Тианьши шагает по пустынному коридору. Эхо ее шагов гулко отражается от каменных темных стен. Сырой промозглый воздух, словно из подземелий, проникает в легкие.
Потрескивает и коптит огонь в факелах. Он был зажжен, чтобы разогнать сумрак, однако и его не хватает. Темнота царит в разгар дня, который всегда нес лишь свет.
В руках Тиа сжимает несколько свитков. Она крепко держит их, хотя руки ее сильно замерзли — ибо холод проникает всюду. От него будто бы нет спасения.
Сквозь толстые стены слышно, как стонет метель.
Тиа проходит мимо арки — сводчатого проема, ведущего в соседний зал, но ее останавливает голос, доносящийся оттуда. Ее голос она узнает без труда из тысячи подобных. Тиа заглядывает внутрь.
Она сидит прямо на полу, подобрав под себя колени; вокруг нее разбросаны кисти и краски. Взор ее, как и все внимание, обращен к незаконченной фреске на стене. Шелковистые золотые волосы в свете огня сияют подобно солнцу, которое Тиа теперь видит только во снах.
«Пройдя в заледеневшие врата, шагнув в глубины темных галерей, он переломит ветку цвета серебра и принесёт надежду королевству вьюг и льда», — она напевает, и звонкий спокойный голос на секунду приносит утешение в сердце Тии.
Предатель
Оглушительный треск прерывает песнь. Тиа хватается за голову, рассыпая по полу свитки. Гром стоит такой силы, словно это небо раскалывается пополам, и Тиа хочет спрятаться, пытается докричаться до нее, но она словно не слышит ни единого звука, продолжая сидеть к Тие спиной. Рушатся каменные стены. Нарастает гул, резкий порыв ледяного ветра разом гасит огонь всех факелов, — и в кромешной темноте Тиа чувствует, как падает в пропасть.
Тиа проснулась от того, что действительно упала. А еще потому, что у нее зуб на зуб не попадал. Ее сердце отстукивало безумный ритм, а судорожное дыхание сопровождалось облачками пара, выходящими изо рта. Все навалилось разом, все ощущения и эмоции смешались в сплошной клубок. Границы между сном и реальностью не существовало.
Спустя несколько секунд, которые показались часами, Тианьши обрела четкость зрения, и ее разум, все еще одурманенный видениями, но уже способный что-то осознавать, подсказал ей, что она лежит в снегу. Девушка резко огляделась. Стояла глубокая морозная ночь. На сотни метров Тию окружали сугробы и заиндевевшие скалы — и ни единой души. От недавней вьюги не осталось и следа; небо было ясным, звездным, и можно было четко видеть картину перед собой. На укрытую белым снегом безмолвную землю щедро лился молочный лунный свет. Все замерло.
Руки Тии окоченели. Она все еще лежала на снегу, опираясь на ладони, поэтому приняла весьма разумное решение подняться. Для первого шага на пути понимания происходящего этого было достаточно. Следующим шагом Тии, стоящей в совершенно незнакомой местности посреди ночи, был заданный вопрос.
Что я здесь делаю?
Теперь богиня начала ощущать холод по-настоящему. Ее меховая накидка осталась, по всей видимости, в пещерке, где она и ее двое спутников укрылись от бури и устроились на ночлег, а легкая шерстяная кофта не могла спасти от безжалостного климата Драконьего Хребта. Тиа обхватила себя руками. Последнее, что она помнит, — как уснула после небольшой беседы с Вильгельмом, убаюканная теплом и покоем. Насколько же далеко она сейчас находилась? Неужели она бродит во сне?
Сон. Его по праву можно было назвать ночным кошмаром. Увиденное Тией ощущалось таким же реальным, как и то, что над Хребтом царила вечная зима. Ее организм помнил холод камней и касание северного ветра; ее эмоции все еще бурлили от пережитой сцены, однако сны все же имели исключительную особенность не оставлять после себя деталей и растворяться с пробуждением человека подобно утреннему туману под лучами жаркого солнца. Все то, что казалось подробным и очевидным, сейчас обрело расплывчатые формы. Та девушка… то есть Тиа? Или же нет? В любом случае, она рисовала. И, кажется, что-то напевала. К большому сожалению, замысловатые строки стерлись из памяти, но, тем не менее, была одна деталь, которую Тиа запомнила четко.
Предатель. Слово все еще звучало в голове настойчивым отголоском. Оно было словно выплавлено в куске черного железа и горело обжигающей белизной раскаленного металла. Как клеймо. Но кого же нарекли предателем? Связано ли это с тем, как неожиданно все рухнуло после? Или же это произошло ли только потому, что в этот же момент сама девушка по-настоящему упала? Тиа вдруг вскинула голову, озаренная мыслью. Каменные стены, невыносимый холод, вечная вьюга. Драконий Хребет был полон древних развалин. Катастрофа… Что, если.?
Эта мысль прервалась из-за того, что взгляд девушки случайно наткнулся на нечто странное. Обычный по виду кусок льда возвышался среди острых скал, как и сотни других подобных, но все же он выбивался из окружения. Его отличала от всего остального та размытая среди цельного образа деталь, которую может уловить лишь интуиция. Такую деталь легко не заметить, если пытаться ее найти; но она сама настигнет тебя, если это предрешено. И Тианьши, не осознавая, но чувствуя это, доверилась зову.
Девушка подошла ближе. В свете луны и звезд этот кристалл, который вблизи казался просто огромным, слабо светился голубым — и неясно, было ли это просто отражение или же его собственное свечение. Тем не менее, оно завораживало. Тиа почувствовала себя словно под гипнозом. Она не могла оторвать взгляд, все внимательней и внимательней вглядывалась внутрь, в самую сердцевину. Она застыла изваянием и даже перестала дрожать. Зрачки ее не двигались.
Вдруг зрение что-то уловило. Тианьши дернулась, не веря своим глазам. Завороженная и едва ли осознающая происходящее, она подошла вплотную, чуть ли не касаясь кончиком носа ледяной глыбы, подошла, чтобы убедиться: внутри, под толщей вечного льда, еле заметно пульсировала его сердцевина. «Как будто живое, — зачарованно подумала девушка. — И лед похож на тот, из которого меня освободил Моракс.»
Но откуда Тиа могла это знать?
Богиня вдруг ощутила сильное желание, практически необходимость коснуться гладкой, блестящей поверхности.
Чтобы быть ближе к тому, что скрыто внутри. Ее замерзшая ладонь медленно, но уверенно приблизилась — кожу опалило ледяным дыханием еще на расстоянии, — и, с небольшой задержкой, Тиа опустила руку. В ту же секунду окружающий мир исчез. Словно вспышка от взрыва звезды, ее ослепили видения. Это было похоже на разряд тока, на электрический импульс, пронзивший сразу все тело, поэтому Тианьши тут же в ужасе отдернула руку, отшатнувшись и упав на спину.
Все продлилось лишь мгновение. Но его хватило, чтобы напугать девушку до безумия. Она в шоке уставилась на кристалл льда и увидела то, из-за чего резко вскочила на ноги и узрела степень своего безрассудства; сознательная часть победила бессознательную.
Нечто внутри кристалла, что до этого момента можно было отнести к естественному природному явлению или обману зрения, теперь будто ощутило близость существа из плоти и крови, среагировало на него и налилось красным. Пульсация усилилась, стала интенсивнее, и Тиа теперь могла слышать размеренные
тук-тук-тук. Ей показалось, что
оно потянулось к ней.
Тиа рванула прочь. Она пока не знала, куда именно, но лишь бы подальше от этого места, от этого странного ощущения, которое оплело ее разум. От видений, что пульсировали в ее голове в унисон.
серебряные листья и солнечный свет который пробивается сквозь них чернильница шершавый пергамент плач младенца черный дракон холод что может заморозить само время
Вспышка боли. Дыхание загнанного в угол путника. Сменяющиеся перед глазами, но не отличимые друг от друга холодные скалы — и пустота. Отрешенность, незаполненность этого мира, подобная полому пространству, где можно услышать только свое эхо.
Тиа остановилась, будучи на приличном расстоянии: она осознала, что убегать далеко еще опаснее и что нечто, прячущееся в кристалле, чем бы оно ни было, кажется, не может вылезти и погнаться за ней. Богиня уперлась в колени, чтобы отдышаться. Разум ее метался, как запертый в клетке тигр ришболанд, которому подпалили хвост. Сердце в груди ныло, но бег разогнал горячую кровь по ее телу и согрел ее. Безмолвная тишина вокруг была похожа на пустой закрытый сосуд.
Драконий Хребет вдруг предстал в совершенно другом виде. Посреди пустынного мира, где лишь белоликая богиня и ее спутницы-звезды были равнодушными свидетелями происходящего, девушка почувствовала себя невероятно одинокой и несчастной. Она остро ощутила желание вернуться домой, в родной Ли Юэ, под свет теплого солнца, к шуму воды и зелени. Сталось с нее место, где из звуков только свистящий ветер, скрип снега и стук собственного испуганного сердца. Тиа огляделась. Все было незнакомым, чужим — и переполненным молчаливой скорбью, которая за тысячелетия существования Хребта сточилась в течении реки времени подобно скалам на ветру. Которая, однако, не стала отзываться в душе слабее. Тианьши была в секунде от полного отчаяния — прямого пути к панике, но ей нужно было взять себя в руки, чтобы вернуться обратно.
И тут из тени, из глубокого черного мрака, скрывающего в себе ночные кошмары и бедствия, донесся голодный хрип.
Тиа встрепенулась. Сердце ее упало. На глазах сами собой выступили слезы.
Только не это, пожалуйста, все, что угодно, но не это. Но в забытой богами земле ее молитвы остались не услышанными, когда на свет выступила, скрюченная от злобы и страданий, смолянистая фигура демона. В воздухе запахло гнилью и страхом.
Паника накрыла Тианьши, как лавина. Девушка оказалась зажатой между молотом и наковальней, но никакая другая опасность не могла сравниться с той, что сейчас стояла в нескольких десятках метрах от богини и источала густое, смолянистое зловоние. Выброс адреналина заставил ее сорваться с места и побежать в обратную сторону — ту сторону, где ее поджидало заточенное во льдах
нечто. Но, честно говоря, сейчас Тиа была готова добровольно сдаться странному, но не подающему явных признаков агрессии куску льда, лишь бы спасти свою душу.
Тиа не привыкла убегать. Годы, проведенные под началом Властелина камня, а после — в странствиях, сформировали ее личность так, что девушка предпочитала сталкиваться лицом к лицу с проблемами. Но сейчас ее страх был не просто боязнью, он был рожден из
инстинктов. То был абсолютный, первобытный страх спасающегося от смерти человека, ведь Архонта света преследовала сама погибель, имеющая оболочку демона.
Стояла все та же чистая звездная ночь. Под взором безучастных созвездий разворачивалась погоня, от исхода которой зависело, будет ли перерезана нить жизни. Каким-то чудом богиня, имеющая некоторое превосходство в скорости, различала очертания валунов и протоптанную ею же дорогу. Тиа неслась, проявляя удивительные чудеса ловкости и уворачиваясь от когтистых, смоляных лап чудища. В один ужасающий момент демон прыгнул, но Тиа с визгом увернулась, пролетев пару метров кубарем и сразу же вскочив на ноги. Тварь вместо своей жертвы напоролась на камень и захлебнулось жутким воем, рассвирепев еще больше.
Все существо Тианьши охватил ледяной, обжигающий ужас. Когда она добежит до того странного кристалла, что она предпримет? Вечно убегать она не сможет, ее силы кончатся, и что тогда? Она была безоружна, но, даже будь у нее копье, оно бы не помогло выстоять против удушающей проклятой кармы. Если же богиня приведет демона к пещере с Вильгельмом и Адсоном, она убьет и их, ибо ни один смертный не способен… И тут ее осенило. Конечно! Нужно только назвать имя…
— СЯО!!!
Тианьши взвыла, не замедляя бега. Она чуть было не запнулась, но, слава богам Селестии, ее рефлексов хватило, чтобы уберечься. Но эта секундная заминка предательски позволила твари дотянуться до своей цели — гноящиеся когти зацепили ногу, распоров брюки и кожу. Богиня света вскрикнула от боли, что-то теплое потекло по голени. Еще немного, и Тиа не сможет больше бежать.
Но тут поднялся ветер. Его порыв взметнул лежащий снег, создав вихрь из блестящих снежинок, и в эпицентре его материализовался Охотник с Нефритовым Коршуном в руке. Его появления отвлекло демона от жертвы: тот, будто учуяв присутствие серьезной угрозы не только его намерениям, но и существованию в целом, с хрипом развернул морду к появившемуся Адепту. Тианьши в этот момент чуть не заплакала от облегчения. Ее ноги подкосились, и она рухнула прямо в мягкий снег, ощущая почти счастье.
Как и в прошлый раз, Охотник сделал все быстро. Ему хватило нескольких точных ударов копья, чтобы навсегда избавить мир от влияния этого монстра. У сил зла нет и шанса, пока на страже стоит один из Якс, готовый явиться по зову даже далекий безлюдный мир вьюги и холода.
Когда демон рассыпался в прах, с лица Сяо исчезла маска, и девушку посетило чувство дежавю. Она снова сидела на земле, усмиряя бешено стучащее сердце, а он возвышался над ней, преисполненный абсолютным спокойствием — нет, то была почти равнодушная усталость. В лунном свете этот красивый юноша, окруженный некой благородной аурой выполнившего свой долг победителя, выглядел таинственно и волшебно, настолько, что им можно было залюбоваться. Однако глаза, сверкнувшие опасным желтым, и проклятая кровь на копье недвусмысленно напоминали, что перед Тией стоял убийца. Убийца, который спасал жизни.
Сяо был рассержен. Он недовольно уставился на сидящую в снегу богиню света:
— Когда я просил оставаться в Ваншу, я имел в виду оставаться в Ваншу. Каким образом ты додумалась отправиться в одно из самых опасных мест, когда на тебя охотятся демоны?
— Я так рада, что ты меня услышал!
Эти слова выскользнули из ее рта раньше, чем пришло осознание. И что бы Адепт не собирался сказать далее, это резко сбило его настрой. Тиа, у которой перехватило дыхание, судорожно встала, чувствуя, что хочет сейчас прямо в этом месте возвести алтарь поклонения Златокрылому Яксе. Даже больные раны и усталость от безумия длящейся ночи не смогли погасить свет в ее глазах:
— Ты не представляешь, как я счастлива, что ты пришел. Спасибо, Сяо.
Выражение признательности выбило из колеи несокрушимого воина. Владевший смертоносным копьем — клятвой гибели всякого темного существа, Сяо был безоружен перед простыми словами: привыкший выполнять свой долг на протяжении тысяч лет, он, видимо, совершенно не привык получать за это благодарность. Адепт весь как-то стушевался, помрачнел и не сразу нашел, что ответить. Чтобы скрыть это, он сложил руки на груди и наконец холодно сказал, все еще находясь в недобром расположении духа:
— Побеждать демонов — моя работа. И она окончена. Что бы ты здесь ни делала, тебе лучше вернуться. Силы зла не дремлют, — и охотник, закончив поучительную речь, собрался было исчезнуть в потоке воздуха так же быстро, как в нем и появился. Тиа вдруг ясно представила себе перспективу снова остаться одной и почти окоченела от ужаса. Ее руки все еще дрожали. Она проговорила сдавленным голосом:
— Постой! Прошу тебя, не оставляй меня одну здесь…
Эта просьба вызвала новую волну раздражения у парня. Он смерил девушку недовольным взглядом; тут он заметил бурое пятно, расползающееся по чужой штанине. Видимо, это послужило веской причиной не отказывать. Сяо хмыкнул.
— Я не нанимался в няньки богиням, — сердитость в его тоне стала слабее. — Идем. Нужно найти место для привала.
***
Звезды в небе сияли ярко и напоминали разбросанный серебряный бисер. Чтобы воссоединиться с ними на небесах и стать частью чего-то большого, к ним спешили их земные собратья — пока еще теплые, дрожащие, изменяющиеся от любого потока ветра. Однако совсем скоро они станут такими же незыблемыми, вечными и холодными. Стоит ли оно того?
Тианьши раскрыла глаза полностью. Столп мелких оранжевых искр вздымался над полыхающим костром подобно фейерверкам родной гавани.
Если снова прикрыть глаза так, что ресницы мешают сфокусировать зрение, то огоньки расплывутся, напоминая акварель на влажной бумаге. Искры, летящие от огня, действительно будто исчезали в черноте неба. Бывшие когда-то живыми, принадлежащими земле, там они остывали, замирали и терялись среди звезд. Красивая легенда. Но отчего же было так грустно?
Тиа с усталым вздохом прислонила голову к каменной стене. Девушка сидела на холодном камне в небольшом углублении в скале, где двое ночных путников остановились перевести дух. Природа этой ночью была удивительно спокойна, и этого навеса естественного происхождения вполне хватало для того, чтобы сделать перерыв. А перерыв Тианьши был нужен.
Физическая и эмоциональная усталость давила на плечи, бросая самый настоящий вызов выдержке богини. Была бы воля — Тиа бы давно уже легла на промозглую бесснежную землю и забылась глубоким сном. В основном, чтобы не думать. Но к счастью, здравый смысл еще не покинул уставшее сознание.
Присутствие огня, живого и яркого света, воодушевило. Жар небольшого костра обогрел замершее тело, и Тиа, сдержав стон облегчения, села настолько близко, насколько это было возможно. Грел этот костер и ее душу. Без лишних слов, он был разведен руками Адепта, который дважды спас ее жизнь. Тиа аккуратно, из-под ресниц, взглянула на охотника.
Все еще сложно было поверить в то, что этот молодой человек, так спокойно сидящий у разведенного им костра, являлся древним охотником на демонов. Тиа пользовалась моментом и разглядывала его в такой непосредственной близости. Во всех остальных случаях Сяо сам прожигал собеседницу взглядом и не давал даже шанса рассмотреть себя.
Да, он действительно был красив: его лицо с молочной гладкой кожей и — боги Селестии, это действительно так! — небольшими щеками казалось лицом совсем еще молодого юноши с аристократическими чертами, который только-только начинал познавать мир. Ни что в этом лице не напоминало о действительности и о прожитых тысячах лет тяжелой жизни верного хранителя Ли Юэ — только хмурая, неизгладимая морщинка между бровями и тяжелый взгляд кошачьих глаз. Волосы же Сяо были красивого оттенка и лежали растрепанные. В голове Тианьши родилась странная мысль, дремотный бред о том, какие же они могут быть на ощупь.
Словно почувствовав чужой взгляд на себе, охотник, шевеливший до этого разгорающиеся сучья, поднял голову. Да, эти желтые глаза сделаны из Кор ляписа Заоблачного предела. Того самого, который своей плотной, неподъемной массой опутывал, обездвиживал жертву и не оставлял ей ни шанса. Но что же скрывалось за ними?
— Давай посмотрим, что там у тебя, — спокойным хриплым голосом проговорил Якса. Он быстро приблизился и опустился на одно колено рядом с сидящей богиней. Это произошло так неожиданно и так близко, что Тиа проснулась и вся подобралась.
— Рана неглубока, заживет быстро. Твоя сущность справится с ней. Но нужно перевязать, — тут же раздался звук рвущейся ткани, и Сяо, только что пожертвовавший своим рукавом, начал накладывать повязку. Движения его изящных рук, одетых в перчатки, были аккуратные, уверенные и точные, выверенные за долгие годы. Он не позволял ткани свободно свисать, но и не перетягивал слишком туго. А Тиа совершенно пропустила тот момент, когда он закончил.
Он только что… что? Архонт света уставилась на Адепта растерянно. Тот стоял перед ней совершенно невозмутимый — его невозмутимость граничила почти с равнодушием, — совершенно спокойный, совершенно бесстрастный. Но этот юноша минуту назад с самым обыкновенным видом разорвал собственный рукав, чтобы перевязать неугомонной, приносящей проблемы богине ногу.
Тианьши почувствовала, как грудь заполняет тепло благодарности и как сердце утопает в нем.
— Спасибо, — прошептала она, глядя широко раскрытыми глазами. Сяо молча кивнул, и показалось, на самую крошечную долю секунды показалось, что уголок его губ дернулся.
Нарушив молчаливую сцену, Адепт вернулся на свое место. Он сел так, что теплые блики огня заиграли на его коже, тени выделили фактурность лица, а желтые глаза загорелись расплавленным драконьим золотом. Эти глаза впились в измученную богиню напротив.
— Что ты здесь делаешь?
Тиа растерялась. Очевидно, что он имел в виду Драконий Хребет. В вопросе Сяо не было упрека — опять же, трудно счесть его эмоции! — но богиня света вдруг подумала, что она, не смотря на предупреждения и здравый смысл, который все-таки обычно не изменял ей, нырнула в омут с головой. Самое страшное, что Тиа рисковала не только своей жизнью, но и жизнью двух искателей, а также добавляла еще больше забот Сяо, явно не привыкшему гонять демонов в таком отдаленном месте. От осознания этого чувство вины пиявкой засосало под ложечкой. Тиа прикрыла глаза:
— Прости, я…
— Тебе не нужно передо мной извиняться. То, что ты делаешь со своей безопасностью, только твое дело. Но ты должна остерегаться демонов. Я согласен защищать тебя, но не когда ты специально рискуешь. Я предупреждал тебя, — тон Адепта был убийственно спокойным. — Так что ты здесь делаешь?
Тианьши решила, что нет смысла скрывать правду.
— То же, что и все эти годы, — досадливо поджала губы богиня. — Пытаюсь добраться до истины.
Сяо нахмурился:
— И ты решила, что это можно сделать на Драконьем Хребте?
— Нет, я просто сдуру ломанулась в одно из самых опасных мест Тейвата, — Тиа подумала, что Сяо вряд ли воспринимает иронию и сарказм, поэтому пояснила: — У меня были определенные причины. И, пока я здесь нахожусь, эти причины множатся.
— Здесь произошло что-то странное, — продолжила говорить Тиа, не различая, рассказывает ли она это собеседнику или рассуждает вслух. — Это место полнится загадками испокон веков, и эти загадки древнее самого Гео Архонта. Сегодня ночью я волей судьбы, не по своей, оказалась у порога одной из этих тайн. Они говорят со мной в этом месте. Но все это лишь смутные образы. Я словно стою посреди бурного потока реки, полной духов, и пытаюсь ловить их голыми руками, хотя даже рассмотреть эти неясные фигуры мне не под силу. Не понимаю, что мне делать… — Богиня опустила голову. — Не понимаю…
Парень хмыкнул. Он задумчиво уставился на огонь, скрестив руки на груди. Тианьши, которая перевела уставший взгляд на небо, увидела, как оно побледнело на востоке, обещая унести за собой безумную ночь. Богиня встрепенулась. Скоро должен был наступить рассвет. Нужно было поскорее вернуться, а то ее хватятся или, что хуже, уйдут без нее.
— Я согласен, — тишину вдруг прервал хриплый голос Адепта. Тианьши непонимающе уставилась на него. — На то, о чем ты говорила. Очищение кармы. Я согласен провести тебя в твои сны. В любом случае, это не будет опаснее, чем Драконий Хребет.
Тиа забыла, как дышать. Она явственно ощутила, что находится на перепутье. Отныне ее жизнь не будет походить на все те прошлые года, которые она провела в Тейвате. Происходящие события привели ее в эту точку и неумолимо, по инерции, несут ее к речному порогу, к коренному повороту, за которым ее ожидает нечто неизвестное, нечто новое. Момент раскололся на до и после. Тиа чувствовала это.
На востоке разгорался рассвет.
***
Тиа вернулась в родной Ли Юэ тем же днем.
Когда солнце еще только поднималось над горизонтом, она ступила в обжитую троицей путников пещеру. Вильгельм и Адсон, недавно пробудившиеся ото сна, мирно завтракали томатным супом с лепешками и даже не заметили ее ночного отсутствия. Одна порция была подогрета специально для нее. Старший искатель лишь поинтересовался, хорошо ли она, ранняя пташка, проветрилась. Тиа с истерическим смешком подумала, что за ушедшую ночь проветрилась она отлично.
Они решили не задерживаться. На улице сквозь легкую дымку светило солнце; снег ослеплял своей белизной, а обледенелые поверхности скал сияли подобно драгоценным бриллиантам; воздух звенел от морозной свежести. В такую погоду искатели быстро справились с оставшейся работой и, наслаждаясь походом, как прогулкой, уже к полудню стояли около речушки, выпадающей из Цюнцзи. Там же, где начинался их путь сутки назад.
К тому времени Тиа уже практически не хромала, однако на вопрос о повязке она просто ответила, что споткнулась и поранилась об острый камень. Нужно быть аккуратнее. Заметны также были усталость и синяки под глазами, но девушка сослалась на беспокойный сон в новом месте.
Они попрощались сердечно. Адсон, решившийся в самый последний момент, даже поделился своим адресом для переписки и после этого смущенно растрепал свои и без того растрепанные волосы. Это вызвало у Тианьши улыбку. Добродушный и энергичный Вильгельм напоследок сказал ей негромко:
— Надеюсь, ты нашла то, что искала, красавица, — а затем, более громко, добавил: — Гильдия искателей будет всегда рада принять в ряды такого отважного путешественника, как ты!
Так они расстались. Путь искателей пролегал через обширные зеленые равнины, на северо-запад, в сторону города ветров и свободы. Тиа же возвращалась в Ли Юэ.
Оставаться на Хребте дальше для богини света было слишком рискованно. В одиночестве тягость выживания ощущается острее всего: она была бы уязвима перед демоническими сущностями, а еще — перед призраками прошлого, которые, в чем девушка убедилась, населяли Драконий Хребет. Но теперь Тианьши держала в руке конец нити: запечатанные глубоко в прошлом события Хребта, без сомнения, могли ответить на ее многочисленные вопросы. И Адепт Сяо, так неожиданно согласившийся на ее предложение, проведет ее в мир грез, в мир, застывший во времени. У Архонта света был план, но сейчас ей нужно было вернуться домой.
Она действительно нашла то, что искала, пусть даже и в иной, неожиданной для нее форме.
