Почему именно Какаши? Хороший вопрос.
Мужик был гением своего дела, пусть и таковым не выглядел. Да, всем отделом не могли заставить его надеть нормальную форму, подобающую работе и обстоятельствам (
ну нравится человеку кофта с собаками, чего вы удивляетесь?), но все же прошлое военного, второе образование, схваченное за два года, третье, усвоенное за год… Человек ли это вообще?
В любом случае. Когда Сакура вновь очутилась в стеклянной коробке офиса на первом этаже, а за ней следом появился и Сай, Генма уже думал, что и в этот раз отодрать задницу врача от кресла в его кабинете не получилось, но…
— Ма-аа… Что за спешка, а? — Этот голос оператор узнавал даже спросонья. Копна седых волос замаячила возле открытой двери и Хатаке собственной персоной вплыл в офис. Вальяжным движением сутулый нейрохирург отодвинул себе ближайший свободный стул и уселся, закидывая ногу на ногу.
Бдил этот интересный индивид в столь поздний час по двум причинам — он всегда был и будет совой, это раз. И вновь за ним наблюдалась длинная цепочка недоделанных отчетов и документов, как и полное отсутствие личной жизни. Вот и оставила его Цунаде-сама в центре на своего рода «сверхурочные». Регулярно именно по четвергам оставляет, поэтому уже нет нужды сомневаться, что аж до пяти утра этот седой дурак будет в зоне доступа.
— У меня ощущение, что я попал в плохой и тревожный детектив, — Ворчит в ответ Генма, разворачиваясь на стуле в сторону Хатаке. Кратко изложив ситуацию, русый мужчина скрестил руки на груди в защитном жесте и вопросительно выгнул бровь:
— Что думаешь, спец?
Кажется, несостыковки в такой, казалось бы, обычной истории Какаши тоже заметил: он наклонился вперед, опираясь на колени локтями, и сложил руки домиком. Задумчиво хмыкнул и пробухтел сквозь медицинскую маску, которую никогда не снимал:
— Вот оно что… Н-да. Хитровыебанно, ничего не скажешь. Может, ты хоть его номер личный узнаешь? Ну, или свой оставишь. На всякий. Такое ощущение, что парень что-то конкретно так недоговаривает.
— Правило анонимных звонков, — Поморщился Ширануи, но все же признал - дать ему свой номер было не такой уж и плохой идеей, если подумать. Хотя со стороны, наверное, выглядело бы странно.
— Может, стоит побольше узнать про этого его… Ммм… Соседа? — Подала голос слушавшая разговор врачей Сакура.
Какаши согласно кивнул:
— У меня есть знакомый в этой собаке-но. С тебя, Генмыч, только конкретизировать хотя бы имя. И, желательно, примерный возраст. С остальным разберемся. — Мужчина зыркнул в сторону развесивших уши Харуно и Сая:
— А вы, мелочь, ни слова о том, что тут творится. Никому, даже Наруто и Цунаде. Поняли?
— А откуда вы Наруто знаете?! — Из рук Сакуры выпал карандаш, который она вертела в пальцах все это время, занимая себя от скуки. Сай равнодушно пожал плечами.
— Я… Знал его родителей, — Отвел взгляд Нейрохирург. Как собака хвост поджала, подумалось Генме.
— А! Поняла, — Закивала девчушка. — Молчок! Да, Сай?
Паренек в соглашающемся жесте прикрыл глаза. Какаши удовлетворенно булькнул. Потом полез в телефон и долго в нем копошился, по привычке почесывая повязку на левом глазу.
В итоге маленького собрания он решил лично обменяться с Генмой номерами, чтобы в случае чего смог бы связаться, потом покосился на часы и со всей вселенской тяжестью вздохнул. Проворчал что-то про отчеты и, улыбнувшись единственным видимым глазом, неспешно было уплыл назад в свои покои крыла хирургии.
Вот же старая собака. Генма подумал, что Хатаке, наверное, самый социальный из всех работников этой больницы. Пускай и говорил, что это не так. Например, как оказалось, пострадавший на коляске, вызвавшийся тут работать медбратом, был его старым знакомым, а сама Цунаде была чем-то вроде… Тетки?
— Слышь, Ширануи. — Серая копна волос снова замаячила рядом. Ее обладатель зацепился за угол, о чем-то раздумывая с великой мукой на лице.
— А?
Хатаке заговорщически прищурился и почесал нос:
— С тебя за мою услугу причитается. Организуй мне со своими ребятками… Встречу.
— С кем? — Удивился оператор.
— С Ирукой Умино, — Как влюбленная без памяти школьница (на Сакуру похоже) вздохнул седой врач и хихикнул, скрываясь таки за поворотом. Ширануи только глаза протер и пожал плечами; как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. И не вешалось.
— А что ему от Ируки-сенсея надо?.. — Сакура выглядела маленько оскорбленной. Генма только пожал плечами, мол, мало ли. Пути высшие неисповедимы, а Какаши мог придумать что угодно. Осталось только этого несчастного Умино-педиатра подготовить к тому, что один незадачливый нейрохирург может закрыть ему пути отступления.
Впрочем, эту задачку он оставил на своих юных коллег, подумав о том, чтобы оставить записку дежурившим тут Котзумам и Шикамару Наре, сынку главврача неотложки, чтобы они Ируку предупредили.
Однако это оказалось ненужным. С первыми минутами шестого, пока сам Ширануи собирался уходить, двери больницы открылись и внутрь проскользнул среднего роста человечек со смешным прыгающим при каждом шаге хвостиком каштановых волос. Он был смугловатым, с большими веселыми глазами, под которыми лежал крайне заметный шрам на всю переносицу.
Он огляделся с потерянным выражением лица и покосился на пустой ресепшн. Сзади послышался стук каблучков и высокая черноволосая женщина протиснулась мимо застывшего на проходе человека к стойке. Уселась за стол, поправила пышные смоляные кудри, отряхнула дорого выглядящее красное платье и обворожительно улыбнулась:
— Куренай Юхи, чем могу помочь?
— Да я тут первый день, меня наняли недавно… Ирука Умино, — Легко поклонился смуглый гость, неловко потирая шрам пальцем. Привычка, подметил Генма.
— Ах, конечно! — Прощебетала искусительница Юхи (чтоб ей пусто было, скривился Ширануи, вспоминая ее ужасные смузи «
правильного питания»), подскочила и подхватила паренька под руку:
— Сейчас я вам все покажу! Вот тут у нас самые невыносимые люди во всем коллективе кроме психиатрии. Привет, Генма!
Мужчина невесело вздохнул и помахал обоим рукой, выглядывая из-за двери рабочего пространства. Он столкнулся с удивлением в глазах Умино, когда протянул свободную руку навстречу:
— Ширануи, Генма. Остерегайся нейрохирурга в зеленых кроксах.
— Он и еще парочка других милашек сидят на телефонах горячей линии, — Пояснила Куренай, утаскивая Ируку дальше по коридорам центра, что-то щебеча о своем.
Вообще, неприязнь к личности Юхи Генма, честно говоря, не испытывал. Все дело было в ее помешанности на «
правильном питании». Поэтому и он, и ее парень, Асума, и любой ее знакомый, подвернувшийся под руку, вынужден был терпеть эти пп-шные рецепты на своей шкуре: мадам скармливала еду всем, кого знала. Да, она заботилась, но чертов смузи из помидора и чеснока был перебором. Ширануи передернуло, когда он вспомнил вкус проклятого напитка.
Мерзость…
Сейчас хотелось спать, но сначала нужно было купить нормальную, черт побери, еду. Сакура, выскочившая из офиса буквально на секунду позже, поравнялась с неспешно ковыляющим в сторону гипермаркета коллегой и заглянула ему в лицо исподтишка.
— Ширануи-сан, а вы правда беспокоитесь за этого, мм…
— Хаяте.
— Хаяте, да!
— Это моя работа, малышка, — Вздохнул мужчина, нехотя признаваясь самому себе, что да, он переживал за незнакомого мальчишку, который звонил в ночи и рассказывал обычные вещи обычному и такому же незнакомому человеку.
— Мне девятнадцать, не называйте меня так, пожалуйста. — Надулась Харуно. Ее бежевое плотное пальто, похожее на накаченный воздухом до отказа шарик только усилило этот эффект, из-за чего девушка стала похожа на смешную обиженную лягушку посреди промозглой осенней улицы.
— Вот и дурачилась бы после школы, как твои приятели, — Жмет плечами Генма:
— А тебе разве не в другую сторону?
— Я забочусь о своем будущем, и мне нравится моя работа. А еще я хотела в магазин зайти… Но да, наверное, уже побегу. Перед ночной сменой еще нужно кое-где отметиться. — Девушка кивает и что-то быстро строчит в телефоне, кивая сама себе.
— И как у тебя времени хватает…
— А я на вахту прихожу на восемь часов, а не на двенадцать, как вы, Ширануи-сан. Перевелись бы на дневное или время сократили, правда. — Ах, точно, эта девчонка ж везде пыталась успеть. Интерну самой Сенджу и так жилось нелегко и все свободное время приходилось копаться в чужих историях болезней, а она еще и где-то отметиться должна после бессонной ночи. Вот вы какие, продуктивные люди...
— Я подумаю, — Генма и вправду думал об этом. Тогда у него хватило бы времени на зал и нормальную жизнь, а не висеть на трубке полдня и полдня же спать.
Впрочем, ничто не мешало ему начать прямо сейчас — он написал Котетцу, чтобы тот передал заведующему отделом о том, что Ширануи сокращает рабочие часы. И что мешало ему начать вести нормальную жизнь с новым днем? Восстанавливаться-то надо, верно? Он закупился нормальными овощами и продуктами, попросил Куренай (отчаянное движение) перекинуть ему пару быстрых и полезных рецептов и наконец-то отписался тренеру о вечерней тренировке. Целых четыре часа жизни освободились, как никак.
***
Однако, когда он вечером завалился на работу, чувствуя себя чуть свежее, чем обычно, его встретила невеселая Сакура и буквально порхающий над землей Какаши Хатаке. И незнакомый ему ранее мужчина с коротким ершиком каштановых волос, одетый в строгий деловой костюм: жесткий серый пиджак и галстук с коричневой клеткой сидели на госте, как с иголочки, а лакированные ботинки явно были недешевы. Ишь ты, офисный планктон...
— А, Генма, а мы тебя ждем. — Промурлыкал нейрохирург, мечтательно вздыхая:
— Твои ребятки просто золото, мне хорошо помогли, а он такой… Такой!..
— Какаши-сенсей, ближе к делу, — Нахмурилась Сакура, и Генма хотел уже ехидно усмехнуться — в этом поведении врача угадывалась она сама со своей всеобъемлющей любовью к «Саске-куну». Им, что, снова по десять?
— Ах, да-да. — Седой поморщился, словно его ударили, и повернулся к Ширануи, указывая на незнакомца:
— Это мой приятель, Ямато. Я подумал, что «какому-то чуваку» с моих слов ты не доверишься, поэтому притащил его с собой. Это стоило мне порции Тайяки…
Мужчина, коего представили, кивнул и протянул Генме руку:
— Можно просто Тензо, Ширануи-сан.
— Можно просто
Генма, Ямато-сан, — Парировал в своем привычном насмешливом тоне психотерапевт, за что заработал первый осуждающий взгляд нового знакомого.
— Есть хоть примерное представление о том, как искомый выглядит? — Ямато, бог ты мой, разговаривал так чопорно и отстраненно, будто о том, что социум существует, выучил по старым книжкам, написанным напыщенными седыми дедами с тремя нобелевскими. Почти как Какаши, но, типа, еще старее.
— Пока что никаких, — Покачал головой Ширануи, кивая в сторону нейрохирурга:
— Он напишет, если что-то появится. Но явно не раньше завтра.
Тензо кивнул и, тихо попрощавшись, ушел вниз по улице в маячившей вдали башне, принадлежавшей, собственно, офисам Сабаку-но. Ух, там, наверное, так много людей…
— Напомни, почему я согласился спасать твою принцессу в беде, если это происходит в третьем часу ночи? — Какаши поправил маску и затесал руку в свои серые патлы:
— Мог бы спать.
— Ты все равно не спишь ночами, — Фыркает Генма и получает тычок под ребра, пока жалуется Хатаке и подоспевшим Анко с Шизуне на то, насколько он отвык за полторы недели отсутствия от тренировок. Тело ломит, руки отваливаются, зато хоть форму будет поддерживать, даром что врач.
Сегодня трудных вызовов почти не было, не считая мальчика лет пятнадцати, ради которого пришлось связываться с неадекватами с Пожарной станции и вызывать на подмогу машину, потому что снять его с карниза было невозможно таким людям, как Иноичи. К сожалению, каким бы потрясающим талантом уговаривать и восстанавливать людей не обладал Яманака, по стенам он не лазал, а пока добежал бы до пятого этажа, мальчишка мог и сорваться.
Под неадекватами Ширануи имел ввиду огромного такого бугая с татуировкой акулы на всю спину и полностью забитыми какой-то демонической херней рукавами, и его напарника, который смотрел на людей таким взглядом, словно уже вырезал все свое семейство и планировал взяться за них. Генма не уверен, были ли они психологически стабильны.
Ну, работу выполняют и выполняют хорошо — большего и не нужно.
***
Когда время перевалило за два часа и неминуемо приближалось к полтретьему, телефон снова зазвонил. Играющая в крестики-нолики с Саем Сакура встрепенулась (они так нервы успокаивали, и доска для маркеров вся была покрыта мини-матчами).
— Да, слушаю, — Генма, кажется, уже знал, кто звонил.
—
Доброй ночи, — И он не ошибся. Тихий хриплый голос за третий звонок почему-то стал таким знакомым и почти родным. Странное дело.
— И тебе, Хаяте. Ну, как там твой Тапок? — Улыбнулся не только оператор, но и Сакура рядом. Она что-то прошептала Саю, и оба ребенка хихикнули. Тьфу, подростки. Генма закатывает глаза с усмешкой.
—
Спасибо, что спросили, — Сегодня голос паренька звучит будто еще отстраненнее. В его тоне потерялось все, кроме нерешительности и... Одиночества? —
Он как будто грустит. Я не спец в этом, но он отказывается есть и постоянно плачет.
— Своди к ветеринару, — Ширауни почесывает затылок и нагибается вперед, уже чувствуя, как пальцы становятся холодными от резко из неоткуда взявшегося волнения:
— Хаяте, слушай, а твой сосед кота не обижает?
Тишина. Слишком напряженная. Кажется, он слышит, как собеседник сглатывает:
—
Что вы, Баки не настолько раздражительный. Он, конечно, маленько против Тапка был, но сейчас привык. Наверное, попозже я и вправду свяжусь с врачами…
— Его зовут Баки? — Имя соседа Хаяте крупными размашистыми буквами и нижним подчеркиванием расцветает на скомканном листе неугодного отчета.
—
Да… — Таки смирился с поражением и раскрытием тайны звонящий:
— Что-то не так? Вы знакомы?
— Нет, не переживай, впервые слышу. Лучше скажи, а у тебя есть сестра или брат?
— Югао Узуки, слышали о такой? — У Генмы отпадает челюсть.
Югао Узуки? Модель и центральная фигура слухов о наемных убийцах Югао Узуки?
Первая девушка в их стране Югао Узуки? Это шутка такая? Плакаты этой леди висели на огромных рекламных щитах, глядя на зевак огромными красивыми карими глазами, обрамленными волосами цвета сирени и пышными черными ресницами. Она и вправду была известной, и каждый третий парень - да что там - каждая пятая девушка хотела бы познакомиться с ней, что уж говорить о возможности встречаться? Правда, сам Генма всегда считал ее красоту немного преувеличенной и малость ненатуральной в угоду массовым медиа, пусть и не отрицал, что человеком, наверное, она была приятным. Хотя кто знает...
—
Естественно слышали. Она мне вроде как почти сестра. Мама давно как-то хотела, чтобы она и женой моей стала, но мы маленько не сошлись, осталось только дружить, — Резко выдохнул Хаяте, и Ширануи на секунду показалось, что он скрывает подступающие слезы.
— Почему же ты с ней не живешь? — Генма знал, что так глубоко в личную жизнь совершенно незнакомого человека лезть было нельзя, но у него всегда было шило в заднице и полное игнорирование чужих границ.
—
Как я могу, Генма-сан? Я, что, сам себя содержать не способен, по вашему? — Наконец-то хоть какие-то эмоции прорезались в голосе юноши, пусть это и была обида. —
Тем более она мне недавно, вчера вернее, писала. Сказала, что у нее парень появился. Я же не к месту.
Ширануи понимал. Частично, потому что своим объектам влечения к нему предлагал переехать не сразу, но все же. Поэтому смущение мальчишки было ему понятно.
— Ясно. Прости.
—
Не извиняйтесь, все в порядке. А у вас есть родственники? — Оператор нехотя признал, что меняет тему этот парниша умело.
— Нет, только папаня. Правда, после того, как он узнал, что я потерял девственность с парнем с первого курса, он от меня отказался, — Пожимает мужчина плечами. Сакура рядом охает и прикрывает аккуратные губы ладонью. Ну, точно, он эту историю ей еще не рассказывал. Хотя близкие приятели, как Райдо или Какаши, ее знали. Ну, и Анко. Анко знала все, падла.
—
Оу. — После длительной паузы изрек мальчишка с той стороны:
—
Мне жаль. Вы гей?
— Почетный бисексуал, — Ухмыляется Генма, с издевкой подмигивая невпечатленной Харуно. — А что, смущаю?
—
Нет, все в порядке. Вернее, моя сестра меня не приняла, поэтому я вас понимаю и надеюсь, что у вас все в порядке, — Поясняет Хаяте, —
Что вам повезло больше.
Так. Вот теперь психотерапевт в Генме точно уловил подтекст.
— Тебя выселили из дома потому, что ты гей? — Голос мужчины звучит максимально спокойно и тихо, чтобы не напугать и не заставить человека думать, что он осуждает. Не дай бог.
Тишина. А потом в этой тишине звучит едва различимый ответ, сказанный таким потерянным и сломленным голосом, что заставляющий Ширануи почувствовать, как его сердце разбивается в дребезги.
— Да.
