Покидать? Спасать? Бежать?

— Сашка! Сашка! — голосил Рикошет под окном общаги. — Сашка, блин! — присоединилась к крику Лара. — Что вы орёте такую рань? — послышался такой же громкий голос старушки из окна. Лара сморщилась и прошептала: — Опять она… Достала уже, — и громче, — вы сами орёте! Громче нашего! — Лара! Олежа! Не ругайтесь! Сашка ваша ушла гулять! — а это уже дедушка. Он друзей внучки обожает — на чай пригласит, кассетник починит, даже струны ребятам на гитары натягивал, конечно, пока они не научились сами. — А где она? — В аду! Там где вы окажетесь! — Заткнись, бабка старая! Так где Сашка? — А кто её знает? Обещала вернуться. Что случится то?       Ребята переглянулись и несговариваясь кинулись от общаги прочь. Только сегодня ночью они видели эти загадочные камни и их последствия. Вдруг ещё что-то? Срочно нужно найти Сашку. Немедленно. Когда Рикошет убедился, что они точно скрылись от глаз дедушки Сашки, схватил Лару за рукав кожанки, та чуть не упала. — Блять, — и уже агрессивней, — что? — Подожди. Куда мы бежим? — На завод. Куда ещё? — Снова завод, — Рикошет потер глаза. — Пока мы тут стоим, Сашка умирать может! — Лару бесила медлительность Олега, ладно ещё по поводу. Так нет. Он просто решил непонятно почему затупить. — Погоди. Сашка дошла до дома. Поспала нормально ночь. Каким-то образом объяснила, что не едет в свой Ярославль, — Олег сопровождал свою речь большим количеством жестов. Леру это тоже бесило, — очевидно, — продолжал Рикошет, она сейчас прямо за… — Аа! — перебил его весёлый крик, Сашка повисла на спине Лары, та явно потеряла дар речи, недобро сверкнула глазами. Сашка и Рикошет бросились в разные стороны… — Ну вы и… зачем так… пугать… я ж испу… галась, — задыхаясь ругалась Лара. — Когда ты… схватила бутылку… черт, я очень испугалась, — Сашка согнулась пополам, пытаясь привести дыхание в норму, — помню, как это больно. Розочки ваши. — С дуба рухнула? — Рикошет закурил, — ну какие розочки нам то? — Хочешь узнать? Засранец, ты ж знал, что она… — Да ладно, зато дыхалку потренировала. Очень это важно. — А ты почему такой живой? — заинтересовалась Сашка, садясь на землю. — А как в горы без дыхалки ходить? — А ГТО что не сдавал? — смеясь произнесла Лара. — Ты меня обижаешь! После такого можно перестать общаться! — Да иди ты. Дай сигарету. — Так зачем вы меня звали? Как сегодняшняя ночь? — Я дома была. Бабка ругалась, когда блевать начала утром. Вот сбежала. Эти кубинские сигары, конечно жесть. — Ой, да, тоже утро начал с блевоты. Хорошо Верка спит после вчерашнего. — Бурная ночь, — вставила Лара и затянулась. — А меня отпоили, и всё нормально было. Если не думать о ночи. Дедушка знает какой-то рецепт. — Ой, не напоминай. И о ночи, и о том зелье. Из чего оно? — Точно не знаю, — пожала плечами Сашка, — наверное, плесень и липовый мед. — Не эффективный. — Не лезь со своими пятью копейками.       Лара поднялась с земли, сняла ботинки и носки. — Стриптиз?       Но Лара, казалось, не услышала, она водила по песку ногами, прикрыв глаза. Рикошет и Сашка переглянулись. Парень резко сорвался с места, выронил сигарету и, игнорируя протестующую Лару, понес её к воде. Ему было страшно. За подругу страшно. Он не думая о холодной воде — лето стояло холодное — зашёл в речку по пояс и кинул Лару в воду. Также не слушая протестов промыл ей рот. Смог думать, когда Лара начала кашлять. — Извини, я погорячился, — он отпустил её из хватки и поставил на ноги прям в воде. — Идиот. Блять, и как это сушить? — Если вы выйдете из воды, мы можем поехать к Рикошету! Вы скажите, я ведь могу уйти, — звонкий смех Сашки заставил Лару расслабиться, она схватила Рикошета и упала, утянула его за собой. — Моя месть будет сладка! — она отпустила друга, взмахнула волосами, пытаясь их просушить, поняв, что они превратятся в тряпку, прошептала, — я, наверное, домой. — А мы тебя спросонья не видели, да? — Утоплю.

***

      Утопит. Как же. Да Лара после этой ночи ударить то друзей не сможет. Она видела смерть Кости. Костя… Лара согнулась, к горлу подступил тот несчастный кусок хлеба, который мама заставила съесть. Откуда рвота? Хорошо не розовая, как у Кости. Костя… Ларе захотелось вновь вытолкнуть из себя полупереварившуюся еду. Она не позволяет думать ни о чем, кроме её кислого вкуса.       Лара в полузабвении добралась до дома, сняла в прихожей ботинки, скинула на пол куртку. — Ларочка, тебе плохо? — бабушка. Она всегда первая замечала перемены в настроении и здоровье внучки. Сегодня не исключение. Лара хотела встряхнуть волосами, распрямить плечи и гаркнуть короткое: «Нет». Но сил не было — Костя.       Он был им другом. С того самого дня «перерезанных сухожилий», они знали, кто найдёт бухло, стащит лишнюю сигарету из пачки отца. Он был крутым. Что показал ему камень? Их? Но почему им не показались они же? Лара поднялась с кровати — бабка заставляла лежать — и медленно, запинаясь, пошла к сумке.       Живот болел, хотелось в туалет, но сил дойти не было. Хотелось кушать, но при одном взгляде на морс и картошку с сосисками, бережно оставленные бабушкой, нос сам по себе морщился, а всё желание брать в руки ложку отпадало. Хотелось к Сашке в объятия, но не дойти. Даже если Лара сбежит, упадёт на полдороги. И сдохнет. Зато всё закончится.       Лара с победным воем достала из сумки небольшой портрет в рамке. Папа, мама, я — очень дружная семья. А под ними: между фотографией и задней крышечкой Витя. Какое-то старое фото. Сашка подарила. Ей какая-то подруга по переписке послала — Лара в историю не вникала. Зато она точно знала этот портрет. Витя улыбался ей одной, сидя на какой-то старой кухне, он держал в руках кружку и смотрел прямо в камеру. Полураздетая (тоже с подачи бабушки) девушка разобрала рамку, достала небольшую бумажку и поцеловала её, потом бережно убрала на место. Поднесла стекло к губам и поцеловала отца. Теперь его можно целовать только через стекло. Надо найти фотографию Кости. — Тише, она легла спать, — прозвучал в коридоре голос. Два облегченных голоса тут же выдохнули: — Она дома. — Эх, молодежь, а где ей еще быть? Она хоть и со своим якутом носится, а приличная. Вы проходите, я чаю налью. — Лара у меня носки забыла, давайте я отнесу?       Услышав своё имя, девушка очнулась, быстро закрыла рамку натренированным движением и бережно положила в сумку. — Да твою ж мать! — Лара включила магнитофон, подождала секунд 10, пока машина «думает».       Знакомый голос расслабил Лару. Все проблемы отошли на второй план, она вспомнила, как Витя пел для неё сегодня. Для неё одной, как на фотографии он только для неё одной улыбался в камеру. Тут её прошиб пот. Что он говорил? «Я разобьюсь через год, иди со мной петь». Как разобьётся? Зачем? Где? — Лара! — испуганный голос Сашки. Лара не слышала, медленно села на пол. — Он не будет. Не должен! — кричала, так громко, как могла.       Сашка медленно подошла к ней. Никаких сомнений не возникло. Она встала на одно колено и обняла подругу, Рикошет выключил магнитофон, подошёл к девочкам и тоже обнял их. Бабушка не посмела нарушить покой этих трех несчастных. Она тоже была очень проницательна. — Он сказал, что разобьётся, — прошептала Лара, — в следующем году. — Наша жизнь конечна, Лар, — Рикошет давно перестал обнимать подруг, он стоял у окна и курил. — Я тоже вчера папу видела. Мертвого. — Почему я не увидела? Мой тоже мертв! И я тоже очень люблю! А мне показали Витю! Повезло вот Рикошету — девки видятся. — Лара! Не говори так. Ты не можешь знать о том, что у него на душе. — Да он бессердечный, — вдруг захохотала Лара, — пусти, меня немножко отпустило. — Не пущу, — тоже засмеялась Сашка. — Вам бы в церковь сходить. То ревёте, то смеётесь. — Бабушка, ну перестань! Ещё на них крест надень! — А вот надену! Поперечные вы какие… — Бога нет, — прошептал Рикошет и громко предложил, — Варвара Ивановна, не угостите нас чаем ? — Только если поможете приготовить вам пирог.