После меня

Егор стоял и смотрел вниз, стрелка как приросла к раздражающему «69». Он накрыл голову и плечи полотенцем, сошел и снова наступил. Три, два, один — «69». Выдохнув шумно, он посмотрел в зеркало. Пар в ванной ещё не до конца развеялся. Егор приоткрыл дверь, запуская прохладный воздух из коридора. Мелкие влажные капли постепенно высохли на поверхности зеркала, и он увидел своё отражение. Провел руками по влажным завиткам темных волос, окинул бегло взглядом поджарый торс и снова наступил на весы. — Не сдвинулось? — Прислонившись плечом к дверному откосу, Вершин ощупал взглядом стройные ноги, узкие бедра, даже визуально твердый живот и широкие плечи. Высокий. Вымахал за три года в стройный такой тополёк. Почти его догнал. — Нет, — Егор посмотрел на Макса. — Будто там магнит. — Полотенце отложи, оно влажное и тяжелое, — проговорил Макс, привычно ухмыляясь, наблюдая за ним. — Если отложу, будет ещё меньше. Вершин подошел и встал рядом, сравнявшись плечами: — Ты слишком заморачиваешься. — Потянулся к полке, взял флакон с антиперспирантом. — Я прикладываю столько усилий, а результат нулевой. — Егор с раздражением начал тереть голову полотенцем. — Разве нулевой? Посмотри какой у тебя рельеф, можно анатомию изучать. — А вес стоит на месте! — Егор блеснул обидой в зеленых глазах. — Питание, — он начал загибать пальцы, повесив полотенце на сгиб локтя, — тренировки, режим — всё без толку. — Ну, по поводу режима я бы поспорил… — Ой, не начинай только. Я сорок процентов своего времени провожу в качалке. — Хочешь быть, как твой Роббин-Бобин? — Он не мой и он тут совсем не при чем. — Егора начинало бесить, что Макс снова цепляется к его другу, с которым Егора объединяет ещё и творческое сотрудничество. — Зачем ты начинаешь?  — Я не начинаю. Просто понимаю, на кого ты ориентируешься. Вы вместе ходите в зал, он раздувается, как на дрожжах, и ты хочешь так же. — Макс прошелся дезиком по подмышкам и отставил флакон обратно на полку. — Не так же. Просто чуть побольше, чем сейчас. — Егор оценил свой недостаточно хороший для него бицепс в зеркале. — И вообще, может быть, я на тебя ориентируюсь. Макс улыбнулся. Затащить Егора в зал было действительно идеей Вершина. Но он не хотел, чтобы Егор тупо тягал железо, он хотел, чтобы его любимый человек научился постоять за себя. Они начали заниматься с тренером по кикбоксингу. Сначала вместе, но спарринг не получался — Макс не мог ударить Егора по лицу, да и не по лицу тоже. Тогда Егор привел с собой Роберта, с которым они вроде бы продолжили начатое, но когда Вершин бросил тренировки из-за нового проекта, этот «Роббин» переманил Егора в качалку, что Макса жутко выбесило и продолжало бесить до сих пор. — Ты растешь ещё, — ответил Вершин, застегивая на запястье часы. — Издеваешься? — А что, похоже, что я издеваюсь? — Не знаю. — Егор неопределённо повел плечом. — Тебе всего двадцать четыре. А парни растут до двадцати пяти. Посмотрев на Макса и недоверчиво прищурившись, Егор обернул полотенце вокруг бедер. — Что? Разве нет? За три года наш рост сравнялся. А был ты… — Макс провел пальцами по своей шее. — То есть когда я перестану расти, начну набирать? — Возможно, а возможно, нет. В любом случае, ты классно выглядишь. И мне кажется, ты слишком заморочился насчет веса. Егор взял щетку, выдавил пасту и начал чистить зубы, слегка склонившись над раковиной. Макс заметил, как проступили косые мышцы на его животе. — Тебе легко говорить. — Егор сплюнул. — Ты в зале в два раза меньше времени проводишь, а вон какой. — Он ткнул Вершина острым локтем в плечо, прополоскал рот и отправил щетку в стакан. Макс повернулся и посмотрел на него, на черной рубашке остался влажный круглый отпечаток. Он протянул руку и подтащил к себе Егора за полотенце, которое и без того едва держалось на бедрах. — Можно, я больше не буду это слушать? — Макс поцеловал его в шею, кожа всё ещё оставалась влажной и приятно пахла каким-то фруктом. — Прекрасно, значит я буду ебать мозги только себе, — интуитивно подставляясь под новое прикосновение губ, Егор непроизвольно прикрыл глаза. Проигнорировав его ответ, Макс накрыл рукой мокрый затылок, ощутив, как заскользили под пальцами волосы. Он задышал тяжелее, когда Егор прижался к нему совершенно голый, отворачиваясь при этом и подставляя шею. Вершин повернул к себе его лицо, накрыл губами подбородок, потом губы, замечая, как взгляд напротив плывет и Егор уже сам его целует. Вершин обожал его. Обожал их совместную жизнь, такие утра, разговоры и сборы. Он обожал быть с ним, видеть его рядом с собой и знать, что Егор теперь всегда вернется домой, к нему, в их общее вот уже три года место. Вершин никогда так не любил, он даже себя так не любил, как этого временами очень даже невыносимого парня. Егор взрослел, становился ещё сложнее, сильнее, но и благоразумнее, у него появлялась выдержка и терпение, в спорах пылкость всё чаще сменяла рассудительность, но в каких-то вещах он продолжал оставаться для Макса ребенком, а в чем-то с ним, как и раньше, лучше было не пересекаться мнениями. Ревность же его к Максу никуда не девалась, а скорее усилилась, стремление к доминированию проявлялось не только в принятии семейных решений, но и в постели. К слову, Макс ничего против не имел, а наоборот, любил наблюдать, как Егор меняется, беря на себя ответственность не столько за его тело, сколько за удовольствие. Некоторые черты его характера Макса раздражали, но он их любил, и даже не пытался и менять. Он почувствовал, как полотенце заскользило на пол. Рука с поясницы интуитивно переместилась ниже, проверить, так ли это, и нащупала голую кожу. — Не опоздаешь? — прошептал Егор, мимолетно ловя его взгляд. Вершин покосился на своё запястье: — Я уже, — и продолжил его целовать. Пальцы опустились ниже ремня, Егор погладил его член сквозь ткань брюк, убеждаясь, что правильно всё понимает. Макс только крепче его обнял, становясь тверже от прикосновения. Развернувшись к нему спиной, Егор схватил с полки черный флакон, перед тем, как быть уволоченным в спальню. — Как? — прошептал Егор, когда они подобрались к кровати. — Ты сверху, — Макс вытащил ремень, расстегнул ширинку и сел на кровать. — Спиной ко мне, — уточнил, когда Егор, поцеловал его в губы. Егор развернулся, бросив на постель черный флакон. Услышал щелчок, а потом ощутил такие привычные прикосновения, от которых закрылись глаза. Макс потянул за бедра, усаживая на себя. Медленно опускаясь, Егор принимал, непроизвольно жестко и долго выдыхая. От этих звуков у Макса на ногах поджимались пальцы. Он как всегда не торопил его, наслаждаясь видом изогнутой поясницы, напряженной спины и розовеющей в местах прикосновений кожи. Вершин обхватил его член, позволяя Егору самому задать темп. Он знал, как медленно Егору нужно в самом начале, как он привыкает и дрожит, пока от дыхания в спину кожа на его плечах покрывается мурашками. Вершин знал его слишком хорошо, чтобы торопить и сделать что-то не так, тем более причинить боль. Он провел пальцами сзади по его шее, убирая волосы, целуя, затем кусая плечо, отчего Егор только сильнее сжал его внутри себя и ускорился. Вершин видел как играют мышцы на его руках, когда Егор стискивает пальцы на своих бедрах. Он задвигался резче, откровенно застонал и выпускал Макса уже намного легче. Почувствовав поверх своих пальцев его, Макс приласкал твердый член. — Я почти, — прошептал Егор, предупреждая и выгибаясь сильнее. Но Максу было недостаточно, поэтому он перехватил пальцы на его горле, останавливая скачку, и развернул к себе его лицо насколько это было возможно. Макс целовал медленно и пошло, скользя языком по губам, прикусывая то верхнюю, то нижнюю. Егор дрожал, на груди выступили капли пота. Живот, как и поясницу тянуло и он очень сильно хотел кончить, но Вершин коварно убрал руку с его члена, лаская теперь только мошонку — очень медленно и очень дразняще. — Блядь, Максим… Давай… Ну давай же… — Егор ощутил очень знакомую и такую раздражающую ухмылку на его губах, которая была точным знаком того, что прям сейчас ему ничего не дадут. Пальцы бегло приласкали член, обещая многое, но прикосновение сразу исчезло. Макс приподнялся, разворачивая и толкая Егора вперед, заставляя руками и коленками упереться в разворошенную постель. — Сука, — зашипел Егор, лишь сильнее прогибаясь. — Я всё слышу. — Вершин продолжал размеренно двигаться, не выходя из него. — И что ты мне сделаешь? Я уже раком… — он зашипел от слишком глубокого толчка. Макс закусил губу, наблюдая, как бьющее в незашторенное окно октябрьское солнце играет на гладкой ягодице. Он приложился пятерней к манящей беззащитностью коже. Егор услышал хлопок, и только потом ощутил, будто кипятком окатило. Он заскулил в пододеяльник, жмурясь и кусая губы под нарастающим темпом, вместе с тем понимая, что уже совсем-совсем близко. Фактически у края. И… Макс вышел полностью, оставляя после себя пустоту. Готовый уже было взбунтоваться Егор почувствовал его дыхание совсем близко на коже. Слюна заскользила в раскрытое отверстие, делая его мокрым и скользким, Егор только вобрал больше воздуха в легкие, понимая, что уже дышит огнем. Нитка слюны заскользила ниже, Макс вернул её на место. Надавил на кольцо мышц, разводя пальцы, раскрывая его сильнее, и вставил обратно, наращивая темп и отправляя их обоих к точке, на которой они остановились. Стоны заполнили пространство — и это были стоны Егора, абсолютно бессовестные, наглые, вынуждающие. — Ударь меня, ударь, — он сам не понимал, что произносит это вслух. А Макс, опаленный услышанным, замедлился, осознавая. — Ударь меня, — полутребовал, полускулил Егор, заводя руку себе между ног и обхватывая собственный член. Макс, не думая, приложился ещё раз, разрывая пространство хлопком, сразу ощущая, как резко и плотно Егор сжимается вокруг его члена. От такой реакции закружилась голова, как от кислородного голодания. Вершин покачнулся, будто его толкнули, но приложился ещё раз и ещё, делая почти остывшую кожу вновь малиновой. Егор стонал в сбившийся пододеяльник, жмурясь и выкручиваясь под ним. Пережав обеими руками его плечи и прижимая их к постели, Вершин понял, что Егор кончает себе в ладонь, и от этой мысли сам начал кончать, зажатый продолжительным и тугим спазмом чужого тела. Дыхание никак не восстанавливалось, Егор не мог припомнить, чтобы хоть раз так же срывал дыхание на тренировке. — Боже, — только и прошептал он, когда попытался сглотнуть, но гортань была абсолютно сухой. Чувствуя, как Макс из него осторожно выходит, он лег грудью на постель. — Живой? — проговорил Вершин в полной тишине, поглаживая малиновое пятно в форме собственной руки на его круглой маленькой ягодице. Егор только прикрыл глаза и перекатился на спину, не в силах ничего ответить. Он вытянул затекшие длинные ноги, чувствуя сразу, как Макс вытирает чем-то сперму с его живота, а после ложится щекой на всё ещё влажное место. Целует. В такие минуты Егор находил себя абсолютно счастливым, ловя раз за разом то чувство, которое испытал с ним впервые и после которого понял, что скорее всего про «это» и говорят «любовь». Он до Вершина никогда ни с кем такого не испытывал. — Максим… — позвал Егор. — Что? — Вершин касался губами его живота. — Это было… Я думал, за три года мы уже всё испытали… Но это было, просто… Ахуительно? Да? Ты ведь тоже почувствовал? Ты? Ты улыбаешься? — Егор попытался приподняться, чтобы поймать его взгляд. — Что смешного? Вершин действительно улыбался. — Ничего, — ответил он. — У тебя глаза красные. — Да пофиг. — Егор лег обратно. — Ты не ответил на вопрос. — Я тоже почувствовал, — согласился Макс. — Что-то будто взорвалось внутри, что-то… Просто бах… — Он раскинул руки, не находя слов. — Взорвалось. — Просто ты, маленький извращенец, любишь, когда тебя лупят. А я узнаю об этом спустя столько времени. — Нет… Не в этом дело. — В этом. — Нет, — Егор потянул его за руку, — иди сюда. Макс лёг рядом: — Ты просил, чтобы я ударил тебя. И если бы я этого не сделал, поверь, тогда… Даже страшно представить, что случилось бы тогда, — Макс смеялся тихо ему в шею, целуя и жмурясь от прикосновений. — Я не помню, чтобы просил. Просто ты сам как-то догадался. — Я шлепнул… Как обычно. Но ты так завелся… Егор притянул его за подбородок и заглянул в глаза: — А ты типа нет? — он лизнул в губы, забрасывая ногу на пояс и утягивая в долгий поцелуй. Пережав расслабленное запястье и отведя руку в сторону, Вершин разорвал поцелуй, стискивая сильнее пальцы и не позволяя высвободиться. Реакция была однозначной — зрачки расширились. Макс выдохнул, усмехаясь, и отпустил его. — Черт, ты от всего заводишься, что с тобой ни делай. Сложный случай. Егор же на сто процентов был уверен лишь в том, что у него снова стоит. Он откинулся на спину, яркая белизна потолка мелко мерцала, комната слегка вращалась. — Думаешь я того?.. — Чего? — не понял Макс. — Ну?.. — Что? — Из-за отца? — В смысле? — Из-за того, что он меня бил? Макс подпер голову рукой и посмотрел на него серьезно. Егор заметил, что Вершин больше не улыбается. — А он тебя бил? — Было дело. — В каком возрасте? — В школе, когда узнал про ориентацию и наркоту. Перестал сдерживаться. — Прости, я не знал. Точнее, догадывался, но ты никогда не говорил прямо. — Думаешь, из-за этого я теперь так реагирую? — А он тебя порол? — Вроде нет. — Нет или не помнишь? — Мелкого точно не трогал. Потом уже мог леща дать и не только. По лицу в основном. Извинялся после, обещал не применять силу. Но я снова его выводил, и он… — Но целенаправленно он тебя не фиксировал и не порол по заднице? — Нет. — А кто-то другой? — Нет. — Мезенцев? — спросил Макс осторожно. Егор поморщился при упоминании этого имени. — Он любил при всех унижать, но в постели был другим… Менялся. — Значит секс с ним был без боли? — Без. — И ты не представляешь папочку, когда трахаешься со мной? — Нет, Максим! Фу, что ты такое говоришь? — Слава богу, — Вершин с заметным облегчением выдохнул. — Собственно, это и был мой главный вопрос. — Супер. — Егор его шлепнул вскользь, когда Макс сел. — Ты измял всю рубашку, — прошептал Егор. Вершин не ответил, задумавшись о чем-то. — Значит, со мной всё в порядке? — спросил Егор тихо, расправляя заломы измятой черной ткани на его спине. — С тобой далеко не всё в порядке, и нам обоим это давно известно. Егор скривился. — Тем не менее, — продолжил Макс, — я не думаю, что твои причуды в постели сформированы отношениями с отцом или ещё с кем-то. Просто тебе начинает нравиться что-то новое. И это, я уверен на все сто, для нас совсем неплохо. Если ты, конечно, не переносишь на меня роль отца… — Но ты старше намного. И заботишься обо мне больше, чем я о тебе. А теперь мне нравится, когда ты меня лупишь… — «Не переносишь на меня роль отца, хотя бы в постели» — я не закончил. — Не переношу я на тебя ни чьи роли. Сказал же уже: сложно представлять кого-то другого, когда трахаешься с тобой. Макс довольно улыбнулся: — Знаешь, как подмазаться, да? — Это не подмазка. — Но тебя всё-таки смущает, что я старше. — Что? — Ты сам сказал про возраст. — Меня в тебе абсолютно ничего не смущает, а наоборот. Мне в тебе всё нравится, даже очень. Я тебя люблю, как никого никогда даже близко. — Говорю же, знаешь, как подмазать старичка. — Макс смеялся, а Егор не мог понять, что именно пытается скрыть Вершин за своими шутками. — Ой всё, иди ты. — Егор сел резко. — Невозможный. — Ну знаешь, у меня тоже есть болевые точки. Теперь по ночам спать не смогу. — Сможешь. — А если бы я тебе сказал, что ты похож на моего отца? — Я не говорил, что ты похож! Не передергивай! Ты на него совершенно не похож, ты полная его противоположность! — Вот ты и сам ответил на свой вопрос. — Вершин сидел с видом победителя. — Ты этого добивался? Макс неопределённо пожал плечами. — Тебе самому пора пациентов принимать. Вместо своего психолога, — распирающее изнутри возмущение медленно утихало. — Хорошо, хоть не вмазал мне, — прошептал Вершин. — Хватит. Я не хочу ссориться. — Я и не ссорюсь, просто пытаюсь понять, шлепать тебя, если попросишь, или лучше не нужно. — Макс! — разворачиваясь, Егор накинулся на него, заваливая и укладываясь сверху, прикусил больно ухо: — Вот за это люблю тебя, — прошептал тихо-тихо. — Это за что? — Максу нужны были объяснения. — За это, — Егор явно засмущался, потому что притих у него на плече. — Хватит, как маленький. Скажи, что ты имеешь в виду. Мне ведь тоже важно знать, что ты думаешь. Так за что ты любишь меня? Егор стал серьезнее от его тона, понимая, что сейчас Вершину действительно важно услышать. Хоть ему было сложно поверить в то, что Макс не знает того, что он собирался сказать: — За то, что ты классный. — О, просто супер, детка. — Вершин недовольно отвел взгляд. — Всегда добрый ко мне, — развернув на себя его лицо, произнес Егор. — Ты никогда, ни разу, а я бы запомнил, не использовал против меня ни один мой загон, ни одну тайну, ни один наш разговор. Ты ничем меня не попрекнул. Не подъебал. Именно поэтому я так тебе доверяю. — Ты никогда не говорил об этом, — произнес Вершин. Ему явно было странно, что именно эту малость в их отношениях его муж ценит больше всего. — Ты не знал? — Откуда? — Макс улыбнулся. — Я думал, это понятно. — Не всё, что очевидно тебе, очевидно и мне, солнце. Всё-таки мы два разных человека. — А мне кажется, что уже давно один. — Я действительно привлек тебя потому, что старше, — проговорил Вершин, когда у Егора снова поплыл взгляд от поцелуев. — Тебе нужен был кто-то, кто смог бы позаботиться о тебе по-настоящему, и кому бы ты вновь смог довериться. Это было для тебя очень важно, ты же слишком рано стал самостоятельным. А потом стало важно доказать мне свою ценность, потому что ты до сих пор считаешь, что не доказал её своим родителям. Нас действительно связывает твоя травма. Егор попытался что-то возразить, но Макс не позволил, продолжив: — Но, так как я действительно не похож на твоего отца и ты в этом сам убедился, ты научился доверять мне настолько, что теперь даже позволяешь отшлепать себя. Так что смотри на это, как на освобождение. Егор снова залип в потолок. Макс наблюдал за ним, понимая как усиленно он думает над его словами. — Мне нужно ехать, — признался Вершин, вставая. — И переодеться. — А смысл? Ты везде опоздал, — Егор повернулся на бок. Макса завораживали его стройные, голые ноги. Хотелось остаться дома теперь насовсем. Но нужно было покататься по рабочим делам. — Пошли в душ. Тебе тоже пора, разве тебя не ждет там твой Роббин-Бобин? — Как смешно. — Егор потянулся и потер глаза. — А я разве смеюсь? — Макс откровенно стебался. — Он не мой и он Роберт. — Да хоть Роберта, мне-то что? Было забавно слышать от Вершина подобный бред. Он ревнует, и Егор понимал это. Ревнует к парню, которого Егор записал на своей студии два года назад и с кем работает до сих пор. Ревнует к натуралу. А Вершин его никогда не ревновал ни к Илье, ни к Руслану, ни к кому-то ещё из их компании, с кем Егор дружил гораздо дольше и ближе, чем с Робертом. И этот парадокс в поведении мужа оставался для Егора совершенно не постижимым. — И когда ты только поймешь, что связывает меня с ним только работа. — Никогда. — Не начинай. — Я и не думал. Макс утянул его в душ и там ещё раз трахнул. После они разъехались по своим делам.