درب النمر

Джейсона выкинуло из сна. Он очнулся на прохладной кровати совершенно один, в тихой рассветной неге. Он лежал на животе, и его плечо ныло от застывших неподвижных мышц. Колчек потянулся, немного приходя в себя, и поднялся на локтях, чтобы сориентироваться немного. Эту ночь он спал прекрасно, постоянно ощущая волны теплоты, расходящиеся от поддерживающей спину руки. Он вспомнил это ощущение, и зарылся головой в соседнюю подушку, сильно сжимая ее в своих руках и вдыхая запах. Салим пах для него едой и специями, сухим песком, который подбрасывает восточный ветер. Он пахнет свободой, которой так не хватает Колчеку. Вокруг него всегда витает аромат дома. Джейсон почти провалился в этом ощущении, даже забывая быть недовольным ублюдком по утрам. Сегодня совершенно не хотелось. Через мгновение Колчек понял, что его разбудило. Под кроватью пищал его приемник, а знакомый голос взывал к нему. - «Джейсон! Прием, Джейсон!» - говорила с перебоями маленькая рация голосом Ника. Джейсон забыть забыл, что у него что-то болит. В груди разорвалась граната сладкой ваты, накрывая его лавиной отчаянной радости. Никки жив! Его Ник жив! – «Джейсон!... хш-ш-ш-ш…» Он ловко соскочил с постели тут же засовывая руку под кровать и нашаривая маленькую черную коробочку. Он уселся на пол, подпирая спиной открытый шкаф. Пальцы еле разобрали как вообще держать эту штуку, ведь столько в нем было резкого волнения и предвкушения наконец-то увидеться со своими и вернуться в обычную жизнь. - Прием! Это главный Ястреб… Блять, Никки… - заговорил Джейсон четко, по-военному чисто. Он мог бы расплакаться от радости, но напряжение не позволяло этого. - «Джейсон! Ебаный свет, ты живой?» - звучал приемник не по уставу. Джейсон ухмыльнулся гордо, почти чувствуя себя героем для их небольшой разбросанной команды. - Живой-живой, меня хер убьешь, - бахвалился он. – Ник, ты где? С вами все в порядке? - «Ночью прибыли в Багдад, - он помолчал некоторое время, но Джейсон уже чувствовал, что услышит. – Джоуи и Рейчел мертвы…» - Ох, блять… - «Ты где? Выслать подмогу?» – сразу перешел к делу Никки. На заднем фоне послышался голос Мервина, раздраженный и охуевший. - Я в Эль-Кут, левый берег Тигра. Сегодня ночью встретишь на правом? – говорил Джейсон быстро, чувствуя, что их время заканчивается. Приемник быстро мигал. - «Без проблем, лейтенант», - уверенно заявил Ник. - «Этот засранец жив?!» – послышалось за голосом Ника, сбивая голос друга. Мервин в своем репертуаре. Джейсон даже радостно улыбнулся этому старому козлу. - В полночь, будь с одной фарой, я тебя найду. Ровно напротив Эль-Кут, правый берег зверя, - уточнил Джейсон. И ровно в подтверждение его слов, цветной сигнал пропал, и приемник замолчал. – Ник?.. Но в ответ услышал только тишину. Мужчина откинул голову на тонкую перегородку шкафа, облегченно выдыхая. Открыв свои светлые карие глаза, он вдруг замер, осознавая, что сегодня в полночь он покинет свою арабскую сказку. Он потер руки, критично разглядывая светлую деревянную дверь. Джейсон вспомнил, как будто видел сейчас со стороны, свою фигуру и фигуру еще одного солдата. Вражеского лейтенанта. Вспомнил, что с какого-то хрена решил, что ему можно то, что он сделал. Будто снова ощутил ласковые руки, и даже сейчас не стыдно было за пидорский подход к решению различных назревших вопросов. Благодарность тесно сплелась с почти охуевшим чувством восторга от такого человека как Салим. Джейсон за всю жизнь таких не встречал, нигде совершенно. Приятный, мягкий, взрослый и надежный, как скала или земля, на которой стоят многотонные горы. Джейсону впервые в жизни захотелось по-настоящему исчезнуть из мира, лишь бы украсть минуты счастья в этих заботливых руках. Сейчас он четко ощутил, что ночью его уже не будет в этом доме. Вспыхнувшая фейерверком мысль погасла сразу же. Он не может звать Салима с собой, это идиотская мысль. Да и зачем бы? Колчек не может предложить Осману ничего, кроме своего тела и больной бошки. Еще один взгляд на холодную дверь, и он уверенно поднимается на ноги. В доме тихо, кажется, что утро уже застало всех и разогнало по рабочим местам, один он мог позволить себе нежиться на мягкой постели. Ради него даже дверь прикрыли, чтобы не мешать. Мужчина зашел в ванную, чтобы сполоснуть лицо и почистить зубы. От тяжелых лекарств пострадал желудок, поэтому сегодня он проснулся с легким дискомфортом и налетом на языке. Этим он займется, когда будет дома. Когда он появился в коридоре, наблюдая как красивое утреннее солнце, еще не жаркое, а приятно-прохладное, заливает теплые цвета дома золотым свечением. Так выглядит уют, теперь Колчек узнал об этом. На кухне опять шуршит посуда. На деревянном столе по центру лежат пустые грязные тарелки и пара кружек из-под ароматного кофе. Салим прибирал посуду, неловко вскидывая правую руку, стараясь сложить чистую посуду в ящик. Джейсон отлежал ему раненое плечо, поэтому сегодня оно работало очень плохо. Салим только вздрогнул, когда уверенная рука перехватила влажную тарелку и поставила на место. Джейсон снова стоял очень близко. Очевидно, что он только что проснулся. Смахнув мусор в раковину, он выключил воду, протер руки полотенцем и развернулся. Джейсон был только что из ванной, от него пахло зубной пастой и чистотой. Он смотрел с мягкой улыбкой, откровенно рассматривая лицо Салима в утреннем солнце. Осман даже немного стушевался, наблюдая, как Колчек не двигается с места, снова запирая его. Маленький хищник, который еще не знает, что можно охотиться иначе. - Ты уже проснулся? – задал идиотский вопрос Салим, чтобы разбить эту непонятную поменявшуюся атмосферу. - Я сегодня ухожу, - проговорил Джейсон, не желая откладывать этот разговор надолго. Им нужно подготовиться, и Джейсон очень рассчитывал на честную поддержу Салима. Но тут его взгляд уполз к губам, и стукнуло осознанием, что это их последний день. День, который может превратиться в сожаление. А жалеть Колчек не любил. Кто знает, как оно будет? Пути этого чувака чертовски неисповедимы. - Это хорошо, твои люди уберегут тебя, - качнул головой Салим, прикипая к напряженному взгляду Джейсона напротив. Тот смотрит, зачаровывая. - И мы, вероятно, больше не встретимся, - осторожно подводил Джейсон, касаясь руками локтей Салима, и мягко сдвигая их вверх. Ночью все было как-то более уместно и просто, чем при свете дня. Джейсон не совсем отдавал себе отчет о том, кто напротив. Он вроде замечал, но не видел темные точки щетины на лице Салима, его усталые глаза и морщинки, выдающие возраст, отсутствие груди и узкие бедра, крепкие ладони, с мозолями от оружия. – Где Зейн? - На подготовке к поступлению, - отвечает Салим, понижая голос до грудных тонов. – Его не будет до обеда… Оба замолкают. Джейсон по-прежнему держит в своих руках руки иракца, Салим впивается в полотенце, откровенно выжидая. Он никогда не был особо инициативным, предпочитая не навязываться, но при этом имея четкую позицию относительно всего. И готов был гнуть свою линию до упора, даже если палка треснет и прилетит ему же по лбу. - Ну? Ты поцелуешь меня или как? – устал от игры Колчек. У него было катастрофически мало времени. И терпения. - Сам целуй, - парировал Салим. - Ссыкло, - выдохнул Джейсон, с улыбкой наезжая на иракца, но вместе с тем быстро находя его губы. Американец мягко притесняет Салима, перекладывая руки на его низкую талию. Салим отбрасывает полотенце, и крепко обнимает Колчека, помня, где у него раны. Они целуются некоторое время на кухне, даже не переживая, что могут быть пойманы. Губы их с мягкими звуками встречаются и расстаются, чтобы потом снова примкнуть друг к другу. Сладкие, мягкие и растягивающиеся в улыбке. Это самые желанные поцелуи, которые только были в жизни Колчека. В любое это касание верилось, каждое из них было пропитано непонятным обещанием и заботливой любовью. Колчеку отчаянно хотелось верить, что Салим сейчас мычит в его рот от нежного избытка чувств к нему, а не потому что Колчек использует язык. Они позволяют себе просто целоваться некоторое время в лучах ползущего золотого диска, нежась в объятиях, касаясь тел друг друга в осторожном изучении. С чувственным звуком Джейсон отстраняется, нежно смотря на Салима. Он хочет предложить ему сомнительную авантюру. - Я не заправил кровать, - жирный намек. - Ты плохой гость, - издевается Салим, тяжело дыша. Он завелся. - Я охуенный гость, - в своей наглой манере парировал Джейсон. Салим с невероятной легкостью крепкого мужчины вдруг подбрасывает Джейсона, тот ухватывается ногами, чувствуя, как Салим мощно держит его за задницу. И несет в спальню. В животе Колчека затянулся тугой узел от этого маневра, даже дух захватило. В этот раз все будет иначе, откровенно иначе. Начиная с того, что с мужчиной. Но почему-то это не вызывало отторжения, только нежное желание. На кровати они вдруг поменялись местами, отчего Салим даже несколько потерял ориентацию в пространстве, раскинув руки. Джейсон оседлал его бедра, уже стягивая свою футболку, аккуратно обходя правое плечо. Левый бок намертво залеплен огромным квадратом пластыря. Светлая кожа мерцает на свету, он весь гладкий и аккуратный, насколько может быть чистоплотен мужчина. Под крепкой натренированной задницей Колчек чувствует откровенное желание, что по позвоночнику проступает горячий пот. Никогда такого чувства не возникало. Хотелось кожа к коже. Тело к телу. Впервые очень хотелось касаний, чужих эмоций, любви. Легкое покачивание на бедрах, и Салим подтягивается, перекидывая его под себя так профессионально, что Джейсон хапнул воздуха, охнув от неожиданности. Будто бы по карусели вниз, с замиранием сердца. Иракец поддержал его за спину, напрягаясь, и уложил на постель, резко скидывая с себя футболку. Они смотрели друг на друга, Джейсон слишком покладисто позволял собой манипулировать. Салим бросил легкий взгляд на разъехавшиеся колени, между которых он оказался, не касаясь его пока что. - Мы будем..? – поинтересовался Салим, все еще боясь не так понять Джейсона. Ведь в голове американца была какая-то откровенная отбитая каша вместо мозгов. Джейсон уставился, рассматривая крепкое тело Салима, его золотистую загорелую кожу, подтянутые грудные мышцы, легкую курчавость волос на груди и уползающую дорожку от пупка. Он, блять, серьезно?! - Нет, конечно, я хотел только узнать, как выгляжу без штанов, блять, - дернулся Джейсон. – Не тупи, Салим! Я нервничаю… - Как тебе нравится, Джейсон? – иракец навис над ним, уставившись в лицо, по прежнему не создавая контакт, отчего Джейсон маялся, желая по привычному – зажать, сплюнуть, сунуть и свободен. - Очевидно, не так как тебе, - его раздражали тягучие вопросы Салима на всякие охуенные философские и психологические темы. Но вдруг он наткнулся на взгляд мужчины сверху – горячий, как кофе, которое он варит на песке, впервые прямой и уверенный. Ох, черт! – Я хочу так, как делаешь это ты… - Тогда не дергайся, - проронил Салим, исчезая из поля зрения. Джейсон резко поднял голову, забеспокоившись. - В смысле, блять?! – он тут же врезался затылком в подушку, чувствуя, как мужчина целует его живот. Рот Джейсона открылся, потому что воздуха совершенно не хватало, он ощущал, как мягкие горячие губы ласкают его кожу бархатным касанием бабочки. Отвлекшись на секунду, Колчек ощутил, что его промежность сдавили, а губы погрузили в мокрый поцелуй. Он обнял Салима, с силой водя пальцами по спине. Осман легко двигался на нем, распаляя воображение традиционными движениями бедер. Вырвавшиеся вздохи и полу-стоны из глотки сопровождали крепкие поцелуи на шее Колчека по напряженным выступающим мышцам, прослеживание направления тока крови носом, откровенное обнюхивание. Джейсон сунул левую руку вниз, сжимая себя через домашние штаны. - Я кончу сейчас, - предупредил Джейсон, отталкивая целующего Салима. - Нетерпеливый, - скромно улыбнулся мужчина. – Мне в принципе терять нечего, - как-то буднично сам себе сказал Салим, перекладывая руки на бедра Колчека, и стаскивая с него штаны и трусы. Джейсон смутился, отворачивая голову. – Я могу тебя целовать здесь? - Блять, Салим, - Джейсон откровенно пошел красными пятнами. – Ты из тех, кто попиздеть в койке любит?! - Но это заводит тебя, - улыбнулся Осман, примериваясь меж ног Джейсона. Его гладкий длинный член лежал на животе, набравшийся крови и скользкий. Мужчина думал о том, что он в принципе мог бы попробовать, почему нет? Когда ты уже в кровати с мужчиной, и собираешься вставить ему, то удовольствие не стоит разделять. Это всего лишь часть наслаждения. Джейсон даже если хочет, не попросит, а Салим не так уж и против. В сорок лет стеснение куда-то пропадает. Он легко касается кончиком языка, пробуя на вкус, немного неряшливо и словно бы пугливо. Горьковат. Не раздумывая больше, он погружает в рот горячий член, желая вспомнить, как есть фруктовый лед. Слюны выделяется больше, оно и к лучшему, будет скользить хорошо. Он не заглатывает глубоко, знает, что не сможет, делает упор на сжатие чувствительной, такой же малиновой, как губы Колчека и его соски, головки между языком и небом. Джейсон закрывает руками глаза, широко открыв рот, будто бы находился в жаркой бане, и воздуха ему не хватало. Через несколько томительных движений член напрягся, Колчек бесконтрольно начал громко стонать, не прерываясь, как в лучших порно-фильмах. И кончил. - Матерь Божья, блять… - ругался он, пытаясь отдышаться, когда все тело его сжалось и сконцентрировалось только на этом аккуратном точном сжатии во рту. Не успевая прийти в себя, чувствует, как Салим целует его ухо и вспотевший висок, убирает руки, гладит плечи. Иракца сейчас много, он везде и всюду его мягкие поглаживающие руки, нажимающие такие приятные точки, о которых Колчек никогда и не знал-то у себя. - Все хорошо? – горячий шепот, от которого опять ползет возбуждение, беря тело в лихорадочное острое напряжение. - Мне хорошо с тобой, - выдыхает Джейсон, встречая мягкий влюбленный взгляд. Ебать. Салим гладит лицо, выделяющиеся скулы, целует нос. Он возбужден, от него пахнет этим возбуждением. - Ты такой… очаровательный, - не успокаивается Салим. Ему сложно остановиться. Он должен сказать Джейсону все, о чем бродили в потемках эти шакалы-мысли. И хрен со всеми ними, потому что пути неисповедимы. Они вдвоем знают об этом как никто другой. Джейсон притягивает его бедра, ногами пытаясь приспустить штаны, заключает в объятия и улыбается. Первый оргазм его очень сильно разморил, а новая волна возбуждения сделала более раскрепощенным. Это уже случилось. Это до сих пор случается. - Красивый, глупый, импульсивный, отчаянный, злой, несчастный, ласковый, - продолжает лихорадочно Салим, оставляя на груди красные поцелуи-укусы. - Заканчивай! – злится Джейсон, чувствуя, как эти прилагательные заставляют его дрожать. Салим не слышит, подбивая его под себя сильными руками. - Болтливый, горький, нежный, чувствительный, - поднялся, заглядывая в глаза. Джейсон видел, как безумно блестят глаза Салима, как распухли его голодные губы, как собрался пот по росту волос на лбу и висках. – Сексуальный… Желанный… Глубокий поцелуй в рот. Языки в этот раз не стеснялись общаться друг с другом. Джейсон целовался глубоко, ухмыляясь между перерывами, татуированные руки гладили обнаженные плечи, поднимались к шее и сжимали щеки, удерживая мужчину. Салим прикусил его язык, переманивая в свой рот и вдруг удерживая там, пока руки оглаживают многострадальный накаченный зад Колчека. Джейсон возмущенно мычит. Салим отпускает, не желая пугать. - Давай без извращений, - сверкнул глазами Джейсон. Салим понимающе кивает, принимая эти границы дозволенного. - Я не буду смотреть, только руками, - его всегда чертовски сухие – хоть бы крем купил, честное слово – пальцы легонько прошлись по промежности. Джейсон ощутимо сжался внизу, чувствуя щекотку и долбаный стыд. - Ты прямо как наш врач перед допуском, - нервно хохотнул Джейсон, стараясь вообще дышать. Внимание обоих притянулось к известному месту, и это так напрягало. – На сухую не пройдет… Ты – воу – побольше меня… - Мне нужен презерватив, - вспомнил Салим. Пока мозг еще работал, он должен побеспокоиться об этом, раз взял на себя ведущую роль. Это его прерогатива. - В моих штанах, где-то под кроватью, - выдохнул Джейсон. Салим удивленно уставился. – Никогда не знаешь, что нужно спрятать… в себе. Иногда это может спасти тебе жизнь. Салим свесился с кровати, шарясь в карманах светло-песочных штанов. Только он вернулся к кровати, наблюдая, как Джейсон трогает себя правой рукой. Его лицо морщится, брови подвижно реагируют на любое колкое удовольствие в теле, глаза его жмурятся, а на веснушчатом носу скопились капельки пота. Осман разорвал упаковку, одним движением раскатал презерватив. - Тут много смазки, должно хватить, - предупредил, перехватывая ноги Джейсона и подтягивая его ближе к себе. Тот охает, неосознанно хватаясь за свое плечо. – Мы… - Заткнись и завали меня уже! Салим, - усталый стон, - я охуеваю от терпения! Салим подтянул Джейсона и поменялся с ним местами, оказавшись снизу, а Колчек неожиданно стоя на коленях над ним. Это было уже почти забавно, так быстро меняться местами, это создавало какой-то особенный шарм игры и азарта. Сверху вниз, и наоборот. Джейсон вдруг пошло двинул бровями, стерпев укол в плече. Ему нравилось сидеть сверху ровно до тех пор, пока Салим не удержал его за бедро, а другой поднырнул внизу, находя вход. Его как будто масляные пальцы раздвинули стенки. Выражение лица Джейсона поменялось, вытянулось, а глаза округлились, когда он почувствовал движение внутри. Салим выглядел самодовольным, но не слишком долго. Лицо его покраснело так сильно, от бурлящей крови, что можно было шутить. Джейсон неловко откинулся на согнутые колени Салима, стараясь просто дышать, но некоторые движения пальцев внутри заставляли его нервно дергаться. Колчек обхватил себя, не выдерживая напряжения, и быстро задвигал рукой. - Джейсон… Джейсон, - позвал Салим хрипло, накрывая и останавливая лихорадочное движение. – Иди сюда, Джейсон… Он притянул его к себе, заставляя лечь на грудь, нашел его ухо, чувствуя, как под пальцами вход расслабился в такой позе. Правой рукой он придержал мужчину за светлую ягодицу с россыпью родинок, а другой погладил по широкой спине и захватил в ласку широкую лопатку. - Не торопись, Джейсон, - шептал Салим, рассматривая выразительные глаза напротив. Джейсон покачал головой, нервно закусывая губы. - Мне хочется кричать, - пожаловался Джейсон. Он метался, не мог понять в какую сторону ему вообще развернуться, и куда щемиться, чтобы напряженное возбуждение уже оставило его. Иррациональное желание кончить и продлить сладкую негу, в конечном итоге получается мучительная пытка. Салим погладил его по лицу. - Джейсон, дай мне доставить тебе удовольствие, - говорил Салим, приподнимая голову, чтобы поцеловать в губы. – Доверяй мне. Вместо ответа Джейсон уткнулся ему в теплую, слегка влажную грудь, стараясь расслабить болезненно сжатое судорогой плечо. Салим развел его ягодицы в стороны, направил себя в приоткрытое отверстие и плавно приподнял бедра, упираясь пятками в одеяло. Джейсон охнул, завозил носом, сжимая его плечо, притискиваясь ближе. Не чувствуя никакого сопротивления, Салим начал медленно качать бедрами вверх вниз. Джейсон жмурился, лежа на мужской груди, чувствуя, как внутри полная большая головка раздвигает эластичные стенки, проталкиваясь. Это было необычное, тугое чувство. Он вздрагивал и легонько шипел, чтобы Салим мог ориентироваться, но когда Джейсон приподнял голову, чтобы понять, что вообще творится, то увидел как Салим откинулся на подушку, закусывая губу с наслаждением медленно двигался. Его крепкое тело было напряжено, пот катился по вискам от жара. Иракец сладко в такт мычал. Вдруг открыл свои темно-карие глаза, находя Джейсона, наблюдающим. Колчек отстранился, Салим не удержал его дрогнувшей рукой, отчего получилось несколько грубое движение внутри, со смешением вправо. Джейсон аж подтянулся весь вверх. Его поясницу прострелила сладкая оргазмичная волна удовольствия. Он задохнулся. Салим только оскалился, стиснул зубы и зафиксировал Колчека в положение сидя. Его бедра пару раз ловко приподнялись вверх, вырывая удивленные обеспокоенные вздохи из солдата. Потом Салим не держал себя, приподнимаясь так ловко и сильно, что Джейсона подкидывало на нем. Колчек чувствовал как ловко в него входит широкий член с большой головкой, как методично, словно в вальсе, он ловит этот ритм и тормошит внутри сладкое нечто. Дух захватило от этой поездки. - Джейсон, не молчи! – почти выкрикнул Салим, срываясь на крик, заходясь стонами, грудными, почти скатившимися в бас. Ему было откровенно охуенно, Американец только сжал его руку на своем бедре, ища поддержки и, запрокинув голову, начал отвечать бедрами, двигая в такт, чуть со смещением вперед, ловя ритм. Удовольствие накатывало морскими волнами. Вошел до упора. Свист носа на вздохе. Громкое мычание, скользящие пальцы по руке, широко открытый рот и рваный протяжный стон. Сначала Колчек стеснялся, вроде как-то не мужественно, но потом просто не мог сдержать восторженной матерной ругани, совершенно бессвязно, прерываясь только на согласных и вытягивая такие ноты, что кажется, внутри стало распирать еще больше. В какой-то момент этой ритмичной гонки, Джейсон чувствует отток крови и холод, какое-то замирание в теле, в то время как взгляд устремляется вниз, на напряженного, старающегося иракского лейтенанта. Салим ловит его взгляд, видит, что Джейсон замедлился и замер. Короткий отлив перед тем, как на город опустится страшное цунами. Джейсон замычал, не смея разрывать контакта. Салим вдруг быстро сориентировался, подтянулся и обнял Джейсона, садясь, сместил свои ноги под себя, чтобы продолжить размашистые толчки в нужном направление. Джейсон потер вдруг зудящее лицо руками. - Смотри на меня, - шепнул ему Салим. Но Джейсон уже потерялся в ощущениях, замычал. Его распирало невероятное новое чувство. Он забыть забыл, что член его напряженно пульсирует без внимания, он не думал о том, как стонет и жмется к нему Салим. Он только замер как маленький зверек перед несущейся стеной воды. Внутри подпрыгнуло сердце к горлу. Мужчина задышал, начиная метаться. Осман крепко сжал его, стараясь из последних сил, мышцы уже были перенапряжены и ходили ходуном, в руке простреливала острая боль, добавляя в наслаждение чего-то невероятного и жестокого. Джейсон жалобно вскрикнул, чувствуя первый пробный оргазмический спазм внутри живота, почти у позвоночника. Как будто кто-то перышком пощекотал кости. - Смотри на меня! – вскричал Салим глубоким тембром, отказываясь упускать момент. Джейсон взорвался, вцепился в его шею, больно оцарапал, неистово прижался, крича, просто крича несвязно, прерывая это на стоны, захлебываясь. Салим сцепил зубы, кончая. Джейсон все еще метался, пока Салим заканчивал, по инерции продолжая движение и растягивая удовольствие. И целуя в полный слюны рот Джейсона. Тот не совсем ориентировался, стук его сердца чувствовался в крепком касании груди к груди. Он дрожал так сильно, что Салим ласково привлек его к себе, покачал в руках, одной рукой помогая выскользнуть себе из его тела, потому что потом это будет неприятно. Джейсон тихо хныкал, некоторое время. Салим гладил его по спине, подтянув скомканное одеяло, и накрывая его поясницу и попу. - Джейсон, - протянул ласково, не решаясь назвать его как-то иначе, хотя разомлевший, после оглушительного оргазма, иракец хотел нежности. Поцеловал ухо, подтянул руками одеяло к вздрагивающей спине, огладил забинтованное плечо, невесомо касаясь губами. Джейсон вдруг провел ладонью по выступающему позвонку, согнутой шее и ежику военной стрижки. - Салим, - Колчек поцеловал его в мягкую щеку и хрипло, страстно выдохнул: – Хочу еще… Они немного понежились в объятиях друг друга, и Салим снова приподнял его. - Будь сверху, я хочу видеть твое старающееся лицо, - скалился Колчек. В нем словно бы разбудили какой-то нереальный сексуальный потенциал. – Ты бы, блять, видел себя… Салим смутился, ссаживая с себя Джейсона и снова меняясь местами. Он снял с себя полный презерватив, завязал и опустил с кровати на пол. Они приберутся потом. - Твое плечо, так будет нагрузка, - парировал как всегда рассудительный и заботливый. - Ой, похуй мне на плечо, - сквасился Джейсон. - Презерватив последний был, - между поцелуев сказал Салим, снова чувствуя, что заводится. - Салим, не беси меня, - Колчек подталкивал его, снова на взводе. Сколько в нем вообще энергии, точно как подросток, дорвавшийся. - А то что? – подтрунил Салим, разводя руками ноги и устраиваясь меж них. Вход был немного припухшим и растянутым для него, поэтому Салим без труда снова мог легко войти. Волосатые щиколотки Джейсона с трудом легли на его бока, тот откровенно устал и перевозбудился. Но иракец может пойти на его поводу, только в этот раз. - Я самоизнасилуюсь, через пять… четыре… - Придурок, - закатил глаза Салим. Джейсон радостно рассмеялся, обнимая и требуя поцелуя. Осман дарит ему медленный поцелуй и одновременно проникает внутрь, где уже жарко, мышцы конвульсивно сокращаются внутри, все еще проходясь отголосками недавнего сильного оргазма. - Мх… стараюсь! Ах! Салим, - Джейсон долго не терпит, сразу начинает голосить. Его брови заламываются домиком, образуя милую складочку, белые зубы выглядывают из приоткрытых ярких губ. Салим сглатывает, когда видит осторожные клыки. Тонкие ноздри полюбившегося носа раздуваются, мужчина вскидывает голову, когда Салим толкает его снизу. Иракец держит себя на локтях, с усилием воли стараясь не шлепнуться на Джейсона, а держать себя с каждой минутой все сложнее. По ногам разливается приятное онемение, промежность подбирается, но он старается отвлекаться. Хоть и получается откровенно хреново, особенно когда разомлевший и потерявшийся в сладком доверительном сексе Колчек строит такие привлекательные гримасы. - Тебе больно? - Мне охерительно хорошо, - выдыхает Джейсон, наконец глядя прищуренными глазами. – Возьми меня за руку… Я уже скоро… Салим переплетает пальцы с тонкой рукой Джейсона, целует мокрыми губами в загорелые костяшки и, подобравшись, меняет технику. - Ты и так, блять, умеешь, - задыхается Джейсон, когда ритм и угол входа сменился. Салим плавными, волнообразными движениями достает совершенно до невероятных точек внутри. – Пизде-ец! В этот раз Джейсон не был таким громким, он пыхтел и скулил, целовал, был больше сконцентрирован на уставшем Салиме, который очень старался доставить им обоим наслаждение. Все простыни пропитались потом, спермой и слюнями. - Салим, - ласково обратился Джейсон, уже ощущая импульсивное сжатие внутри себя. Оргазм будет мягким, почти нежным, в то время как он ощущал, как долбит Салима от перенапряжения. – Поцелуй меня, Салим… И он находит эти губы, прижимаясь как в прошедшую ночь, крепко, полностью пропадая в ощущениях. Он замирает на долю секунды, чувствуя осторожное, такое же крепкое объятие мужчины. Джейсон лениво изливается до конца, анус сжимают спазмы мягкого оргазма, а вот Салима это давление на члене заставляет нервно укусить Колчека за губу, пока острое наслаждение не закончится. Джейсон просто отключается, чувствуя, как внутри него разливается сперма, а над ухом бесконтрольный горячечный арабский шепот о любви.