ему было нечего.       – Ничего страшного. Всё-равно наш привал, кажется, окончен, – я кивнула на поднявшегося со своего места мага.       – Он вспомнил! – обрадовался Мерри.       – На самом деле нет, просто воздух там не такой затхлый. Если сомневаешься в чём-то Мериадок, всегда полагайся на нюх, – Гэндальф похлопал хоббита по плечу и начал спуск по каменным ступеням.       – Это если только в вашем мире нет коронавирусной инфекции, – я прошептала это себе под нос, не рассчитывая, что кто-то услышит.       – Что за страшная хворь? – удивился Гимли.       Ах, точно, со мной же идёт гном, у которого слух, как у лисицы.       – А это когда жареное мясо пахнет гнилой мертвечиной, и на обоняние ты не можешь рассчитывать от слова совсем, – я вздохнула и развела руками.       Идущий следом Боромир лишь мрачно пробормотал:       – Из какого жуткого мира они пришли…       Когда за спиной остался последний поворот лестницы, Гэндальф заклинанием усилил свет, исходивший от магического кристалла, и взгляду удивлённых путников предстала огромных размеров зала. Ряды колоссальных колонн смыкались высоко над головами острыми арками. Простые ромбы, украшавшие базу монолитных стволов, напоминали пики гор. С губ сорвалось лишь одно слово: «Невероятно…». От ощущения величественности древней постройки и впрямь захватывало дух.       Впрочем, наивно было полагать, что нам удастся миновать злосчастную комнату. Из-за приоткрытой створки двери лился слабый дневной свет, узким лучом освещавший белый камень надгробной плиты. «Здесь покоится Балин, сын Фундина. Повелитель Мории» гласили строгие гномьи руны. Гимли скорбно склонился над могилой. Даже мне отчего-то стало тоскливо, в голове всплыл образ мудрого добродушного старика, поддерживавшего Бильбо в походе к Одинокой Горе.       Вдоль стены, в нишах и на полу, стояли кованые сундуки. Большинство из них были разорены и перевёрнуты. Пожелтевшие от времени свитки, не представлявшие ценности для гоблинов, рассыпались по полу и были погребены под слоем пыли и грязи. Тела защитников ещё не истлели до конца, иссохшая, словно пергамент, кожа лоскутами висела на серых костях. Я присела перед скелетом воина, в чьих руках покоилась толстая изрубленная клинками книга, оказавшаяся летописью. Гэндальф открыл её с конца и зачитал отрывки о последних днях защитников Мории.       Пустые глазницы безымянного гнома равнодушно смотрели на покрытый паутиной потолок. Возможно, это и был летописец Ори, а может и кто другой. Я с интересом осмотрела скелет. Мёртвые тела не вызывали у меня ни страха, ни отвращения, в конце концов, доводилось и пластинаты внутренних органов в руках держать. Внешних повреждений тела заметно не было. Может быть, он так и погиб здесь от голода и жажды, ставший пленником в своём же царстве. Долгая и мучительная смерть.       Из размышлений меня вырвал грохот свалившегося в колодец скелета, который утянул за собой и тяжёлое ведро. Последний отзвук эха звякнувшей металлической цепочки затих лишь спустя несколько мучительных минут. Но на смену ему пришёл ритмичный гул, по нарастающей поднимавшийся из глубин шахт. Сердце сжалось в диком ужасе, чтобы в следующую секунду забиться где-то в районе горла, с бешеной скоростью разгоняя кровь по телу.       – Тук, болван! В следующий раз прыгни туда сам и избавь нас от своей глупости! – в сердцах крикнул Гэндальф, выхватывая Гламдринг из ножен. Клинок тут же вспыхнул холодным голубым светом, а из коридоров раздались пронзительные визги.       – Орки! – крикнул Леголас и, повернувшись к Александре, взволнованно произнёс. – Только не бойся, я смогу тебя защитить.       – Ха! Не ссы, Трандуилыч! – девушка хищно оскалилась, сжимая в руках клинки. – Я их всех сейчас на шашлык порублю!       Боромир и Арагорн бросились к дверям и едва успели захлопнуть ветхие сворки, как в доски вонзилось несколько чёрных стрел. На укрепление последнего рубежа пошло всё: от тонких брёвен, до поржавевших секир.       – Так, спокойно, как учил Исилендил. Встать боком, составить с мечом единую линию… Дыхание! Нужно контролировать дыхание!       Да какое к чёрту дыхание, если меня сейчас возможно убьют! Господи, клянусь, если я останусь в живых, то расскажу Арагорну по чьей вине у него полыхнула трубка, чтобы он перестал каждый раз зажигать её на расстоянии вытянутой руки.       Двери натужно скрипнули в последний раз и распахнулись под напором врагов. Орки с дикими воплями ввалились в караульную и тут же бросились на непрошенных гостей. «Твою мать, твою мать!...» – я с ужасом смотрела в абсолютно чёрные глаза несущегося прямо на меня чудовища. Тварь торжествующе взвизгнула, предчувствуя лёгкую победу, и, наверное, это вывело меня из оцепенения. С рёвом я отбила занесённый над моей головой ятаган и следующим движением наискось рубанула тварь по груди. Второй орк свалился на пол, зажимая лапой рассечённое горло. Сознание отключилось, и я размахивала мечом, стремясь лишь воткнуть его посильнее да самой не попасть под удар.       – А-а-а!!! Пошёл в жопу!       Саша с воплем воткнула нож в колено нависшего над ней тролля. Огромному монстру лезвие оказалось всё равно что слону дробина, он одним взмахом толстой лапы отпихнул назойливого человечишку со своего пути и бросился к Фродо. Девушка со стоном отлетела к стене.       – Александра! – Леголас на мгновение отвлёкся и чуть не получил крепкой дубиной в бок.       Все орки неподвижно лежали на полу, и, пока остальные пытались завалить пещерную тварь, я подбежала к Саше. К счастью, она была в сознании.       – Как себя чувствуешь? – я осторожно обхватила голову девушки ладонями. – Голова кружится? Тошнит?       – Немного, – Александра отпихнула мои руки и попыталась встать, но тут же схватилась за бок и зашипела от боли. – Где Леголас?       За спиной в последний раз завыл и с грохотом рухнул на пол тролль. Но расслабляться было рано: из коридора послышались крики и грохот сапог нового отряда врагов. В отсветах пламени на стене заплясали их уродливые тени.       – Александра, как ты? Ты чуть не погибла! – к нам подбежал взволнованный эльф и подхватил девушку на руки.       – Да нормально с ней всё. Максимум ушиб и лёгкое сотрясение, – мы подошли к остальной части Братства, столпившейся вокруг Фродо. – А теперь пора валить отсюда и как можно скорее!       Мифриловая кольчуга это, конечно, чудесно, но от орды орков даже она не спасёт. И, не теряя больше ни минуты, Гэндальф скомандовал:       – К мосту Казад-дума!       За нашими спинами полыхнули языки пламени, и гоблины с испуганным визгом отступили в темноту. А вот и Мелькорова зверюшка пожаловала. Братство ускорилось, следуя за ведущим их через огромные залы волшебником. Вот ведь, тысячелетний старик, а бегает как дай Бог каждому.       К счастью, впереди показалась арка моста. Если выберемся, у меня будет немало вопросов к Гимли, какого чёрта его родичи строят такие узкие пролёты над пропастью. Над головами засвистели стрелы притаившихся за обломками колонн орочьих лучников. Я бросилась вслед за Боромиром, стараясь не смотреть в бесконечную темноту, клубившуюся по обе стороны от меня.       Лишь оказавшись на противоположенной стороне, я обернулась назад и замерла в немом ужасе. Огромная тень, окутанная пламенем, с грохотом проломила проём в стене и обрела очертания жуткого демона. За его спиной лоскутами тьмы развернулись могучие крылья. В одной когтистой руке он сжимал огненный меч, а в другой – бич. Ярко вспыхнули языки пламени на его гриве. Балрог мотнул рогатой головой и гневно зарычал, глядя на преградившего ему путь волшебника. Из пасти монстра шёл такой жар, что стало больно дышать. Я прикрыла лицо рукавом, но отвести взгляд от демона не смогла.       – Ты не пройдёшь! – могучий голос Гэндальфа прокатился по пещерным сводам.       Словно в замедленной съёмке, слепящий белый свет разломил каменный мост на части, и балрог с оглушительным рёвом обрушился в разверзшуюся под ногами пропасть. Маг замер на уцелевшем обломке арки. «Не стой! Пожалуйста, уходи оттуда!» Но из горла вырвалось только хриплое сипение. Во тьме неумолимо сверкнул огненный бич и змеёй обвился вокруг ноги Гэндальфа, увлекая его за собой. Его последний крик «Бегите!» эхом звучал в ушах, пока мы спешно покидали Морию.       Яркий полуденный свет после пещерного полумрака больно резал глаза. Я вымучено прикрыла лицо ладонью, опускаясь на гранитные скалы. Из узкой расщелины, через которую мы покинули гномье царство, ещё доносился грозный гул. Сердце дрогнуло от мысли, что там, в огненных глубинах гор, Гэндальф совсем один сражается с древним демоном. «Р-р-р-о-к…» в последний раз простонала Мория и замолчала.       Все в Братстве были потрясены произошедшим, ну, кроме Саши, разве что. Хоббиты плакали, размазывая мокрые дорожки слёз по покрытым копотью щекам. Гимли, не сдерживая себя в гневных ругательствах на кхуздуле, рвался назад. Вот только это было уже бессмысленно.       – Эй, ну ты то чего раскисла? – Саша шутливо ткнула меня кулаком в плечо. Общий траур она поддерживать явно не собиралась.       – Как думаешь, – тихо начала я, глядя на серую арку, высеченную в монолите горы. – Мы не сделали ничего такого, из-за чего Гэндальф может не вернуться?       Девушка закатила глаза и раздражённо цокнула языком.       – Да твою мать! Опять ты о своём! – и, уже обращаясь к остальным, протянула. – Ну может хватит уже? Пойдёмте, а? Нужно как-то жить дальше.       Боромир, отпустил плечо Гимли, и гневно произнёс:       – Погиб один из наших товарищей, а ты ведёшь себя так, словно это обыденность какая-то! Бесчувственная девчонка! Если не понимаешь этого, то лучше помолчи.       – Ах, так значит я бесчувственная?! Вот возьму и не скажу вам, что Гэндальф жив, и нечего понапрасну сопли лить.       Несколько пар глаз недоверчиво уставились на Сашу. Девушка упрямо сжала губы, настаивая на серьёзности своих слов. Эльф, до того тихо стоявший в стороне, лишь грустно качнул головой.       – Это невозможно.       – А если возможно, поцелуешь меня? В губы. Прям по-настоящему, – глаза Сашеньки вспыхнули диким огоньком азарта.       – Из мёртвых не возвращаются, – холодно отрезал Леголас.       – Вот и посмотрим. Тогда по рукам!