Марта

      Проходит немало дней, прежде чем Марта может покинуть медотсек. И немало времени, прежде чем Тони понимает, что она стала говорить меньше, чем раньше. Что она не хочет выходить из комнаты.       Наверное, было бы странно, если бы похищение никак на нее не повлияло. Но изменения все равно пугают его. Он не знает, что с этим делать, и пытается малодушно оставить все на Пеппер. Она справится, она куда лучше разбирается в поддержке, в психологии детей, в материнстве. Во всём этом. Это же Пеппер, в конце концов!       Только вот правда в том, что Пеппер не лучше. Она – такой же человек, как он, она тоже родитель впервые. Не сказать, чтобы она не пыталась поговорить – еще как пыталась. Но Марта, не желая никого обижать, в ответ на любые попытки вытянуть ее из некого раннего периода депрессии молчит, кивает, только чтобы отстали, отводит взгляд. Ей нужны они оба. Марта была в лабораториях Гидры, Пеппер была похищена и заражена Экстремисом, Тони провел месяцы в плену в Афганистане. Чертова семейка жертв похищений, они чудесно друг другу подходят.       Он приходит в комнату дочери с приставкой, на которой установлена новая игра. Марта, когда видит его на пороге, кутается в плед, хотя вообще-то Башня даже в преддверии Рождества сквозняками не страдает. Марта сидит в толстовке, прячется за книгой и распущенными волосами. Она все еще выглядит изможденной, худой, скелетиком с торчащими отовсюду косточками.       Пеппер несет следом три кружки горячего шоколада. - Хэй, не хочешь сыграть? – Тони машет приставкой в воздухе. - Сначала пейте, - мягко улыбается Пеппс.       Марта почти неслышно вздыхает, опуская книгу, как-то связанную с генетикой (слово «ген» Тони успевает прочесть на обложке) куда-то в пространство между подушками. Она не игнорирует их, не пытается прогнать, не пытается сбежать сама – и Тони чертовски благодарен ей за это. Будь он на ее месте, скорее всего, не вел бы себя так мягко.       Они устраиваются на кровати по обе стороны от дочери, и Пеппер вручает им по кружке приятно греющего пальцы, но не обжигающего напитка. Они пьют молча, в уютной тишине. Тони цепляется взглядом за маленькие, почти симметричные белесые шрамики на висках Марты. У него такими же усыпаны ладони – жизнь изобретателя без ударов тока практически немыслима. - Не смотри на меня, - вдруг тихо бормочет Марта.       Тони переглядывается с Пеппер, подсаживается ближе и осторожно, чтобы не пролить шоколад, притягивает ее к себе, мягко касаясь губами светлых волос у виска. Они догадывались – Марта теперь стесняется своей внешности. Не шрамов – или не только их, а всего остального: болезненной худобы, странно исказившихся из-за атрофии ног, черепа, обтянутого тонкой, почти просвечивающей кожей. У нее не получается набрать вес, хотя прошло уже больше месяца с момента, когда она очнулась. Ей почти вдвое сложнее, чем после авиакатастрофы год назад, пытаться ходить, и она постоянно плачет от боли на сеансах физиотерапии. Шансы на восстановление позвоночника сильно сократились, и, хотя они еще есть, сам факт прогресса, сведенного даже не в ноль – в минус, убивает ее.       Марта не хочет возвращаться в школу.       Она снова на домашнем обучении. Ей как будто с рождения уготована судьба избегать очной учебы. В принципе, Тони с самого начала не слишком хотел отправлять ее туда, но теперь, когда он знал, что совсем недавно ей в школе нравилось – теперь уже он не мог принять этого так легко. Марта не хотела возвращаться в школу не потому, что ее обижали или над ней издевались, не потому что у нее не было там друзей. Ни одного инцидента с травлей не было – по отношению к учащимся в Мидтауне детям с ограниченными возможностями малейший намек на такое жестко пресекался. Не то чтобы это значило, что травли вообще не было в школе – Марта рассказывала, что над ее приятелями постоянно кто-то издевался. Но к Марте – не было, и Тони этого хватало. Она не желала возвращаться, потому что боялась снова оказаться не в безопасности Башни. И, конечно, потому что считала, что стала уродлива, настолько, что возненавидела смотреть в зеркала. - Все будет хорошо, ребенок, - успокаивающе шепчет Тони. - Он прав, - тихо подтверждает Пеппер, сжимая детскую руку. – И как бы тебе не казалось, что мы врем, пытаясь тебя успокоить, все наладится, милая. Нужно только подождать.       Марта сжимает дрожащие губы, но сдерживается. Не плачет. Она очень сильный ребенок. Даже в самые тяжелые моменты. Тони ею гордится.       Все будет хорошо. Они справятся. И с анорексией, и с паническими атаками, и с развившейся агорафобией, и постепенно, когда-нибудь, с позвоночником. Не могут не справиться. ***       Еще через три недели Марта решается включить телефон, который взрывается от уведомлений в течение нескольких долгих минут. В итоге у нее четыреста девяносто одна смс и двести восемьдесят пропущенных. Первые минуты она даже не верит в такие цифры, молча пялясь в экран, пока телефон в руке не начинает звонить.       Контакт обозначен как «Нед».       Марта не уверена, что хочет брать трубку, но в конце концов неловко жмет «Принять вызов».       Потом настает тишина. - Нед? – неуверенно зовет она. - МартаМартаМартаМарта! – кричит, пищит в трубку приятель, и Марта невольно улыбается одной стороной лица. Ей неловко, и она внезапно чувствует себя сильно виноватой. – Питеронаответила!       Скорость, с которой он говорит, почти пулеметная. - Дай мне, - говорит знакомый голос приглушенно, прежде чем послышаться более четко. – Марта? Марта, это правда ты? Куда ты исчезла? Мы звонили тебе тысячу раз, учителя ничего нам не говорили, как ты могла перейти на домашнее обучение и даже не попрощаться? - Простите, ребята, - Марта сглатывает ком в горле, и глаза у нее сильно слезятся, поэтому она жмурится. – Я не… не…       Она хочет сказать, что не могла поступить иначе, или что у нее не было выбора, или что она не виновата, или что она не хотела. Но все это звучит так картонно-неподходяще, что она просто очень плаксиво выдавливает: - Я соскучилась.       И понимает, что это правда, только в тот момент, в который высказывает эту мысль вслух.       Она не думала, что настолько сильно привязалась. Правда не думала. Но когда она слышит голоса этих подростков – у нее что-то сжимается в горле, почти причиняя боль, и грудь щемит. - Марти, - ласково и неловко одновременно бормочет Нед, и она знает, парни поставили ее на громкую связь, чтобы слышать одновременно. - Ты в порядке? – спрашивает милый, социально неловкий Питер, и в голосе его неприкрытое волнение.       Питер – это парень, который беспокоится обо всех живых существах на планете. Может не только на этой. И он откуда-то знает, как она себя чувствует. - Нет, - Марте врать не хочется. – Мне плохо. - Ты в Нью-Йорке? Мы можем к тебе приехать? – волнуется Нед.       Марта думает о том, что если они увидят ее такой… нет, конечно, они ничего не сделают. Не бросят и не отвернутся, не будут оскорблять или говорить гадости, как в тупых подростковых фильмах. Эти ребята не переставали звонить ей и слать сообщения на протяжение трех месяцев, несмотря на то, что все три месяца ее телефон был отключен. Они не бросят ее просто оттого, что она похудела. Но Марта все равно не хочет, чтобы друзья ее видели. На нее давит даже присутствие с ней в одной комнате ее родителей, какие уж тут школьники?       Она не уверена, в чем дело, и не уверена, что понимает собственные чувства. Она никогда не считала себя повернутой на внешности, но после того, как стала такой, ей иррационально стыдно и неприятно, когда на нее смотрят люди. Она знает, что это неправильно. Она все понимает. Но справиться с этим не может. Не сейчас. - Нет, - наконец отвечает она. – Я далеко. Кое-что случилось. Родители забрали меня лечиться. - О! - О.       Она уверена, эти двое переглядываются, общаются без слов. Нед и Питер – это особые существа. Возможно, у них есть сверхъестественная связь, потому что так понимать друг друга обычные люди уметь не должны. - Тебе было очень плохо? Что произошло? – осторожно спрашивает Питер. - Я хотел разозлиться на тебя, - возмущенно бурчит Нед. – Ты серьезно больна? Как Хейзел? Как Гас?.. – последнее звучит испуганным шепотом.       Марте нужно время, чтобы понять, кто такие Хейзел и Гас, и когда она наконец понимает, она приглушенно хихикает. - Нед, «Виноваты звезды»? Серьезно? - Эй, это отличная книга! – возмущается парнишка в ответ. – Так ты не как Гас?       В голосе она слышит неприкрытую надежду. - Гас умер. Я не собираюсь умирать, - говорит Марта. – Просто мне нужно время. Мои… Мои родители сказали, что все будет в порядке. Кто-то сдавленно выдыхает. - Ты правда смертельно больна? – Нед вдруг начинает плакать. Нед насколько угодно эмоциональный, но он никогда за время знакомства с ней не плакал, и у Марты куда-то падает сердце. - Нет! – тут же пугается она. – Нет, ребят, я не смертельно больна! Ничего такого! Было плохо, но сейчас я в порядке и уже давно выбралась из медот… больницы. Я… на реабилитации. Я справляюсь. Простите, что так долго не выходила на связь. - Ты не расскажешь, что произошло? – вдруг вмешивается Питер. Его тон подозрительно похож на смирение, но в нем есть и обида.       Марта решает сказать правду. - Я попала в аварию и впала в кому, - не ища окольных путей, говорит она. Почти вся правда. - ОГОСПОДИБОЖЕМОЙ! - вопит Нед. - Марта, - тянет Питер испуганно и взволнованно одновременно. – Ты правда на реабилитации? Какие были повреждения? Твои ноги… они…       Марта выдыхает. - Шансы еще есть, Пит. Но ходить как могла… уже не могу. Не знаю, сколько займут попытки нагнать то, что было. - Ох… Мне… мне так жаль…       Марта слабо улыбается. Питер такой Питер.       Они разговаривают целых четыре часа, прежде чем девочка засыпает, не прерывая звонка. Марте почему-то лучше. Ей снова… совсем немного… хочется вернуться… Ей хочется всё правда преодолеть.       И постепенно она преодолевает.       Через много дней уговоров она сдается и соглашается говорить по скайпу. Конечно, Питер и Нед не безразличны к изменениям в ее внешности – но это нормально. Они беспокоятся.       Через много дней Марта начинает справляться с анорексией.       Через много дней, когда она все еще намного худее, чем была до инцидента, но лучше, чем стала после него, Марта решается выйти на улицу.       Сначала это просто крыша СтаркИн, и рядом папа и Пеппер – неотступно. Сначала она долго и глубоко втягивает в легкие холодный февральский воздух, пытаясь унять тревогу. Они проводят на улице целый час, гуляя по благоустроенной крыше, на которой почти разбит целый сад, и на которой больше никого нет.       Ее отец Тони Старк.       В другой раз они отправляются в горный домик на частном самолете. Пеппер, Тони и Хэппи все еще рядом с ней.       Потом папа берет ее с собой в Макдональдс, и, хотя они не входят внутрь, они заказывают и едят бургеры в машине на обочине дороги, как будто ее отец вовсе не Тони Старк.       Потом Пеппер берет ее с собой на море. Тони слишком занят, чтобы ехать, настаивает Пеппер, пока папа ворчит, передразнивая ее, склоненный над стопками документов.       Марта больше не боится пространства вне дома.       Спустя много дней Марта возвращается в школу, чтобы начать с друзьями новый учебный год. Питер и Нед обнимают ее очень, очень долго.       Она справилась. Они.       Папа, Пеппер, Марта, Хэппи, Нед и Пит. Все люди, которые были с ней рядом. Они справились. * * *       Альтрон задумывался как гарант мира во всем мире, чертовы глупые идиомы. Альтрон – то, что должно было обеспечить безопасность. Всем близким, любимым, родным – в первую очередь. Чтобы в небе не открывались порталы с полчищами инопланетных монстров, разрушающих города и убивающих все живое на своем пути. Чтобы ядерные боеголовки не обрушались на центральные площади, полные гражданских, и чтобы никому не приходилось жертвовать собой, разворачивая их, чтобы взорваться с ними в далеком космосе. Чтобы сумасшедшие фанатики не пытались распространять смертельные вирусы, надеясь, что это сделает людей сильнее. Чтобы дети не исчезали из-под присмотра родителей, оказываясь в лабораториях сумасшедших ученых. Вот зачем создавался Альтрон.       Вместо этого он нападает на Мстителей, на самых близких друзей, и Тони благодарен только тому, что Пеппер на праздник жизни в честь захвата Штрукера не явилась. А Марта на него и не приглашалась – она вообще проводила время у кого-то из школьных друзей.       Она еще не знает, что близнецы, о которых она говорила с таким теплом, с такой детской верой, как о единственном, что давало ей силы в плену, - что эти близнецы больше всего на свете желают Тони смерти. Мечтают убить его собственными руками.       Тони пишет Марте сообщение: «Детка, держись подальше от Башни, здесь опасно. Хэппи заберет тебя.»       Он пишет и Пеппер, почти то же самое, просит остаться на квартире пару дней и позаботиться о Марте, потому что снова все плохо, а потом отвлекается на то, чтобы защититься от нападок команды. Он облажался с Альтроном, это правда, но, чтобы справиться с ним, они не могут сейчас тратить время на скандалы.       * * *       Когда Марту похищают во второй раз, ей все еще нет и пятнадцати. Ну, не то чтобы это похищение – просто в первую секунду у нее только эта мысль в голове.       Начинается все довольно незамысловато. То есть, насколько это может быть незамысловато в условиях, в которых она пробирается в Башню после того, как подслушивает телефонный разговор Хэппи. Из разговора ясно, что исчезнувшие после недавних новостей, в которых заголовки пестрили обвинениями в сторону Халка, Мстители снова в Башне. Если точнее, в башне папа и доктор Беннер, но этого вполне достаточно. Папа уже очень долго не отвечает на звонки и сообщения. Марта просто хочет убедиться, что он в порядке. Что он здоров. Может, это безрассудно и глупо, но это ведь папа – единственный ее живой кровный родственник.       Поэтому она сбежала из школы. Ну, не то чтобы прямо сбежала – так, укатила на такси раньше, чем приехал Хэппи, чтобы забрать ее. - Пап? – зовет Марта, проезжая по пустому коридору. Лифт, созданный специально для семьи, никто не охраняет, а добраться до него не очень-то сложно, когда ты оберегаемый от общественности ребенок, скрываемый даже от работников компании. – Пап, ты здесь? Джар, где он?       Но Джарвис почему-то не отзывается. Наверное, на этом моменте стоило бы напрячься, только Марта просто толкает дверь и въезжает в лабораторию-мастерскую, которую отец делил с доктором Беннером последний год.       Она не успевает понять, что происходит. Только видит людей, папу, дока, Капитана, двух незнакомцев, спустя пару секунд уже узнает в последних Ванду и Пьетро, а в следующий момент что-то подхватывает ее и выдергивает из кресла.       Вот так.       Так что вся ее реакция – истеричный взвизг, когда спустя ничтожно малый промежуток времени она оказывается… очевидно, все еще где-то в Башне, но уже не на том этаже, на котором была. - Что ты делаешь? – выпаливает Марта, глядя в знакомое удивленное лицо. Пьетро как будто совсем не изменился, и она до умопомрачения рада видеть его, но это все так странно! Как он может быть здесь? - Нет, что ты делаешь? – хмурится, отвечает вопросом он. – Ты как тут оказалась, Соня?       Марта на секунду сбивается, снова чувствует тепло в груди от этого знакомого «Соня» на незнакомом языке*. Когда она отгоняла от близнецов кошмары у Уайтхолла, Пьетро дал ей это имя. Оно звучало красиво, Марте нравилось. Когда Ванда рассказала о значении слова, оно стало нравиться ей даже больше.       Марта чувствует себя странно, не в силах двинуться в крепких объятиях. Ей немного страшно находиться в чужих руках, поэтому она не замечает момента, когда вцепляется Пьетро в плечи, боясь, что он может уронить или вовсе не случайно бросить ее на пол. А еще, кажется, это первый раз, когда она видит Пьетро не во сне. Дух от этого немного спирает. - Я здесь живу. Жила. Живу, - путанно отвечает она. – Какая разница? Что здесь делаешь ты? А Ванда? Когда вы исчезли из базы Уайтхолла, я боялась, что случилось что-то страшное. Вы сбежали? Нет, Мстители спасли вас?       Пьетро морщится, а потом динамики из-под потолка голосом папы (очевидно, очень злого папы) вещают: - Эй, реактивный зад! Или ты сейчас же возвращаешь мою дочь туда, откуда взял, или я устрою вам с сестрой маленький армаггедон! Уверяю, Альтрон всем нам покажется карапузом из яслей! - Дочь? – непонимающе переспрашивает Пьетро, уставившись на нескладную, худощавую Марту в своих руках. – Тони Старк твой отец? - Сейчас же, черт возьми, принеси Марту в поле моего зрения! – рычит папа в динамики. Марта морщится. - Пап, я в порядке! – кричит она, зная, что Тони наблюдает за ними через камеры, и что он услышит.       Пьетро больше не ждет – подчиняется и спустя пару секунд снова влетает в лабораторию с девочкой на руках. - О Боже, - глухо бормочет она ему в шею. – Не думала, что когда вы говорили «быстро», это значило настолько быстро, - она едва успевает повернуть голову, чтобы увидеть, как разъяренный отец приближается к ним и тянется, чтобы выхватить дочь из чужих рук. Пьетро почему-то решает увернуться, и Марта сдерживает истеричный смех, когда они оказываются рядом с Вандой. В глазах Ванды – буря. Радость от встречи, непонимание, неверие, гнев, привязанность и готовность защищаться – все одновременно. Но все это покрывается одним коротким порывом, когда Ведьма тянется к ней и аккуратно сжимает ее плечо.       Марта почти готова заплакать от радости. Она определенно не жалеет, что пробралась в Башню в такой опасный момент. - Может, прекратите? – вмешивается Капитан, обрубая готового взорваться отца на полуслове, и командует: - Если вы не забыли, мы заняты. Пьетро, верни Марту в кресло, и отправьте наконец ребенка в безопасное место, пока она не пострадала.       Пьетро с сомнением оглядывает хмурых мужчин, окружающих их, и наконец ссаживает девочку в инвалидную коляску. Ему непривычно видеть ее в подобном антураже - Марта, которую он помнил, играла с ним в футбол во сне. Марта выдыхает и улыбается. - Я так рада вас видеть! – шепчет она восторженно. - А теперь объясни-ка мне, что ты тут забыла? Потому что я ясно помню, как просил тебя держаться подальше от Башни в ближайшие дни! -выговаривает Тони, наконец добираясь до своего ребенка.– Хэппи уже едет сюда.       Марта послушно кивает, продолжая улыбаться. - Ты не отвечал на звонки, - оправдывается она кротко. – Но ты в порядке, так что я поеду с Хэппи, - а потом, вопреки собственным словам: - А можно мне еще немножко побыть тут? Я скучала по Ванде и Пьетро, можно я с ними побуду? А вы что, снова собираетесь спасать мир? А ребята теперь тоже Мстители?       Тони коробит от упоминания близкой связи между этими тремя. - Кажется, твои школьники пагубно на тебя влияют. Ты стала невыносимо болтливой, - ворчит он.       Соколиный Глаз издает глумливый смешок. Марта удивляется тому, что не заметила его присутствия раньше. - Здравствуйте, - неловко здоровается она со всеми, наконец вспоминая, что забыла об этом. - Привет, ребенок, - улыбается мистер Бартон, и капитан Роджерс с доктором позволяют себе кивки с неловкими улыбками.       А потом в комнату вплывает краснокожий… краснокожее существо. - А вас я не знаю, - удивленно бормочет Марта, пока папа разворачивает ее кресло, пытаясь выпроводить ее.       Краснокожий не успевает ничего ответить, прежде чем отец с дочерью оказываются за пределами комнаты. - Никогда больше не твори таких глупостей, - тихо говорит Тони дочери в спину, пока везет ее к лифту. – Здесь мог быть не я. Что я буду делать, если ты пострадаешь? Я, знаешь ли, уже стар, сердечко пошаливает. Он скрывает за шутками серьезность, и Марта достаточно узнала его, чтобы понимать это. - Прости, пап, - послушно отвечает она. - Я переживала. Ты даже Пеппер не отвечал, а потом я услышала, что Хэппи говорил со службой безопасности, и сказал, что ты вернулся. Я хотела только убедиться, что все в порядке…       Тони замирает на пару секунд, прежде чем обойти дочь и склониться над ней, ласково касаясь губами ее лба. - Все будет в порядке, - наконец говорит он. – Твой отец снова стал источником проблем, но мы справимся. Как всегда.       Марта не позволяет Тони выпрямиться, некрепко обхватывая его за талию, и это самая нелепо-неудобная поза из всех возможных, но Тони гладит девочку по волосам, давая ей время. Ему тоже это время нужно. - Пап? – зовет Марта под недовольное бурчание приехавшего Хэппи, закатывающего кресло в лифт. Тони, уже собиравшийся вернуться к обсуждению плана, оборачивается на голос. – Ты хоть ребятам бронежелеты выдай, - просит ребенок. – Они на вашем фоне какие-то совсем беззащитные. - Эти беззащитные... - начинает злиться Тони, желая припомнить всю мощь близнецов, которую он и сам в полной мере прочувствовал на себе, но Марта добавляет, не слушая его: - Береги себя...       Двери лифта смыкаются, и Тони сдувается.       Когда он возвращается в комнату, он смеряет близнецов внимательным взглядом. Они слушают Кэпа, демонстративно игнорируя Тони, но выглядят… Как подростки, вышедшие прогуляться. Юбка, кожанка, спортивки, кроссовки.       Тони закатывает глаза. Ха-ха.       Вроде бы у него были лишние костюмы в мастерской. Разработка для Романофф и Бартона, конечно, к тому же – еще не законченная, но по крайней мере не подростковые шмотки. * * *       Очевидно, костюм – это единственное, благодаря чему одному парню со склонностью к самопожертвованию удается выжить.